- А кстати, где Дик? - спросил Моро. - Он тоже присоединится к вашей молитве - или занят более важными делами?
- Он в рубке.
Словно в ответ на ее слова загудел лифт.
- Уже нет, - заключил Моро.
* * *
Дик натянул сапоги и проверил герметичность стыка. Он не хотел жечь лишние батареи - тем более что не смог бы заменить их в одиночку, если что - и собирался включить силовой экран только в крайнем случае. Поэтому надевал скафандр.
- Я скоро вернусь, Динго, - сказал он. - Честное слово, вернусь.
Кос потерся о его ноги - точнее, о его бедра - и, привстав на задние лапы, просительно заглянул в глаза. А потом наершил шерсть, прижал уши и зарычал так, что Дик сразу понял, кто спускается по аварийной лестнице.
- Сидеть, Динго, - он взял зверя за ошейник, посадил задом на пол и, присев на колено, обхватил обоими руками за плечи. - Сидеть, хороший кос!
Морита открыл дверь и шагнул в палубный коридор. Дальше двери он пройти не решился - чтобы в случае чего быстро захлопнуть ее за собой. Но оперся на косяк с самым непринужденным видом и спросил:
- Что ты рассчитываешь там найти?
Дик не ответил.
- Трупы? - продолжал Моро. - Ты ведь наверняка сканировал пространство. Живых нет.
- Откуда вы знаете?
- Мне, видишь ли, приходилось. Я пилот. Умолчал об этом, когда нанимался.
- Это неважно, - сказал Дик. - Я не могу… - он замолчал, не в силах сформулировать, что же именно он не может. Это сделал за него Моро.
- Не можешь улететь отсюда, не сделав все, что в твоих силах? Воскресить их не в твоих силах, малыш. Даже собрать всю металлическую испарину, в которую превратился вельбот - не в твоих силах. А кстати, ты вообще можешь уйти отсюда? Проложить курс и пройти по нему до следующего сектора?
- Об этом я подумаю завтра, - сказал Дик.
- Господа доминаторы, Бет и гемы собрались в часовне для молитвы. Не желаешь ли присоединиться к ним?
- Передайте им - пусть молятся о том, чтобы я благополучно отыскал уцелевший вельбот.
- Ты сам знаешь, что уцелевших нет. Ты знаешь это лучше меня.
- Мастер Морита, я не могу взять Динго с собой - мне придется отпустить его. Если вы не уйдете сейчас, он может вам навредить.
Моро пожал плечами, вышел из коридора и закрыл за собой дверь. Дик отпустил коса, который все время разговора утробно рычал и топорщил шерсть. Динго немного успокоился.
- Рэй придет за тобой, - сказал ему Дик. - Отдыхай.
Он надел перчатки и плотно их пригнал, проверил стыки, надел шлем. Динго не последовал за ним к переходнику, где искусственная гравитация заканчивалась - он лег возле боксов со скафандрами и прикрыл глаза. Дик подпрыгнул к люку переходника, открыл его и втянул себя внутрь.
Он испытывал не столько скорбь - после той, первой и самой страшной потери сама способность скорбеть у него как будто притупилась - сколько горькую и глухую досаду. Он никогда прежде не сетовал на Бога за погибель своей семьи и родины - смерть невинных в ходе войны всегда и во все времена была делом обычным; тем паче смерть восставших, мучеников свободы. Но гибель экипажа "Паломника" была не мученичеством, а чем-то более страшным в глазах Дика - нелепостью; и, бросая свой вельбот вниз, в завихрения белого звездного тумана, он вопрошал небеса: почему? Как так могло случиться, что весь экипаж, и его самого, охватило это охотничье безумие? Да и не только экипаж - леди Констанс, такую рассудительную и умеренную! Никогда раньше капитан Хару не решился бы атаковать левиафана двумя вельботами с неполным экипажем на каждом - почему, почему, Господи, Ты позволил ему теперь лишиться прежней осторожности? Говорят, что кого Бог желает покарать - того лишает разума - но чем перед Богом провинились эти четверо?
