Две девушки - просто сестры или сестры-близнецы - бледнолицые, курносые, с оранжевыми волосами: как эти юные создания с Мармонфайра попали сюда, к черту на кулички? Большинство завсегдатаев таверн Окраины Собачьей слободы, однако, носили такую же одежду, как Хетцель - непримечательный наряд галактического бродяги, предпочитавшего привлекать к себе как можно меньше внимания.
Круто повернув, улица расширилась на несколько метров - здесь приютились несколько небольших лавок и продуктовых базарчиков, аптека и диспансер, магазин готового платья, заставленный вешалками со всевозможной одеждой и ящиками с сапогами, башмаками и сандалиями, газетный киоск, торговавший журналами из разных секторов Ойкумены... Хетцель почувствовал внезапный укол тревоги. Остановившись у прилавка торговца, предлагавшего поддельные удостоверения личности и пачки фальшивых денег, Хетцель украдкой взглянул назад - туда, откуда он пришел - но следивший за ним человек, если таковой действительно занимался слежкой, успел скрыться в общественном туалете.
Хетцель продолжил путь. Как правило, инстинкты его не обманывали, а в том, что за ним следили - если это было так - не было ничего удивительного. Тем не менее, Хетцелю не нравилось быть на прицеле. Заметить "хвост" где-нибудь в другом городе Ойкумены было бы любопытно; на Окраине Собачьей слободы такое внимание могло означать смертельную угрозу.
Дорога проходила под деревянной аркой - здесь Окраина превращалась в собственно Собачью слободу, где преобладали человеческие законы. Хетцель прошел к центральному скверу и снова задержался, чтобы взглянуть назад. Никого - улица почти опустела, лишь несколько редких прохожих спешили по своим делам. Хетцель прогулялся по скверу мимо туристического агентства к лавке, предлагавшей гомазские изделия из резной кости. Поравнявшись со входом в полутемную лавку, Хетцель быстро, бочком, нырнул внутрь. Ни в чем нельзя было быть уверенным, но ему показалось, что темная фигура только что скрылась в роще акаций, занимавшей центральную часть сквера.
Приблизился хозяин лавки - тщедушный старик в белом халате, с толстыми линзами, вставленными в глазницы: "Что могло бы вас заинтересовать, сударь?"
"Эти чаши - сколько они стоят?"
"Ага! Это черепа взрослых зоумов, с ободками из палладия, на ножках из палладия. Прекрасная работа, как видите. Материал тверд, как камень - и, само собой, тщательно очищен и стерилизован. Представьте, какой разговор можно завязать, предлагая гостям бульон в этих чашах! Сервиз из дюжины чаш обойдется всего лишь в полтораста СЕРСов".
"Дороговато, на мой взгляд, - поморщился Хетцель. - Неужели я не могу надругаться над лучшими чувствами гостей, не разорившись?"
"Никаких проблем, это вполне возможно. Вот эти черпаки изготовлены из черепов детенышей-вуляшей. Как вам, наверное, известно, их потешные войны не менее смертоносны, чем боевые подвиги их родителей".
Из рощи акаций никто не выходил. Хетцель ненавидел подобную неопределенность. Возможно, нездоровая атмосфера Окраины возбудила в нем чрезмерную чувствительность.
"Палочки для чесания спины из голяшек и ножных когтей молодняка - хитроумные и необычные сувениры..." - продолжал лопотать лавочник.
"Благодарю вас. Я учту ваши рекомендации", - Хетцель в последний раз проверил, не появился ли "хвост", вышел из лавки и направился в контору туристического агентства.
За прилавком стояла та самая девушка, с которой он говорил раньше. Сегодня на ней были бриджи из бежевого вельвета, подвязанные ниже колен, и темно-коричневая блуза с нашивками из золотистой парчи; окружавшая голову тонкая золотистая лента не позволяла распуститься ее черным волосам. Хетцелю показалось, что она его узнала, но девушка обратилась к нему "учрежденческим" вежливым тоном: "Чем я могла бы вам помочь, сударь?"
"У вас, случайно, нет под рукой астрономического альманаха?"
