…Когда-то давно, возможно, Влад показывал именно этот город матери Дара. Но тогда здесь было великолепное жаркое лето. Тогда он отошел купить мороженого, а Рон осталась подождать у фонтана и, взглянув в водное зеркало, увидела свое лицо. Изменившееся; без мертвенной бледности, присущей всем людям, никогда не видевшим солнца. Оно было таким, каким и должно быть лицо у пятнадцатилетней девушки, выросшей в мире света и моря…
Рон чуть не заплакала от обиды. "Я не хочу возвращаться!". А потом почти что взмолилась: "Влад, сделай так, чтобы в этом мире никогда не было Войны!" и Влад ответил, что не властен над ним…
Тогда солнечному миру до Войны оставался год, или чуть больше. И после - пятнадцать лет до Закрытых Небес… Но теперь прошло тринадцать лет, и Война не грянула. Не этот ли мир видел сейчас Дар…
Дар побежал. В другое время он бы остановился - поглядеть на удивительный довоенный город, но сейчас ему было не до того… Он помнил дорогу. Очень хорошо помнил. И бежал туда, где в его мире были ржавые решетки, охранявшие то, что уже давно никому не нужно. А здесь был офис. И за решетками стояли стекла, а свет на полосочки резали вертикальные жалюзи…
…Я как раз закончил отчет и сидел рисовал в Максе мир под названием Эмеральд. Я, как Бог, сотворил Землю и Воду и начал подумывать о растительности, когда меня окликнули.
Я обернулся и увидел Регину. Она положила руку на плечо стоявшего рядом мальчика и молча взглянула на меня.
Мальчик… лет тринадцати… в потрепанной не особо чистой джинсе и разбитых ботах невероятного размера…
- Дар… - прошептал я.
- Папка… - сказал он сипло и потянулся было ко мне, но, похоже, испугался этого своего порыва. Тогда я сам его обнял, и не знал, то ли мне смеяться, то ли плакать…
Мартин отпустил меня домой без разговоров… Я шлепал по снегу, раскисшему в грязь, и рядом шел Дар.
Мифы и реальность перемешались. Я был уверен, что видел другой мир, и в то же время, мой сын был здесь. Как такое возможно?..
Но, поговорив с Даром минут пять, я подумал, что возможно. Это был тот самый мальчишка, из мира, не успевшего позабыть войны. И здесь он никогда не бывал раньше. Я всю дорогу рассказывал ему о таких простейших вещах, как трамваи, машины, фонтаны… Я купил ему мороженое - и то было в диковинку…
Я не знал, что делать, как он будет жить в этом мире… Но это мой сын. Неверующие могут посмотреть, как он на меня похож! И я вел его домой.
Он справится. Он приживется. И я ему в этом помогу.
Дома я научил Дара пользоваться душем и отправил мыться. Сам пока отыскал свою старую одежду, прикинув, что подойдет; и суп погрел… Разомлевший под душем и наевшийся горячего супа мальчишка на вопросы отвечать был уже не в состоянии и уснул, свернувшись калачиком, прямо на диване. Я накрыл его пледом и долго сидел рядом…
- …Не просыпается? - в который раз подошел спросить Мих.
Нефью опять ничего не ответил. Ни бровью не повел. Он сидел неподвижно, словно камень; положив ладонь на лоб Дара. И учитель, и ученик были бледны, как снег.
- Рая, - Мих взял ее за руку… - Чего он, а… Может, воды на него вылить, чтобы проснулся?..
- Нет, - ответила она холодно. - Это не простой сон. Его здесь нет. Слишком далеко ушел и не вернулся. Неф зовет его, но безрезультатно.
Беспокойство задело даже Скирра. Он не находил себе места. Метался между Михом и Раей и Даром с Нефью. Мих его волнение чувствовал явно. Волнение, непонимание и нарастающий страх. Ему самому было так же тревожно и страшно.
"Его здесь нет"… а что же тогда здесь… живой мертвец…
…Дар никогда не просыпался так легко. Он и сам удивился. Никакой ямы, из которой надо выбираться. Просто открыл глаза и увидел спальню, залитую мягким светом ночника. Услышал голоса на кухне.
