- Это я могу взять где угодно. Она бесплатная.
- Правда?
- Да. Их раздают в любом магазине и кафе.
- А я-то думаю, чего их везде раскладывают, бери не хочу.
Джоди разозлилась на себя за то, что ввязалась в этот диалог.
- Вот тут в углу написано большими буквами - БЕСПЛАТНО.
Бродяга показал на картонку у себя на шее и попробовал выглядеть трагично.
- Может, вы мне все равно за нее квортер дадите?
Джоди пошла дальше. Бродяга не отставал, тащился следом.
- На десятой странице там отличная статья про группы поддержки.
Джоди посмотрела на него.
- Мне рассказывали, - добавил он.
Джоди остановилась.
- Я вам вот это дам, если отвяжетесь. - И протянула ему сумку с косметикой.
Бродяга сделал вид, что взвешивает предложение. Оглядел ее с головы до пят, задержался на декольте, потом посмотрел в глаза.
- Может, мы с вами что-нибудь придумаем. В этом платьице вам, должно быть, холодно. Я могу вас согреть.
- Обычно, - ответила Джоди, - встречая парня безработного и неграмотного, который к тому же две недели не мылся, я чуть не писаюсь от восторга, но сегодня, так уж вышло, у меня очень плохое настроение, поэтому забирай сумку и давай мне свою уебанскую газету, пока я не выдавила тебе башку, как прыщ. - Она сунула ему в руки сумку так, что он ударился спиной о витрину закрытого фотомагазина.
Бродяга робко протянул ей газету, и она выхватила ее у него из пальцев.
Он сказал:
- Лесбиянка, да?
Джоди завизжала - пронзительной, взрывной и неразборчивой волной чистого нечеловеческого раздражения. Эту протяжную ноту Хендрикса просэмплировал и спел миллиард страдающих душ из сводного хора самой преисподней. Витрина фотомагазина лопнула и осыпала весь тротуар осколками. В магазине взвыла сигнализация - жиденькая после вопля Джоди. Бродяга бежал оттуда, заткнув уши.
- Клево, - сказал Джоди, вполне удовлетворенная собой. После чего развернула газету и направилась в клуб, читая на ходу.
У клуба Джоди, не отрываясь от газеты, встала в очередь вместе с компанией хорошо одетых пижонов. Ей нравилось краем глаза ловить на себе взгляды мужчин.
Клуб назывался "753". Джоди казалось, что все эти новомодные клубы решили отказаться от названий и присвоить себе номера. Курт с его дружками-брокерами были большими поклонниками номерных клубов: утром в понедельник отчеты об их похождениях больше смахивали на уравнения: "Пошли в Четырнадцать Девяносто Два, потом в Десять Шестьдесят Шесть, а там Джимми выхлестал десять Семь-с-Семью в Тысяча Девятьсот Семнадцатом, устроил пятьдесят один на пятьдесят, и его оттуда застопервили". Обычно от такого количества цифири подряд Курт нырял к своему компьютеру, дабы установить линии тренда и уровни сопротивления. У Джоди же стекленели глаза, отчего жизнь с биржевым брокером превращалась бы в пытку, даже не будь он мудаком.
"Интересно, увижу ли я здесь Курта, - подумала она. - Надеюсь, увижу. Надеюсь, он тут с этим своим породистым плоскогрудым чудом. О, ей-то будет все равно, зато он подохнет тысячей смертей от ревности".
Тут до нее с другого конца улицы донесся вой сирен, и Джоди подумала: "Может, все же стоит научиться как-то обуздывать агрессию".
- Ты, в МЧП! - сказал вышибала.
Джоди оторвалась от газеты.
- Проходи, - сказал вышибала.
Минуя прочих в очереди, Джоди старалась не встречаться с ними взглядами. Какой-то парень схватил ее за руку.
- Скажите, что я с вами, - взмолился он. - Я уже два часа тут стою.
- Привет, Курт, - ответила Джоди. - Я тебя не заметила.
Курт отшатнулся.
- Ох. О боже мой. Джоди?
Она улыбнулась.
- Как голова?
Он пытался отдышаться.
- Прекрасно. С ней все отлично. Ты выглядишь…
- Спасибо, Курт. Приятно было повидаться. Я, пожалуй, зайду.
