Пэджет пил вино, мысли из головы утекали. Он то и дело бросал мутный взгляд на часы над пышным камином. Время, кажется, остановилось. Пэджет встал, прошелся к окну, затейливым фонарем выходящее в сад. Уже давно потемнело, косой прямоугольник света падал на хитрую клумбу. Перед глазами встала роскошная аллея маркиза, бесценный фонтан, блистающий особняк, зал, лица, платья, глубокие декольте, рожа де Рейду, маркиз, герцогиня. Этот мерцающий взгляд. Эти опущенные глаза. Эти волосы. Эта улыбка. Сдержанная, прохладная, невероятная, доводящая до исступления. Это тело. В глазах у Пэджета поплыло. Он дернул за шнур.
- Господин?
Пэджет, глотком прикончив вино, поставил кубок, развернул девушку, задрал все эти юбки и не отпускал ее минут десять.
- Иди... Я тебя позову.
Завязывая штаны, Пэджет вернулся к окну. В соседнем доме светились все окна, мелькали тени. Виконт де Меддой, который был домосед, предпочитал не шататься по всяким приемам, но устраивать оргии дома. Пэджет посмотрел на часы. Время остановилось. В ушах звенело все громче. Пэджет упал на кровать, поднялся, спустился в сад.
У маркиза сейчас все как раз начинается. Пэджет снова оглянулся на особняк де Меддоя. Интересно, кто такая эта маркиза? Де Фан де Руа, искательница приключений. Пожалуй, надо было ее захватить с собой, все-таки. Проклятый маркиз! Первый раз в городе Пэджет остался на ночь один (прислуга, конечно, не в счет, от них уже просто тошнит).
В сад вышел лакей.
- К вам гости. Прикажете?
- И кого это принесло?
- Маркиза де Фан де Руа, с вашего позволения.
- Ага...
Пэджет прошел в приемную.
- Барон! Я надеюсь, вы простите такое бесцеремонное вторжение? Но на вас лица просто не было. Я, поверьте, забеспокоилась. Вы на самом деле больны?
- Мне лучше, маркиза. - Пэджет потер виски. - Видите, мне лучше на самом деле.
- Вижу, барон, вижу. Может быть, вы пригласите меня? Если не выгнали сразу. - Маркиза стрельнула глазками.
- Как можно, маркиза, как можно. Как говорит наш весельчак, барон де Рейду.
- Он справлялся о вас. И порекомендовал навестить. Впрочем, я уже и сама собралась. Сказать по правде, сидела уже в носилках. Но вы не беспокойтесь, барон. Носилки я уже отпустила. Вы ведь не отпустите меня одну, без носилок? В такой холод и в такую даль?
- В какую же даль, маркиза?
- О! Я живу так далеко. Пешком идти, наверное, минут двадцать.
- Боже мой, какой ужас... Прошу, маркиза. Пройдемте в каминную.
Он подал руку, маркиза стрельнула глазками и они прошли в каминную. Пэджет дернул звонок.
- Маркиза предпочитает красное?
- О, из ваших рук я с радостью приму даже отраву!
- Не сейчас... Красного нам с маркизой. Де Фан де Руа. Маркиза... - Пэджет посмотрел на белоснежный бант. - Сейчас, когда нам никто, наконец, не мешает. Вы здесь давно?
- Две недели, а что?
- И как ваши успехи?
- О, барон, просто на удивление. Маркиз де Мерибор, он, знаете, настоящий мужчина.
Пэджет заскрежетал зубами.
- В чем дело, барон?.. Кого же, интересно, вы здесь, - она обвела рукой круг, - ревнуете? Разве это возможно?
- Маркиза, мне интересно. Во сколько вам все это обошлось?
- Я обязана отвечать?
- Нет.
- Ах, грубиян. Вы на самом деле такой грубиян? Или только здесь?
- Я просто хам.
- О, барон, уж это я заметила сразу. Здесь мы можем не притворяться.
- Значит, маркиза?
- Значит, барон? Я в гостях у такого хама, что...
Вошла служанка, с кубками и бутылками, поставила у камина. Пэджет махнул рукой, отпуская служанку, разлил темно-рубинную влагу, протянул кубок маркизе.
