Если в тартарское посольство можно ходить, как в зоопарк, то здесь, в международном аэропорту, вообще творился какой-то кошмар. Толпы чудовищ самых различных жизненных форм и размеров передвигались во всех возможных направлениях: по полу, стенам, потолку и даже в воздухе. Множество голосов, свиста, скрипа, хлюпанья и шипения сливались в единый неразборчивый гул. А ещё и само помещение напоминало что угодно, но только не аэропорт: пол то уходил вниз, то вспучивался вверх; то приходилось переступать через канаву с водой, а то - наклоняться из-за нависающих выступов потолка. Больше всего я боялась потерять Шаса, поэтому шла вплотную. Учитывая, что под ногами вертелись мелкие разумные, а свет то и дело закрывали крупные…
- Здесь можно подождать, пока привыкнешь, - тартарец остановился так резко, что я врезалась ему в спину. - Ты как?
- Ужас, - честно высказала свои впечатления, но тут же поправилась: - То есть нормально, но совсем запуталась.
Постояв на крохотном пяточке (если честно, меня очень смущало то, что всем приходится нас огибать), мы снова влились в толпу. Некоторое время петляли и наконец оказались на полке-балконе, уже снаружи здания аэропорта. Сюда народ почти не заходил, так что было гораздо спокойнее и свободней. Рядом отдыхал явный родич гигантско-соплевидного из посольства, несколько черепах и пара уродливых (на мой взгляд) гуманоидов - вот и все ближние соседи. Наконец-то мне удалось вздохнуть спокойно.
Немного придя в себя, взглянула вниз и поняла, что по улицам ходить не намного легче. По крайней мере и здесь дороги жуткие и неровные. Что интересно - за редким исключением машин не видно. Но от этого не легче. Хотя бы потому, что некоторые "прохожие" с железнодорожный вагон, а то и большего размера, так что, чтобы сбить или покалечить, никаких специальных приспособлений им не потребуется. Да и вообще, как они все друг друга ещё не передавили?
В ответ на мой вопрос Шас улыбнулся и посоветовал попытаться понять самой. Ну ладно…
Народа было много, очень разного по форме, размерам и расцветкам - это сбивало с толку. Не сразу удалось понять, что в кажущемся хаосе всё-таки есть какая-то система. На дорогах смешивались улитки и копытные, птицы и люди, но если приглядеться… Одни ряды шли быстрее, другие - медленнее, тут передвигались существа моего размера, а чуть дальше - гиганты. Не знаю, откуда у опекуна столько терпения, но сидели на террасе мы долго. Чем больше я смотрела, тем яснее становилось, что система не просто есть - она очень чёткая. При этом разумные существа разделяются как по размерам, так и по скорости передвижения. И на каждом из путей часто встречаются пятачки безопасности, эдакие места отдыха. Я так и не поняла, чем они отличаются от остальной дороги, но именно там некоторые существа останавливались, садились или ложились - и при этом не задерживали остальных.
- Ну что, сможешь определить части улицы, по которым тебе предпочтительно ходить?
- Вот те, - указала я. - Только я всё равно не понимаю, как их отличить от других, кроме как по размеру и скорости передвижения людей. И почему предпочтительно? Разве по чужим дорожкам ходить не запрещено?
- Со временем научишься. И да, передвигаться по дорожкам для других существ не запрещено, - Шас улыбнулся. - Но есть обычай - ходить по соответствующей твоим параметрам дорожке.
- В чём отличие? - поинтересовалась я, вспоминая, что опекун уже говорил что-то об обычаях. Но только мельком.
Мужчина внимательно посмотрел вниз. Я проследила за его взглядом и прямо под нами увидела нарушителя. Существо, похожее на крупную рысь, находилось на дорожке для пешеходов с крысу размером. Отступив обратно, кошкообразный разумный вежливо извинился перед пострадавшим. Перешёл на пятачок отдыха и сел.
