- Да, сэр, - Дик опустил на глаза визор, а к губам - микрофон. - Нижняя палуба, проверка готовности.
- Четвертый трюм готов, сэр, - отозвался голос одного из гемов - Констанс так и не научилась по голосам отличать троих из них, только Том говорил уже с какими-то старческими обертонами.
- Первая силовая установка готова, - вот это был уже он, Том.
- Вторая силовая установка готова, - Остин? Актеон?
Обычно силовыми установками корабля командовал Вальдер, но, поскольку он летел на охоту, то на скорую руку натаскали гемов. Капитан уверил Констанс, что ничего сложного здесь нет: ребята должны будут включить силовое поле по команде Дика и активировать "бутылку" в четвертом трюме.
Дик повернулся к капитану и поднял большой палец.
- Ну, мы идем. Действуй, малый, привыкай командовать на мостике. И не дуйся, в твоем возрасте меня только за пивом гоняли.
Он покинул рубку первым. Прощаться было не принято.
- Рикард, - сказал Майлз. - Пусть с тобой будет удача.
- Пусть с вами будет со всеми, она вам нужнее, - улыбнулся мальчик.
- Удача к нам уже пришла, - Джез хлопнул его по плечу. - Теперь все решит мастерство. Не огорчайся, малыш, в следующий раз обязательно возьмем и тебя.
Он склонился к самому лицу Дика и прошептал:
- По секрету: сегодня кэп идет на вельботе в последний раз. Все мы когда-нибудь выйдем в последний раз. Давай пять, - последние слова он произнес громко.
Дик протянул руку и Джез пожал ее, а потом вышел следом за капитаном и Майлзом.
- Двигатель не включай, - сказал Вальдер. - Не суйся туда, лежи в дрейфе. И еще… Я, в общем, вел себя как скотина и был неправ.
Дверь мостика закрылась за его широкой спиной, Дик вздохнул и развернулся к консоли управления.
- Когда они отчалят, Дик? - спросила Констанс.
- Минут через десять.
- Хотел бы я знать, чем вызвана эта странная флуктуация гравитационного поля вокруг него, - прищурился в экран Августин. - У меня есть две версии, и обе они требуют экспериментальной проверки - но это может выясниться в ходе охоты… - и Гус снова пустился в рассуждения, которых Констанс не могла понять.
На экране показались два вельбота - маленьких, почти ничтожных по сравнению с переливчатым "телом" левиафана. Какое-то время они шли параллельным курсом, потом развернулись - и начали облетать "звездного зверя" с двух сторон. Секунда, другая, третья - и вот они, похоже, потеряли друг друга из виду. Во всяком случае, Дик сказал в микрофон:
- Вижу вас, первый-второй.
- Дик, а я могу слышать переговоры? - тихо спросила она. Дик, не отрываясь от экрана, выдвинул ящичек под консолью, достал оттуда обруч, не глядя, протянул ей и задвинул ящичек обратно.
Констанс надела обруч, вложила в ухо "ракушку" и услышала переговоры вельботов.
- Первый, бери градусов десять в надир, начнем оттуда.
- Есть. Десять градусов в надир, выхожу в точку, жду сигнала.
Вельботы пропали из виду, скрытые перламутровой кисеей какого-то там поля, о котором она ничего не знала, лишь видела, что оно захватывающе красиво. Сполохи всех цветов радуги пробегали по поверхности этой сферы; незаметно для глаза изумрудный перетекал в карминный и в глубокий фиалковый.
- Вышел в точку, - сказал в наушнике голос Джезекии Болтона.
- Что они делают? - тихо спросила Констанс. Микрофон она не активировала, но голос понизила рефлекторно.
- Сейчас они пальнут по левиафану из импульсной пушки, гравизарядом, - объяснил Дик, отведя микрофон в сторону. - Он начнет дрейфовать в обратную сторону, потому что не любит гравитации. А мы активируем силовое поле и заэкранируем собственную силу тяжести - он будет нас видеть как туннель в пространстве и рванет сюда… И тогда мы включим силовую воронку…
- Вышел в точку, - отозвался Джезу Майлз.
