Кроу, Дитрих, Эйпон – никого из них уже нет. Хадсон бубнит, что в это трудно поверить. Трудно поверить и стыдно признать такое поражение. Спанкмейер хорошо знал всех погибших, они побывали вместе не в одной экспедиции. Впрочем, нельзя сказать, что с кем-то из них он сошелся достаточно близко.
Спанкмейер еще раз пожал плечами, хотя поблизости не было никого, кто мог бы обратить внимание на его жест. Все они свыклись с мыслью о возможной смерти. Любой из десантников мог встретиться с ней, так и не дождавшись отставки. Кроу и Дитрих просто не повезло, вот и все. Тут уж ничего не поделаешь. Но Хикс и другие выкарабкались. Теперь им осталось закончить обследование колонии, довести до конца кое-какие работы, и завтра можно будет улетать. Во всяком случае так они собирались сделать. Еще несколько часов работы, несколько последних записей – и все. Спанкмейер понимал, что не только он ждет не дождется, когда десантный шаттл поднимется и возьмет курс на старый добрый "Сулако".
Мысли Спанкмейера снова вернулись к Бишопу. То ли в эту новую модель внесли какие-то незаметные на первый взгляд, но довольно важные усовершенствования, то ли Бишоп был собран с отклонениями от стандартов, но Спанкмейеру он почему-то нравился. Говорят, те ребята, что занимаются искусственным интеллектом, годы ухлопали на улучшение персонального программирования искусственных людей, вплоть до того, что в программу каждой модели, сходящей с конвейера, вводили элементы случайности. Должно быть, так оно и было: во всяком случае Бишоп – это личность. Достаточно немного поболтать с ним, и сразу поймешь, что он не похож на других андроидов. К тому же в толпе хвастливых болтунов совсем не вредно иметь хотя бы одну уравновешенную, обходительную личность.
Толкая тележку вверх по грузовому трапу шаттла, Спанкмейер поскользнулся. Восстановив равновесие, он наклонился и присмотрелся к влажному пятну. Вмятин в трапе не было, значит, дождевая вода здесь скопиться не могла, размышлял он. Должно быть, разлили драгоценную консервирующую жидкость Бишопа, решил Спанкмейер. Но едкого, навязчивого запаха формальдегида он не ощущал. Прилипшая к металлу трапа дрянь скорее напоминала толстый слой какой-то слизи или желе.
Спанкмейер выпрямился, еще раз недоуменно пожал плечами. Насколько он помнил, бутылки с похожей дрянью он здесь не ронял. Впрочем, раз никто не спрашивает, можно не беспокоиться. Да и времени нет, чтобы обращать внимание на такие пустяки. До отлета следовало сделать еще очень многое.
Налетел сильный порыв ветра. Атмосфера паршивая, подумал Спанкмейер, но все же после того, как тут несколько лет потрудились преобразователи, стала намного лучше. Перед отправкой экспедиции им сообщили, что она вообще "непригодна для дыхания". Спанкмейер стащил тележку в корабль, убрал трап и закрыл люк.
Васкес мерила шагами пассажирский отсек бронетранспортера. Она не могла примириться с бездеятельностью, когда на планете оставалось еще множество живых тварей. Ей было просто необходимо сжимать в руках оружие и видеть в его прицеле противника. Она понимала, что десантники попали в сложное положение, требовавшее тщательного анализа. Пожалуй, это раздражало ее больше всего, потому что у нее не было ни малейшей склонности к анализу и рассуждениям. Она была человеком действия, а не разговоров, да и действовать предпочитала прямо и решительно. Но вместе с тем ей хватало ума, чтобы сообразить, что эта операция с самого начала пошла совсем не так, как предполагалось. Все предусмотренные уставом действия противник разжевал и выплюнул. Сознание этого не могло охладить пыл Васкес. Она хотела убивать тварей.
Время от времени ее пальцы сгибались, словно все еще лежали на спусковом устройстве самонаводящегося смартгана. Возможно, в другой ситуации, глядя на Васкес, Рипли вышла бы из себя, но сейчас ее нервы и без того были напряжены, словно заведенная до отказа пружина старинных часов.
