- Я знаю, - мягко ответил президент. - И, как мои помощники попытались объяснить послам, исполнительная и судебная власти у нас жёстко разделены. Я не могу напрямую вмешиваться в судебный процесс, но…
- Да, сэр?
- До супервторника осталось не так много времени. Вице-президент уже дал согласие появиться в "Primetime Live" ещё до того, как всё это случилось; Сэм Дональдсон насадит его на вертел. Похоже, все будут спрашивать, почему Вашингтон дал этому скандалу разразиться.
- Я понимаю, - сказал Фрэнк. - Кого вы пришлёте сюда для контроля ситуации?
- Никого, Фрэнк. Этим займётесь вы. Вы - мой человек.
- Я, сэр?
- Я бы с радостью оправил к вам половину генеральной прокураторы, но прямое вмешательство станет для меня самоубийством. Вы уже там, вы с самого начала находитесь рядом с тосоками и поэтому имеете законное право там находиться, формально вообще не будучи связанным с делом об убийстве. Вы сможете координировать усилия по защите Хаска, не привлекая ничьего внимания.
- Как насчёт денег, сэр? Мне придётся нанять адвоката.
- Это проблема. Мы не можем показывать, что стоим на стороне защиты.
Фрэнк вздохнул, обдумывая масштабы стоящей перед ним задачи.
- Сделаю всё, что смогу, сэр.
- Я знаю, что могу на вас рассчитывать, Фрэнк.
Телефон щёлкнул, и Олимпус отключился.
Фрэнк вошёл в комнату Келкада в Ванкур-Холее.
- Капитан, - сказал он, - нам нужны деньги, чтобы нанять адвоката для защиты Хаска.
- Деньги? - переспросил Келкад. - Эти зелёные бумажки? Я уверен, что наш инженер Рэндо сможет наделать их на базовом корабле столько, сколько нужно.
Фрэнк позволил себе слегка улыбнуться - впервые с тех пор, как узнал о смерти Клита.
- Нет, так нельзя. Изготовление денег - это преступление.
- О. Но своих-то у нас нет.
- Я знаю, - сказал Фрэнк. - Но я думаю, есть способ…
За шестьдесят семь лет своей жизни Дэйл Райс был свидетелем того, как официальное название того, чем он являлся, менялось с "цветной" на "негр", потом на "чернокожий" и, наконец, на "афроамериканец". Когда он родился, ещё были живы люди, которых когда-то называли рабами.
У Дэйла были белые волосы, но чёрные брови, и большущие мешки под слезящимися глазами. Нос у него был широкий и бесформенный. Его трёхсотфунтовое тело напоминало ацтекскую ступенчатую пирамиду, одетую в угольно-чёрный костюм от Армани с брюками на подтяжках.
Его широкое гладкое лицо видело многое. Дэйл родился в Монтгомери, штат Алабама. Он был молодым человеком, когда в 1955 году там арестовали Розу Паркс за отказ уступить белому место в автобусе.
В 1961 Дэйл стал Наездником Свободы, проверяющим исполнение решений Верховного Суда, признавших незаконной сегрегацию пассажиров в общественном автотранспорте. В городке Аннистон, штат Алабама, автобус, в котором он ехал, встретила толпа белых с дубинками, кирпичами, ножами и обрезками металлических труб. Автобус забросали бутылками с зажигательной смесью, а когда пассажиры выбрались из него, то были жестоко избиты, белые и чёрные без разбора; это в тот день Дэйлу сломали нос.
В 1965 он, как и ещё двести пятьдесят тысяч человек, пришёл в Вашингтон и слышал, как преподобный Мартин Лютер Кинг-младший произносит своё знаменитое "У меня есть мечта".
Дэйл Райс был знаком с Кингом и с Малкольмом Иксом. Он знал Джесса Джексона и Луиса Фаррахана. Многие называли его лучшим адвокатом по гражданским правам в Соединённых Штатах. Сам Дэйл считал, что это, вероятно, правда; он также считал весьма печальным, что Соединённым Штатам до сих пор нужны адвокаты по гражданским правам.
Интерком на его столе зажужжал. Он ткнул в кнопку похожим на сосиску пальцем.
- Да? - сказал он низким глубоким голосом.
- Дэйл, - сказал женский голос, - к вам пришёл человек. Он не записывался, но…
- Да, Карен?
- Он показал мне своё удостоверение. Он работает на президента.
Чёрные брови поднялись к белому облаку причёски.
- Пусть войдёт.