- У нас, в Тартаре, различают законы, правила и обычаи, - тихо сказал Шас. - За несоблюдение законов человека ждёт преследование государственных служб. Если кто-то не соблюдает правила - то это на его совести. А если нарушает обычаи - то они перестают на него распространяться.
Мохнатый нарушитель встал и задумчиво направился по своей дороге. Но, уже через десяток метров оступился и вновь оказался на территории мелких. Да, можно было бы предположить, что это случайность, если бы пострадавший от его действий разумный не был похож на предыдущего. В ответ на возмущённый крик кот отступил, извинился и понуро вернулся на пятачок. Но как только жертва скрылась в здании, виновато опущенные уши встрепенулись, а взгляд стал сосредоточенным.
Я заставила себя вернуться к обсуждаемому вопросу.
- С законами вроде более менее ясно, а вот с правилами и обычаями всё равно не понимаю.
- Смотри, - Шас указал вниз.
Кошкообразный продолжал забавляться: "случайно, глубоко задумавшись" переходил на предназначенную для мелких пешеходов дорожку, отдавливая лапы или хвосты мелким белкоподобным разумным грызунам, а потом церемонно извинялся. Честно говоря, наблюдать за ним было противно.
- Его надо остановить, - заявила я и тут же подумала, что могу ненароком влезть в чужой монастырь со своим уставом, и уточнила: - Ведь надо же?
- Смотри, - спокойно повторил Шас. - Нет такого закона, который бы запрещал ходить по дорожкам, не предназначенным для твоих характеристик. Но есть обычай.
Через несколько минут, когда кот поджидал очередную жертву, с дорожки для гигантов в его сторону резко устремилась некое чешуйчатое чудовище. Вроде и не похоже на дракона, а вызывает именно такие ассоциации.
Кот страшно закричал. Гигант потоптался и отступил обратно на свою дорожку.
- Прости, я случайно, задумался.
В удивительно мягком голосе гиганта мне послышалась издёвка.
Кот не мог встать: похоже, ему сломали обе ноги. Подвывая, он отполз в сторону, на "островок отдыха", прочь от безразлично продолжающих свой путь пешеходов.
Я взглянула на Шаса:
- Ты знал!
Опекун кивнул.
- Но ведь он никому не ломал ноги, хотя и вёл себя мерзко. Да и вообще, ты сам говорил, что это даже не запрещено…
- Есть обычаи. Если ты не будешь соблюдать обычаи, то их не будут соблюдать и по отношению к тебе, - безразлично заметил Шас. - Нет гарантии, что кот не навредил кому-то из своих жертв… а даже если действительно так - это не важно. Ему просто не повезло: "оступиться" могло и существо меньшего размера, тогда переломов бы не было. И не надо начинать про честность или справедливость. Если кто-то не следует обычаю, по отношению к нему обычай тоже не выполняется. Надеюсь, посмотрев на эту ситуацию, ты лучше запомнишь этот принцип. Наш принцип, тартарский.
Я резко вздохнула и невольно сжала кулаки.
- Ладно, предположим, что такой обычай есть. Но тогда, - я резко кивнула на пострадавшего нарушителя. - Тогда получается, что чем мельче существо, тем опаснее ему нарушать. А тот гигант запросто может ходить по чужим дорожкам - ведь его-то пойди раздави!
Опекун посмотрел на меня с сочувствием.
- Ты ошибаешься. Не забывай - ты в Тартаре. А мы, тартарцы, очень вредные и изобретательные существа. Так что даже самому крупному нарушителю обычаев не поздоровится. Скажу больше. Чем крупнее нарушитель, тем хуже ему придётся. Такие, как этот, почти никогда не погибают, если ступят на чужую дорожку. А вот гиганты…
- Такого ведь не случилось бы, если бы он оступился случайно? - в голосе невольно проскользнула надежда.
- Намерения не столь важны. Обычай перестаёт действовать по отношению к нарушителю.
Я сглотнула и посмотрела вниз.
- А помощь пострадавшим у вас тоже не принято оказывать?
