Эль был совершенно посрамлен. Более всего ему сейчас хотелось оказаться далеко-далеко в Степи, и дело не в том, что он смутился, нет. Чувства, захлестнувшие его молодой организм, просто рвали на куски: с одной стороны, эти мясистые наросты никак не ассоциировались у Пожирателя Гусениц с женщинами, которые у степняков в этом отношении довольно мало отличались от мужчин. Но с другой... Ему хотелось потрогать, безумно хотелось потрогать эти штучки, пальцы так и свербели, а внизу живота заныло так сладко, что задрожали колени. Что происходит? Надо бежать, но как объяснить этому существу свое исчезновение.
- Мне нужно идти... - с трудом выдавил из себя охотник и, покачнувшись, шагнул в сторону. - Там нужно помочь... С мясом.
- Жаль... - улыбнулась ему Элоиз. - А я думала, тебе захочется потрогать. Ну что ж, иди, - и она аккуратно спрятала свои прелести обратно в тунику, услышав краем уха приглушенный вздох Питти.
Степняк, пошатываясь, зашагал прочь, при этом продолжая смотреть на Элоиз и рискуя свернуть шею. Девушка удовлетворенно вздохнула, отмечая про себя безусловную победу. "Все в порядке, - успокоила она паука. - Так было надо, уж поверь моему чутью." Воодушевленная успехом, Элоиз решительно шагнула к шаману.
- Тебя зовут Питти? Давай познакомимся, я - Элоиз, из города пауков. Ты, говорят, пришел из какого-то далекого леса?
- Да, я издалека, - шаман изогнул длинные губы в своей обычной гримасе. - А как такая красивая девушка оказалась посреди Степи в полном одиночестве?.. Я не степняк, так что не рассказывай мне, что просто путешествуешь, хорошо?
- Хорошо, - Элоиз взмахнула ресницами и опустила глаза, как бы собираясь с духом. "Анза? Что мне сказать?"
"Ничего. Он странный, очень странный человек. Лучше не лгать ему."
- Я не могу тебе сказать, - улыбнулась девушка шаману, при этом мягко положив ему ладонь на плечо. - Поверь, просто не могу. Это тайна... Ты такой необычный в этой своей кожаной одежде, со всякими висюльками... - рука плавно скользнула вверх и провела по колючей щеке.
- Хорошо, мы поговорим об этом позже. - Питти ухмыльнулся, и это больше походило на демонстрацию клыков. - О том, как ты сюда попала, что у меня за наряд... Обо всем сразу. А сейчас мне нужно заняться костром, прости.
Второй мужчина заспешил вслед за первым. Девушка осталась стоять, покусывая губки.
"Они боятся меня, Анза. Оба."
"Конечно. Это хорошо, так пока безопаснее. Но и ты не забывай бояться: благодарность дикарей непрочна, а странный человек опасен вдвойне."
2
В первые минуты Сойла прильнула к Класу всем телом, однако юноша понял, что ищет она не любви, а утешения. Слишком много испытаний выпало на долю племени в период короткого отсутствия братьев, между молодыми людьми образовалась пропасть, которую не так легко было перепрыгнуть. Часть рассказов степняков Питти, благоволящий к "степному шаману", потрудился перевести, и теперь бывший изгой мог себе представить, что именно произошло. Он сделал все, что мог: прижал к себе Сойлу и гладил ее по вздрагивающей спине.
Все это было совершенно невинно, однако Тина решила не рисковать и потащила девушку разводить костер. Случки в племени были явлением редким, особенно последнее время, и ставшая невольным заместителем Ма женщина опасалась ошибиться. Прежде старейшина каждый раз долго решала, допустить ли соитие, а согласившись, руководила им лично, выбирая и позы и ритм, не гнушаясь даже стукнуть палкой по непослушному заду. Тина боялась, что ей не хватит опыта, чтобы провести все на должном уровне.
Как только ушла девушка, возле Класа появился малыш Стэфи, который все время крутился неподалеку. Самый тихий из немногочисленных ребятишек племени, он отличался также и самым упрямым, независимым нравом. Прекрасно помня завет Ма, которую очень любил, держаться от Класа подальше, мальчик все равно подошел при первой удобной возможности.