Из-под теплого пледа Дар вылез с сожалением - после сна телу было зябко, - и отправился проверить, что на кухне делается. А там навстречу ему обернулись отец и какая-то женщина с рыжими волосами, тронутыми сединой.
- Дар, это Шура, моя жена, - сказал отец.
- Очень приятно, - кивнул Дар, стараясь не выдать обиды… "А говорил, что маму помнишь… и любишь…" - Можно чаю?..
- Конечно… - пожал плечами Влад. Невысказанную обиду он все-таки почувствовал…
Горячий чай, почти кипяток, Дар прихлебывал долго и ни словечком не обмолвился за это время. Влад и Шура молчали тоже. После же Дар не придумал ничего лучше, чем пойти спать снова. Шура хотела постелить ему на диване, но Дар отказался и не раздеваясь забрался под полюбившийся ему теплый плед…
- Какой-то он… дикий… - шепотом сказала Шура Владу.
- Ничего. Привыкнет, - так же шепотом ответил Влад. - Там, откуда он пришел, очень холодно. И стреляют по ночам.
- А откуда он пришел?
Тут замолчал уже Влад. Конечно, он расспрашивал сына, как тот сюда попал, но Дар не мог ничего объяснить. Прекрасно помнил все до и после, но вот сам переход - это как черный провал в памяти…
Черный… черный… Засыпающий мальчишка погружался во тьму… где плакали и звали голоса…
…Нефью просидел около Дара весь день… В углу развалюхи так же неподвижно сидела Рая; поджав колени и обхватив их руками. Положив голову на ее ботинок, спал, свернувшись клубочком, Скирр. Спал, похоже, беспокойно, то и дело вздрагивал, как от испуга.
Мих же не мог найти себе места. Он испытывал такой ужас, что тот переходил в тошноту. Дар умирал. И Мих это чувствовал… К вечеру он подошел и, опустившись рядом на колени, взял руку Дара и попытался нащупать пульс. Сердце-то билось, но каждый удар приходился на минуту или две. Так же как незаметный вдох.
Растерянность… ощущение беспомощности, от которой хочется заплакать… Мих баюкал ледяную руку и вспоминал. Вспоминал время до этого злосчастного парада, когда они с Даром просто жили, не заглядывая за пределы мира белой пустоши в желтых пятнах цветущей соломы… А ведь мир чужой, неизведанный, невидимый, уже тогда стучался в их души.
Мих вспоминал странные слова тети Рон, адресованные всегда только им двоим, наедине в доме или в лекционном зале - неважно. Малахитовые глаза воинским прищуром держали в поле зрения только их… Рон часто говорила о шаманах и о том, как те уходят в собственные сны. Говорила, что во сне душа блуждает по чужим мирам и, бывает, заходит так далеко, что без помощи могущественного шамана ей не вернуться…
Вот теперь Дар ушел. Ушел так же. И куда?.. Куда могла бы так рваться его душа?.. Быть может, в солнечное прошлое, мир его отца?.. Но как вернуть, как позвать… Нефью мог бы научить, но его самого сейчас дозовешься вряд ли…
И Мих подумал, что он, конечно, не шаман и не радикс, но зато может вспомнить то, чего никогда не видел. И тогда он закрыл глаза и начал двигаться в воспоминаниях назад, к солнцу, минуя войну и черные времена. Это будет его путь…
…Мих замкнулся в себе, погрузился в тишину и совсем перестал воспринимать внешний мир. Не почувствовал, как подошла Рая и, опустившись рядом на колени, обняла его. Не почувствовал, как Скирр грел его пальцы, сомкнувшиеся на ледяной руке Дара и понемногу тоже начавшие терять тепло…
- Куда ты так гонишь? - рявкнул Ив, а рация еще и снабдила эту фразу злобным шипением.
- Мой ребенок умирает… - ответила Рон. - Я чувствую. Спроси Клота, куда ехать после города.
- …Он говорит, что знает… давай я к тебе его пересажу. "Ланцет" быстрее, чем грузовой, езжайте, мы догоним…
- …можно сократить путь, - сказал Клот, едва оказавшись на своем сидении. - Если удалиться от берега моря. Но тогда нас встретят. И попытаются остановить.
