- Я верю, что Седой Капитан имеет благие намерения, что он также честный человек. Но то, что он хочет сделать, невозможно, пока он остается один. Правительство, государственный строй всегда будут сильнее его. Человек, пусть и очень талантливый, не может ничего сделать сам, без поддержки, без помощи народа. Этого, мне кажется, ваш Седой Капитан не учитывает. Он хочет вести какую‑то самостоятельную борьбу. Но такая самостоятельная борьба не всегда приносит пользу общему делу. Иногда – и даже часто! – Она может, наоборот, помешать… Как бы ни случилось это и с Седым Капитаном, вот чего я опасаюсь, друзья мои…
Алесь молчал. В нем боролись два чувства. Конечно, он и сам хорошо знал то, о чем говорил этот невзрачный человек с вдумчивыми ясными глазами. Разве же не знал Алесь Гайдуков законов классовой борьбы? Но, с другой стороны, Алесь был захвачен замечательным изобретением Эрнана Рамиро и Анхело Альвареса, их "Люцифером", который ничего не боялся ни нападения людей, ни свинцового ливня пуль. Разве может кто‑то противостоять неуязвимому "Люциферу"? И разве не вправе рассчитывать на победу человек, талант которого помог ему построить такое техническое чудо? Человек с такой железной волей, с такой непоколебимой решительностью, как Седой Капитан?.. Кому же тогда и вести борьбу с фалангистским строем, если не такому человеку?.. Да, чувства Алеся были полностью на стороне Седого Капитана. А разум? Разум напоминал, что существуют независимые от романтических чувств законы классовой борьбы. И эти законы утверждают, что одиночки, какими бы героическими они ни были, никогда не могут достичь решающих успехов в борьбе с целым государственным строем. Законы классовой борьбы показывают, что только большие массы трудящихся, только организованный народ может осуществить революцию…
Мысли раздваивались, Алесь не мог найти для себя ответы на них. Сомнения завладели им, и он растерялся окончательно. Сердцем он оставался полностью с Седым Капитаном, а разумом склонялся к трезвым и убедительным соображениям Фредо Виктуре, который тем временем говорил дальше:
- Мне не приходилось видеть Седого Капитана. Только раз я видел его "Люцифер". Хорошая, отличная машина, ничего не скажешь!.. И один раз мне довелось услышать его голос. Это было на Авеню–дель–Прадо, когда "Люцифер" впервые появился в столице. И голос следует отметить, у Седого Капитана приятный, мужественный, уверенный. Однако не могу сказать, что меня удовлетворило содержание его речи… Еще тогда не удовлетворило. А теперь, когда я выслушал твой рассказ Марта мне стало и вовсе грустно.
- Почему, дядя Фредо? – Робко спросила девушка, постепенно теряя ту несколько нервную бодрость, с которой она пришла сюда. Марта видела колебания Алеся, его нерешительность, когда Фредо Виктуре спокойно и уравновешено высказывал ему свои соображения. И хотя она не читала никогда политических книг, как Алесь, хотя разговоры о законах классовой борьбы были для нее малопонятны, но дочь обычного иберийского рабочего чувствовала в словах Фредо Виктуре суровую правду. И это угнетало ее, так как Седой Капитан обещал освободить ее отца. А если Фредо Виктуре прав, если Седой Капитан идет неверным путем, кто тогда поможет ей, кто спасет отца?.. Ее красивое лицо побледнело, она умоляюще смотрела на Фредо Виктуре, заранее боясь того, что он скажет.
- Почему? – Медленно, как бы размышляя, повторил Виктуре. – А вот почему. Он слишком много берет на свои плечи, этот Седой Капитан. Видимо, он слишком самолюбив, а может, и самовлюблен…
Этого Алесь уже не мог стерпеть. Он решительно, отрицательно мотнул головой.
- Вы не знаете его истории, его судьбы… – Начал он.