"Астрономического альманаха?"
"Какой-нибудь информации о перемещении по орбитам Маза, его солнца и его луны было бы достаточно".
"На этом маленьком календаре показаны фазы луны. Это вас устроит?"
"Боюсь, что нет, - Хетцель мельком взглянул на календарь. - Подождите-ка, дайте сообразить. Плоскость орбиты луны, по всей видимости, перпендикулярна плоскости орбиты Маза".
"Да - я слышала, что это необычное сочетание".
"Значит, - размышлял вслух Хетцель, - луна становится полной, когда пересекает плоскость орбиты Маза, находясь непосредственно за Мазом по отношению к солнцу". Просмотрев календарь, Хетцель отметил дату такого пересечения орбит. В эту ночь Гидион Дерби сидел на дереве посреди острова на болоте и видел, что луна поднялась примерно до половины южной части небосклона. Так как в этот момет лупа должна была максимально приблизиться к плоскости орбиты Маза, болотный остров должен был находиться примерно в полосе 45° северной широты, не учитывая, конечно, угол наклона плоскости эклиптики.
"У вас, случайно, не найдется какой-нибудь справочник, содержащий общую информацию о Мазе?" - спросил Хетцель.
Девушка достала брошюру: "Если бы вы объяснили, что именно вас интересует, возможно, я могла бы ответить на ваш вопрос".
"Возможно, - отозвался Хетцель, - хотя маловероятно. Посмотрим, однако. Год на Мазе состоит из 441 дня, а продолжительность местных суток в стандартных часах равна 21,74. Плоскость вращения планеты наклонена на двенадцать градусов по отношению к эклиптике..." Хетцель вернулся к календарю: "Что здесь считается серединой лета и серединой зимы?"
"У нас, на самом деле, нет ни лета, ни зимы, если вы говорите о температуре. Летом идут дожди, а зимой сухо. Теперь давно уже осень, скоро начнется зима - в этом вам повезло. Здесь дожди льют, как из ведра. В календаре используются земные названия месяцев, хотя здесь они на десять дней длиннее, чем у нас дома, на Варсилье".
"Варсилья! Мир девяти лазурных океанов, десяти тысяч остроконечных подводных гор и одиннадцати миллионов островов!"
"А также двенадцати миллиардов микромоскитов, шестнадцати миллиардов шипов стеклянной крапивы и двадцати миллиардов туристических вилл. Так вы хорошо знаете Варсилью?"
"Не сказал бы, нет".
"Вы когда-нибудь бывали в Палестрии на Камерленде?"
"Я останавливался на Варсилье только проездом и никогда не выезжал из Мейнесса".
"А жаль! Камерленд - красивый и мирный остров. Когда-то он казался мне даже слишком мирным. Но теперь я хотела бы туда вернуться. Маз мне наскучил. Так или иначе, юлиан наступает в середине лета как там, так и здесь. Хотя, конечно, месяцы на разных планетах не начинаются в одно и то же время".
Хетцель погрузился в изучение календаря. Летнее солнцестояние на Мазе наступало примерно первого юлиана. Следовательно, по всей видимости, полнолуние почти совпадало с осенним равноденствием. Так как в дополнительном прибавлении или вычитании градусов в данном случае не было необходимости, болотный остров, если можно было доверять оценке, сделанной на глаз Гидионом Дерби, действительно должен был находиться в районе 45° северной широты.
Девушка с любопытством наблюдала за Хетцелем: "Вы приняли какое-то важное решение?" Ее губы покривились в озорной усмешке.
"Вот как! - воскликнул Хетцель. - Вы считаете меня самодовольным чурбаном".
"Конечно, нет! Ни в коем случае не посмела бы использовать подобные выражения по адресу достопочтенного туриста!"
Хетцель только поднял брови: "Не могли бы вы показать мне крупномасштабную карту Маза, предпочтительно в проекции Меркатора?"
"Разумеется, - девушка пробежалась пальцами по клавиатуре; на твердой белой поверхности стены появилась карта высотой в человеческий рост и шириной метра четыре. - Этого достаточно?"