- Кто?
- Плохие люди…
- Ясно. Опять вояки местные. Езжайте, мы их задержим, - сказал Ив и захлопнул дверь.
Когда тронулись оба снегохода, "Ланцет" сразу же умчался вперед, точно пес, спущенный с поводка. Грузовой тоже шел на пределе, но за легкоходкой ему не угнаться…
Ив, не снимая с руля левую руку, правой положил на колени свой автомат, еще один протянул Каяле. Это было настоящее оружие Войны, а не Весенняя самоделка. Блестящие, смертоносные "Гризли", вроде бы нисколько не постаревшие за Войну и Ночь.
- Стреляешь? - спросил Ив.
- Да, - кивнула Каяла.
…Здесь когда-то проходила дорога. Извиваясь между холмов и прорезая ровные долины, похожие на поля для гольфа, она вела в курортный городок у прохладного, в общем-то, моря. Сейчас мало что осталось от змеящейся асфальтовой ленты. Одно воспоминание… Но для Наблюдателя и это немало… Клот помнил… И еще… еще он каким-то внутренним чутьем чуял впереди патруль, который за "Ланцетом" вряд ли будет гнаться, зато уж при виде тихоходного грузового, где еще и ценный груз может быть, не устоит - это точно.
Ив и Каяла открывали окна, прилаживая к щелям автоматы. По щекам хлестал ворвавшийся в кабину ветер. И - Каяла замерла на миг - при виде показавшихся на горизонте черных точек ее сердце совершенно отчетливо дрогнуло… Ей и не надо было видеть их вблизи, чтобы узнать…
Сразу вспомнились дети северянской элиты, игравшие во дворе. Они дразнили дурачка Махмуда, который считал, что поймал во флягу мелькнувший в трещине солнечный свет…
И те же дети, отбирающие друг у друга бинокль, чтобы посмотреть, как черная волна армии севера нахлынет на Храм и сметет его защитников.
…Но война была проиграна. И ушли в небытие тогдашний вождь Ахмар и подрастающая элита… Вожди и приближенные к ним редко гибнут в войнах, что развязали сами. Чаще всего они именно уходят… А теперь понятно, куда.
- Не стреляй, - сказала Каяла Иву. - Остановись…
Утром Влад долго смотрел на спящего сына и о чем-то размышлял. Он даже не стал завтракать - завтрак, заботливо приготовленный Шурой, остыл на столе… Потом Влад опомнился и пошел на работу, поручив жене сына…
Шура проводила Влада до двери и вернулась в зал. Дар уже сидел на диване и протирал заспанные глаза… Он молча побродил по комнате, потом сходил на кухню и съел холодный владов завтрак. Шуре оставалось только наблюдать за ним со стороны - она просто не знала, как подступиться к насупившемуся лохматому мальчишке…
…Полдня Дар просидел за книгами. Сначала просматривал каждую, какую видел, потом отыскал на верхней полке большую иллюстрированную энциклопедию и уже не смог от нее оторваться…
…Если взглянуть его глазами, то для Дара эта книга была чем-то вроде заветного дневника дедушки Рон - тот же осколок чего-то красивого, отразивший в себе весь довоенный мир - в рассказах и фотографиях, не успевших выцвести… Здесь тоже было все обо всем.
Дар просто забылся… он читал, читал и читал, не замечая, как идет время… Он открывал книгу на любой странице - наугад и любовался на довоенные чудеса.
…Шура аж вздрогнула, когда Дар вдруг спросил:
- Здесь ведь Войны не было, правда?
- Какой Войны? - удивилась она.
- Третьей Мировой, - серьезно сказал Дар.
- Н-нет… была только вторая…
- А Третья должна была быть где-то десять лет назад… - размышлял он, вроде бы ни к кому не обращаясь… - а ее не было… она так и не случилась… Моя мама рассказывала, что когда-то просила отца, чтобы он сделал так, чтобы ее не было. И он сделал…
- Расскажи о своей маме, - сказала Шура, пытаясь уцепиться хоть за что-то реальное.
- Ее зовут Вероника. Ей двадцать восемь лет… светлые волосы… зеленые глаза… Она моложе и красивее, чем ты, - закончил Дар на удивление враждебно.