- А это и не обязательно, – остановил его Фредо Виктуре. – Какова бы ни была его судьба, мы говорим не о том, что было раньше, а о том, что происходит сейчас. Повторяю, Седой Капитан, по моему мнению, слишком самолюбив, он слышит только свой собственный голос и руководствуется только им. Такие люди легко сбиваются с пути – даже тогда, когда они полны лучшими намерениями! – и иногда, не замечая этого, становятся такими же, как и те, с кем они начинали борьбу. Потому что они оторваны от простых людей, от народных масс и вдобавок самовлюбленные!.. Что с тобой, Марта? Тебе плохо?..
Девушка нервно сжимала руки, ее побледневшее лицо было взволновано. Губы беззвучно шевелились, словно она хотела что‑то сказать – и не могла.
- Что с тобой, Марта? – Озабоченно повторил Виктуре.
В ответ Марта резко бросилась к нему и заговорила – горячо и умоляюще:
- Не надо так о Седом Капитане, дядя Фредо, не надо! Он же обещал спасти отца. А вы говорите такое, что мне страшно подумать. Будто Седой Капитан будет такой, как и… те, против которых он сейчас… нет, дядя Фредо, я не знаю, наверное, я не понимаю всего этого, но не говорите так, не говорите! Кто же тогда поможет моему бедному отцу?.. Полиция убьет его, я никогда больше не увижу моего отца… Дядя Фредо, скажите, что Седой Капитан освободит его! Я верю вам, дядя Фредо! Вы всегда говорили правду – и всегда все было так, как вы говорили. Скажите, что вы на этот раз ошиблись, что Седой Капитан спасет отца !
Она умоляла Фредо Виктуре, она не сводила своих глубоких темных глаз с его растроганного лица, – и в этих глазах дрожали горячие, прозрачные слезы которые крупными каплями падали на руки Фредо.
- Марта, милая детка, – заговорил наконец Фредо Виктуре, воспользовавшись мгновением, когда Марта переводила дыхание, – успокойся, не надо плакать. И просить не надо… – Голос его был ласковый и мягкий, словно и не он только что строго говорил о Седом Капитане. – Марта, ты просто не поняла меня. Я не сказал ни слова о том, что Седому Капитану не удастся освободить Педро. Ты ошиблась.
- Это правда, дядя Фредо? Правда? – Горячо спросила Марта, поднимая голову. В ее глазах светилась надежда, хотя по щекам и катились слезы. Губы дрожали, но уже складывались в улыбку.
- Если Седой Капитан обещал что‑то, то наверняка сделает все возможное, твердо ответил Фредо Виктуре. – Мне кажется, что он очень настойчив. И, как я уже говорил, самолюбивый. А потому обязательно выполнит обещанное.
- Ой, спасибо, дядя Фредо! – Радостно воскликнула Марта. И, забыв о всех своих тревожных сомнениях, быстро заговорила: – Тогда вы должны помочь этому делу, дядя Фредо. У меня есть к вам просьба от Седого Капитана.
- Его просьба? Относительно моей помощи? – Удивился Фредо Виктуре. – А в чем дело, дитя?
- Да, да, у нас два поручения к вам. Одно передам я, а о втором вам скажет Алексо.
Фредо Виктуре внимательно посмотрел сначала на Марту, потом на Алеся – и юноша неловко заерзал на стуле: почему‑то ему показалось, что второе поручение не увенчается успехом…
- Что ж, говори, я слушаю, Марта, – услышал он голос Виктуре.
- Седой Капитан говорит, что вы, дядя Фредо, должны знать, где именно держат отца. И когда Седой Капитан узнает это, то сможет освободить его. Ведь вам известно, дядя Фредо, где находится сейчас отец? Ну кто может знать это лучше вас!..
- В этом отношении полиция, наверное, лучше могла бы ответить Седому Капитану на его вопрос, – улыбнулся Фредо Виктуре. – Но, конечно, ему не совсем удобно обращаться к ней за справками… Ну что же, Марта. В этой деле я действительно могу помочь. Как раз вчера я получил точные сведения, что твоего отца заключили в Сан–Сальвадоре.
- О! – Вдруг нахмурилась Марта. Она много слышала о Сан–Сальвадоре, большой тюрьме, куда полиция пересылала заключенных патриотов со всех концов Иберии. Не раз ей приходилось и самой бывать возле железных ворот Сан–Сальвадора, куда она ездила вместе с женами и дочерьми арестованных, принося передачи для родных. Огромный каменный мешок с высокими стенами, окруженный башнями с вооруженными часовыми… хмурое серое сооружение, слепо смотрело на окружающий мир маленькими зарешеченными окошками… Трудно было даже представить себе, чтобы кто‑то мог убежать оттуда.