- Если человек хочет помощи, он должен явно это обозначить. Для этого существуют все возможности. В его паспорте не сказано, что он хочет получить медицинскую помощь. А значит - это только его дело.
- Но…
- Захочет - вызовет транспорт и отправится в больницу, - жёстко перебил меня Шас. - Захочет - может остаться там, мешать ему никто не будет. Это закон.
- Закон, что нельзя оказывать помощь? - горько спросила я.
- Закон в том, что каждый человек свободен сам решать свою судьбу. И если он не позаботился о том, чтобы указать в паспорте своё желание получить помощь - это его выбор. Идём.
Мы спустились с балкона и влились в толпу.
- Он мог не знать, - совсем тихо заметила я. Даже несмотря на то, кто кошкообразный разумный нарушил обычай, мне было его жаль. Ведь все его жертвы уходили на своих ногах. Да и… - Я вот, например, тоже не знаю.
Удивительно, но Шас услышал даже то, что было сказано себе под нос.
- Ты пока принадлежишь мне. И, естественно, я указал, что в случае надобности, ты хочешь получить помощь.
Я промолчала. Во-первых, потому, что снова растерялась: одно дело смотреть на толпы народу сверху, а совсем другое - когда жуткие гиганты (которые могут случайно или нарочно оступиться) идут всего в паре метров. А во-вторых, мне было просто нечего сказать.
Тартар сразу по прибытию нанёс первый удар. Да ещё какой. Когда из пассажирского транспорта выносят трупы - это нормально. Если часть прибывшего народа серьёзно больна, а может, и умирает, при том, что во время посадки ничего такого не было, - это тоже в порядке вещей. А нарушить обычай можно и случайно - например, оступившись или споткнувшись. И за это человеку тоже могут переломать ноги. А потом бросить погибать на дороге - просто потому, что он что-то там не указал.
Это действительно Тартар. Во всех смыслах этого слова.
Вечер 21 июня - 16 августа 617132 года от Стабилизации
Тартар - Шесефес, Тартар
Как вскоре выяснилось, рядом с аэропортом народа собралось больше всего. Чем дальше мы отходили, тем проще становилось двигаться: уменьшалась толпа и улучшался обзор. Наконец Шас свернул в одну из уходящих под землю дорог… кстати, не первую встреченную, но очень похожую на предыдущие. В том числе, и висящей над ней символикой. Из-за этого у меня даже возникли нехорошие подозрения.
- Да, специально, - ничуть не смутившись, подтвердил их опекун. - Я противник постепенного знакомства с Тартаром. Лучше погрузиться в новый мир сразу, чтобы отсечь лишнюю самоуверенность. Так повышаются шансы выжить… и действительно приспособиться. Да и на глупости тебя меньше потянет.
Под землёй проходило метро, несколько автомобильных магистралей и множество пешеходных дорог. За те несколько минут, пока мы ждали подземную электричку, я успела немного прийти в себя и подивиться на оригинальное объявление: "Не рекомендуется передвигаться по путям медленнее поезда". Заметив моё внимание, Шас не преминул прокомментировать:
- Кстати, вот наглядный пример правил. Никто не запрещает спускаться или ходить там, где ездит транспорт, но никто и не станет отвечать за твою безопасность.
Я кивнула: объяснение оказалось на удивление очевидным. Но потом поинтересовалась:
- С поездом ничего не случится от столкновения?