Так продолжалось довольно долго. Потом терпение Васкес лопнуло. Она почувствовала, что должна либо предложить что-то, либо начать рвать на себе волосы.
– Ладно, мы не можем расстрелять этих тварей. Мы не можем вернуться туда пешком или даже на бронетранспортере, потому что они разорвут его, как консервную банку. А почему бы нам не закатить туда несколько канистр CN-20? Почему бы не обработать нервно-паралитическим газом все их гнездо? На шаттле этого добра хватит, чтобы сделать необитаемой всю колонию.
Хадсон умоляюще посмотрел на товарищей, стараясь заглянуть в глаза каждому.
– Слушайте, ребята, давайте отсюда сматываться, и будем считать, что мы квиты. – Он перевел взгляд на стоявшую рядом женщину. – Я согласен с Рипли. Если им нравится, пусть они хоть всю колонию превратят в игровую площадку, ну, а мы пока смоемся, а потом возвратимся, но уже с военным кораблем.
Васкес, прищурившись, посмотрела на него:
– Что, Хадсон, струсил?
Обвинение в малодушии не застало Хадсона врасплох.
– Струсил? Мы здесь завязли по уши. Нас никто не предупредил, что можно попасть в такую переделку. Я первым соглашусь лететь сюда со следующей экспедицией, но только если она будет снаряжена так, как надо. Пойми, Васкес, это совсем не похоже на усмирение бунта. Здесь ты только соберешься дать пинка какой-нибудь заднице, как тебе тут же отхватят всю ногу.
Рипли повернулась к Васкес.
– Нервно-паралитический газ все равно не подействует. Откуда мы знаем, как он повлияет на их биохимические процессы? Может, они только фыркнут. Судя по их повадкам, этот газ может даже прийтись им по вкусу. Одну такую тварь я проткнула стальной пикой, вышвырнула из шлюза в космический вакуум, а она только стала чуть медленнее двигаться. Пришлось включить двигатели и поджарить ее.
Рипли прислонилась к стене и продолжала:
– Я думаю, мы должны подняться на "Сулако" и сбросить с орбиты ядерные бомбы на поселок колонистов, станцию и на то плато, где когда-то мы нашли чужой корабль, который занес сюда этих тварей. Это единственный способ надежно решить проблему.
Неожиданно в разговор вступил Берк, до этого времени хранивший полное молчание:
– Подождите минутку. С таким планом я не согласен. Это слишком серьезные меры.
– А вы не думаете, что ситуация тоже слишком серьезная? – прорычал Хадсон, поглаживая забинтованную руку и свирепо глядя на представителя Компании.
– Разумеется, серьезная.
– Тогда почему же вы против ядерного оружия? – настаивала Рипли. – Вы потеряете колонию и одну станцию, но на планете останется девяносто пять процентов установок, которые будут продолжать преобразование атмосферы. Не понимаю, почему вы колеблетесь?
Почувствовав в тоне Рипли вызов, Берк решил немного отступить и перейти к методам убеждения.
– Что ж, я понимаю, что все вы находитесь под впечатлением недавних событий. Я огорчен случившимся не меньше, чем любой из вас. Но это еще не означает, что мы должны принимать скоропалительные решения. Нам следует проявить максимальную осмотрительность. Давайте все обдумаем, а потом уже решим, стоит ли вместе с водой выплескивать и ребенка.
– Берк, вы, кажется, не заметили, что ребенок давно мертв, – возразила Рипли. Переубедить ее было невозможно.
– Я хочу сказать только одно, – настаивал Берк. – Пора взглянуть на ситуацию в целом, не только в рамках этой планеты, если вы понимаете, что я имею в виду.
Рипли скрестила руки на груди.
– Нет, Берк, не понимаю.
В голове представителя Компании молниеносно проносились сотни аргументов. Отобрав наиболее убедительные, он перешел в наступление.