- Здравствуй, Клас! Ты меня и правда совсем-совсем не понимаешь?
- Стэфи! - улыбнулся малышу охотник, который действительно ничего не понял.
Между ними завязался странный разговор, и через некоторое время Клас вдруг понял, что постепенно обзаводится еще одним переводчиком: Стэфи на лету схватывал новые слова и тут же запоминал их. Примерно через полтора часа напряженного диалога юноша уже мог сказать десяток слов на своем родном, но прочно забытом языке, в то время как мальчик уже вовсю болтал "по-шамански", да так, что проходивший мимо Питти вытаращил глаза. Недоверчевый шаман тут же быстро спросил малыша о пауках, но Стэфи еще не выучил этих слов и, весело улыбаясь, сообщил об этом пришельцу.
- Вот так парень... Надо будет им заняться. - буркнул Питти и продолжил путь к костру.
Уставший Клас попросил мальчика сделать перерыв, и тот, только-только вошедший во вкус игры, со вздохом согласился. Юноша поднялся с травы, размял затекшие ноги и огляделся. Пожиратели Гусениц готовились продолжить прерванное пиршество, к пылающему уже костру тянулись охотники с кусами сырого мяса, причем несли и распотрошенные тела мелких степных хищников, сбежавшихся было поживиться неохраняемой тушей. Женщинами командовала Тина, сразу как-то постаревшая, с собравшимся в складки лбом, мужчинами - задавака Даг, причем подчинялись ему неохотно, больше потому, что не могли придумать другого образа действий. Помогавший переносить пищу Эль не уставал подтрунивать над новоявленным старостой, то и дело вызывая громкий смех не только охотников, но даже и женщин. Дети, к которым присоединился Стэфи, как обычно путались у всех под ногами. Клас поискал глазами чужаков, и обнаружил Элоиз собирающей цветы неподалеку от стоянки, а Питти - сооружающим чуть в стороне от общего свой особый костер. Отметив про себя, что оба чужака выглядят совершенно по-дурацки, юноша медленно побрел по границе стойбища, подыскивая занятие и себе.
Сперва он даже не понял, что перед ним. Какие-то клочки сморщенной, разорванной плоти, странный запах... Страшная догадка осенила Класа только тогда, когда он увидел лицо Турна, неестественно бледное, сморщенное, с мертвыми закатившимися зрачками. Тут же появилась муха, большая, с красивыми изумрудными переливами, и уселаясь прямо на мертвую голову старосты, нагло глядя на юношу.
- Пошла прочь! - махнул тот рукой, но муха не пошевелилась.
Класу пришлось швырнуть в нее комком земли, но назойливое насекомое, покружившись в воздухе, просто перелетело на другое тело. "Шесть, их было шесть!" - вспомнил охотник. Появилась еще одна муха. Среди Пожирателей Гусениц смерть не была редкостью, но трупы никогда не лежали вот так, рядом со стойбищем - они оставались где-то далеко, в Степи. Нужно было что-то делать.
Юноша порывисто бросился в одну сторону, в другую, надеясь, что какая-нибудь вещь подскажет ему решение. Вот! Ветер шевелил целую груду удивительных кружев - паутины, оставшейся после нашествия пауков. Разрезанная и разбросанная как попало, она слиплась между собой, образовав широкое скомканное покрывало. Клас ухватился за конец и тут же вскрикнул: липкие нити прочно пристали к ладоням. Кое-как отодрав их, охотник подобрал несколько толстых сухих стеблей и стал пользоваться ими. Битый час ушел на то, чтобы дотащить спутанную ткань до жалких останков сожранных соплеменников и кое-как прикрыть их. Несколько глупых мух тут же исхитрились влипнуть и забились в ужасе, стараясь освободиться.
- Поделом вам, - погрозил им Клас и тут же увидел, что паутина шевелится еще в нескольких местах.
Кто-то и снизу добрался до недоеденных кусочков... Степная жизнь сожрет все, что не в силах защитить себя. Ну что ж, наверное, так и должно быть... Хоть в землю зарой - и там есть кому поживиться телами соплеменников. Клас тяжело вздохнул и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть Сойлу.