Он не думал сейчас о себе и о той сумасшедшей ответственности, что свалилась на его плечи - он избегал ее подсознательно. Моро был прав: Дик, сканируя пространство в наношлеме, на одном пилотском чувстве, не уловил ничего, ни единого промелька движения, которое можно было бы хоть с натяжкой называть осмысленным. Затихала, дрожа, рябь в темном озере - то остывало облако новорожденной материи, образованной из аннигилировавшего вельбота. Где-то в отдалении угасал шорох драконьих кожистых животов по камням - левиафаны покидали сектор Паруса. И все, и ничего больше, если не считать собственного тихого дыхания - внутренних ритмов "Паломника".
Вельбот погрузился в белую кипень, прозвучал зуммер, сигналящий о повышенном уровне радиации - львиная доля энергии выбросилась в пространство излучением, но какие-то миллионные доли секунды в месте взрыва энергии были слишком много - и почти одновременно с аннигиляцией пошел новый синтез. Если бы на вельботах были полные команды, батареи заменили бы в считанные секунды, а от "плевков" отстреливались из нескольких силовых установок, и даже если бы аннигилировал один вельбот, второй уцелел бы, потому что вовремя сменил бы батареи… Дик попытался выцедить из себя досаду протяжным стоном - все равно его никто не слышал - но это было как выпить воды в жару: минута-другая - и язык снова сухой.
Он кинул взгляд на часы - с начала охоты не прошло и часа. Час назад его друзья жили.
В Синдэне Дик научился не оплакивать чужие смерти - ведь что есть смерть для христианина, как не рождение в новую и вечную жизнь? А кто же плачет в чужой день рождения? Он был согласен с Федоном: теряя друзей, мы оплакиваем собственное лишение - а не их гибель; признавать это - только честно. И сейчас Дик тосковал о несбывшемся: о примирении с Вальдером, о новых шутках и песнях Джеза, о разговорах и поединках с Майлзом, об уроках навигации у капитана Хару…
Он отправился в полет, не рассчитывая кого-то найти и спасти - да и кого можно было бы найти в этой каше? Ни один сигнал не пробился бы сквозь визги помех, которыми облако полнилось от края до края, ничего не дало бы сканирование ни в одном диапазоне - сенсоры сходили с ума… Он отправился только лишь бы что-то делать, Моро и тут был прав, и это добавляло досады. Мысли о собственной участи пришли к нему лишь тогда, когда он вывел вельбот из облака и положил на курс к "Паломнику" - увидев громаду корабля, висящую между звезд и протянувшую вперед силовые мачты - словно руки в тоске по ушедшим - он вдруг понял: теперь судьба корабля и всех, кто на нем - зависит от него, Дика Суны.
Он это понял и у него серьезно подвело живот.
- Господи, не оставляй меня, - прошептал он. - Пожалуйста! Я же один не справлюсь!
Глава 7
Капитан Суна
Дик обработал скафандр в шлюзе горячим паром под сильным давлением и поставил на обработку вельбот. Одежда его все еще лежала на полу, брошенная кучей, но Динго уже ушел - видно, за ним приходил Рэй.
Дик оделся и пошел к лифту - нужно было собрать всех, и… и что?
Он подумал и решил поступить немного иначе.
В капитанской каюте царил типичный холостяцкий беспорядок - капитан Хару следил за тем, чтобы все вещи были на своих местах, но не волновался из-за несвежих простыней или пятен на одежде. Раньше за этим следила мистресс Хару, потом Дик, поэтому он знал, где что лежит. Он пересек каюту, открыл дверцу шкафа, в заднюю стену которого был вделан сейф, открывающийся кодовым ключом корабля. Этот ключ капитан оставил Дику, улетая - для удобства он был сделан в форме перстня. Капитан носил его на среднем пальце, но Дик мог носить только на большом. Кроме того, сейф открылся бы не каждому - а только действительному члену экипажа. Когда юноша приложил ключ к замку, засветилась панель сканера - нужно было идентифицировать отпечаток ладони. Зеленоватый лучик пробежал по панели, согрев его руку - а потом дверь сейфа отъехала в сторону.