– Прежде всего, не забывайте, что в это предприятие вложены весьма значительные средства. Я имею в виду все постройки, все оборудование колонии. Не будем считать стоимость ремонтных работ, это мелочи. Одни лишь расходы на транспортировку огромны, а процесс преобразования Ахеронта только начинает давать первые результаты. Вы правильно отметили, что другие станции работают в автоматическом режиме, но все же и они требуют периодического осмотра и наладки. Если на планете негде будет разместить обслуживающий персонал, значит, на околопланетной орбите нам придется держать несколько космических транспортных кораблей в качестве отелей. Это повлечет за собой такие дополнительные расходы, размеры которых вы даже представить себе не можете.
– Пусть Компания выставит счет мне, – без улыбки сказала Рипли. – У меня хватит средств. Что еще?
– Во-вторых, те существа, с которыми нам пришлось здесь столкнуться, очевидно, являются представителями очень важного вида живых организмов. Мы не имеем права по своей прихоти истреблять тех, кто нашел свой способ существования в этом мире. Потери для науки могут оказаться невосполнимыми. Человек может никогда больше не встретить подобных существ.
– Да, это было бы просто ужасно, – сказала Рипли и опустила руки. – Берк, вы ни о чем не забыли? Вы уверяли меня, что если мы встретим здесь враждебную форму жизни, то уничтожим ее, забыв об интересах науки. Вот поэтому я никогда не любила иметь дело с бюрократами, у них всегда какая-то выборочная память.
– Послушайте, серьезные дискуссии так не ведутся! – запротестовал представитель компании.
– Бросьте, Берк!
– Да, бросьте, – подхватила Васкес слова и тон Рипли. – Лучше посмотрите на нас.
– Возможно, вы не следили за последними событиями, – вмешался Хадсон, – так я вам объясню. Твари разделали нас, как беспомощных котят.
– Берк, послушайте, – недовольно сказала Рипли. – У нас с вами была определенная договоренность. Мне кажется, я доказала свою правоту, свою точку зрения, называйте это, как хотите. Мы прилетели сюда для подтверждения или опровержения моего доклада и для выяснения причины прекращения связи между Ахеронтом и Землей. Вы получили подтверждения, Компания нашла объяснение, а я реабилитирована. Все задачи выполнены, настало время улетать домой.
– Знаю, знаю, – сказал Берк и обнял Рипли за плечи, стараясь, однако, сделать это так, чтобы его жест не показался слишком фамильярным, потом отвел ее в сторону и, понизив голос, продолжил: – Поймите, теперь сценарий сложился сам по себе, совсем по-другому. Не следует поддаваться эмоциям, нельзя принимать необдуманные решения, мы должны постараться в любой ситуации извлечь выгоду. Мы выжили здесь, теперь нам нужно готовиться к борьбе за выживание на Земле.
– К чему вы клоните, Берк?
Представитель Компании то ли в самом деле не заметил неприязненного взгляда Рипли, то ли просто сделал вид.
– Я всего лишь пытаюсь объяснить вам, что мы столкнулись с очень важным открытием, чрезвычайно важным. Человечество никогда не встречало ничего похожего на эти создания и, возможно, никогда больше не встретит. Их сила, их приспосабливаемость просто невероятны. Нельзя уничтожать живые существа с такими гигантскими возможностями. Конечно, сейчас, пока мы не научились их приручать, нам следует отступить, но истреблять их всех до единого просто неразумно. Уверен, вы сами никогда не решитесь на это.
– Хотите пари?
– Вы отказываетесь рассуждать разумно. Не думайте, будто я не могу понять, через что вам пришлось пройти. Но вы должны на время забыть обо всем и постараться взглянуть на сложившуюся ситуацию шире. Что произошло, того не поправить. Мы не в состоянии воскресить колонистов, мы не можем помочь Кроу, Эйпону и другим. Давайте же поможем сами себе. Узнаем больше об этих существах, научимся использовать их богатые возможности, приручим их, превратим наше поражение в победу.