Девушка шла за водой с двумя большими бурдюками и сделала крюк специально, чтобы пройти мимо охотника. В Степи нет источников, влага скрыта под землей, но добраться до нее несложно. Когда охотники настигли и победили Гусеницу, первое, что должны были сделать женщины - добыть воду, что они и сделали, просто выкопав неглубокую, по пояс, яму в ближайшей низине.
Клас с удовольствием составил Сойле компанию, и вскоре они уже сидели возле "колодца", аккуратно наполняя кожаные мешки и глядя друг на друга. Девушка протянула руку и дотронулась до губ охотника, изобразив при этом несчастную гримаску. Тот в ответ дотронулся до ушей собеседницы и состроил еще более грустную рожицу, потом оба рассмеялись. Повиновалась ли Сойла мгновенному порыву, толкнув юношу в грудь, или тщательно продумала свои действия, но вскоре они повалились друг на друга в шутливой возне, которая неминуемо закончилась поцелуем.
Где-то совсем неподалеку, в каких-то паре сотен шагов, шумели соплеменники, еще ближе лежали останки совсем недавно страшно погибших людей, бродили поблизости со своими странными занятиями загадочные чужаки, а может быть, рядом притаился хищник... Все это не играло никакой роли для Класа по сравнению с тонкими губами обнимаемой девушки, до которых во что бы то ни было нужно дотянуться. И когда он, преодолевая слабое сопротивление, смог это сделать, все в мире на секунду остановилось.
Сойла взъерошила его волосы, застыв, впуская его язык - отвечать на поцелуй она не умела. Потом мир снова очнулся, ударил их тела могучими ощущениями, и они затерлись друг о друга, завозились на траве. Девушка, лучше помнящая о времени, сама нащупала завязку набедренной повязки Класа и распустила ее.
Сойла до слез жалела, что рядом нет Ма, которая могла бы помочь, подсказать как сделать все правильно. Тине девушка не доверяла, опасаясь, что та перестрахуется и не позволит им сойтись, да и откуда Тине взять необходимый опыт? Неизвестно еще, что она сама думает о Класе... Как удачно, что ему удалось ускользнуть! Может быть, он все же понял, что она шептала ему при встрече? Наверное, понял... Нужно спешить, они еще успеют нацеловаться потом.
Девушка заелозила, торопясь снять с себя степное "платье" - жалкое рубище по сравнению с туникой Элоиз, о которой она тут же вспомнила, но постаралась не думать. Однако когда жадные губы юноши заскользили по ее небогатой груди, чуть задерживаясь на плоских сосках, Сойле сразу привиделась пышная, огромная, способная наверное выкормить скорпиона грудь пришелицы. Кажется, это красиво... Мужчины посмеивались, но постоянно говорили об этих бурдюках с мясом... Степнячка схватила голову Класа и заставила его язык остановиться, приподнялась, следила за его лицом.
- Скажи, что я тебе нравлюсь!
- Сойла... - улыбнулся охотник, вновь и вновь проводя ладонями по ее бокам, от груди до самых бедер, прижавшись грудью к ее плоскому животу.
- Надо спешить! - ей хотелось лежать так вечно, но время шло.
Девушка решительно выскользнула из рук Класа, бросила быстрый взгляд вниз, убедившись, что мужчина готов. Пожиратели Гусениц не прогоняли детей во время редких в племени случек, поэтому еще девочкой она открыла для себя все секреты мужской анатомии, никем и не скрываемые. Многие охотники вообще не проявляли интереса к женщинам, а некоторые не могли довести дело до конца, и теперь Сойле было приятно увидеть, что Клас к их числу не относится.
Не успел еще юноша удивиться поведению Сойлы, как она повернулась к нему спиной, встала на колени и низко прогнулась - Ма всегда говорила, что в первый раз нужно только так. Трудно передать весь восторг Класа, когда он дрожащие положил ладони на поджарые ягодицы девушки и приготовился войти в нее. Это не сразу получилось, и вот уже откуда-то снизу появились нетерпеливые пальцы, помогли найти верную дорогу. Клас запрокинул голову в небо, неловко задвигался, удивляясь, как там неглубоко.