На верхней полке были сложены деньги - что-то около пяти тысяч имперских драхм - кассеты к оружию и патроны временной памяти для сантора. Нижнее отделение занимал легкий пехотный полудоспех - шлем, кираса, сочлененные щитки, прикрывающие бедра, наручи и ранцевый энергоблок. Рядом висело оружие - плазменный разрядник в кобуре и пулевик в простой кожаной петле, старинная и надежная револьверная машинка системы Эрнандеса, не сходящая с вооружения уже более ста лет. Дик взял ее, проверил, заряжена ли - барабанная кассета оказалась забита до отказа, и энергоблок в рукоятке тоже имел полный заряд, - и сунул сзади за пояс, выпустив куртку из штанов так, чтобы болталась свободно, прикрывая оружие. Потом юноша отыскал среди дисков памяти те, что капитан показывал ему когда-то, взял их и закрыл дверь, снова заперев замок.
Теперь не хотелось показываться лахудрой перед миледи. Дик заглянул в туалет и в душевую - умыться и заново перевязать волосы. На висках уже отросла густая щетинка - Дик взял немного геля и бритву, растер пену у висков и за ушами и тщательно выбрил эти места. Теперь можно было и показаться на люди.
Все ждали его в кают-компании. Под одной из стенок сидели четверо гемов, под другой - леди Констанс, лорд Гус, Джек, Динго и Рэй. Железная рука боевого морлока сжимала ошейник коса. Морита занимал угол под дверью, в отдалении и от тех, и от других, на максимальном от Динго расстоянии.
Дику ничего не осталось, как занять другой свободный угол, между гемами и семьей доминатрикс.
- Ну, наконец-то, - сказала Бет. - Мы уже заждались тебя все.
Джек плакал.
- Дик! - крикнул он, вырвался из рук матери и, пробежав через всю кают-компанию, сел перед юношей, заглядывая ему в глаза. - А Бет сказала, что капитан больше не придет, потому что умер. А мама сказала - это значит, что Бог забрал его на небо. Зачем Бог так сделал?
- Я не знаю, Джеки-тян, - Дик взял малыша за плечо. - Наверное, ему нужны там хорошие капитаны.
- А мама сказала, капитан теперь у нас ты.
Дик сглотнул. Живот не отпускало.
- В общем, здесь у меня завещание мастера Хару, - юноша вставил патрон в терминал.
Проектор в потолке мигнул и направил в центр комнаты сноп расходящихся лучей. Посередине его сидел в кресле капитан Хару, одетый в белое траурное кимоно.
- Сегодня 27 июля 2571 года по стандартному земному времени, - сказал он. - Я, Эдвард Донован Хару, диктую завещание на случай моей смерти. Этим завещанием отменяется действие всех прошлых завещаний. Я в здравом уме и твердой памяти, не нахожусь ни под чьим давлением и не подвергался действию наркотика. По имперским законам я - единственный собственник половинной доли корабля "Паломник", левиафаннера класса "шхуна-бриг". Детей и жены у меня нет. Второй половиной корабля владеет доминион Мак-Интайров.
Он откашлялся, и Бет не выдержала, всхлипнула.
- Свою долю в "Паломнике" и годовой добыче, все деньги, что лежат на моем счету в Имперском банке Эрин, я завещаю младшему матросу "Паломника" Ричарду Суне. Он является моим преемником во всех деловых и имущественных вопросах, касающихся судна.
Дик от удивления громко сказал "Оро!" Чего угодно он ждал - но не этого.
- Вот так, пацан, - изображение капитана улыбнулось, и Дик как тошнота усилилась. - Попробуй только теперь слинять в монастырь. От тебя будут зависеть люди. Так, что еще… Если на момент моей смерти Суна еще не будет совершеннолетним, я назначаю его опекуном Майлза Кристи, своего старшего помощника и пилота. А если Кристи будет мертв - то леди Констанс Риос-и-Риордан Мак-Интайр Ван-Вальден. Если же мой наследник погибнет вместе со мной - то корабль переходит в собственность доминиона, а деньги пусть отдадут в сиротский дом михаилитов на Мауи. Вот мои свидетели: старший клерк адвокатской конторы "Роббинс и Роббинс" мастер Комо Роббинс и станционный работник мастер Люций Декадо. Продиктовано в станционном офисе конторы "Роббинс и Роббинс".