- Вы ценитель вина, барон? - Маркиза вдохнула запах и громко причмокнула.
- С детства, - хмыкнул Пэджет.
- И во сколько же вам это здесь обошлось?
- Я обязан отвечать?
- Но вы хам, барон! - противно засмеялась маркиза и сбросила накидку. - Просто хам!
- Вы знали, куда идете? - Пэджет снова посмотрел на бант.
- Ах, конечно, конечно. - Она отхлебнула полкубка и откинулась на спинку кресла.
- Маркиза. - Пэджет покачал головой с укоризной. - Такое вино так не пьют.
- Ах, барон, полноте. А как пьют такое вино? - Она снова засмеялась и вторым глотком осушила кубок. - Барон, у вас натоплено как зимой.
- Прохладно. - Пэджет медленно выпил полкубка, чувствуя, как в теле просыпается дрожь. - А дрова здесь недорогие. Интересно, а какие дрова у маркиза? Де Мерибор?
- Ах, откуда я знаю, откуда я знаю? - Маркиза протянула ногу и положила на столик рядом с подносом. - Да и как может приличная женщина отвечать на такие вопросы? Ха-ха-ха!
Пэджет перевел взгляд с банта на декольте, с декольте на щиколотку в блестящем чулке. Он подошел к столику, снова наполнил кубки.
- Маркиза, скажите мне как женщина. - Он сделал глоток. - Вас не замучили все эти, хм, занавески? - Он тронул платье. - Вообще, я имею в виду. Как только их носят? Носили... С утра и до вечера?
- Ах, барон, вы как мужчина ничего и не понимаете! Это же так возбуждает! - Маркиза хихикала уже не переставая. - Особенно когда их начинают рвать.
- Просто удивительно...
- Что возбуждает?
- Что начинают рвать. - Пэджет приподнял оборку. - Сколько их там у вас?
- Барон, это уже открытое хамство! Я обязана отвечать?
- Да вы все равно не знаете... Маркиза, но это просто ужасно! Как можно так издеваться над порядочными людьми? Сколько времени вы одеваетесь? И раздеваетесь?
- Но вы хам, барон! - Маркиза прикончила второй кубок. - Просто хам! - Она растеклась по креслу и закрыла глаза.
Пэджет дернул звонок.
- Держи все это, - приказал Пэджет служанке.
Девушка умело сгребла тяжелые юбки. Пэджет стащил панталоны, положил ноги маркизы на плечи, приподнял за тощие ягодицы и долго двигался, стараясь не обращать внимания на противные стоны и кряхтенье маркизы де Фан де Руа. Кончив, Пэджет бросил ноги и ягодицы, отвернулся, завязал штаны, допил кубок.
- Проводи... - Пэджет кивнул служанке.
- Барон...
- И можешь идти. Я тебя позову.
- Барон, что это значит?
- Маркиза получила все что ей было надо?
- Барон! Вы... Но я не собиралась уходить так...
- Ах, что же вам еще нужно?
- Но я отпустила носилки!..
- Ах, какой ужас. Сегодня такая необыкновенная, такая замечательная погода. Весь город на улице, а вы будете задыхаться здесь? А здесь так жарко натоплено.
- Но вы хам, барон!..
- Продолжайте охоту, маркиза. Такая погода по нынешним временам редкость.
Пэджет бросил взгляд на часы. Наконец-то. Странное дело, но ему вдруг стало противно. Он снова прокрутил в голове прием у маркиза. Взгляд, губы, улыбка. Такое лицо. Такие глаза. И тело. В глазах у Пэджета поплыло. Он посмотрел на де Фан де Руа. Ему стало гадко.
- Мерзавец!..
- Да ладно. Вали отсюда... Маркиза.
Он вышел, спустился в подвал, ворвался в камеру, подбежал к столу, обрушился в кресло, включил монитор. Миксе долго не отвечал. Наконец на экране появился интерьер знакомого кабинета.
- Что-то случилось?
Высокий лоб обернулся.
- Миксе... - Пэджет едва справился с голосом.
- Проблемы? Не может быть.
- Миксе. Я могу апдейтить программу сейчас, на ходу?
- Разумеется. - Пронзительные глаза чуть прищурились. - Но только апдейт. Только наверх.