- Простите, леди, - шепнул Дик и сказал в микрофон: - Борт готов.
- Пали! - скомандовал капитан Хару.
По "мантии" левиафана прошел огненный смерч, "антизверь" стал похож на маленькую злую звезду…
- Ошибка, - голос Майлза звучал так же спокойно и ровно, как если бы шеэд находился не за рулем вельбота, а в кают-компании "Паломника".
- Борт, силовые на полную! - крикнул капитан Хару.
- Силовые экраны на сорок процентов, - Дик переключил на консоли какие-то рычаги, и через миг на концах мачт запылали ощетинившиеся разрядами огоньки: "подкова" силовой установки заковала корабль в поле. - Что случилось, сэр?
- Я сказал на полную, Суна! - рыкнул капитан. - Черт бы тебя подрал - их двое!
- Симатта! - процедил сквозь зубы Дик, глядя, как огненная мантия левиафана истончается и вытягивается в "шлейф"…
…В два шлейфа.
"Мантия" распалась по причудливой линии - сцепившись "коронами", два левиафана сейчас походили на символ "инь-ян", вертящийся во всех трех плоскостях.
- О, Боже! - Гус попытался вскочить, но страховочные ремни не пустили. - Так вот почему поле было такой странной конфигурации! Их там было два - это феноменально! Они делятся - но в каких случаях? Когда давление нашего пространства превышает некий предел или… - Гус умолк как раз когда Констанс уже собралась было осадить его, и, открыв свой терминал, погрузился в какие-то вычисления.
- Силовые экраны на пятьдесят процентов! - скомандовал Дик. Теперь по линиям напряжения силового поля пробегали такие же сполохи, как до того - по мантии сдвоенного левиафана.
- Экраны на полную, Суна! Шкуру спущу!
- Хай, - коротко ответил Дик, переключившись на внешнюю связь, затем отдал команду по борту: - Силовые экраны на сто процентов! Запуск основного двигателя: всем пристегнуться или лечь на пол. Пошел отсчет. Десять. Девять. Восемь. Семь…
Левиафаны расцепились и, вытянувшись двумя диковинными веретенами, устремились друг от друга в разные стороны. Сквозь мерцание силового поля корабля Констанс разглядела один из вельботов, уходящий из-под шлейфа.
- Шесть… пять… четыре…
От левиафана отделилось нечто вроде перистого облака и скользнуло в направлении вельбота. На мгновение суденышко охватил ореол белого огня, Констанс вскрикнула, но Дик остался совершенно спокоен и завершил отсчет:
- Три. Два. Один!
Он повернул какой-то ключ и Констанс почувствовала, как ее вжимает в кресло. Две секунды - и в ее глазах потемнело, но слух ей пока не изменил: из наушника донеслось сначала голосом Майлза:
- Батареи сгорели, замена.
А потом голосом Вальдера:
- Дик, я тебя придушу! Выключи двигатель,…! - последнего слова Констанс толком не разобрала.
- Дик, что ты делаешь? - спросила Констанс. В глазах у нее прояснилось и теперь она видела оба вельбота, старающихся проложить путь к кораблю так, чтобы не оказаться между двумя шлейфами левиафанов, теперь переплетенными сложной спиралью, похожей на модель молекулы ДНК.
Еще один выброс - и снова вельбот превратился в белую шаровую молнию.
- Батареи сгорели, замена, - Джез произнес это почти так же спокойно как Майлз, и тут же его вельбот получил второй "плевок". - Ах ты сука. Замена.
Насколько могла понять Констанс, об охоте никто уже не думал - следовало спасаться бегством. Дик подтвердил:
- Миледи, если левиафан плюнет в вельбот Джеза, вельбот аннигилирует, и тогда погибнут все они. Я попробую пройти между шлейфами и прикрою их бортом корабля. Наши батареи больше, они выдержат не один плевок…
- Суна, немедленно назад! - поддержал Вальдера капитан. - Ты кем рискуешь, паршивец?