- Несколько дней Педро держали в полиции, – рассказывал Фредо Виктуре. Допрашивали, конечно… ну а потом уже перевезли в Сан–Сальвадор. Там он заключен в отдельной камере номер триста шесть во втором корпусе…
- Вы знаете даже такие подробности? – Искренне удивился Алесь.
- Мне многое приходится знать, друг мой, – сдержанно ответил Виктуре. – Как видишь, Марта его считают очень важным арестантом, если держат в отдельной камере… у фалангистов не так уж много свободного места в тюрьме! И как Седой Капитан сможет извлечь его оттуда, не представляю себе… хотя, конечно, все на свете возможно, – поспешно добавил он, заметив, как снова нахмурилась девушка. – А у тебя какое поручение ко мне, Алексо? – Перевел он взгляд на Алеся.
Вот оно! Ну как говорить, когда заранее не веришь в успех? Но ничего не поделаешь, надо выполнять поручение. И Алесь начал хоть и чувствовал большую неуверенность, видя, как холодно смотрит на него Фредо Виктуре.
- Седой Капитан поручил мне передать вам следующее. Он считает возможным помочь вашей делу, возглавив борьбу против правительства. Для этого нужно прежде всего, чтобы вы выпустили широкое объявление, сообщив всем, что патриотическое движение теперь возглавил Седой Капитан…
- Вот как! – Иронически отозвался Фредо Виктуре. – Ну, дальше?
- Седой Капитан уверен, что это с одной стороны поднимет дух патриотов, а с другой повлияет и на фалангистов. Ибо и те, и другие уже знают, какой непобедимой силой является "Люцифер"…
- Угу, – так же иронически пробормотал Фредо Виктуре. – А еще?
- Седой Капитан будет передавать вам свои поручения и советы, как лучше поддерживать его действия.
- И это все?
- Все. Я передал вам слово в слово то, что говорил Седой Капитан. Ты помнишь, Марта? Я ничего не забыл?
- Нет, – как‑то равнодушно подтвердила девушка. Казалось, что эта часть разговора уже не интересовала ее.
- Да… – Фредо Виктуре постучал пальцами по столу, как бы взвешивая что‑то. – Да… и Седой Капитан ждет от меня ответа на его предложение?
- Я передам ему все, что вы скажете.
- Тогда передай вот что, друг мой. Мы, патриоты, считаем, что и сам Седой Капитан, и его "Люцифер" могут быть полезными нашему освободительному движению, нашему делу. Члены подпольного комитета только вчера обменивались мнениями по этому поводу, поэтому я беру на себя смелость так выразиться: ведь я сам не решаю ничего, для этого есть комитет, избранный патриотов. Но участие Седого Капитана в нашем общем деле не может быть таким, как он себе представляет. Никто не может лично возглавлять народное движение, никому никогда не будет предоставлено возможности лично решать пути борьбы и приказывать так, как ему хочется. Для страны вполне достаточно одного генерала Фернандеса, которого мы должны сбросить. Обзаводиться каким‑то новым каудильо, новым диктатором – ни к чему, хотя бы у него в начале и были бы лучшие намерения. Вот мой ответ, – конечно, лишь предварительный, я выражаю сейчас только свое мнение, комитет обсудит предложение Седого Капитана на ближайшем заседании. Но я, – и в светлых глазах Фредо Виктуре на мгновение вспыхнул насмешливый огонек, – я думаю, что комитет поддержит мое мнение.
Алесь помолчал. На душе было как‑то тоскливо. Неужели нельзя найти какие‑то пути к единению, к совместной борьбе?.. И Алесь спросил, тщательно подбирая слова:
- Предложение Седого Капитана вы отвергли. Однако вы сказали, что участие его в борьбе было бы полезно. Какое же участие?