В этот момент подошла электричка, и необходимость в ответе пропала. Мы зашли, поезд тронулся, но я всё ещё не могла отойти от впечатления, которое произвел первый вагон или то, что его заменяло. Он сильно отличался от остальных, был бронированным, заострённым, ощерился острым лезвием, благодаря чему, на высокой скорости, наверняка запросто способен перерубить не то что чьё-то тело, но и вязанку из нескольких брёвен. Как всё-таки мало тут стоит человеческая жизнь…
На станции я не обратила внимания, но, судя по тому, что в вагоне находились преимущественно гуманоиды, да ещё и примерно сходного размера - он предназначался именно для таких, как мы. Впрочем, легче от этого не становилось. Во-первых, потому, что всё равно хватало других жизненных форм, а во-вторых - из-за особенностей внешности и поведения пассажиров. Если раньше мне казалось, что в тартарском посольстве нарочито эпатируют, то теперь появились сомнения. Потому что… ладно природные особенности, но одежда (или её отсутствие), манеры и многое другое казалось чрезвычайно вызывающим и шокирующим. Человек в средневековом костюме запросто разговаривал с соседом, у которого из всей "одежды" была только кепка. Дикарские наряды, голые тела, скафандры и комбинезоны - всё смешалось в невообразимой какофонии цветов, стилей и запахов. А ещё в вагоне стояла вонь. Может, каждый человек по-отдельности воспринимался бы нормально, но смесь ароматов разных разумных существ, их парфюмерии и отходов жизнедеятельности оказалось очень сложно выносить. И шум: голоса, писк, визг, шипение, потрескивание, стук - каждый пассажир по отдельности негромкий, но вместе звуки сливаются в отвратительный гул. От всего этого начала кружиться голова, а тошнота, так и не отступившая после экстренной вакцинации, усилилась.
- Неужели вообще никаких правил приличия нет? - поинтересовалась я у опекуна.
- Разумеется, есть, - усмехнулся он и цинично добавил: - Жить захочешь - привыкнешь. Существует общий закон, по которому каждый должен соответствовать определённым нормативам безопасности. Если для кого-то эти параметры не подходят (то есть ядовиты), ему приходится защищаться от внешней среды, если кто-то сам выбивается за пределы норм - то должен изолировать себя от других, чтобы соответствовать.
Я брезгливо отодвинулась от гуманоида, доставшего нечто вроде термоса и устроившегося над ним справлять естественные надобности.
- Нормативы приняты те, которые подходят большей части разумных видов. Увы, не всем - но такого и быть не может. Кстати, Homo sapiens они вполне подходят: людям не приходится ни защищаться, ни защищать других от себя. Что же до вкусов и манер, - добавил Шас, проследив за моим взглядом, - то ты забываешь, что разумные существа очень разные… у каждого вида свои понятия о приличиях, обычаи и порядки. То, что приемлемо для тебя, посчитают верхом бесстыдства и бескультурья у других. Это касается поведения и одежды, ароматов и вкусовых пристрастий. В Тартаре очень много разных видов разумных. Поэтому главное требование - соблюдать общие нормы безопасности. Что же до остального, то живи так, как тебе удобнее.
- Но ведь это же напрочь убьёт всю эстетику, - я осторожно перешла так, чтобы между засранцем и мной оказался опекун. - Да и… тут запросто можно получить моральную травму, а то и не одну.
Хотелось добавить, что несложно даже сойти с ума от того, что творится вокруг, но я сдержалась. Всё равно от таких слов ничего не изменится, а обижать местных не хотелось.
Шас рассмеялся:
- Да. Но ты тоже наносишь другим моральные травмы. Кстати, очень серьёзные, за которые на родине некоторых разумных стала бы изгоем общества или вообще преступником. Пахнешь неприемлемо для многих видов. Издаешь отвратительные для них звуки. Впрочем, как и я. Как и любой из окружающих. - Опекун ненадолго замолчал. - Если хочешь выжить - привыкай. Нас слишком много, и никто не сможет навязать свои обычаи остальным. Если попытается - другие объединятся и банально уничтожат агрессора. Такое уже было. Поэтому привыкай. Как другие мирятся с тем, что считают позорным или бесстыдным в твоём поведении, как они терпят твою вонь, издаваемые тобой звуки и противную внешность, так и тебе придётся смириться с их манерами, физиологией и прочими особенностями. - Шас снова сделал паузу. - В мелких странах количество доминирующих видов очень ограничено. Они способны и навязывают почти всем остальным свой стиль поведения. Но в любой из гигантских стран разнообразие слишком велико, чтобы удалось найти нечто, комфортное для всех или большинства. Поэтому здесь действует правило приемлемого дискомфорта. Пусть непривычно и неприятно, но без особого физического вреда для большинства видов. Что же до психологического комфорта… о нём можешь забыть. За исключением специально отведённых мест, подходящих тебе по эстетическим и поведенческим ценностям, собственного жилья или принадлежащей тебе территории.