- Простите, сэр!
Новая белая вспышка показала, что теперь вельбот капитана беззащитен - треьео комплекта батарей на борту не было. Второй тоже принял на себя "плевок" и остался без силового щита.
- Молитесь, миледи, - прошептал Дик. - И вы, милорд. Я вас очень прошу…
- Малыш, не надо… - как-то беспомощно сказал капитан. - Миледи, остановите его! Нельзя рисковать всеми вами ради нас, нельзя!
Но он не видел того, что видела Констанс и того, что видел Дик: развернувшись внутри своих гаснущих шлейфов, левиафаны пошли в обратную сторону, удваивая за собой смертельную спираль. Они словно бы искали своих незадачливых противников.
- Если бы я не знал, что они ни в коей мере не разумны, я бы сказал, что они нападают! - воскликнул лорд Августин.
- Что будет, если у тебя получится? - спросила Констанс.
- Их раскидает силовым полем и вельботы смогут уйти. Они не преследуют.
- А если не получится?
- Мы все погибнем. Но это только если у нас откажут все батареи. Мы можем выдержать лобовое столкновение с левиафаном… ну, вроде бы должны… А с двумя - нет. Никто и никогда еще не видел, чтобы их было двое в одном месте…
"А может, видел - но уже не сможет рассказать".
- Продолжай, Дик. Считай, что это мой приказ.
- Да, миледи!
Констанс не могла поднять головы - ускорение корабля было не меньше пяти G, компенсаторы снижали его до полутора, надсадно надрываясь: оно возрастало слишком быстро. Но Дик был иного мнения.
- Медленно, - прошептал он. - Симатта ё! Медленно!
* * *
Нельзя было не гордиться таким тиийю - даже зная, что твоей заслуги мало, нельзя было не гордиться.
В отличие от капитана, он был спокоен за жизни туата и инемийин на "Паломнике". Правда, Дику потом будет очень и очень трудно, но сейчас смерть ему не грозила: в панцире силового поля "Паломник" был почти неуязвим для одного левиафана, а вдвоем они не атакуют.
За себя Майлз тоже был спокоен. В конце концов, Шааррим благ, а проклятый судьбой и народом Диорран умер, погрузившись в воды баптистерия. Майлз Кристи родился чистым.
Он успел пожалеть о том, что не обсудил как следует с ка’эддом Августином этого левиафана. Они расходились во взглядах на его природу: Майлз считал, что он нарождается из инобытия, которое А-Тиарна устроил для равновесия, а ка’эдд Августин полагал, что он не нарождается и не переходит в инобытие, но находится в коллапсе от того, что попал в дискретную зону. Если бы они еще дальше отпустили мысль и речь, открыли бы, возможно, что в своем устремлении от массы к пустоте левиафаны должны стремиться друг к другу, ибо что же такое они сами, как не антимасса? А если они стремятся друг к другу, то почему бы не в пределах этого скопления звезд?
Еще плохо было, что не удастся обсудить с Диком Сократа. Майлз понимал, что крайне плохо годился на то, чтобы учить кого-то жить среди людей… То, что он полагал величайшими грехами в своей жизни, в их истории было делом почти обыденным - и вместе с тем, именно от них пришла весть о воплощении А-Тиарны. Подлинно, А-Тиарна есть Любовь - не любя туата, их невозможно принимать. Но таких как Ри’шаард, Констанс ка’эддайн и ее сын, капитан Хару - любить было легко и расставаться с ними было жаль.
Еще семь секунд - и Дик расшвыряет антизверей силовым полем корабля. Но этих секунд нет. Майлз видел, как вельбот настигает язык черноты, вспыхивающий и меняющий цвета, извивающийся хаотично, подобно струйке дыма - спонтанный выброс антиматерии, который левиафанеры непочтительно называют "плевком".
Майлз был очень хорошим драйвером, но вельбот, который весил больше восьми тонн, маневрировал не так легко, как йитанна, малый боевой катер шедайин.
- Господи, в руки Твои… - успел сказать капитан.