Курт заскреб воздух у нее за спиной.
- А можешь сказать, что я с тобой?
Джоди повернулась и посмотрела на него так, словно обнаружила в глубине холодильника с чем-то зеленым, пустившим в него корни.
- Меня выбрали, Курт. Ты же, напротив, - неприкасаемый. Не думаю, что ты сможешь соответствовать тому образу, который я пытаюсь создать.
Уже заходя в клуб, она услышала, как Курт сказал соседу по очереди:
- Она теперь лесбиянка, знаете.
"Да, - подумала Джоди, - надо еще поработать над своей агрессией".
"753" оформили в стиле Старого Сан-Франциско - а если точнее, Старого Сан-Франциско, сгорающего дотла, ибо Старый Сан-Франциско преимущественно этим и занимался. Посередине танцпола стояла древняя пожарная машина с ручным насосом. Из псевдоокон взметались целлофановые языки пламени с вентиляторным поддувом. Сопла в потолке моросили дымом из сухого льда на толпу молодых профессионалов, а те аритмично потели под слоями неформального хлопка и шерсти. Тут грандж-рокер во фланели; там растафара с дредами, весь в узелковой раскраске; какие-то неохиппи; щепоть белолицых пережитков новой волны с черной подводкой вокруг глаз, все такие отчужденные на вид, прикидывали варианты, в какой еще части тела сделать себе пирсинг; несколько безобидных хулиганов из пригорода - они привалили сюда в гигантских трехсотдолларовых кроссовках на пневматике, накачанных гелем и светящихся в темноте, как одобрено Национальной баскетбольной ассоциацией, снять телку, зачетную и убойную. Вышибала пытался создать репрезентативную выборку, но с модным суслом из микропивоварни по семь долларов за бутылку толпа неизбежно кренилась бы к привилегированному классу и пускала бы густую пену яппи. Официантки в пожарных касках подавали резервуары импортной воды и благодарили гостей, что не курят.
Джоди вспорхнула на табурет и развернула газету, чтобы не встречаться взглядами с пьяницей на соседнем табурете - тот уставился на нее из-под набрякших век. Не сработало.
- Пырстите, я не мог не заметить, что вы садились. Я тоже вот сел. Мир тесен, а?
Джоди кратко глянула на него и улыбнулась. Ошибка.
- Вам взять выпить? - спросил пьяница.
- Спасибо, не пью, - ответила Джоди, размышляя: "Зачем я вообще сюда пришла? Что я рассчитывала совершить?"
- Это из-за моей прически, да?
Джоди посмотрела на парня. Примерно ее ровесник и лысеет - скверная пересадка волос еще не вся вылезла. Похоже, его череп обстреляли из пулемета, заряженного кустиками поросли. Ей стало за него неловко.
- Нет, я действительно не пью.
- А минеральную воду?
- Спасибо. Я ничего не пью.
Из-за ее спины раздался мужской голос:
- Она выпьет вот это.
Джоди обернулась: костно-бледная рука подвинула к ней по стойке стакан с густой исчерна-красной жидкостью. Указательный и средний пальцы на ней казались короче, чем нужно.
- Они еще не отросли, - произнес вампир.
Джоди отпрянула от него так решительно, что чуть не опрокинулась с табурета. Вампир поймал ее за руку и придержал.
- Эй, приятель, - сказал Кустик Волос. - Руки.
Вампир отпустил Джоди, дотянулся и пригвоздил Кустика к табурету, положив руку ему на плечо. Глаза пьяницы расширились. Вампир улыбнулся.
- Она разорвет тебе горло и выпьет твою кровь, пока будешь умирать. Ты этого хочешь?
Кустик рьяно замотал головой.
- Нет, у меня уже есть бывшая жена.
Вампир отпустил его.
- Уходи.
Кустик соскользнул с табурета и убежал в толпу на танцполе. Джоди тоже вскочила и кинулась было за ним. Вампир поймал ее за плечо и развернул к себе.
- Не стоит, - произнес он.
Джоди перехватила его запястье и сдавила. Человеческая рука от такой хватки уже потекла бы кашицей. Вампир лишь ухмылялся. Джоди вперилась ему в глаза.