В кабинет вошёл худощавый белый мужчина. На нём были очки в золотой оправе и серый костюм - на вид значительно дешевле, чем костюм Дэйла.
- Мистер Райс, - сказал мужчина, говоря слегка в нос, - меня зовут Фрэнсис Нобилио. Я советник президента по научным вопросам.
Дэйл посмотрел на Фрэнка поверх узких очков для чтения. Дэйл был человеком минимума движений, и он не протянул руку для рукопожатия. Он указал на один из пустый стульев, стоящих перед его столом не жестом руки, а одним лишь взглядом своих древних усталых глаз.
- Я вас видел по телевизору, - сказал он. - Вы из группы сопровождения пришельцев.
- Именно так, сэр. И я здесь именно поэтому. Один из тосоков был арестован по обвинению в убийстве.
Дэйл кивнул.
- Я сегодня был в окружном суде. Все об этом говорят. Жертва - это тот джентльмен с "Пи-би-эс", правильно?
- Клетус Колхаун, да.
- И вы хотите, чтобы тосока защищал я?
- Да.
- Почему я?
Фрэнк пожал плечами, словно ответ был очевиден.
- Ваш послужной список.
- В этом городе много отличных адвокатов.
- Это так. Однако… - Он замолчал, по-видимому, не зная, что сказать дальше. - Видите ли, это дело не совсем по части гражданских прав, но…
- Но я чёрный.
Фрэнк смотрел в сторону.
- Это так.
- И во многих из лучших моих дел я защищал чёрных обвиняемых.
- Да.
- Включая немалое количество дел, в которых чёрные обвинялись в убийстве белых.
Фрэнк поёрзал на стуле.
- Ну… да.
- То есть вы решили, что я специалист по защите тех, кого суд может быть склонен рассматривать как граждан второго сорта.
- Я… э-э… я бы это сформулировал по-другому.
- Но дело именно в этом, не так ли? Вы боитесь, что присяжные будут считать, что тосок - это что-то меньшее, чем человек. - Дэйл обладал голосом Джеймса Эрла Джонса; каждый слог его речи, словно глас свыше.
- Эта мысль посещала меня, сэр.
Взгляд Дэйла был твёрд.
- Вы бы пришли ко мне, если бы убитый был чёрным?
- Я… я не знаю. Не думал об этом.
- Инопланетянин, убивший негра - не совсем то же самое, как вы думаете? Присяжные с меньшей вероятностью придут в ярость по поводу смерти чернокожего.
- Я хотел бы думать, что цвет кожи жертвы ни на что бы не повлиял.
Несколько секунд Дэйл молча буравил Фрэнка взглядом.
- Но он влияет, - сказал он, наконец.
- Видите ли, я должен найти кого-то, кто представлял бы Хаска в суде. Я позвонил Джанет Рино, и Джанет сказала, что вы - лучший. Но если это дело вас не интересует…
- Этого я не сказал. Я лишь хочу убедиться, что это дело по мне, и что ваши ожидания реалистичны. Мне предлагают сотню дел каждый день; я отказываю почти всем.
- Я знаю. Вас приглашали в Дрим-тим в деле О. Дж. Симпсона.
- Было дело. Я отказался.
- Почему?
Дэйл на мгновение задумался, хочет ли он отвечать на этот вопрос. Наконец, он сказал:
- Слишком много главных. Слишком много разных эго. Я так не работаю. Вы меня нанимаете, вы меня получаете - меня и одного из моих помощников на втором стуле. Процесс Симпсона длился так долго наполовину из-за того, что каждому из сидящих за столом защиты джентльменов нужно было получить свою порцию славы.
- Вы будете руководителем защиты. Подбирать команду будете сами.
Дэйл подумал.
- Вы упомянули Симпсона, доктор Нобилио. Позвольте задать вам один вопрос. Почему он был признан невиновным на том процессе?
Фрэнк в раздумье пожевал губу. Надо придумать какой-то благоразумный ответ.
- Мастерская работа защиты.
- Вы думаете, он это сделал? Думаете, он убил Николь Браун и Рональда Голдмана?
- Ну… да.
- Свершилась ли справедливость на этом процессе?
Фрэнк покачал головой.
- Вам нужен другой адвокат. Мой секретарь подскажет вам несколько имён. - Дэйл приподнял своё массивное тело над кожаным креслом и в этот раз протянул Фрэнку мясистую руку.
Фрэнк не двинулся с места.
- Не отмахивайтесь от меня, мистер Райс. Вы нужны мне. Если вы считаете моё мнение неправильным, скажите, почему.