Фредо Виктуре смотрел прямо в глаза Алесю:
- Как и каждого патриота, стремящегося всеми своими силами, всеми своими возможностями помочь общей делу. Один – ружьем, второй – горячим словом, третий – выполнением любого поручения комитета т. п. Седой Капитан может быть полезен своим "Люцифером". Но не как диктатор, который хочет что‑то приказывать комитету, а, наоборот, как патриот, который будет выполнять указания комитета, выбранного для руководства нашим движением. Добавлю еще, что мы хорошо понимаем ту большую пользу, которую может принести участие Седого Капитана в нашем деле. Поэтому передай ему, что я охотно встретился бы с ним для переговоров. Но подчеркиваю: не на основании его предложений, которые полностью неприемлемы для нас, а для того, чтобы обсудить, как Седой Капитан может действовать на пользу общему делу под руководством комитета.
И вновь Алесь почувствовал, что он не может найти никаких возражений, такими убедительными, такими обоснованными были слова этого человека, который действительно знал, что он говорил, и имел твердые позиции в разговоре…
Как же трудно, как трудно, когда в тебе самом раздваиваются мысли, когда твоя душа, твои чувства и симпатии принадлежат одному человеку, Седому Капитану, овеянному ореолом трагической судьбы и прекрасных, благородных порывов, – а разум вынужден признать правоту суровых убедительных возражений другого человека, Фредо Виктуре, за которым стоит сила коллективного опыта патриотов и глубокое понимание политической сути дел… Как быть, к какому выводу прийти?
4. Молния в переулке
Они шли назад, приближаясь к центральным улицам столицы. Оба молчали, задумавшись. Марта тревожно рассуждала: действительно, каким образом сможет Седой Капитан освободить ее отца из каменных застенков Сан–Сальвадора, этой неприступной крепости фалангистской полиции? Но он сказал, что спасет отца, сказал! Значит, он может, потому что иначе бы не говорил… Но когда же это будет?..
У Алеся роились другие мысли. Мало того, что он был просто угнетен всем услышанным от Фредо Виктуре и на что у него самого отнюдь не могло найтись достойного ответа, – его беспокоило еще и другое. Как он решится передать все это Капитану? Какие бы слова он ни подобрал, все равно суть остается той же: Фредо Виктуре отверг предложение Капитана. И хотя он подчеркивал, что выражает лишь свое личное мнение, – не могло быть никаких сомнений, что подпольный комитет утвердит этот отказ… А может, еще что‑то получится, если Капитан согласится встретиться с Фредо Виктуре? Может, они придут к какому‑нибудь согласию? Да нет, и на это у Алеся было очень мало надежды, очень уж разными были эти два человека, противоположные по своим характерам, как огонь и лед…
Вдруг погруженный в свои размышления Алесь услышал чей‑то басовитый окрик:
- Что это за непорядок такой? А ну, стойте!
Перед ними стоял высокий, толстый офицер в каком‑то, видимо, высоком чине, о чем свидетельствовали золотые нашивки на его мундире. Офицер даже сопел от ярости, его глаза раздраженно сверкали, толстые руки упирались в бока. Он властно кричал:
- Разве подобает членам отрядов фалангистской молодежи подавать такой пример неуважения к офицерам? Безобразие! Пробегают мимо офицера армии, не отдавая ему чести! Это что же такое? Возможно, вы меня не заметили? – И он гордо выпятил вперед залитую золотом грудь и кивнул блестящей каской.
Это было уже серьезной неприятностью. И Алесь, и Марта знали, что раздраженный офицер мог задержать их и направить с первым встречным полицейским в ближайший штаб ОФМ – для наложения взыскания…
- Где ваши береты? Почему нарушаете форму? – Кипел офицер. – Отвечайте!
Мысли Алеся прыгали, как в лихорадке. Что делать?..
- Это случайно, господин офицер… – Заговорил он, наконец, смиренным тоном. – Мы только что вышли и…
Но офицер даже слушать не хотел.
- Идите со мной, – приказал он, перебивая Алеся. – Из какого вы отряда?
Еще хуже? Что сказать?
- Из сорок второго – выпалил Алесь первое, что пришло в голову.