- Отпусти.
- Сядь, - сказал он.
- Убийца.
Вампир откинул голову и захохотал. На них было посмотрел бармен - эдакий мясистый спортсмен, - но быстро отвел взгляд. Еще один громогласный пьянчуга.
- Я могу тебя завалить, - сказала Джоди, не очень сама в это веря. Хотелось вырваться и убежать.
Не сбавляя улыбки, вампир сказал:
- Интересный газетный репортаж получится, нет? "Бледная пара уничтожает клуб в семейной ссоре". Начнем?
Джоди отпустила его запястье, но взгляд не отвела. Его глаза были сплошь черны, без всякой радужки.
- Чего ты хочешь?
Вампир перестал играть в гляделки и покачал головой.
- Птенчик, я хочу, разумеется, твоего общества. Теперь сядь.
Джоди снова забралась на табурет и посмотрела в стакан перед собой.
- Так-то лучше. Все почти закончилось, знаешь. Я не думал, что ты продержишься так долго, но увы, всему должен настать конец. Игра стала слишком уж публичной. От стада тебе придется отбиться. Они тебя не понимают. Ты уже не принадлежишь к ним. Ты их враг - и сама это знаешь, не так ли? Ты это знала с первой своей жертвы. И даже твой хомячок это знает.
Джоди затрясло.
- Как ты проник к нам в студию и украл книгу?
Вампир снова ухмыльнулся.
- Со временем развиваются кое-какие таланты. Ты еще молода, не поймешь.
Чему-то в Джоди хотелось заехать по этой роже кулаком и сбежать, но другая ее часть требовала ответов на все те вопросы, что носились у нее в голове с той самой ночи, когда она превратилась.
- Почему я? Зачем ты сделал это со мной?
Вампир встал и потрепал ее по плечу.
- Все почти завершилось. Печаль от домашних хомячков в том, что они рано или поздно умирают у тебя на руках. Когда ночь на исходе, остаешься один. Вскоре ты очень хорошо узнаешь это чувство. Пей до дна. - Он повернулся и ушел.
Джоди смотрела ему вслед: что ушел - это облегчение, но она была разочарована. Столько вопросов.
Она взяла стакан, понюхала жидкость, и ее чуть не стошнило.
Бармен хихикнул.
- У меня раньше никто не заказывал чистый двойной гренадин. Вам подать еще что-нибудь?
- Нет, мне надо его догнать.
Она схватила газету, соскочила с табурета и вверх по лестнице выбежала из клуба. Оказалось, если все время опираться на пятки, на высоких каблуках можно бегать. Лишняя галочка в пользу вампирской силы, подумала Джоди.
Она схватила за плечи вышибалу и развернула к себе.
- Видели, только что вышел худой бледный тип?
- Туда. - Вышибала махнул вдоль по Гири на восток. - Пешком.
- Спасибо, - бросила Джоди через плечо, выскакивая на тротуар. Побежит, как только отойдет от клуба чуть дальше. Она промахнула целый квартал, после чего сообразила снять туфли и дальше нести их в руках. На улице никого не было и стояла тишина - лишь жужжали провода и мягко шлепали по тротуару ее собственные ноги.
Джоди пробежала десять кварталов, пока не заметила его - еще кварталом дальше. Он стоял, опираясь на фонарный столб.
Она остановилась, и вампир обернулся.
- Так что же, птенчик, ты намерена делать, когда поймаешь меня? - очень тихо спросил он, зная, что она все равно услышит. - Убьешь? Выдернешь указатель и вгонишь мне в сердце? Оторвешь мне голову от плеч и станешь играть с нею в куклы, покуда тело мое будет биться на мостовой? - Вампир помахал руками, изображая, как тело станет это делать, закатил глаза и усмехнулся.
Джоди ничего не ответила. Она не знала, что станет делать. Это она еще не придумала.
- Нет, - наконец сказала она. - Как мне остановить тебя, чтоб ты не убил Томми?
- Они всегда тебя предают, знаешь. Такова их природа.
- А если я уйду? И не скажу, куда?
- Он знает, что мы существуем. Мы вынуждены прятаться, птенчик. Всегда. Полностью.
