– Вспышкой гнева ничего не добьешься, да еще и под напором толпы. Давайте выйдем и поразмыслим над этим, – предлагает она.
Доктор Курц спокойно складывает свой маникюрный набор и тепло пожимает руку своему адвокату.
Затем он подходит к сыну, ожидающему его за дверями зала в присутствии прессы, которая ждет точной информации.
Наталья Овиц просит переводчика перевести. Он выполняет ее указание:
– Сын доктора Курца говорит: "Сегодня мы добились победы "свободы художественного выражения" над цензурой. Он обещает выставить свои видеофильмы на продажу с определением "лучшее качество в Интернете", а в качестве бонуса будут представлены сцены, которые до этого он не осмеливался распространять среди широкой публики".
Подросток поворачивается к французам, делает жест "победа" и объясняет что-то журналистам.
– Что он говорит? – тут же рычит Давид.
Переводчик колеблется, потом переводит:
– Он благодарит вас.
– За что?
– Он говорит: "Благодаря вам с момента начала процесса число пользователей Интернета, посмотревших видеоролик, возросло в пять раз. И есть уже предварительные заказы от людей, которые готовы заплатить, чтобы увидеть следующую серию "Кровавых кукол"". Сумма заказов намного больше 30 000 евро штрафа, и это позволит ему купить дополнительную видеоаппаратуру, чтобы улучшить съемки и увеличить число ракурсов.
– Скажите ему, что мы никогда больше не дадим ему в аренду наших Эмчей, – заявляет Наталья.
Переводчик переводит. Подросток отвечает по-немецки, люди смеются, и переводчик вновь разъясняет:
– Он говорит, что, даже если он не купит их сам, он сможет получить их через своих друзей. Всегда найдется кто-то, кто предоставит ему этих маленьких актрис. Он снова благодарит вас.
И белокурый подросток делает поклон и посылает воздушный поцелуй в сторону французов.
Теперь отец широко улыбается, гордый смелостью и предпринимательской жилкой своего отпрыска. А в адрес французов он с притворно огорченным видом говорит на английском, чтобы быть уверенным, что его поймут и без перевода:
– Лу-у-у-зеры!
В эту минуту Давид больше не может сдержаться. Он бросается на доктора, наносит ему сильный удар кулаком, от которого тот сгибается, а затем еще проводит апперкот, рассекая ему губу. Доктор пошатывается, но остается на ногах, даже не пытаясь защищаться. Тогда Давид входит в раж, и его кулак разбивает улыбку Курца.
Сверкают вспышки камер журналистов.
Австрияк лежит на полу, оглоушенный, затем медленно поднимается. Несмотря на свою разбитую губу и рот полный крови, он повторяет:
– Лу-у-у-зер!
Давид пинает его ногами в бока.
Переводчик отступил, чтобы показать, что он не имеет ничего общего с этими иностранцами, такими грубыми.
Вмешиваются полицейские и хватают всех троих представителей "Пигмей Прод".
С учетом беспорядков, устроенных французами, судья предписывает выслать их за границу и временно запретить им въезд на территорию Австрии.
20.
Эмма 109 выключает телевизор и делает глубокий вдох.
Теперь, по крайней мере, все ясно.
Она слышала приговор суда. Эта фраза еще звучит у нее в мозгу.
"Убивать Эмчей – это не преступление, потому что это не… люди".
Она глотает слезы.
Как говорил бог Давид во время своего курса выживания: "Именно испытания подталкивают нас к эволюции и к тому, чтобы превозмогать самих себя. Без больших трудностей нет интересного пути".
Мой народ переживает огромные испытания, и самое удивительное, что я, наверное, единственная Эмче, которая отдает себе в этом отчет.
Она испытывает совершенно новое чувство: настоящее глубокое чувство горечи, которое обжигает ей мозг.
Мы не люди?!
После всего, что мы сделали для них! Мы их спасали, мы их лечили, мы их возвращали в строй, а они считают, что мы не… люди?????????