- Из сорок второго? – Переспросил офицер, недоверчиво поглядывая на юношу. Гм… что‑то я вас не помню, хотя именно вчера проводил там проверку. Видимо, лжете, чтобы ускользнуть от наказания!
Если бы он знал!..
- Ну, идите со мной, – снова приказал офицер. – Сейчас все выясним. Со мной шутки плохи. Я вам обоим покажу, что такое дисциплина!
Конец, конец! Окончательный провал! И надо же было назвать этот злосчастный номер! Теперь их начнут допрашивать, узнавать, а отвечать будет ничего… Провал, и еще какой!
В отчаянии Алесь оглянулся. Офицер, видимо, чтобы сократить путь к штабу ОФМ, вел их через какой‑то переулок. Ни впереди, ни сзади никого больше не было. Только на той стороне переулка какой‑то рабочий в кепке равнодушно смотрел на них, почесывая затылок.
"Будь что будет!" – Вдруг решил Алесь.
Быстрым движением он выхватил из кармана продолговатую плоскую коробочку, которую дал ему перед выходом из "Люцифера" Седой Капитан. "Это серьезное оружие, Алесь. Пользоваться им можно только тогда, когда нет другого выхода", – так сказал Капитан. Ну что же, сейчас другого выхода нет.
Прошло несколько секунд. Алесь помнил: перевести этот маленький предохранитель, направить куда следует переднюю часть с отверстием. Потом – нажать кнопку…
Офицер оглянулся на него.
- Так, из сорок второго? Ясно, что врет… – Начал он и тотчас отшатнулся. Он увидел направленную на него руку юноши с плоской коробочкой, похожей на маленький пистолет с коротким дулом. Из этой коробочки вылетело, крутясь, черное кольцо размером с небольшую монету. Оно ударилось о залитую золотом грудь офицера. В то же мгновение вспыхнула яркая вспышка, как будто сверкнула молния. И никакого звука! Кольцо исчезло в этой вспышке, разлетелось мельчайшей пылью, будто сделанное из тонкого стекла. От него просто ничего не осталось. А офицер неуклюже взмахнул толстыми руками, пошатнулся и тяжело осел на землю, широко раскрыв рот и беспомощно хватая им воздух.
- Вот твой берет! – Бросил Алесь потрясенной всем этим Марте. – Бежим!
Через несколько секунд они уже поворачивали за угол переулка. Олесь оглянулся. Тело офицера лежало на тротуаре все так же неподвижно. Рабочий в кепке исчез уже за противоположным углом переулка: видимо, его никак не привлекала перспектива давать кому‑то показания о странном событии, которое произошло на его глазах.
Сдерживая горячее дыхание, Алесь и Марта вышли на оживленную улицу, смешиваясь с прохожими…
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
1. Новая ловушка Мигеля Хуанеса
Читатель, вероятно, уже догадался, что внезапный налет Мигеля Хуанеса с Хосе Фрэнко на бывшую квартиру Эрнана Рамиро по улице Сагасты не дал, да и не мог дать никаких утешительных для полиции результатов. Седого Капитана там, конечно же, не было. Повезло найти лишь несколько старых фотографий, где был изображен Эрнан Рамиро таким, каким его знали товарищи по работе в физическом институте. Эти карточки были слишком давние, вряд ли они помогли бы узнать Эрнана Рамиро, которого надо было найти и арестовать. А этого и не удавалось сделать.
Все же Мигель Хуанес оставил возле квартиры Эрнана Рамиро секретных агентов. Хотя все данные свидетельствовали о том, что разыскиваемый здесь никогда не появляется, не следовало пренебрегать даже наименьшей ниточкой, которая могла навести на след.
Итак, оставалась только одна возможность – ждать появления "Люцифера" в лесу Фонтиверос.
Сама собой напрашивалась мысль, что где‑то в этом большом лесу, видимо, находилась база "Люцифера". Не могла же такая большая машина обойтись без технического осмотра, ремонта, заправки горючим и т. д. Только – где же скрыта эта база?
Агенты Мигеля Хуанеса обыскали весь лес, прошли и прощупали его с севера на юг и с запада на восток. Нигде не было найдено никаких мастерских, никаких складов, – ничего, похожего на базу!