– Таких тварей никому и никогда не удастся приручить. Лучше всего с ними вообще не встречаться, а уж коли так случилось, то при первой возможности их нужно поджарить, чтобы от них не осталось ничего крупнее атома. И не говорите мне о борьбе за выживание на Земле.
– Рипли, перестаньте упрямиться. – Берк глубоко вздохнул. – Чужие существа обладают такими уникальными возможностями, о которых мы пока даже не догадываемся. Такие организмы встречаются во Вселенной не часто. Их необходимо тщательно изучить в соответствующих условиях – с тем, чтобы и мы могли что-то у них перенять. Главная ошибка колонистов заключалась в том, что они принялись за изучение этих существ, не располагая необходимым минимумом оборудования. Они не знали, чего им следует ожидать, чего опасаться. Мы знаем.
– Знаем ли? Вспомните, что случилось с Эйпоном и другими десантниками.
– Вот они-то действительно не знали своего противника, слишком самоуверенно ввязались в драку и оказались в окружении врага на крохотном пятачке. Мы не повторим их ошибки.
– Вы уверены?
– Конечно, мы стали свидетелями большой трагедии, но она не повторится. Когда мы вернемся, у нас будет все необходимое снаряжение. Эта кислота не может разъедать все подряд. Мы каким-нибудь образом возьмем с собой образец, изучим его в лабораториях Компании. Там химики разработают методы защиты, найдут материалы, на которые кислота не действует. А мы тем временем поищем способ обездвижения взрослых тварей, такой, чтобы потом с ними можно было работать, и не просто работать, а извлекать определенную пользу. Согласен, эти твари сильны, но и они не всемогущи. С ними можно расправиться ручным оружием, вроде импульсного карабина или огнемета. Кстати, это доказала наша экспедиция. Вы сами это доказали, – с наигранным восхищением добавил Берк.
Откровенная лесть не произвела на Рипли никакого впечатления.
– Повторяю, нам предоставляется единственная в своем роде возможность. Неразумно отказываться от нее, поддавшись сиюминутным эмоциям. Мне казалось, вы, Рипли, не относитесь к числу тех, кто отмахнется от представившегося шанса, который может уже никогда в жизни не повториться, и предпочтет мелочную месть.
– Месть здесь совершенно ни при чем, – спокойно возразила Рипли. – Речь идет о том, как остаться в живых. Нам с вами.
Берк понизил голос до шепота:
– Вы решительно не хотите меня слушать. Поймите, поскольку вы являетесь тем представителем Компании, который открыл этот вид, ваша доля в доходах от его использования составит очень значительную сумму. Тот факт, что когда-то Компания осудила вас, а потом пересмотрела решение комиссии по расследованию, теперь не имеет никакого значения. Общеизвестно, что вы – единственный оставшийся в живых член экипажа, которому было суждено впервые столкнуться с этими существами. По закону вы должны получить соответствующее вознаграждение. Вам и не снилось такое богатство.
Рипли некоторое время молча смотрела на Берка, будто ей впервые встретился представитель совершенно неизвестного науке, особенно мерзкого вида живых организмов.
– Ах ты, сукин…
Берк отшатнулся, выражение его лица мгновенно изменилось. Фальшивый дружелюбный тон уступил место официальному.
– Искренне сожалею, что вы так и не захотели меня понять. Не заставляйте меня использовать мое служебное положение, Рипли.
– Какое положение? С этим мы уже разобрались. – Рипли кивнула в сторону прохода. – Насколько я понимаю, теперь здесь командует капрал Хикс.
Берк рассмеялся, потом с удивлением убедился, что Рипли говорит совершенно серьезно.
– Вы смеетесь? Это что, шутка? Капрал Хикс? С каких это пор капрал командует чем-либо, кроме собственных ботинок?