Шура ощутила, как все противоречивые чувства к этому мальчишке смешиваются в жуткую непонятную кашу. И… двадцать восемь лет… сколько же ей было, когда… а Владу… да что же это такое-то?.. Да и где это место, где "по ночам стреляют"?..
- Отец говорил, что любит ее и помнит. А выходит, он ее предал, - продолжил Дар.
- Но я тут ни при чем! - вставила свое слово Шура. - Я и не знала о ней ничего до сегодняшнего дня! И перестань меня упрекать!
- Да… ни при чем… - неожиданно согласился Дар и замолчал.
- Пойдем лучше есть. Я тебе супа погрею, - примирительно сказала Шура. Он кивнул.
- …Знаешь, - сказал он, склонившись над тарелкой, - я не понимаю, при чем тут я. Как я тут оказался и, собственно, откуда пришел… и зачем… - а потом вдруг невпопад добавил: - Я очень плохо спал. Меня звали какие-то голоса…
- …Ты не думай об этом, Дар, - растерянно проговорила Шура, не зная, как помочь мальчишке. - Сходи пройдись…
Глава тридцать седьмая. Штурм древних крепостей
Дар кивнул…
…Переоделся в свою старую одежду и вышел на улицу. Над городом занимался обычный осенний день, но Дару он показался великолепным и ярким. Он вдыхал всей грудью дрожащий прохладный воздух, подставлял солнцу лицо и руки, щурился на золотой свет… А тот - Дар не видел этого, конечно, - высвечивал и выставлял напоказ всю его бледность и хрупкость. Перед людьми этого мира он был точно цветущая "солома" перед настоящей травой. А все потому, что ему не досталось настоящего солнца. Поэтому кожа была белой, и синие жилки стучали на висках, и пятна пролегли под глазами…
…Маленький чужак сел на скамейку и задумался… Этот мир… младше его собственного, и в нем Войны не было и не будет… Кто же приложил руку и волю к тому, чтобы разошлись дорожки параллельных вселенных?.. Отец? Мама?.. Или кто-то еще, кто выше и старше?..
Дар не понимал… своего места во всей этой истории не понимал… И потому чувствовал себя маленьким и беспомощным. Как будто он не взрослый, по меркам его мира, человек, а потерявшийся ребенок лет пяти…
…Говорят, что страх имеет запах. Что растерянность имеет запах… Тогда неудивительно, что эти пятеро подошли и окружили скамейку… Дар поднял глаза и спокойно рассмотрел оскалившиеся в усмешках лица, хранящие выражение наглости и превосходства… Все они были старше него, а сытая жизнь сделала их еще и выше, и крепче. Дар встал со скамейки и, выпрямившись во весь рост, едва достал самому низкому до плеча. Это было встречено общим гоготом, имеющим лишь весьма отдаленное сходство с человеческим смехом…
Странно… почему-то Дар не боялся их… На поясе в кобуре дремала настоящая пушка, подарок Раи, прикрытая краем джинсовки. Он даже прикинул, что перестрелял бы всех пятерых быстрее, чем они успели бы что-то понять. Но представил пять трупов в лужах крови и боль и удивление, застывшие на этих по-довоенному красивых лицах, ставших из наглых и надменных самыми обычными… представил, и понял, что стрелять в них - глупо… А еще вспомнил саму Раю, спокойную и уверенную перед тремя вооруженными парнями…
Дар вернулся в реальность… Минуту-другую послушал довоенную ругань…
- Идите домой, - вдруг сказал он спокойно и с улыбкой, вложив в эту фразу все тепло, на какое был сейчас способен… Все пятеро удивленно замолчали и переглянулись. - Идите, - мягко повторил Дар, глядя, как с молодых лиц сходят уродовавшие их гримасы, как опускаются руки и плечи…
Какие противоречивые чувства сталкивались сейчас в их сердцах… Никто не узнает, но они просто развернулись и побежали. Не из страха, как бежали те трое по приказу Раи, нет… А единственно из желания деться куда-нибудь от себя самих, от своей совести, от битвы несопоставимых идей…
Дар долго смотрел им вслед. Ему казалось, что именно сейчас он как никогда близок к ответу на свой вопрос, что вот-вот, и его, этот ответ, можно будет ухватить и осознать, но он все ускользал и не хотел становиться простой ясной мыслью… "Кто я? Куда я иду? Как понять это все, как осмыслить?.. Что делать сейчас?.."