"Превосходно! Где на карте Собачья слобода?"
Девушка подошла к карте и показала пальцем: "Здесь". Обернувшись, она сказала: "Прошу меня извинить". Ей пришлось вернуться за прилавок, чтобы обслужить супружескую пару туристов в белых костюмах и широкополых белых шляпах с сувенирными значками, закрепленными на лентах.
"Где мы могли бы полюбоваться на настоящую битву воинов-гомазов? - спросил турист. - Я надеюсь сделать несколько записей для нашего видеоальбома путешествий".
Девушка вежливо улыбнулась: "С битвами все не так просто. Гомазы нам не сообщают о них заранее. Очень нелюбезно с их стороны".
"Какая жалость! - - воскликнула туристка. - А мы обещали всем знакомым, что привезем фильмы. Насколько я понимаю, посещать клановые замки запрещено?"
"Боюсь, что так. Но мы переоборудовали несколько древних цитаделей - теперь это исключительно удобные загородные гостиницы, а их планировка и внешний вид типичны для архитектуры гомазов. Так мне говорили - сама я никогда не была в этих гостиницах".
"Не могли бы вы как-нибудь организовать для нас просмотр битвы? Я очень хотел бы вернуться домой с подлинной видеозаписью гомазской войны".
Продолжая улыбаться, девушка покачала головой: "Если вы подойдете к дерущимся гомазам так близко, что сможете за ними наблюдать, вас, скорее всего, убьют на месте".
"Но где, по-вашему, можно скорее всего найти первоклассную битву?"
"Не знаю, какую битву следует считать первоклассной, - ответила девушка, - или третьесортной, если уж на то пошло. Все зависит от того, насколько вам сопутствует удача - или, точнее, неудача, потому что потасовки гомазов чрезвычайно опасны".
Хетцель нашел сорок пятую северную широту. Она пересекала океаны, горы, плоскогорья и топи. В полутора тысячах километров к северу от Аксистиля река, текущая с южного нагорья, петляла по обширной равнине и, рассеявшись сотнями ручейков и проток, образовывала болото Большой Кыш-Кыч. Хетцель внимательно изучил это болото. Неподалеку от него он заметил черную точку.
Туристы ушли. Открылась дверь, соединявшая агентство с соседним управлением, и в контору заглянул грузный приземистый человек - Быррис. Сегодня на нем были модный костюм из темнозеленой саржи и черный с алыми узорами шейный платок: "Джаника, на сегодня я закончил все дела. Если будут звонить, переключай вызовы на телефон моей виллы".
"Да, висфер Быррис".
"Хорошенько закрой двери на замки. И не забудь про окно, выходящее на задний двор".
"Да, висфер Быррис, не забуду".
Быррис дружелюбно кивнул Хетцелю, хотя нельзя было сказать, узнал ли предприниматель случайного посетителя. Отступив на шаг, Быррис закрыл дверь, очевидно намереваясь воспользоваться другим выходом.
"Как он вас назвал?" - спросил девушку Хетцель.
"Джаникой".
"Вас так зовут?"
"Это скорее детская кличка, но меня так многие называют, потому что мое настоящее имя - Ллиджано - им кажется странным. Двойное "л" произносят, прижимая язык к верхней десне. Это старое хьюлакское имя".
"Я не знал, что хьюлаки селились на Варсилье".
"Вы правы, колонии хьюлаков на Варсилье не было. Фамилия моего отца - Рейес, он наполовину мальджин и наполовину белодрастаньи. Он встретился с матерью на Фануше и привез ее к себе на Варсилью. Она из хьюлаков, но на четверть семирка, то есть я - помесь всевозможных кровей".
"Здоровая и привлекательная помесь, должен заметить".
"А вы откуда?"
"Я родился на Древней Земле. Меня зовут Майро Хетцель. Говорят, я происхожу от выродков, потому что все предприимчивые земляне давным-давно эмигрировали в другие солнечные системы".
"Вы не выглядите как выродок. Вы выглядите как самый обычный человек".
"Надеюсь, таким образом вы попытались сделать мне комплимент".