Дэйл знал, что природным выражением его лица была недовольная гримаса; теперь он показал Фрэнку, как выглядит в его исполнении настоящее недовольство. Но потом он опустился обратно в кресло, и оно скрипнуло, принимая на себя его вес.
- Коллегия присяжных совещалась по делу Симпсона всего четыре часа, - сказал Дэйл. - Вы знаете, почему? Потому что решение было очевидным.
Фрэнк вскинул брови.
- Очевидным?
- Конечно. Присяжным задали единственный вопрос: имеются ли обоснованные сомнения в вине О. Дж. Симпсона. И ответ был очень прост: конечно, имеются. Вы и бо́льшая часть белой Америки хотели бы, чтобы вопрос звучал так: убийца ли Симпсон? Но присяжным такого вопроса не задавали. Вместо этого их спросили, есть ли обоснованные причины сомневаться. И они несомненно были, десятки таких причин. Очевидные доказательства того, что Марк Ферман лжесвидетельствовал под присягой, предположение о том, что он мог подбрасывать улики, консервант EDTA в образцах крови Симпсона, возможность контаминации образцов ДНК, перчатки не по размеру, и так далее, и тому подобное. Это обоснованные сомнения.
Фрэнк молчал.
- И поскольку были обоснованные сомнения, его отпустили. Мастерская работа защиты не имела к этому никакого отношения.
- Вот как. - В голосе Фрэнка звучало сомнение.
- Джонни, Ли и все остальные не сотворили для Симпсона никаких чудес. Всё, что они делали - указывали на обоснованные сомнения в его вине. Любой компетентный адвокат мог сделать то же самое - в данном конкретном случае. Но вы, доктор Нобилио, вы ищете чудотворца?
- Простите?
- Есть ли обоснованные сомнения в том, что преступление совершил ваш пришелец?
Дэйл разглядел на лице Фрэнка выражение удивления.
- Конечно есть. Хаск не мог совершить убийство.
- Откуда вы знаете?
- Ну… то есть, он ведь пришелец, и…
- Я видел вас в "Ночной линии" пару недель назад, - сказал Дэйл. - Вы говорили что-то о том, что поскольку тосоки настолько очевидно превосходят нас в технологическом плане, то и в плане морали они также должны быть выше нас. Они уже выстояли перед всеми демонами технологического взросления и сумели пройти дальше.
- Я говорил такое, да. И ничто не изменило моего мнения.
- Монти Эйджакс не не стал бы выдвигать такое обвинение, если бы не считал это верным делом.
- Я… полагаю, что так, - сказал Фрэнк. По его лицу было понятно, что он никогда всёрьёз не обдумывал возможность того, что Хаск и правда виновен.
- Если ваш пришелец виновен, его, вероятно, признают таковым, - сказал Дэйл. - Это не Лос-Анджелес Перри Мейсона. Окружной прокурор в этом городе выигрывает девяносто процентов дел.
На лице Нобилио вновь отразилось удивление.
- Я… я думал, что это скорее ближе к пятидесяти.
- Мы выбираем наших окружных прокуроров, доктор Нобилио. Вы думаете, избиратели станут переизбирать прокурора, который не выигрывает большинства дел? Если ваш пришелец это сделал, и если убийство было умышленным, то его, вероятно, признают виновным в убийстве первой степени.
- Нет. Нам нужно, чтобы его освободили.
- Я не могу этого гарантировать. И если он виновен, и полиция не нарушила его прав - а это очень маловероятно, я вам говорю - то нет никаких причин отпускать его.
- На кону не только вопрос о том, кто убил Клетуса Колхауна. Господи, да это же наш первый контакт с инопланетянами. Последствия будут невообразимые. Послушайте, вы застали меня врасплох своим вопросом. Я пришёл к вам не потому, что вы чёрный. Я пришёл к вам из-за карьеры, которую вы сделали. Вы берёте дела, в которых рассматриваются большие вопросы - дела по гражданским правам, прецедентные дела против несправедливых законов. Вот почему я здесь. Вот почему мне нужны вы.
Дэйл задумался. Его лицо оставалось непроницаемым; единственным звуком в кабинете было его сиплое дыхание.
- Моя расовая принадлежность, разумеется, не могла быть фактором - я это признаю. Но людям любой расы приходится считаться с естественным течением времени. Вы всё ещё достаточно молодой человек, доктор Нобилио, но мне уже скоро стукнет семьдесят. У меня есть домик в Джорджии, где я планирую поселиться, удалившись от дел. А это дело может оказаться чрезвычайно сложным и изнурительным.