Это чувство… она пока не может его идентифицировать.
Она слышит скребущий звук снаружи. Это дикая крыса, которая проникла в ее замок, возможно, через потолок и напала на стадо ее раскормленных крыс, которых она выращивает себе на пропитание. Крошечная микроженщина берет арбалет, который сама сделала, и становится лицом к крысе.
Крыса оскаливает зубы и пищит. Потом прыгает. Эмма 109 начинает бой и пронзает горло крысы стрелой. Грызун корчится от боли, его хвост бьется со звуком плетки.
Возможна ли эволюция без страданий?
Думаю, что, если бы я оставалась одна в своем убежище и усваивала бы благодаря Интернету все мировые знания, я бы эволюционировала. Но события заставляют меня вновь окунуться в реальную жизнь, со всеми новыми испытаниями, которые это подразумевает.
Именно в действиях приобретается опыт, не только интеллектуальный, но и чисто физический. Поступки запечатлеваются в клетках тела, в самом сердце. Я могла размышлять, потому что была созерцательницей этого мира. Теперь мне пора перестать быть созерцательницей и начать действовать. Потому что я должна совершить нечто очень важное.
Спасти свой народ.
Она тащит тело крысы в свою морозильную камеру и разрезает его на куски.
Она достает звено от цепочки браслета Эммы 523, своей несчастной помощницы, которая была взята в плен иранцами, которую пытали, а затем выставили в ООН как военный трофей. Эмма 109 продевает в него нитку и вешает его себе на шею.
Она вновь думает об Эмме 523, о картинках с изображениями доктора Курца и венской женщины-судьи, и наконец у нее в мозгу возникает слово, которое передает всю гамму ощущений, которые она испытывает. Это слово – "гнев".
Она делает глубокий вдох.
Не стоит поддаваться этому чувству, нужно использовать ту энергию, которую оно придает.
Она чувствует, что ничто ее не ограничивает, тогда она включает компьютер и ищет информацию о рейсах самолетов, связывающих Нью-Йорк с Веной в Австрии.
Затем она выходит на поверхность, ищет на помойке вещи, которые могут ей пригодиться в ее миссии.
Она возвращается на могилу Эммы 523 в глубине Центрального парка и, прижимая к себе висящее на шее звено от цепочки, говорит вслух:
– Я тебе это пообещала, я это сделаю. Я отомщу за тебя, сестричка.
21. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ. СИНДРОМ КИТТИ ДЖЕНОВЕЗЕ
Китти Дженовезе, молодая женщина 30 лет, работала официанткой в ресторане в Квинсе, Нью-Йорк. 13 марта 1964 г., когда она возвращалась домой после работы, на нее напал мужчина.
Он насиловал ее и наносил ей удары ножом. Она кричала изо всех сил: "О, боже! Он меня зарезал! Помогите!"
Нападение длилось тридцать пять минут во дворе, со всех сторон окруженном жилыми домами. Все это время жертва беспрерывно кричала и звала на помощь. В окнах зажегся свет, из них стали выглядывать люди, и, по данным расследования, сцену видели и слышали по меньшей мере тридцать восемь свидетелей.
Один мужчина робко крикнул из окна: "Отпустите женщину!" Испуганный этой простой фразой, насильник предпочел убежать, покинув агонизирующую женщину. Однако никто не вышел, чтобы оказать ей помощь, и никто не вызвал полицию.
Тем временем убийца, отбежав, сказал себе, что зря он испугался из-за такого пустяка, а жертва, возможно, сможет его узнать. Тогда он вернулся, чтобы прикончить ее. И опять Китти Дженовезе звала на помощь, но никто не отреагировал, и убийца смог спокойно скрыться.
Дело могло бы на этом закончиться, но этот мужчина, настоящее имя которого Уинстон Мосли (женатый, отец семейства), был арестован через неделю, его застали на месте преступления при грабеже. И он сам во время допроса неожиданно признался в том, что убил Китти Дженовезе (хотя полицейские и не спрашивали его об этом).