Я не ответила, постаравшись отвлечься от происходящего вокруг - слишком тяжело его воспринимать. С таким, резко противоречащим привычным правилам, поведением, сложно смириться. В Белокермане и Свороване обычаи пусть и не совпадали, но всё-таки походили на Земные. Возможно, именно по этой причине я ожидала, что и в других местах будет нечто подобное. Однако Тартар слишком отличался от всего, виденного прежде. Зато очень ярко, с нежностью удара кулаком в лицо, продемонстрировал, что Homo sapiens или схожий вид не является законодателем мод, а лишь одним из многих, для которых создан "приемлемый дискомфорт". В таких условиях сложно жить. И характер наверняка испортится. Может, тартарцы именно потому неприятны в общении, что сами находятся в состоянии постоянного стресса? Даже понять их могу: окружающая обстановка ничуть не способствует вежливости или благодушному настроению, наоборот, очень хочется сорваться и нагрубить. Например, вон той "красавице", которая пёрднула и теперь с кайфом принюхивается. Или соседу справа, воняющему тухлой рыбой, да ещё и издающему попискивание-побулькивание - даром, что внешне на человека похож!
Потом был переход и следующая поездка, во время которой у меня ещё сильнее закружилась голова, заложило уши и навалилась тяжесть. Сначала я решила, что это происходит из-за скорости или соседей по вагону, но когда после остановки и очередной пересадки состояние не улучшилось, пришлось обратиться к опекуну.
- Предполагаю, что ничего страшного. Мы ехали через короткий путь, и твой организм, скорее всего, среагировал на изменение обстановки. Кстати, ты ещё раньше бы почувствовала изменения, не будь под последствиями иммунизации. Наверняка, списала слабость на плохое самочувствие, а ведь гравитация и в аэропорту была примерно на десятую долю выше, чем в Белокермане или Свороване, а в этом городе она превышает привычную тебе больше, чем на треть. Другие параметры тоже отличаются - вот ты, с непривычки, так и реагируешь. Но если состояние продолжит ухудшаться, сообщи - вдруг его вызвало что-то другое.
Шас оказался прав. Через некоторое время головокружение отступило, но ощущение неповоротливого и тяжёлого тела осталось. Думаю, не будь иммунизации, реакция не была бы столь острой. Тартар ударил разом по всем органам чувств, дезориентировал и напугал. Создавалось впечатление, что весь окружающий мир старательно выбивает из колеи, пытается запутать, отвлечь, вогнать в ступор… и раздавить. К тому времени, когда мы добрались до квартиры Шаса, моих сил хватало только на то, чтобы тупо следовать за ним. Так что я уже не обратила внимания на обстановку, где-то на задворках сознания бледно порадовавшись, что конструкция гигиенических сооружений несложная. И, умывшись, свернулась калачиком там, куда привёл опекун.
Увы, просто провалиться в темноту не получилось. Но к утру страшные и беспокойные сны выровнялись и всё-таки вернулись в привычную колею, позволив хоть немного отдохнуть. А потом из приятных объятий дрёмы грубо, тычком, выдернул Шас.
- Здесь телефон и ещё кое-что по мелочи, - сообщил он, бросив на подстилку свёрток. - Компьютер вон там, - указал опекун в угол. - Твоё счастье, что от старого ещё не успел избавиться - трат меньше. Информацию о бытовой технике на него скинул, так что дальше разбирайся сама. Кстати, там же и рецепты тех блюд, которые я предпочитаю, но пока не вздумай их готовить - только напортишь. Из дома выходить запрещаю, вернусь вечером или позже. Можешь отдыхать дальше.