– Берк, это военная экспедиция, – спокойно напомнила Рипли. – Так говорилось в приказе, который нам вручили перед отправлением "Сулако". Возможно, вы не удосужились ознакомиться с ним, зато я прочла. Колониальная администрация сформулировала цель экспедиции именно такими словами. Вы, Берк, и я – просто наблюдатели, вроде экскурсантов. Эйпон убит, Горман, считайте, тоже мертв. По старшинству следующий – Хикс. – Она бросила взгляд на капрала. – Верно?
– Похоже, что так, – коротко ответил Хикс.
Берк, как ни старался избежать этого, начинал терять самообладание.
– Послушайте, эта экспедиция стоит не один миллион. Хикс не может принимать такие решения. Капралам не дано право судить, нужно применять ядерное оружие или нет. Он простой исполнитель. – Секунду поразмыслив, Берк бегло взглянул на Хикса и примирительным тоном добавил: – Я не хотел вас оскорбить.
– Я не обидчив, – с холодной вежливостью проговорил Хикс и, наклонившись к микрофону своего шлема, повысил тон: – Ферро, ты все это записываешь?
Наушники донесли ответ пилота десантного корабля:
– Так точно.
– Приготовиться к старту. Похоже, нам нужно будет срочно убираться.
– Из ваших разговоров я так и поняла. Туговато вам приходится.
– Ты не поняла и половины. – С тем же выражением лица Хикс повернулся к замолчавшему Берку. – В одном вы совершенно правы. Такие решения не следует принимать поспешно.
Берк воспрянул духом.
– Это уже лучше. Итак, что мы предпримем?
– Как вы сказали, сначала все обдумаем, – сказал капрал, закрыл глаза и несколько секунд помолчал. – Ладно. Я все обдумал. Считаю, нам нужно подняться на "Сулако" и с орбиты сбросить ядерную бомбу на это чертово место. Единственный надежный способ.
Краска сбежала с лица Берка. В гневе он шагнул было к Хиксу, но вовремя сдержался и благоразумно предпочел выразить свое возмущение лишь словами.
– Это бред! Не верю, что вы всерьез намереваетесь сбросить на колонию ядерную бомбу.
– Всего одну и то маленькую, – серьезным тоном успокоил его Хикс. – Но достаточно мощную. – Он сложил руки, улыбнулся и резко развел их в стороны. – Ттрр-ах!
– Последний раз заявляю вам, что вы не имеете права предпринимать что-либо…
Тираду Берка прервал громкий щелчок. Это Васкес, поигрывая импульсным карабином, щелкнула затвором. Нельзя сказать, что Васкес нацелилась в Берка, но карабин был направлен в его сторону. Лицо ее не выражало никаких эмоций. Берк не сомневался, что с таким же отсутствующим выражением она способна продырявить его насквозь. Дискуссия закончилась. Берк упал в одно из кресел у стенки машины.
– Все вы ненормальные, – пробормотал он. – И вы сами это знаете.
– А какой же нормальный пойдет в десантники? – спокойно сказала Васкес и перевела взгляд на капрала. – Хикс, скажи, раз мы ненормальные, значит, я могу пристрелить это дерьмо и потом сослаться на невменяемость? Если так, я бы заодно отправила в преисподнюю и лейтенанта. Грех не воспользоваться таким удобным случаем.
– Никто не будет никого пристреливать, – твердо ответил капрал. – Мы уходим.
Рипли встретилась с Хиксом глазами, коротко кивнула и села. Она обняла за плечи девочку – единственного человека, не принимавшего участия в споре. Ньют крепко прижалась к ней.
– Мы собираемся домой, милая, – сказала Рипли девочке.
Теперь, когда было решено, что делать, Хикс выбрал минутку, чтобы проверить состояние бронетранспортера. Поврежденная огнем, во многих местах продырявленная насквозь кислотой, боевая машина годилась только на металлолом.
– Давайте соберем все, что нам пригодится и что мы сможем унести на себе. Хадсон, помоги поднять лейтенанта.
Хадсон с нескрываемым отвращением посмотрел на бесчувственного офицера.
– А как насчет того, чтобы усадить его в кресло в центре управления и привязать покрепче? Там он будет чувствовать себя как дома.