* * *
На этот раз корабль "ослеп и оглох", - экран залило белым светом, а затем он погас, умерли все приборы, мигнул и исчез свет в кабине - Констанс осталась в полной темноте.
Дик издал короткий, полный муки вопль - наверное, так кричит человек, получивший удар ножом в сердце: вскрик - и тишина. Только щелчки каких-то тумблеров говорили, что юный пилот жив, в сознании и действует, не поддаваясь отчаянию. Потом раздалось тихое жужжание и писк включающихся систем, замигало и загорелось аварийное освещение, экраны ожили, но показывали все ту же белесую мглу. Ускорение не увеличилось - Дик снова отключил основной двигатель, теперь корабль шел на одной инерции. Где-то поблизости выла сирена, и над дверью отчаянно мигала сигнальная панель со знаком "Радиационная опасность".
- Нижняя палуба, сколько батарей сгорело?
- Девятнадцать, сэр, - сказал гем.
- Шестнадцать, - доложил другой.
- Меняйте как можно быстрее, - скомандовал Дик. - Мастер Порше, вы там?
- Делаю что могу!
- Сейчас мы вырвемся из облака и начнем торможение, - сказал Дик. - Мне нужно, чтобы вы поменяли все батареи, заняли места и пристегнулись, потому что компенсаторы ненадежны.
- Дик, - вступил в диалог до сих пор молчавший Морита. - Насколько я понял, силовые экраны приняли на себя максимальную нагрузку. Это значит, произошла аннигиляция?
- Да, - ответил мальчик.
- Я иду на нижнюю палубу менять батареи, - сказал вавилонянин. - Там нужны все руки.
- Аригато, Морита-сан.
- Мы скоро покинем аннигиляционное облако?
- Минута или две, Морита-сан.
- Ты начинаешь торможение и ложишься в дрейф? - по голосу Мориты было слышно, что он быстро бежит вниз по лестнице.
- Да.
- Бесполезно. Живых не осталось.
- Я должен убедиться в этом, Морита-сан.
"Живых не осталось". Констанс посмотрела на Дика, но тот не отрывал взгляда от экрана и от прибора, названия которому Констанс не знала - он ориентировал корабль относительно зенита, надира, "севера" и "юга" Галактики. Тогда Констанс посмотрела на Гуса и тот, сняв очки, кивнул, отвечая на ее немой вопрос: не осталось и не могло. Или все-таки кто-то мог уцелеть? Дик, судя по разговору с Моритой, на что-то рассчитывает…
Эмоции не успевали за сознанием. В уме Констанс уже промелькнуло все, чем грозил такой поворот событий: они затеряны в дальнем пространстве, на корабле, экипаж которого погиб, и единственный, кто уцелел - это младший матрос, мальчик пятнадцати лет. И всему виной - ее безрассудство, ее податливость эмоциям… Ну, и где же они теперь, эти эмоции? Она ничего не чувствует, просто ничего - даже беспокойства за свою, Джека и Бет судьбу…
Боже мой! Джек! Как он там, в койке, пристегнутый ремнями безопасности, как он перенес нарастающее ускорение и внезапное погружение в эту жуткую темноту?
Белая мгла поредела, "Паломник" вырвался из пылающего облака, а через несколько секунд Рэй доложил Дику, что все батареи сменены, и все на нижней палубе заняли места и закрепились.
- Торможу, - сказал Дик, и Констанс ощутила, как ее повело вперед. "Паломник" сбрасывал скорость. Когда прибор показал остановку, Дик отключил основной двигатель и включил маневровые. Констанс плавно вжало в боковушку кресла.
- Дик, - спросила она. - Когда можно будет встать?
- Скоро, миледи, - ответил юноша.
Корабль теперь был повернут "головой" к месту гибели экипажа. Там угасала небольшая звезда, по форме напоминающая волчок; свет отступал от ее краев к сердцевине, и края были теперь как разлохмаченная кромка штормовой тучи. Два левиафана, разбросанные в разные стороны, разбегались по "оси волчка" - один в ее зенит, другой - в ее надир.