- Да, наверх, конечно. Наверх. Сегодня я был у маркиза, де Мерибор.
- Вам не понравился прием у маркиза, барон?
- Миксе, напротив. Приятная неожиданность. Напротив... Я, разумеется, знаю цену всему. И готов ее заплатить. С маркизом была некая герцогиня... - Горло снова перехватило, голос на секунду пропал. - Все имя точно не помню...
- Ага. - Бесстрастных губ коснулась усмешка. - Д'Орейе де Ментуа де Боссар. Я не ошибся?
- Миксе, дьявол вас побери, вы, кажется, не ошибаетесь никогда.
- Что вы имеете в виду, барон Пэджет де Модеро?
- Миксе, перестаньте кривляться!
- Вы, боюсь, не представляете всей сложности нашего дела. Пэджет, вы должны представлять, сколько вас всех... Таких. Меня вы интересуете не меньше и не больше всякого прочего.
- Бросьте! Мне не до шуток!
- Вижу. - Снова невидимая усмешка. - Пэджет, герцогиня Д'Орейе де Ментуа де Боссар женщина класса "А". Это уже иной, простите, диапазон. Цены в том числе.
- Я буду платить...
- Вы хорошо знакомы с нашими ценами.
- Я буду платить.
- Тише едешь, дальше будешь.
- Я буду платить!
- Окей. Принято. Сейчас вы отключитесь, зайдете в базу, внимательно перечитаете соглашение и технику безопасности. Все мелочи. Женщина класса "А", Пэджет. Несколько иная специфика. Могут быть тонкости.
- Я понял, понял!
- Внимательно читайте тексты. Герцогиня Д'Орейе де Ментуа де Боссар женщина класса "А". Таких всего семь экземпляров на город. К слову, - снова легкое движение губ и прищур, - они идут нарасхват. Лучше "ультра". Это учтите также. А теперь тексты. Внимательно. Факт перевода денег означает принятие всех условий. Как вы хорошо знаете. Я здесь еще тридцать минут.
Лоб отвернулся. Пэджет уставился в лысину какой-то изуверски правильной формы. Кабинет отключился.
Пэджет вскочил и, стараясь как-нибудь успокоиться, несколько раз прошелся по камере. Затем снова грохнулся в кресло, воткнулся в клавиатуру и вошел в базу.
- Тексты! - простонал Пэджет. - Чтобы ты провалился с этими текстами. Гений проклятый.
Несколько секунд Пэджет тупо смотрел в логотип, затем воткнул клавишу.
- Европа... Шумер... Микены... К черту, Рим... К черту, да где же... Раннее, высокое... Вот, позднее. Умники... Да где же... Бедные люди... Вот.
Пэджет вывел на монитор данные. Колени задрожали опять. Руки похолодели.
- Женщина класса "А"... Где этот проклятый класс... К черту, как тут искать вообще? Нет, Миксе, ты настоящий дьявол... По годам? По фамилиями? По классам... Вообще-то все просто... Вот... Вот... Вот.
Пэджет окаменел. Герцогиня Д'Орейе де Ментуа де Боссар. Вся анатомия, все нужные данные, все нужные фотографии. Сердце бешено заколотилось. Пэджет представил, что именно сейчас, именно в данный момент кто-то трогает эти такие бедра, целует эту такую грудь, ласкает эти такие волосы, разводит эти такие ноги, дышит в эту такую шею. Сердце было готово лопнуть.
- Цена... Где же цена, сволочи...
Пэджет добрался до цифр. Дорого. На такие траты он уже не рассчитывал. Дорого... Но ведь дьявол! Каждой вещи на свете есть собственная цена.
- Живем один раз... - простонал Пэджет.
Взгляд остановился на больших красных буквах.
- Ограничения... Возможные проблемы... Техника безопасности. Дьявол!
Пэджет погрузился в море пунктов, подпунктов, сносок и списков. Честно прочитав целую треть, он понял, что не понимает вообще ничего. Герцогиня Д'Орейе де Ментуа де Боссар. Какая, к черту, техника безопасности?!
Он вышел из базы, зашел в свой аккаунт. Оформил апдейт.
- Что за дьявол? Вот это сумма? Ах да... Но почему так много? Дьявол...