После первых нескольких болезненных толчков, пришедшиеся в плеву, Сойле захотелось отползти, отказаться, перенести все на другой раз, но она сжала зубы и заставила себя остаться, даже чуть подавалась назад, помогая охотнику. Наконец обнаружился узкий путь и Клас вошел внутрь целиком, девушка вскрикнула от боли и тут же услышала в ответ хриплый скрик мужчины - все случилось очень быстро.
Сойла подождала немного, почувствовала, как опустела и осторожно повернулась. Охотник прижал ее к себе и в некоторой растерянности принялся гладить по спине.
- Тебе очень больно, да? На мне твоя кровь. Хочешь, я позову женщин?..
- Не нужно... - потерлась носом о его грудь девушка. - Если я правильно тебя поняла... Я дойду сама, а ты принесешь бурдюки. Помоги мне одеться. Если ты понимаешь...
3
Питти не смущали ни насмешливые, ни тем более настороженные взгляды степняков: он сложил шалашиком несколько крупных веток шагах в двадцати от племенного костра, потом одолжился огнем и небольшим кусочком мяса. Духи любят удобства, а среди них главные - тепло и вкусный запах. Возможно даже, что такова их пища... Так или иначе, шаман предоставил им все необходимое, теперь нужно приготовиться самому.
Он скинул пончо, оголив торс, прикрыл глаза и посидел немного молча, сосредотачиваясь. Когда-то в первый раз, Питти никак не мог понять, что от него требуется, но с опытом все легче настроиться на то единственное состояние, в котором можно слышать духов. Впрочем, настроиться мало, нужно еще и обострить свой слух.
Шаман поднялся, бережно достал и развернул узелок с бронзовыми колокольчиками, начал камлание. Он медленно пошел по кругу, чуть приплясывая, чуть приседая, чуть как бы прислушиваясь. Потом вдруг застыл и...
- Ааа-ооо-ааа!... - пропел Питти, испугав любопытного Стэфи и невольно заставив посмотреть всех в свою сторону.
Пожиратели Гусениц увидели, как шаман встряхнулся всем телом, громко зазвенев, потом внимательно осмотрел небо.
- Уууу!.. Ааа-ооо-ааа!.. - Питти продолжил путь вокруг костра, то быстрее, то медленне, то умолкая, то снова издавая странные звуки.
Пожиратели Гусениц смотрели на него около получаса, продолжая пережевывать мясо, и сошлись во мнении, что этот чужак глуп и опасен. Свовсем другое дело их добрая Элоиз, которая ест, как выяснилось, совсем немного, зато любит и умеет хорошо готовить для других.
Девушка и правда лишь прикоснулась к плоти Гусеницы, да и к этому ей пришлось себя принудить: под жарким солнцем Степи мясо быстро портилось, запах был совершенно недвусмысленный. Даже самые прожаренные кусочки вызывали серьезные опасения, и аппетит был безнадежно погублен. Но ведь чем-то заняться было нужно, а Анза не давал никаких советов - вот и принялась Элоиз совершенствоваться в кулинарии за чужой счет, удивляясь крепости степных желудков. Отсюда же, от костра, было удобно следить за странным лесным человеком.
Питти между тем все ускорял и ускорял движение, почти бегом уже носясь вокруг костра, успевая при этом еще на все лады кривляться и завывать, бубенцы и колокольцы звенели не переставая. Шаман знал, как выглядит для посторонних взоров, да еще и не привыкших наблюдать камлание людей-белок, но давно привык не обращать на это внимание. Как бы происходящее не выглядело снаружи, внутри у него царило абсолютное спокойствие и внимание - необходимые условия разговора с духами. И вот они запели.
Духи пели сегодня о близости цели, даже немного повспоминали пройденный путь, как бы оттягивая разговор о самом интересном. Питти осторожно вклинился в их многоголосье, и напомнил о рыжей девушке, неизвестно как попавшей к степнякам.