Журналист Мартен Гансберг написал статью на первой странице "Нью-Йорк таймс" по поводу того, что представляется ему как нечто большее, чем простое происшествие. Гансберг задает вопрос: "Почему тридцать восемь добропорядочных граждан, которые присутствовали при изнасиловании, закончившемся убийством, и слышали крики о помощи, ничего не сделали?"
Оправдания, которые представили тридцать восемь соседей, были записаны журналистом. "Мы думали, что это ссора любовников", – говорит один. "Из нашего окна все было не слишком хорошо видно", – говорит другой, или: "Мне не хотелось вмешиваться в чужие дела", или даже: "Я устал, я повернулся в постели на другой бок и заткнул уши". После Гансберга доктора Латане и Дарли будут изучать то, что они назовут "Синдромом Китти Дженовезе", и то, что оказало влияние на действия свидетелей драмы. Они отмечают:
1) страх, что это приведет к появлению проблем лично у самого свидетеля. "Не хотелось, чтобы убийца разозлился на меня после этого";
2) конформизм. "Я сначала посмотрю, что будут делать другие, и сделаю то же самое";
3) боязнь неправильно оценить ситуацию. "Я боялся ошибиться в оценке, насколько серьезно то, что действительно происходит, и показаться смешным";
4) чувство ответственности. "Зачем я буду вмешиваться, если есть люди, более подходящие для этого и более опытные, которые могут это сделать?"
Мы встречаем ростки этого поведения в школе во время перемен. Мы часто видели, как козлов отпущения мучили, подвергали настоящему рэкету, дубасили здоровые скоты, а мы не реагировали на это. И мы все можем задать себе вопрос: "Если бы мы были в этом дворе в то 13 марта 1964 г. и если бы мы видели другие зажженные окна и выглядывавших оттуда людей, в то время как жертва звала на помощь, отреагировали ли бы мы на это?"
Энциклопедия абсолютного
и относительного знания.
Эдмонд Уэллс. Том VII.
22.
Итак, астронавты со всей силы колотили друг друга кулаками и ногами в маленькой кабине ракеты "Лимфоцит-21".
На Земле, в центре управления полетом, узнали об инциденте благодаря камерам на борту, но ничего не могли сделать на расстоянии.
В какую-то минуту, чувствуя себя побежденным, один астронавт схватил огнестрельное оружие и выстрелил. Он промахнулся, но пуля пробила стенку ракеты. В результате резкой разгерметизации в кабине произошел взрыв, и все астронавты были выброшены в открытое пространство. Их скафандры, еще заполненные телами, должно быть, блуждают где-то в просторах космоса.
Когда рассказываешь это, то определенно вся эта история кажется мне совершенно ничтожной. Обречь на провал такую важную миссию из-за спора о бессмертии богов…
Какая неимоверная глупость!
На моей поверхности люди быстро поняли последствия этого инцидента.
Было слишком поздно посылать другую ракету. В любом случае, усовершенствовав "Лимфоцит-21", они параллельно уничтожили старые ракеты, которые стали считать ненужными.
Люди почивали на лаврах прошлых побед. Они не приняли во внимание психологический фактор у мини-людей, которых они, как они сами считали, контролировали.
Дальше любой мог предугадать череду грядущих событий. Возвестил об этом шаман.
Поскольку астероид Тейя-7 не был перехвачен, он продолжил свою траекторию и в конце концов обрушился на мою поверхность.
23.
Падающая звезда летит по лиловому небу.
Давид Уэллс стоит перед могилой своей матери.
Он говорит себе, что, чтобы успокоить детей, их заставляют верить, что логический смысл эволюции индивида – это вырасти, добиться успехов, разбогатеть и стать как можно более могущественным. Счастье состоит только в росте.
Это было бы слишком упрощенным.
К нему походит Аврора Каммерер.
– Я в ужасе, – бормочет она.
Он смотрит на нее. На ее щеке следы высохших слез.