Деньги ушли. Пэджет перевел дух. Снова вскочил, снова прошелся по камере, снова плюхнулся в кресло. Миксе не отвечал, занят. Пэджет, давно уже трезвый как стеклышко, снова влез в базу, снова перелистал кучу стран, кучу эпох, кучу программ, добрался до герцогини.
Это была какая-то ведьма. Пэджет сидел пять минут, мыча и стеная сквозь зубы. Он смотрел в эти глаза, в этот бездонный тихий огонь, на эти нереальные губы - чуть сжаты в колдовской улыбке - спокойной, сдержанной, сумасшедшей. Наконец очнувшись, он снова затребовал Миксе.
- Миксе. Деньги у вас.
- Вижу. - Сияющий лоб отвернулся, повернулся опять.
- Но почему такая страховка?
- Вы внимательно все прочитали? Повторяю. Это класс "А".
- Что теперь?
- Теперь все. Деньги у нас.
- Миксе! Когда?
- Пэджет. - Снова невидимая усмешка. - Сейчас вы примете ванну и отправитесь спать. Это класс "А", и вам придется быть в форме. В другой форме. И может быть, уже завтра. Успехов.
Кабинет отключился. Пять минут Пэджет сидел и пялился в логотип. Затем, едва переставляя ноги, отправился в ванную.
Первый раз за все время Пэджет провел ночь один. Уснуть удалось только под утро. Провалившись на пару часов в тупую дрему, Пэджет в восемь был на ногах. В голове было совершенно пусто. Ничего не хотелось. Он бесцельно бродил по саду, дожидаясь Рейду. В особняке виконта, несмотря на яркое утро, светилось окно - едва заметный свет в тени яркого утра. Пэджет вяло усмехнулся (виконт снова ухнул дня на три).
В сад вышла служанка.
- Барону письмо.
Пэджет посмотрел на поднос. На серебре лежал сложенный втрое лист с печатью на коротком загибе. Пэджет смотрел на печать и несколько секунд не мог сообразить ничего. Он взял письмо, кивком приказал служанке уйти. Герб хрустнул. Пэджет развернул бумагу, вдохнув какой-то необыкновенный запах, которого никогда не встречал и даже не мог представить, что такие бывают. Он закрыл глаза, приблизил письмо к лицу, еще раз вдохнул колдовской аромат, только затем прочитал:
Пэджет де Модеро де Моссу де Лессак, дворянин,
которому пишет дама Боссар,
сумеет отвлечься от дел, чтобы побеседовать с ней о позднем шафране.
Королевский проспект, Жасминовый дом, шесть часов пополудни.
Вчера у маркиза де Мерибор был изумительный вечер.
Сдерживая дыхание, Пэджет приложил бумагу к глазам.
- Барон де Рейду. Прикажете?
- Да... Да. Да!
- О-о-о! - раздался знакомый хохот. - О-о-о! Барон!.. Барон?
Рейду покосился на белый листок.
- О-о-о... Барон, признайтесь мне, только честно. Погода тоже ваших рук дело? Я такой просто не помню, ха-ха-ха!
- Полно вам, Рейду, полно. - Пэджет, не отрывая письмо от носа, оглядел сияющие небеса и вдохнул обжигающий воздух. - Это, кажется, выше сил смертного?
- Но вам-то, я вижу, даже такое будет по силам!..
Рейду посмотрел на белый листок и сатанински расхохотался.
- Ну что, Рейду? Идем? Как оно там?
- Карету, барон?
- Рейду, какую карету? Вы что, не видите, какая нынче погода? Солнце сегодня сияет специально для нас! А птички? Вы слышите, как поют птички? Специально для нас?
- Как в раю, барон, как в раю!
Рейду взял Пэджета за плечо и потянул на парадное. Пэджет принял у лакея шляпу, подвязал шпагу, повесил на руку плащ.
- Что за этикет дурацкий, - сказал он, когда они спустились на улицу. - Рейду, скажите, какой болван придумал этот закон? Почему я не могу появиться на улице без плаща? Я понимаю, что его необязательно надевать, но все же?
- Барон, что вам стоит отменить этот закон? Хотите, я сведу вас с неким лицом, которое для вас это сделает? И будет стоить гораздо дешевле! Ха-ха-ха!