Джоди стало до странности спокойно. Может, потому что она услышала это "мы". Может, из-за того, что, не повышая голоса, разговаривала с кем-то за квартал. В чем бы ни была причина, Джоди не боялась - по крайней мере за себя. Она сказала:
- Если нам надо прятаться, зачем же тогда убивать?
Вампир снова рассмеялся.
- Тебе когда-нибудь кошка приносила убитую птичку?
- Зачем?
- Подарки, птенчик. Теперь, если ты намеревалась меня прикончить, сделай одолжение. Если же нет, ступай играть со своим хомячком, покуда еще можешь.
Он отвернулся и пошел прочь.
- Постой! - крикнула Джоди. - Это ты меня в подвал через окно втащил?
- Нет, - не оборачиваясь ответил вампир. - Мне неинтересно тебя спасать. А если пойдешь за мной и дальше - обнаружишь, как именно можно убить вампира.
Попался, мудила, подумала Джоди. Он и впрямь меня спас.
ГЛАВА 27
Одолеваем скуку
Полчаса после полуночи. Он стоял на вершине юго-западной опоры Оклендского моста, этажах в пятидесяти от пушечно-холодного залива и думал: "Прыгнуть или нырнуть?" На нем был черный шелковый костюм, и он помедлил еще мгновенье, жалея, что костюм будет испорчен. Ему нравилось, как шелк обтекает его кожу. Ну ладно.
В двух милях оттуда Джоди шла по Маркет-стрит, жалея, что не может просто напиться и отключиться. "Интересно, - думала она, - вот найди я кого-нибудь очень пьяного и попей из него кровушки? Нет, этот мой чертов организм, вероятно, определит содержание спиртов, расценит их как яд и одолеет. Столько вопросов. Если б я только не забыла их задать".
Она остановилась у телефонной будки и позвонила Томми в магазин.
- "Безопасный способ" в Марине.
- Томми, это я.
- Ты еще злишься?
- Наверное, недостаточно сильно. Просто хотела сказать тебе - сиди в магазине, пока совсем не рассветет. Наружу ни за чем не выходи. И если можно, не отбивайся от остальных парней.
- Почему? Что случилось?
- Сделай, как я говорю, и все, Томми.
- Я прибрался в студии. По большей части.
- Завтра вечером поговорим. Будь дома, пока я не проснусь, ладно?
- А ты еще будешь сердиться?
- Вероятно. До встречи. Пока. - Она повесила трубку. Как у него получается иногда быть таким умным, а иногда - таким бестолковым? Может, вампир был прав - человеку ни за что не понять ее. Джоди вдруг стало очень одиноко.
Она нырнула в ночную забегаловку и заказала чашку кофе как гарантию аренды кабинки. Запах кофе ей по-прежнему нравился, хоть напиток и не держался у нее в желудке.
Джоди раскрыла газету, купленную у бомжа за сумку косметики, и стала читать рекламные объявления. "Мужчинам требуются женщины", "Женщинам требуются мужчины", "Мужчинам требуются мужчины", "Женщинам требуются женщины", "Мужчинам требуются пушистые зверюшки" - широкий ассортимент категорий. Джоди пробежала взглядом банальную рекламу, пока глаз не уперся в одно объявление под заголовком "Группы поддержки". "Вы вампир? Необязательно решать свою проблему в одиночку. Анонимные Кровопийцы вам помогут. Пн. - Пт. Полночь. Азиатский культурный центр, каб. 212. Некурящим".
Сегодня пятница. Сейчас полночь. До Азиатского культурного центра ей минут десять. Неужто все так просто?
Зайдя в комнату 212 Азиатского культурного центра, Джоди первым делом заметила, что все двадцать человек, сидящие кругом на штампованных пластмассовых стульях, испускают тепло. Все они были людьми.
Она попятилась было в коридор, но тут ее перехватила грушевидная женщина в лосинах и черной накидке.
- Добро пожаловать, - произнесла она, беря Джоди за руку. Во рту у нее виднелся комплект довольно опасных на вид клыков, от которого она пришепетывала. - Я Табита. Мы почти готовы начинать. Заходите. Там кофе и печенье.
Она подвела Джоди к оранжевому стулу и усадила.