Совета просить было не у кого. Те трое, кто мог бы помочь - Нефью, Мих, Рая, - сейчас неизвестно где. А отец… неужели это он был всемогущим Старшим, о котором говорила мама? Нет… это человек. Самый обычный. Стареющий. Беспомощный… А вот от этой мысли Дару стало тоскливо совсем…
Бросив последний взгляд прямо на слепящее солнце, Дар вернулся домой…
…Дома Дар повесил в коридоре куртку… Он снимал ее долго, медленно, как во сне, потому что мысли были где-то далеко и волна за волной штурмовали крепость Вопроса…
А Шура удивилась, что под джинсовкой "на рыбьем меху" у мальчишки оказалась лишь старая безрукавка - уже бесформенная и потерявшая цвет. Сквозь бледную кожу на тонких жилистых руках можно было видеть, как пульсирует каждая вена, и по этому пульсу следить биение сердца… Удивительно, но Дар не выглядел замерзшим; дышал ровно и носом не хлюпал…
- Ты не замерз?.. - спросила Шура. - Кто ж так легко одевается в такой холод…
- Нет, - без эмоций ответствовал Дар. - Там, откуда я пришел, так тепло только летом… я привык…
Глядя в никуда, он прошел в комнату. Шура удивлялась, как бесшумно он ступал - ни одна половица не скрипнула… Поневоле ей становилось жутко от одного присутствия этого мальчика… В нем было то же, что с недавнего времени так пугало ее во Владе…
Дар опустился в кресло и неподвижно застыл, спрятав лицо в ладони… Казалось, по стене крепости Вопроса пошла трещина… но до сих пор оставалось загадкой, что же такого ценного было за этой стеной… "Стена… как часто мама говорила о какой-то Стене… почему я ее не слушал… почему не пытался понять…"
По наитию Дар снял с пояса кобуру и вытащил на свет ту самую довоенную пушку. Смерть, заключенная в блестящий черный корпус, была старше всего этого мира… как и ее теперяшний хозяин… И Дар с запоздалым страхом подумал, что сегодня чуть не принес ее сюда, чуть не посеял в мирном городе семена Третьей Войны…
"Мое место не здесь, - подумал он. - Мое место там, где Война уже случилась. Где Купол был и рухнул… Сегодня я отказался от нее. Сегодня я стал старше. И я нужен ТАМ - чтобы когда-нибудь весь мой мир сложил остатки оружия и забыл о нем навсегда… Это возможно. Но только когда оно просто станет не нужно, как не нужно было сегодня мне… И по довоенному раю не придется больше тосковать и складывать легенды… Я же научился лечить без лекарств и побеждать без оружия. А я всего лишь человек. И, значит, каждый так сможет…"
Так пала великая крепость, великий Вопрос; выстроенная еще до рождения самого Дара, когда первым камнем в ее основании стало то странное пророчество, принесенное из сна: "Это будет необычный ребенок. Такого не было, по меньшей мере, две тысячи лет". Оно прозвучало, а потом Вероника долгие годы ждала, когда же в ее сыне мелькнет обещанная искра божественности, хотя бы отблеск пламени его отца.
А Дар всегда был обычным. Он и сейчас казался себе таким, но уже будучи первым из самых обычных людей еще не наступившего времени. Времени, готового хлынуть сквозь бреши в стенах разрушенных крепостей…
"…я всего лишь человек. И, значит, каждый так сможет…"
…У Шуры похолодело на сердце, когда она увидела пистолет, который задумчиво вертел в руках мальчишка. Уж чересчур он был похож на настоящий, но в это не хотелось верить… Да-да, это, наверное, просто китайская игрушка, стреляющая пластмассовыми шариками…
"Там откуда он пришел, очень холодно…"
"…там так тепло только летом… я привык…"
"…и стреляют по ночам…"
"Боже! Скорей бы Влад вернулся!.."