- Чем что?
- О-о-о! - разгоготался Рейду. - О-о-о!
Погода была еще лучше вчерашней. Вчера с утра было дождливо и зябко, небо разошлось только после полудня, солнце не успело высушить влагу. Сегодня яркий свет и тепло разливались по крышам, садам и улицам с самых ранних часов. Воздух звенел пением птиц, зелень мерцала солнцем, ветер был ласковый, трогал кожу чуть-чуть. Рейду безостановочно хохотал и хватал за мягкие части тела простолюдинок.
- Нет, вы посмотрите только, барон! - радостно возмутился Рейду, когда очередная жертва дала ему сдачи, залепив сочным букетом. - Как невоспитаны эти цветочницы! Давайте ее накажем, барон? У нас есть десять минут.
- Рейду, где можно взять шафран? Я имею в виду цветок.
- О-о-о. - Рейду покачал головой. - Как-то вы, Пэджет, не вовремя. Или это не вы, ха-ха-ха? Весенний уже отцвел, до осеннего еще далеко.
- А все-таки, Рейду? Вы, негодяй, можете все. Ну... Почти все.
- Пэджет, только скажите. Что могу, сделаю. Надо шафран, будет шафран. Не в деньгах, я так понимаю, счастье? Ха-ха-ха!
Наконец, они вышли на площадь. Народу было уже очень много, и Рейду пришлось пустить в ход ругательства, кулаки и колени, чтобы протиснуться к каменному помосту. Здесь уже стояли столбы с приготовленным хворостом. На столбах блестели яркие цепи, всего шесть комплектов, по два на столбе. Пэджет и Рейду взошли на помост и заняли приготовленные места, сразу же за столбами, прямо под балконом ратуши. Пэджет задрал голову, оглядел свисающие ковры. Вся власть почти собралась. Празднично разряженный епископ, важно беседующий с бургомистром, рядом кучка священников; какой-то народ из ратуши, судьи, судебные заседатели, все разодетые как на прием. В первом ряду почти все места еще пустовали.
Площадь наполнилась до предела. Над площадью стоял звонкий гул; народ оживленно общался, жевал, гоготал; в ярком утреннем солнце сверкали пряжки на шляпах; в ослепительном небе сияли острые крыши; балконы и окна были битком - в глазах начинало рябить, в ушах звенеть, в голове стучать. Солнце уже припекало.
Размеренный гул растворился. На помост вывели ведьм в просторных рубашках - четверо женщин, две девочки. Женщины были связаны, девочек держали младшие палачи в красных клобуках.
- Итак Пэджет. - Рейду погасил ухмылку. - У вас пять минут. Кто платит, тот заказывает музыку, ха-ха-ха. Ваш выбор? Вот этой девять, вот этой одиннадцать. Думайте, только недолго. Народ требует зрелищ.
- Хм... - Пэджет оглядел девочек. - Вот эту. Которой девять.
- Отлично. Значит барону де... Не помню, как его там... Барону достанется та, которой одиннадцать.
Рейду кивнул проповеднику в длинной белой далматике. Тот поднял руку со свитком. Парадная манипула засверкала золотом в солнце. Гул стих окончательно. Проповедник огласил начало, подробно перечислил преступления ведьм, долго предостерегал народ от коварства дьявола и его приспешников.
- И горше всего сознавать, что в эти черные сети столь часто бывают завлечены те, кто по возрасту или душевному состоянию неспособен отделить зерна от плевел...
- Что за ерунду он несет?!
- Пэджет, какая вам разница?
- ...и по закону, который был принят в те древние времена, когда дьявол еще не опутал наш мир своей паутиной коварства, казнить девственниц запрещалось. Но в нынешнее времена, когда коварство врага человеческого затмевает Солнце на небесах, остаться перед лицом господа нашего без очистительного огня, который испепелит всю скверну греха и откроет врата в обитель небес, заблудшей душе мы не можем позволить. Поэтому, во исполнение святого закона, девственница перед казнью должна быть девственности лишена. Согласно древним законам, лишение девственности является обязанностью сеньора, если только сеньор не уступит ее за выкуп, не передаст в дар или не откажется без причины...