- На это мне нечего возразить, - сказал Фрэнк. - И я не могу сказать, что вам нужно это дело в качестве венца карьеры - вас и без него будут помнить за дюжину других дел.
- Всего за дюжину? - сухо уточнил Дэйл. Он немного помолчал, потом сказал: - Я хочу аванс в пятьдесят тысяч долларов. Моя ставка - пятьсот долларов в час за моё время, плюс двести долларов в час за время моих помощников, плюс расходы.
- С этим у нас э-э… есть проблема.
- Вы ожидали, что я буду работать pro bono?
- Нет-нет, вы заслуживаете вознаграждения, и я это понимаю. Но у тосоков нет денег, а офис моего босса, разумеется, не может в этом участвовать открыто.
- Что вы предлагаете?
- Тосокские технологии, разумеется, будут внедряться на Земле; капитан Келкад согласился запатентовать все технологии, имеющиеся на борту звездолёта, и заплатить вам четверть процента всех доходов, полученных от лицензирования этих технологий.
- В течение всего срока действия? - спросил Райс. - И независимо от исхода дела?
- В течение всего срока действия, - подтвердил Фрэнк. - И вы их получите независимо от того, выиграете ли дело. - Он улыбнулся. - Не успеете оглянуться, станете богаче Билла Гейтса.
- Я не алчен, доктор Нобилио, но…
- Но подумайте обо всём хорошем, что вы сможете сделать с такими деньгами.
Дэйл кивнул.
- Хорошо.
- Вы берёте дело?
- Беру.
- Спасибо. Спасибо. Когда вы сможете увидеться с Хаском?
- Где он? В Паркер-центре?
Фрэнк кивнул.
- Я скажу Карен освободить мне вечер. - Он поднялся, медленно и грузно. - Идёмте.
Фрэнк встал.
- Нам, наверное, нужно поработать над его алиби.
Дэйл вышел из своего широкого дубового стола. Он положил гигантскую ладонь на плечо Фрэнка.
- Нет никаких "нам", молодой человек.
Фрэнк моргнул.
- Прошу прощения?
- Вы не адвокат. Вы не можете присутствовать, когда я разговариваю с Хаском.
- Что? Почему?
- Потому что разговоры между ним и мной конфиденциальны - но только в том случае, если ведутся наедине. Иначе любой из участников - не только вы, но также он или я - может быть вызван в суд в качестве свидетеля.
- Но я хотел бы в этом участвовать. Чёрт побери, президент хочет, чтобы я в этом участвовал.
- Я понимаю - но вы не можете.
- А вы не можете… ну, я не знаю… назначить меня представителем? Что-то вроде того.
- Агентом, вы хотите сказать. Нет, я не могу этого сделать - в конце концов, существует вполне реальная возможность того, что вас вызовет в качестве свидетеля та или другая сторона. - Дэйл начал двигаться в направлении дверей красного дерева, ведущих из кабинета в приёмную. - Простите. Вы меня наняли, теперь вам придётся довериться мне.
*10*
В Паркер-центре Хаска поместили в специальную камеру, отдельно от других арестованных. Но это было единственной уступкой его уникальному статусу. Камера была грязная, с изрисованными граффити стенами. Здесь была раковина и унитаз, и то и другое на виду. Также был стул, но тосок не мог на нём сидеть, и потому был вынужден всё время стоять, ухватившись для равновесия задней рукой за прут решётки.
Фрэнк Нобилио и Дэйл Райс приблизились к камере, и охранник впустил их внутрь.
- Фрэнк! - воскликнул Хаск; пучок щупалец на его макушке возбуждённо задвигался. - Спасибо, что вернулись.
- Хаск, я прошу прощения за всё это, - сказал Фрэнк. - Эти люди - полиция - они, очевидно, совершили ужасную ошибку. Но мы всё исправим. - Секундная пауза. - Познакомьтесь со своим адвокатом. Это Дэйл Райс. Дэйл, это Хаск.
- Повторите ещё раз имя, - попросил Хаск.
- Райс. Дэйл Райс, - повторил Фрэнк и продиктовал по буквам. - У тосоков иногда проблемы с восприятием людских имён, - объяснил он Дэйлу.
- Приветствую, мистер Райс, - сказал Хаск. - Вы тот, кто вытащит меня отсюда?
- Можете звать меня Дэйл. Я сделаю всё возможное.
- Буду очень благодарен. Позвольте мне…
- Подождите. Фрэнк, теперь вы должны уйти.