Оба свидетеля появились в кадре и заверили действительность документа, положив руки на дорогой печатный экземпляр Евангелия. Мастер Комо Роббинс был явным сантакларцем - подвижным, улыбчивым и коричневым, как башмак. Мастер Декадо походил на станционника-докера, и чувствовал себя как-то скованно.
- Ну что ж, - когда запись закончилась, Морита первым нарушил молчание. - Согласно цеховому уставу, Дик, ты капитан - как единственный оставшийся в живых действительный член команды. А по этому завещанию - ты еще и шкипер. Ты должен решать судьбу корабля и всех, кто на нем находится - а нам остается только смиренно ждать твоего решения.
Дик посмотрел на него попристальнее - он что, смеется? Нет, вавилонянин, кажется, был вполне серьезен.
- Я уже подумал об этом, - сказал юноша. - Нужно довести корабль до ближайшего имперского порта. До Санта-Клары еще шесть скачков, до Парадизо - четыре, так что я поведу "Паломника" туда. Там вы, миледи, сядете на имперское пассажирское судно, а я попытаюсь продать левиафана.
- Ты инициирован до Парадизо? - спросил бортмех.
- Нет, мастер Морита. И до Санта-Клара тоже. Мне и так и так придется идти вслепую. Так лучше мы совершим четыре скачка, чем семь.
- Дик, - сказала миледи. - Я мало понимаю в пространственной навигации… но, если так - не попробовать ли нам вернуться на Мауи? Я торопилась. Не желая ждать регулярного имперского судна три месяца, но, раз уж так случилось, то…
- Я хотел бы этого больше всего на свете, миледи, но это слишком большой риск, - сказал юноша. - Я не проведу корабль через Пыльный Мешок. Я не такой хороший драйвер.
- А капитан Террао сказал, что ты очень хороший драйвер, - возразила Бет.
- В Пыльном Мешке мало быть хорошим драйвером, - подал голос Морита. - Позвольте мне объяснить вам, сударыня. Пыльный Мешок - газопылевое скопление, битком набитое астероидами, которые носятся между четырьмя звездами по весьма причудливым траекториям. Там нельзя просто лечь на курс и свистеть через пространство на основном двигателе под десятью G. Там нужно, непрерывно неся вахту и сканируя пространство. Но и это еще не все: вы видели, как погиб "Вальдек"? Готов биться об заклад, это случилось в момент выхода из дискретной зоны: корабль управляем с трудом, потому что несется на огромной скорости; только очень классный драйвер способен справиться с управлением. А пилот в момент выхода из дискрета - никакой драйвер. Я хорошо понимаю Дика: ему некого назначить субнавигатором. Правда… при прыжке к Пыльному Мешку эту работу мог бы сделать он - при условии, что кто-то другой выполнит обязанности пилота…
- Не нужно недомолвок, мастер Морита, - сказала леди Констанс. - Этот "кто-то другой" - не кто иной как вы.
- Да, - согласился вавилонянин. - И это разумное решение. Дик, может, ты объяснишь доминатрикс, в чем заключается опасность прыжков вслепую?
- Мы можем прыгнуть не туда, - признал Дик. - Миледи, вы должны знать это. Я собирался вам сказать…
- Но, насколько я понимаю, мастер Морита тоже не инициирован до Мауи, - вступил в разговор лорд Августин. - Так что этот риск никуда не девается.
- Он существенно снижается, - парировал вавилонянин. - Дик, сколько на твоем счету самостоятельных прыжков? Я уж молчу - вслепую, по приборам…
- Ни одного, - сказал юноша. - На вашем, наверное, гораздо больше. Но я все равно не пущу вас в рубку, мастер Морита. Я с вами не лягу.
- Почему? - спросил вавилонянин. Дик несколько мгновений колебался, потом ответил:
- Я не доверяю вам.
- Почему? - приподнял брови вавилонянин.
- Потому что вы пытались пользоваться мной, - объяснил юноша.
- Поверь, я горько сожалею об этом.
- Наверное, мастер Морита. Но от этого ничего не меняется. Я не могу доверить вам управление кораблем.