"Своего рода, - Джаника рассмеялась. - Вы нашли то, что искали?"
"Кажется, нашел. Что означают эти красные звездочки?"
"Так обозначены туристические гостиницы - насколько я знаю, все они исключительно колоритны и удобны. Я никогда ни в одной не была".
"А что отмечено этим черным кружком?"
"На карте их несколько. Это особенно причудливые развалины, среди них висфер Быррис хочет устроить новые гостиницы".
"Уже существующие гостиницы приносят достаточный доход?"
"В какой-то мере. Многие туристы непременно желают полюбоваться на гомазские войны, а мы не можем удовлетворить их запросы. Конечно, мы никогда не пытались предлагать такие услуги, но сомневаюсь, что гомазы снисходительно отнесутся к присутствию туристов".
"У гомазов нет чувства юмора. Насколько я понимаю, в вашем агентстве я могу арендовать аэромобиль?"
"В Собачьей слободе аэромобиль можно арендовать только у нас. Но вам придется получить разрешение от сэра Эстевана Триста, и вас должен будет сопровождать профессиональный гид; он проследит за тем, чтобы вы не продали гомазам оружие - или ту машину, на которой прилетели".
"Разрешение я уже получил. Кроме того, мне пришла в голову удачная мысль. Почему бы вам не сопровождать меня в качестве гида?"
"Мне? Я не смогу вас остановить, если вы намерены продавать контрабандное оружие".
"Могу вас заверить здесь и сейчас: я не контрабандист".
"Что ж... звучит заманчиво. Когда, примерно, вы хотели бы вылететь?"
"Завтра".
"Завтра я должна работать, но это, на самом деле, не проблема. Меня могут заменить. А куда вы собираетесь направиться?"
"О, еще не знаю, - Хетцель подошел к карте. - Куда-нибудь сюда, наверное - мы могли бы, например, пообедать в этой гостинице".
"Это Черноскальный замок. Говорят, там впечатляющий вид. Но он далеко, - Джаника покосилась на Хетцеля. - По сути дела, долететь туда, посмотреть на что-нибудь и вернуться за один день не получится".
"Тем лучше. Закажите пару номеров, и нам не придется торопиться. Вы в чем-то сомневаетесь? В своей квалификации? Или во мне?"
"Я не назвала бы это сомнением..." - Джаника явно нервничала, но рассмеялась.
"Чем бы вы это назвали? Осторожностью? Опасением?"
"Нет-нет, все в порядке... В конце концов, почему нет? За все то время, что я провела в Собачьей слободе, я еще не разу отсюда не выезжала. Я поеду. Висфер Быррис может меня уволить, если ему так заблагорассудится. По правде говоря, мне все равно".
"Сколько вы тут работаете?"
"Всего три месяца - и уже готова снова собрать чемоданы и вернуться на Варсилью".
"Значит, висфер Быррис чрезмерно требователен?"
"У него есть причуды, - Джаника придала своему лицу настолько целомудренное и строгое выражение, насколько это было возможно. - Кстати, вынуждена настаивать на том, чтобы вы оплатили мои расходы".
"Как вам будет угодно, - согласился Хетцель. - Единственный человек, который что-то на этом потеряет - некий сэр Айвон Просекант, а он может себе это позволить".
Хетцель вернулся на Пограничную площадь по проспекту Потерянных Душ. Начинало вечереть: бледно-зеленое небо подернулось фиолетовой дымкой. Пройдя по сумрачной площади к "Бейраниону", Хетцель нашел Гидиона Дерби в вестибюле - тот тихо сидел в большом мягком кресле и читал какой-то журнал. Подняв голову, Дерби взглянул на своего покровителя со смешанным выражением подозрительного любопытства: "Что вам удалось узнать в Собачьей слободе?"
Хетцель уклонился от ответа: "Вы никогда там не были?"
"Прилетев сюда на "Таринтии", я провел там пару вечеров. Мне приходилось бывать в местах получше".
Хетцель кивнул: "Тем не менее, в Собачьей слободе особая атмосфера: тщеславных сожалений, несбывшихся надежд - они клубятся в воздухе, как дым".