Капитан Хару, Майлз, Аникст, Болтон - они не могли там уцелеть, поняла Констанс. Они превратились в свет, в плазму, в раскаленный летучий газ…
- Уже можно, - сказал Дик, когда ускорение пропало. Констанс расстегнула ремни и сняла обруч коммуникатора. Голова ее слегка кружилась, и потому она не спешила встать.
Дик вынул из креплений пилотского кресла наношлем и надел.
- Идите миледи, - сказал он. - Я должен задраить за вами люк. По инструкции, мостик должен быть задраен, когда там никого нет или есть только пилот в наношлеме.
- Идем, Стаси, - Гус помог ей подняться и выйти из рубки, хотя его самого слегка пошатывало. Дик закрыл двери.
- Гус, ты уверен? - спросила она, идя по коридору.
- На сто процентов. Мы уцелели потому, что сработали силовые экраны.
- Значит, если хотя бы один вельбот был защищен, он мог уцелеть?
- Теоретически - да… Если был защищен… Но… Пойми, как только один из вельботов аннигилировал, там как бы образовалась звезда. Несколько тонн вещества превратились в чистую энергию… Формулу учат в школе, можешь подсчитать сама. Батареи, даже если их успели поставить, сгорели снова, и… Думаю, второй вельбот должен был просто испариться. Если Господь не сотворил чуда.
Они спустились на жилую палубу и услышали плач Джека - его действительно напугали перегрузки и погасший свет. Констанс вошла в каюту и увидела мальчика на руках у Бет - девушка уже выбралась из койки и отстегнула брата. Теперь она держала малыша на руках, прижимая к себе.
- Мама! - Джек вырвался из рук сестры и кинулся к леди Констанс. Бет поднялась.
- Нас больше не будет кидать туда-сюда? - спросила она. - Охота закончилась?
- Да, - ответила Констанс.
- Они поймали кого-нибудь?
- Нет, - сказала Констанс, и в этот момент к ней подступила скорбь. - Они погибли, Бет.
- Что? - переспросила девочка.
- Они все погибли. Все, кто вышел на лов. Капитан Хару, Джезекия, Майлз, мастер Аникст…
- Как? - спросила Бет. Скорее ошеломленное междометие, чем вопрос, но Гус понял его буквально.
- Это какой-то странный феномен, над которым я еще должен много подумать, - сказал он. - Но в стасисе находилось не одно, а два блуждающих скопления антиматерии, и вельботы физически не могли заэкранироваться от атак спонтанными выбросами с двух сторон. Когда один из вельботов аннигилировал, произошел огромный выброс энергии - фактически мы оказались в эпицентре маленького Большого Взрыва. Второй вельбот тоже наверняка погиб в этом огне. Когда погас свет - это наши силовые экраны приняли на себя поток энергии, сопоставимый со взрывом сотни литиевых бомб.
- Мама, - ахнула Бет. - И что же с нами будет?
- Хороший вопрос, - раздался голос сзади. В каюту вошел Морита. - Что же с нами будет теперь, когда весь экипаж героически полег, а на борту есть только два человека, худо-бедно понимающие в астронавигации: мальчик, который слишком молод даже для звания цехового подмастерья, и ваш покорный слуга?
- А вы что-то понимаете в астронавигации? - спросил Гус.
- Представьте себе, да. Строго говоря, я пилот.
- Почему же вы молчали раньше?
- А что бы это мне дало? Я под профессиональным запретом в силу того, что некогда работал для Рива. Властям наплевать, что я ни разу не участвовал в военных действиях против Империи, ни в каком качестве. А место на борту мне было нужно. Маленький блеф, нужда в котором, с учетом обстоятельств, отпала.
Констанс ничего не сказала на это. Она взяла из шкафчика Писание и только тогда ответила Морите:
- Мы сейчас пойдем и помолимся о четырех душах, отошедших к Создателю. Вы можете присоединиться к нам или остаться где хотите. Бет, позови Рэя и семью Аквиласов.