- Первый раз трудно, но все здесь уже побывали там, где вы сейчас.
- Мало-блин-вероятно, - ответила Джоди, стирая со щеки брызги Табитиной слюны.
Табита показала на пластмассовый медальон, висевший у нее на шее на тяжелой серебряной цепи.
- Видите эту фишку? Она чиста и бескровна уже полгода. Если я могу, сможете и вы. По ночи за раз.
Табита пожала ей плечо, накинула полу накидки себе на плечо, театрально развернулась и пошагала через всю комнату к столу с печеньем. Накидка трепетала ей вослед.
Джоди посмотрела на остальных. Все разговаривали между собой, кое-кто посматривал на нее, прихлебывая кофе. Все мужчины были высоки и худы, у них торчали кадыки и была скверная кожа. Наряды варьировались от деловых костюмов до джинсов и фланелевых рубашек. С таким же успехом они могли быть шахматным клубом на вечернем расслабоне - если б не эти накидки. Их здесь носили все до единого. У четверых из семи также имелись пластмассовые клыки. Два комплекта из четырех светились в темноте.
Джоди сосредоточилась на парочке, шептавшейся в углу.
- Я тебе говорил, это цветник девок. Рыжую видишь? - Он глянул украдкой. Его партнер сказал:
- По-моему, я видел ее у Навязчивых Уборщиков на той неделе.
- Навязчивые Уборщики, я к ним хотел сходить. Как шансы?
- Полно голубых, но и девки попадаются. В основном воняют хвойным очистителем, но вштыривает, если тебе нравятся латексные перчатки.
- Четко, схожу проверю. Я, наверно, брошу ходить к Анонимным Детям Алкоголиков - там все только виноватых ищут, а не потрахаться.
Джоди подумала: "Не уверена, что хочу так отчетливо слышать все это тихое отчаяние". И сосредоточилась на женщинах.
Шести-с-лишним-футовая брюнетка в черной мантии церковного хора и гриме из театра кабуки жаловалась изможденной блондинке в драном подвенечном платье:
- Хотят, чтоб связали, - я их связываю. Хотят, чтоб отшлепали, - шлепаю. Хотят, чтоб обзывали, - обзываю. А попробуй только крови у них попить немного - вопят, как младенцы. У меня ж есть потребности, нет?
- Понимаю, - отвечала блондинка. - А я как-то попросила Роберта переночевать разок в гробу, так он от меня ушел.
- У тебя есть гроб? Я тоже хочу себе гроб.
"Господи, - подумала Джоди, - надо валить отсюда".
Табита хлопнула в ладоши.
- Давайте начнем собрание.
Стоявшие нашли себе стулья. Несколько мужчин попытались пропихнуть свои поближе к Джоди. Щуплый ботан, от которого пахло арахисовым маслом, нагнулся к ней и сказал:
- Я на День Всех Святых был у Опры. "Мужчины, пьющие кровь, и женщины, считающие, что это омерзительно". Если хотите, можете ко мне заглянуть после собрания, посмотрим запись.
- Пошла-ка я отсюда. - Джоди вскочила и направилась к дверям.
У нее за спиной раздался голос Табиты:
- Привет, я Табита, и я изверг-кровосос.
- Привет, Табита, - хором ответила ей группа.
Снаружи Джоди оглядела улицу - куда идти, что делать? Приостановившись у телефонной будки, осознала - звонить-то ей и некому. В глазах набухли слезы. К чему надежды? Лишь одно существо имеет хоть какое-то представление о том, каково ей сейчас, - тот вампир, что ее породил. А он недвусмысленно дал понять, что помогать ей не намерен. Ебучка злобная.
"Надо бы их с мамой познакомить, - подумала Джоди, - вдвоем они прекрасно смогут презирать человечество". От такой мысли она невольно улыбнулась.
И тут телефон-автомат зазвонил. Джоди секунду смотрела на него - потом огляделась, нет ли кого поблизости, вдруг звонят им. В паре кварталов от нее лишь стоял у машины какой-то парень, а так улица была совершенно безлюдна.
Она сняла трубку.
- Алло?
Мужской голос:
- Я так думал, что вы тут в конечном итоге появитесь.