– Ты… ты плакала? Из-за этого процесса Курца? Это тебя настолько расстроило?
Она откидывает назад волосы, которые стали теперь такими длинными.
– Я поссорилась с Пентесилеей. Все эти недавние события только усилили трения между нами. В любом случае, в наших отношениях уже давно есть проблемы.
Она подходит к Давиду, смотрит на могильную плиту и деревце в керамическом горшке.
– Пентесилея ужасно ревнива. У нее бывают приступы необузданного гнева по ничтожным поводам. Ну прямо доктор Джекилл и мистер Хайд! Иногда она нежная и ласковая, а назавтра это вопящая фурия. Она терпеть не может нашу дружбу. Временами она меня просто пугает.
– А в чем причина конфликтов?
– Она утверждает, что я бессознательно люблю мужчин.
Над их головами еще одна падающая звезда проделывает свой путь в другом направлении, более быстрая, более яркая, чем первая.
– Я думаю, что любая пара – это общество в миниатюре, которое возникает, становится зрелым и умирает. Два человека – это уже целый мир в уменьшенных масштабах. Но что меня удивляет, так это то, что внутри пары или семьи люди позволяют себе крайнюю степень насилия, чего бы они никогда не допустили в отношениях с чужими людьми, – говорит она.
Он внимательнее разглядывает ее при свете луны и замечает у нее на щеке рану, которой до этого не было видно.
– Вы подрались?
– Она пьет. А когда она напивается, ее гнев удваивается. Она превращается в настоящего параноика. Она убеждена, что мы с тобой занимались любовью, ты и я.
Он качает головой и предлагает Авроре прогуляться.
Они отдаляются от огней "Пигмей Прод".
– Именно в тот момент, когда мы так близки к полному успеху, все, кажется, начинает рушиться из-за пустяков. Пентесилея бросает меня. Эмчи, после того как их превозносили до небес, подвергаются ужасному обращению. А мы оказались одни с законченным творением, которое уже стало источником стольких проблем.
Давид останавливается и смотрит на небо.
– Мы потерпели неудачу, но надо держаться. Мы еще не проиграли, – заявляет он.
Они продолжают прогулку.
– Наталья идет по следу. Нужно составить черный список клиентов, которые используют Эмчей для непонятных целей.
– Но Курц же объявил, что они будут использовать подставные имена.
– В этом случае мы будем прикреплять ко всем Эмчам, которые отправляются с миссией, чипы-маячки, с устройствами для идентификации радиочастоты РФИД (RFID, Radio frequency identification device), чтобы знать, где они находятся.
– Мы никогда не сможем узнать, как люди с ними обращаются. Или надо к каждой Эмче прикреплять не поисковый маячок, а видеокамеру и платить зарплату тому, кто будет следить за контрольными мониторами.
Давид размышляет. Облако, скрывавшее луну, уходит, и они купаются в ее серебристом свете.
– Нужно увеличить плату за аренду.
– Мы же первые и пострадаем. Это уменьшит число наших клиентов, но не остановит богатых извращенцев.
– Что же тогда делать? Мы же не будем посылать наших Эмчей, чтобы их мучили психопаты.
– Может, их вооружить? – предлагает Аврора.
– Если клиент будет ранен, отвечать за это будем мы. И тогда мы не отделаемся простым штрафом…
Молодая женщина опускает голову.
– И потом, мы воспитали их так, что они никогда не должны причинять зла Великому. Им будет трудно разрешить это противоречие, – добавляет Давид.
– Они зависят от нас, – говорит она.
– В Энциклопедии я прочитал такую фразу: "Несчастен тот человек, чье счастье зависит от другой особы". Однако им придется когда-нибудь научиться быть самостоятельными и ничего не ждать от своих создателей…
Говоря эти слова, он думает об Эмме 109.
Аврора берет три прутика и, встав на колени, составляет из них разные комбинации.
– Ты пытаешься составить квадрат из трех прутиков? