Как и подобало лидеру Африканской группы, Рамон ДБ занимал еще более просторный кабинет, чем Томпсон. Стены здесь украшали древние щиты и шкуры зверей, а голографические проекции демонстрировали пейзажи всего африканского мира. В центре, на самой большой картине, высился пик Килиманджаро, снятый около века назад, когда на его вершину вернулись ледники и гора обрела прежнее величие. Рядом располагалась меньшая по размерам картина, изображавшего хозяина кабинета, стоящего на вершине вулкана и одетого в толстый термальный костюм; Рамон ДБ улыбался в камеру.
Джастина внимательно присмотрелась к этому изображению, удивленно склонив голову набок.
- Знаешь, я могла поклясться, что стояла рядом с тобой, когда был сделан этот снимок. Как странно. Наверное, ты еще раз поднимался туда, уже без меня. Но в той же самой одежде.
- Я… э-э-э. Знаешь, это кабинет политика, - смущенно заговорил он. - Все, что здесь находится, должно символизировать представляемых мной избирателей, нуждающихся в моей помощи.
- А что может быть более символично, чем твоя белокожая жена? Союз двух рас и двух культур. Наведение мостов. Нежное партнерство. Возвышение над конфликтами прошлого. Создание Содружества равенства и справедливости. Содружества, где цвет кожи просто не…
- Ладно, ладно! Я все понял. Господи, женщина…
- Так ты вернешь снимок в прежнее состояние? Извлечешь меня из небытия?
Она еще как-то умудрялась сохранять серьезный вид. Это было трудно -
Рамон выглядел таким виноватым, таким уязвимым, что всегда приводило Джастину в восторг. В прошлом она получала массу удовольствия, поддразнивая Рамона.
- Я вынесу этот вопрос на обсуждение, - с преувеличенной важностью ответил он.
- О, благодарю вас, сенатор. Вы можете рассчитывать на мой голос.
- Ты пришла специально, чтобы поиздеваться надо мной?
Веселье мгновенно исчезло с ее лица.
- Нет. Мне нужен серьезный совет.
- И ты пришла ко мне? Я польщен. Этот серьезный совет касается политики или личной жизни? Я знаю, что к экономике твоя проблема не имеет отношения. Помню, как Гор высказывался насчет моей идеологии. Как он меня тогда называл?
- "Плаксивый умеренный либерал, не имеющий понятия о том, как устроен реальный мир". Вот единственное, что я могу повторить в этом полном символов кабинете.
Рамон рассмеялся и поцеловал ее в щеку. Джастина очень встревожилась, почувствовав, как холодна его кожа, и заметив испарину на лбу.
- Ты можешь не беспокоиться, мне нужен совет из области политики, - сказала она, усаживаясь вместе с Рамоном на длинную скамью из тикового дерева, украшенную резными фигурками антилоп.
Ее желудок снова взбунтовался, и Джастина непроизвольно схватилась рукой за горло, не сдержав приступа дрожи.
- Ты в порядке? - спросил Рамон и нахмурился, искренне переживая за нее.
- Я в лучшей форме, чем ты.
Она через силу улыбнулась, но в следующий момент ее рука метнулась ко рту.
Рамон окинул Джастину пристальным взглядом и даже немного наклонился, словно не веря своим глазам.
- Господь милосердный, да ты беременна!
- Да.
- Я… это… Поздравляю.
- Спасибо, Рамми.
У нее на глаза навернулись слезы. Проклятые гормоны!
- Ты беременна по-настоящему. Он, вероятно, особенный человек. Ты не сделала этого даже для меня. Наш ребенок вырос в резервуаре-утробе.
Она ничего не могла с собой сделать, и по лицу потекли слезы.
- Он мертв, - всхлипнула Джастина. - Безвозвратно мертв, Рамми. И виновата в этом я.
- Мертв? - Его руки обняли ее за плечи, привлекая ближе, совсем как раньше, так что ее щека удобно прижалась к его шее. - Ты говоришь о том парне из "ЛА-Галактик"? - спросил Рамон.
- Да.
- И таким образом ты решила себя наказать.
- Нет. Это наш ребенок, и я хочу, чтобы он находился в безопасности. Только так я могу быть уверена.
- Я тебя прекрасно знаю, - ласково произнес Рамон. - Это покаяние, которое ты сама на себя наложила.
- Может, и так, не знаю.
- Видимо, тот человек был выдающейся личностью.
- Был. А я была такой глупой, что позволила себе влюбиться. - Она немного отстранилась и вытерла глаза руками. - А теперь все так запуталось…
- Этот молодой человек верил в свое дело. Таким, как он, завидуют все, кто старше ста лет. Мы можем получать свежие здоровые тела после омоложения, но цельность и энергия юности остаются лишь в памяти.
- Ты не понимаешь. Он был убит Звездным Странником.
Рамон заметно напрягся и пристально взглянул Джастине в лицо.
- Ты же не можешь в это верить.
- Я верю. Потому и пришла сюда. Некоторые из нас убеждены, что он действительно существует, что Хранители правы.
- О нет, Джастина. Ты не должна так поступать. Это реакция на утрату, как и твоя беременность. Ты хочешь верить в то, во что верил твой возлюбленный.
- Рамми, дело не только во мне. Уже многие придерживаются того же мнения, и мы готовимся объединиться против могущественного врага.
- Тебе надо обсудить все с отцом. Он быстро разберется в подобной чепухе. Это он умеет.
- Гор поверил раньше, чем я.
- Гор в это верит?
- Да.
- Боже милостивый! Так ты об этом хотела со мной посоветоваться?
- Да. А именно о том, как довести до сената сведения о предательстве человеческой расы некоторыми из ее представителей.
Рамон откинулся назад, на его лице появилась довольная улыбка.
- Осторожно. Очень и очень осторожно. Значит, вот в чем причина шума вокруг Паулы Мио? И противостояния между тобой и Халгартами?
- Да.
- Понимаю. А ты не могла бы поделиться со мной доказательствами?
- Большая их часть - косвенные улики. И поверит в них только тот, кто столкнулся с этой силой. - Она прекрасно сознавала, насколько слабы ее доводы. - Через пару дней я надеюсь получить неопровержимое доказательство. А пока только подготавливаю почву.
- Они обвинили Дой в том, что она агент Звездного Странника. Обвинили президента.
- Это неправда. - Джастина вызвала в памяти отрывок разговора, только что состоявшегося между ней и Брэдли Йоханссоном. - Это часть кампании по дезинформации, имеющей целью дискредитировать Хранителей.
Рамон щелкнул пальцами.
- И твой интерес к воспоминаниям об уик-энде в Сорбоннском лесу тоже оттуда.
- Кто-то нами манипулировал.
- Подталкивал к войне. Да, тут все понятно. Точно так, как заявляют Хранители.
- Ты с таким скептицизмом говоришь об этом.
- А ты слепо поверила тому, во что верит твой отец?
- Нет, - заявила она.
- Тогда будь добра, позволь мне самому разобраться с фактами. А ты до сих пор не предоставила мне ни одного.
- Если я это сделаю, если представлю доказательство, в котором невозможно усомниться, ты поможешь мне в сенате?
- Джастина. Моя любимая из всех жен. Мне больно видеть, как ты страдаешь. Сначала потрясение из-за смерти Томпсона. Теперь чувство вины из-за гибели твоего возлюбленного. Ты присутствовала при ней и потому считаешь себя ответственной.
- Это действительно моя ответственность.
- События, о которых я говорю, обусловили твою эмоциональную уязвимость. И вот в тяжелый момент ты цепляешься за идею отмщения. Люди вроде Хранителей отлично знают, как использовать такую ситуацию. Служители культов веками оттачивали искусство подбора единомышленников и в конце концов стали настоящими мастерами, получающими поклонение и деньги от своих несчастных последователей взамен на исключительные способы спасения.
- Спасибо, мой дорогой, сама я бы никогда до такого не додумалась. - Она разочарованно нахмурилась. - Рамми, я научилась избегать охотников за приданым и сомнительных дельцов задолго до того, как твой прадед встретился с прабабкой. Это не афера. Это не извращенная религия. Это самый опасный враг, когда-либо угрожавший человечеству, и к тому же самый изворотливый.
- Я никогда не мог тебе противиться, когда ты на меня сердилась.
- Прекрати!
Он надулся.
- Рамми, не имеет значения, если ты считаешь, будто я впадаю в депрессию от горя. - Ее рука скользнула к животу. - Учитывая мое состояние, такое вполне допустимо. Лучшее, что ты можешь сделать, - развеселить меня. Это прекрасное лечение. Ты ведь хочешь, чтобы я поправилась, не так ли?
- Дьявольская женщина. Я никогда не мог тебя победить.
- Женитьба была твоей победой. Величайшей победой.
- Гр-р-р, я тебя ненавижу.
- Рамми, сосредоточься, пожалуйста. Если существует такое доказательство, ты мне поможешь?
- Мне нужно его увидеть, прежде чем смогу ответить на твой вопрос. И, Джастина, это должно быть неопровержимое доказательство. Мне нужно видеть, как Звездный Странник трахает незаконнорожденную малолетнюю дочку папы римского. Со всеми подробностями, как в драмах ВСО. Ничто другое не годится. И даже тогда я ничего не гарантирую.
Она усмехнулась ему в ответ.
- Это очередная высокая блондинка?
- Чертова баба! - Он снова нежно привлек ее к себе. - Теперь я хочу услышать обещание от тебя.
- Какое?
- Если доказательства не будет, ты встретишься с кем-нибудь, кто поможет тебе справиться с горем.
- Ты шутишь! Психотерапевт? Для меня?
Он твердо выдержал ее взгляд.
- Это ведь ни к чему не обязывающее обещание, верно? Ты же знаешь, что ты права и тебе не придется к нему идти.
- А я все-таки научила тебя кое-чему, правда?
Он скромно пожал плечами.
- Даешь слово?
- Даю.
- Спасибо. - Он наклонился и поцеловал ее в лоб. - И если тебе потребуется крестный отец…
- Ох, Рамми! - Ее глаза снова наполнились слезами. - Им не может быть никто, кроме тебя.
Сигнал тревоги застал Джастину у самого лифта в конце восточного крыла зала сената. Обернувшись, она увидела открывающиеся двери, а за ними - удивленные лица служащих. Над кабинетом Рамона ДБ замерцали импульсы яркого желтого света.
- О нет! - выдохнула Джастина.
Шок сковал льдом все ее мышцы, не давая пошевелиться.
"Это он! Киллер. Он здесь".
- Срочный вызов от сенатора Рамона ДБ, - известил ее эл-дворецкий.
- Принять, - едва смогла выговорить она онемевшими губами.
- Джастина…
- Рамми! Рамми, что случилось?
- О черт, как больно!..
- Что болит? Он выстрелил в тебя?
- Выстрелил? Нет, это что-то у меня в груди. Я упал и ударился головой. Я вижу кровь.
- У тебя в груди?
- Да. Митчан старается напоить меня водой. Идиот.
- Позволь ему тебе помочь.
- Если только он не сунется ко мне с пластинами дефибриллятора. На это я не согласен.
Джастина стремглав бросилась обратно, расталкивая наводнивших коридор людей. Она успела преодолеть только полпути, когда из грузового лифта выбежали трое медиков неотложной помощи и громкими криками потребовали освободить дорогу. Следом за ними катилась автоматизированная коляска, а за ней - два санбота.
- Рамми, неотложка уже здесь, они сейчас будут у тебя.
- А, хорошо. Наконец-то получу нормальное лечение.
- Как же ты позволил болезни зайти так далеко? Я же тебе говорила, я предупреждала, что надо соблюдать диеты. Почему ты не послушал?
- Бла-бла-бла. Все не так уж плохо. Зато я не забыл утром обновить вставку памяти.
Врачи распахнули дверь офиса Рамона. Джастина бросилась за ними через приемную, где напуганные помощники замерли на своих местах, не сводя глаз с кабинета.
Рамон лежал на полу перед тиковой скамьей, на которой они только что сидели вдвоем. Падая, он ударился о резной подлокотник, и кровь из глубокой ссадины под глазом уже успела пропитать ковер. Митчан, главный помощник Рамона, стоял на коленях рядом с ним со слезами на глазах. Чуть поодаль валялся опрокинутый стакан, пролитая вода смешалась с кровью.
Один из медиков решительно отодвинул Митчана, затем расстегнул одежду на груди Рамона. Остальные начали ловко прикладывать к телу пластиковые модули. Модуляторы санботов тотчас прижали к телу Рамона сразу несколько инъекторов.
Джастина, остановившись позади коляски, изо всех сил старалась придать своему лицу спокойное выражение. Она видела, как трудно Рамону дышать: каждый раз, когда грудь слабым толчком поднималась, он невольно морщился. По щеке поползла пенистая струйка слюны.
Затем их взгляды встретились.
- Тонья Галл займет мое место во главе Африканской группы, - со свистом прошептал он.
- Сенатор, вам нельзя разговаривать, - сказал врач.
Медики закрыли лицо Рамона кислородной маской, но он сумел ее отодвинуть.
- Присматривай за ней, - сказал он, пристально глядя на Джастину.
Врач решительно надвинул кислородную маску.
- Сенатор, у вас второй сердечный приступ.
- Второй! - вырвалось у Джастины.
Она здорово разозлилась, но и испугалась не меньше.
Рамон с грустью взглянул на нее поверх маски.
- Мы намерены ввести вам успокоительное, сенатор, - продолжил врач. - На этот раз вам крайне необходима процедура омоложения. Ваше сердце больше не выдержит, и в прошлый раз доктор вас об этом предупреждал.
В виртуальном поле зрения Джастины появился текст:
ГАЛЛ ВАМ НЕ СОЮЗНИК. ОНА СТРЕМИТСЯ К ПРЕЗИДЕНТСТВУ И НЕ СТАНЕТ ЗАТЕВАТЬ РАСПРИ. НЕ НА ЭТОМ УРОВНЕ.
- Я поняла, - тихо ответила Джастина.
ПРОСТИ МЕНЯ, Я БЫ ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОМОГ ТЕБЕ, ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ. ОБРАТИСЬ К КРИСПИНУ, НО БУДЬ ОСТОРОЖНА, ЭТО СТАРЫЙ ХИТРЫЙ КАБАН.
- Да, Рамми, я так и сделаю.
Один из санботов ввел иглу в сонную артерию Рамона. Тот быстро замигал.
ПРИХОДИ МЕНЯ НАВЕСТИТЬ, КОГДА Я СНОВА СТАНУ МОЛОДЫМ.
- Я буду навещать тебя каждый день, обещаю.
Рамон рассеянным взглядом обвел свой кабинет и закрыл глаза.
ДО ВСТРЕЧИ ЧЕРЕЗ ВОСЕМНАДЦАТЬ МЕСЯЦЕВ.
Ему потребовалось полтора дня, чтобы проникнуть в сеть огромного жилого массива на Парк-авеню. Самостоятельно сделать это он ни за что бы не смог, так что пришлось прибегнуть к помощи нескольких сообщников, лучше разбирающихся в манипуляциях с электронными системами, установленными людьми. Богачи очень серьезно относились к своей безопасности и для охраны жилищ пользовались самыми передовыми и изощренными устройствами.
После ввода фальшивых данных он подъехал к дому на такси. Под изогнутым козырьком широкого входа стояли два швейцара в традиционной форме: белых перчатках и ливреях с бронзовыми пуговицами и эполетами. Оба молча отсалютовали, и он беспрепятственно прошел сквозь вращающуюся дверь в просторный, отделанный мрамором вестибюль. Строгий на вид консьерж за полукруглой стойкой был не настолько приветливым, как швейцары. Пришлось назвать свое нынешнее имя и имя того, к кому гость якобы направлялся. Консьерж, проверив информацию по ежедневно обновляемому списку, все же позволил себе улыбнуться и проводил гостя к одному из лифтов.
Едва закрылись зеркальные двери, он приложил ладонь к точечному контакту и изменил настройки лифта. Кабина подняла его на сороковой этаж.
Дверь в апартаменты сенатора Джастины Бурнелли представляла для его сообщников наибольшую трудность. Великое Семейство установило в квартире собственную систему, еще более надежную, чем охрана всего дома. Гость терпеливо стоял снаружи, пока сканер не закончил работу. Затем щелкнул замок, и дверь открылась.
Он обошел все комнаты, обставленные музейной мебелью и украшенные подлинными шедеврами искусства. Во время осмотра неосвещенной гостиной со столом из красного дерева, насчитывающим более пятисот лет, началась ежедневная уборка. Из подсобной комнаты рядом с кухней выкатились десятки роботов и принялись чистить, пылесосить и полировать. Они не обращали на пришельца никакого внимания и лишь объезжали его ноги, пока он продолжал осмотр. В резиденции не было постоянных служащих: в случае необходимости Джастина Бурнелли привозила их с собой из семейного поместья Тюльпанов в округе Рай. Но чаще всего она оставалась здесь на ночь одна.
Когда она вернется, ее будут сопровождать несколько телохранителей - либо из службы безопасности сената, либо из семейной охраны. Они станут искать источники внешней угрозы. Ему остается только дождаться, когда все успокоятся.
В конце концов он решил, что лучше всего поджидать сенатора в ее собственной спальне. Он устроился на кровати и начал бдение.
Ожидание продлилось больше двадцати четырех часов, а потом в систему резиденции поступил закодированный приказ сенатора разрешить доступ в квартиру бригаде техников из службы безопасности. Они прибыли два часа спустя. Три человека, каждый с парой чемоданчиков, наполненных дополнительным оборудованием для совершенствования системы охраны. Благодаря сенсорным датчикам он мог наблюдать, как они оставили машину в подземном гараже и воспользовались служебным лифтом.
Пока техники поднимались на сороковой этаж, он прошел в кухню. Встроенный в стену холодильник представлял собой двухметровый металлический шкаф с двойными дверцами. Гость распахнул их, быстро выложил продукты, затем снял полки и прислонил их к одной из стенок. Пакеты с продуктами легли на дно холодильника. Даже после этого там осталось достаточно места для человека. Для поддержания температуры тела он активировал защитное поле, включив его на самую малую мощность. Затем уселся на продукты и закрыл за собой дверцы.
Он услышал, как вошли техники, а следом вкатились чемоданчики с оборудованием.
- Боже, ты только посмотри, - сказал один из рабочих. - Можно подумать, здесь живет кто-то из древней королевской семьи.
- Оцени вид из окна.
- Черт, я даже в ВСО не встречал ничего похожего.
- Богатые ублюдки, все они одинаковы.
- Эй, парни, мы пришли сюда работать. Меньше морали, больше дела.
- Ты говоришь как один из них.
- Скорее, как один из их помощников. Сенаторы, с которыми я встречался, оказались не такими уж и плохими людьми.
- Меня от них тошнит. А знаете, Пиаллани меняет по четыре девки в неделю. Она выбирает девчонок с разными отклонениями из третьей зоны. Они даже числятся в ее смете как расходы на развлечения. А оплачивают все налогоплательщики.
- Шутишь!
- Праведники еще хуже. Ты видел, как Данвэл обходится со своими служащими?
Техники прошли в глубь квартиры, производя расчеты и составляя схему установки. Усиление системы безопасности заняло у них семь часов. За это время они поставили дополнительные модули, состыковали их с уже существующей цепью, включили новые сенсоры и обновили программу управления.
Гость не имел возможности активировать собственные сенсоры, чтобы определить специфику установленной аппаратуры, но услышал вполне достаточно, чтобы понять принцип ее работы. Информация о любом пассажире лифта мгновенно передавалась в службу безопасности сената. Проверка касалась и пролетающих мимо окон птиц. Даже за людьми, находящимися внутри квартиры, велось постоянное наблюдение.
Новые сканеры работали в активном режиме, гостя от них защищали лишь металлические стенки холодильника. Если бы он решил выбраться, немедленно раздался бы сигнал тревоги. Он даже не мог выйти в киберсферу, чтобы известить своих сообщников, - система засекла бы передачу, и новая программа перенаправила бы вызов в службу безопасности сената.