Моро хохотнул, потом посерьезнел и сказал:
- Сударыня, наверное, Дик и вы все, потрясены тем, что случилось. Я сам еще слегка не в себе. Но подумайте, рассудите трезво: вы готовы взвалить на пятнадцатилетнего мальчика ответственность, которую обычно делят между собой несколько взрослых мужчин. И если что-то пойдет не так - кого вы будете винить во всем этом?
- Собственную глупость, - сказала леди Констанс. - Кроме того, я не могу приказывать Дику. Он здесь капитан.
- Согласно этому завещанию, вы - его опекунша и владелица половины стоимости судна. Подумайте, что вы взваливаете на мальчика и что вы ему вверяете.
- Я прекрасно понимаю, о чем вы говорите, мастер Морита, - сказала леди Констанс. - Более того, часть меня жаждет согласиться с вами и назначить пилотом человека взрослого и опытного. Но другая часть не соглашается с ней. И дело даже не в том, что вы показались мне нехорошим человеком - в конце концов, когда я ем хлеб, я не думаю, какой нрав был у пекаря. Но та, другая часть меня велит не доверять вам. Это может казаться безумием, но я признаю Дика настоящим капитаном "Паломника" и доверяю ему полностью.
- Пятнадцатилетний капитан!
Леди Констанс пожала плечами.
- Генрих Пятый в этом возрасте командовал войсками своего отца в Уэльсе.
- Позвольте мне внести свою лепту, - лорд Августин поднял ладонь, как на ученом диспуте, прося слова. - Мне все это время не давали покоя последние фразы, которыми вы обменялись с Майлзом. Вы назвали его животным из рода мелких грызунов, идра’аном. А потом сказали, что Вавилон уничтожит его мир. А он ответил, что победил вас… побеждает… Это такое странное время в языке шедайин, этернум, "вечное" время. То есть. Он имел в виду, конечно, экзистенциальную, эсхатологическую победу… Но вы - вполне земную.
- Помилуйте, да я сказал это в запале. Шеэд нанес мне самое сильное оскорбление, которое возможно нанести в его культуре - коснулся рукой моего лица. Хуже может быть только пощечина - она означала бы вызов на смертельный поединок. Да, я обругал его в ответ. Но неужели это достаточный повод, чтобы снова делать из меня изгоя.
- О-ямэтэ кудасай! - прервал его Дик, нарочно на нихонском, потому что когда он говорил на родном языке, у него почти не срывался голос, а ему не хотелось бы сейчас позорно пискнуть вместо того, чтобы грозно крикнуть. - На моем корабле не будет изгоев. Мы выберемся только если будем работать все вместе, каждый не только за себя, но и за всех остальных. У нас не будет вавилонян или гемов или имперцев, мы - одна команда! Понятно?
- Хорошо, капитан, - вавилонянин ответил "армейским" поклоном, с ударом кулаков в пол. - Я слушаюсь ваших приказаний.
- Четыре дня или пять мы проведем здесь, - сказал Дик, стараясь не замечать иронии Мориты. - Будем продолжать дрейф, и обучаться тому, что мы должны делать. Мне понадобится субнавигатор и двое вахтенных, которые будут сменяться в рубке во время движения корабля. У субнавигатора должна быть хорошая реакция и это… холоднокровность… Мастер Порше, я хочу, чтобы это были вы.
Рэй поклонился и стукнул кулаками в пол.
- Еще мне будет нужен стармех. Тома-кун, Вальдер ведь научил вас кое-чему…
- Прошу прощения, но это механическая работа, двигателя рутинное обслуживание, - старший гем поклонился так же, как и Рэй, но гораздо менее воинственно. - Боюсь, не сможем двигатель починить, если что-то случится. Извините.
- Никто из нас не сможет, - вздохнул Дик. - Я научу вас всему, что знаю сам - хотя я умею только запускать его и останавливать, а еще следить за состоянием силовых полей в рабочей камере. Но больше ничего и не нужно, если двигатель исправен. Да, еще тестировать его - но это делает сантор, тут ничего сложного нет. Главное - чтобы им постоянно кто-то занимался, вакатта, Тома-кун?
- Хай, - отозвался гем.
- Хорошо. Остина я назначаю вашим помощником и сменщиком.