"Девушка?" - удивились духи и принялись на все лады петь об ее красоте. Это было странно, вообще-то бестелесным созданиям глубоко наплевать на все крастоты материального мира. Шаман разумно предположил, что духи решили над ним поиздеваться, и запел свою песню на ту же тематику. Духи немного приуныли, но не сдавались до тех пор, пока шаман не сообщил им о том, что бы и как он якобы мечтал проделать с каждой ложбинкой ее тела. Или наконец-то терпение всезнающих лопнуло, или они поверили в искренность Питти, но голоса стали зловещими и поведали кое-что интересное.
"Нет девушки, нет паука!" - выли духи. - "Без счета лап, без счета глаз, рыжая паутина! Стрела летит мимо, но лучше пригнись!" Питти привык к подобному способу подачи информации и давно уже не раздражался. Увы, но это все, что можно вытрясти из сварливых созданий, так что шаману ничего не оставалось, как пропеть прощально-хвалебную песню, доставшуюся еще от деда и нежно любимую духами, и остановиться.
Резко смолкший звон заставил потерявших было интерес степняков снова посмотреть на Питти, который теперь лежал на земле тяжело дыша, мокрый и грязный от собственноножно поднятой пыли.
- Доскакался, - сообщил соплеменникам Даг. - Дозвенелся. Наверное, сдохнет.
- Может, ему помочь надо? - Тина вопросительно взглянула на Элоиз.
- И я возьму его нож, - добавил Даг. - Прямо сейчас и возьму.
Элоиз лишь неопределенно пожала плечами, а самозванный староста мужской цепи отправился за наследством. По мере приближения к догоревшему костру и судорожно вздыхающему шаману походка Дага становилась все менее уверенной. Помирает Питти или нет? Ничего не разберешь у этих чужаков. Нужно, непременно нужно добраться до ножа, а уж там все проблемы можно решить. Не беда, если шаман будет еще жив, вполне даже поправимо.
Даг подкрался вплотную, чуть посидел над телом, рассчитывая быстрое движение рукой, последний раз глубоко вздохнул и - хоп! - его пальцы сомкнулись на остро отточенном лезвии, которое откуда-то оказалось на месте рукоятки. Незадачливый воришка медленно разжал разрезанные пальцы, из которых как бы запоздало хлынула кровь, и перевел взгляд на лицо Питти. Тот был очень спокоен и снова гнусно ухмылялся.
- Ничего страшного, - шаман с веселым стуком вдвинул оружие обратно в ножны. - Бывает. В моем племени когда люди вот так, - Питти на секунду перестал ухмыляться и повторил, чеканя каждый звук: - Вот так поранятся... То кладут руку прямо в костер, на угли. Чтобы остановить кровь, понимаешь?
- Понимаю, - врожденная туповатость Дага помогла ему пережить шок. - Но я обойдусь.
- Обойдись, - милостиво согласился шаман. - На первый раз - обойдись.
4
Клас принес воду к костру, бурдюки сразу пошли по кругу - обильная еда вызвала у степняков жажду. Элоиз тоже потянулась к сосуду, и немедленно получила его вне всякой очереди. Непривыкшая пить таким образом, она облила тунику водой. Прочная, но тонкая ткань сразу промокла, обрисовав грудь. Девушка почувствовала многочисленные взгляды на темнеющих сквозь мокрую одежду сосках.
Странно, эти люди как будто пьянеют от еды. Мужчины стали развязнее, похлопывают женщин по всем местам и отпускают совершенно дурацкие шутки, степнячки в ответ хохочут как заведенные. Глядя на них сейчас можно подумать, что как минимум полсотни ребятишек мирно спят где-то поблизости. Но на самом деле детей в племени совсем мало, всех возрастов не более десятка...
"И самому младшему примерно три года. Или даже больше, ведь это довольно мелкая порода людей." - мягко проговорил Анза.
"Тебе скучно наверное там, в траве? Бедненький раненый восьмилапик, совсем голодный, совсем один..." - одновременно Элоиз подала охотнику порядочный кусочек мяса и рассмеялась, когда он задержал ее пальцы.