"Если я когда-нибудь вырвусь отсюда, - пробормотал Дерби, - я вернусь в Троп, буду работать в саду у отца и собирать мушмулу. Никогда больше даже не взгляну на небо".
"Возможно, мне придется составить вам компанию, - заметил Хетцель. - Особенно в том случае, если вы не сможете заплатить за мои услуги".
"Если потребуется, я заплачу вам мушмулой", - в глазах Дерби зажглась искорка злорадного юмора, что, по мнению Хетцеля, было лучше мрачного раздражения и жалости к себе.
"Завтра я улечу в глухие места, - сообщил Хетцель. - Меня не будет дня два - вам придется самому беспокоиться о себе, пока я не вернусь".
"Можете скрывать от меня все, что хотите, - проворчал Дерби, снова угрюмый и злой. - В моем положении жаловаться не приходится".
Глава 9
Хетцель прибыл на аэровокзал рано утром и обнаружил, что Джаника уже зарезервировала машину. "Это старый стандартный "Золотой луч", - пояснила она. - Говорят, надежная модель".
"Ничего побыстрее нет? Нам предстоит далекий путь".
"У них есть новый "Заоблачный стрекозел", но он обойдется дороже".
"Деньги ничего не значат! - заявил Хетцель. - Возьмем "Стрекозла"".
"Они хотят, чтобы плату внесли вперед - на тот случай, если мы разобьемся. Два дня аренды будут стоить двадцать СЕРСов, включая страхование и перезарядку аккумуляторов".
Хетцель уплатил по счету. Они взобрались в аэромобиль. Хетцель проверил исправность приборов управления и уровень энергии в аккумуляторах, после чего поднял машину в воздух: "Вас отпустили без проблем? Висфер Быррис не пытался чинить препятствия?"
"Особых проблем не было. Я сказала, что мне хотелось бы повидаться с подругой, остановившейся в гостинице Черноскального замка, и он мне поверил".
Аксистиль и его окрестности превратились в набор причудливых геометрических фигур на вздымающихся и опускающихся волнах холмов. Хетцель вызвал карту на навигационный экран и проложил курс на север. В ответ на вопросительный взгляд Джаники он сказал: "Я хотел бы изучить болото Большой Кыш-Кыч. Не знаю, что я там найду - по сути дела, еще не знаю, что я надеюсь найти. Но если меня там не будет, я никогда этого не узнаю, не так ли?"
"Вы - таинственный человек, а меня всевозможные тайны выводят из себя, - заявила Джаника. - Вот у меня, например, нет вообще никаких секретов".
Хетцель почесал в затылке, пытаясь представить себе, насколько можно было доверять этому замечанию. Сегодня девушка надела блузку с короткими рукавами из мягкой серой ткани с черной узорной прошивкой по краям, черные брюки и щегольские изящные сапожки - костюм, идеально подчеркивавший ее грациозную фигуру. Никаких украшений, кроме черной ленты, повязанной вокруг головы, она не носила. "Исключительно привлекательная молодая женщина! - думал Хетцель. - От нее веет свежестью и чистотой, а также очаровательной - и вызывающей подозрения - наивностью".
"Почему вы меня так пристально разглядываете? - поинтересовалась она. - У меня покраснел нос?"
"Меня поражает ваша самонадеянность. В конце концов, мы с вами практически не знакомы, а здесь, за пределами Ойкумены, незнакомцы, как правило - развратные убийцы, изверги-садисты или что-нибудь похуже".
Джаника рассмеялась - пожалуй, слегка напряженно: "В пределах Ойкумены или за ее пределами - какая разница?"
"Вам нечего бояться, - успокоил ее Хетцель. - Я настолько галантен, что это наносит ущерб моим собственным интересам, хотя только олефракт не заметил бы, насколько вы очаровательны. По меньшей мере, в вашей компании я не смогу соскучиться, пустившись в такое предприятие".
"А в какое именно предприятие вы пустились - то есть, мы пустились, раз уж я здесь?"
"Мы намерены доказать невиновность одного из ваших бывших любовников и таким образом спасти его от Прозрачной тюрьмы".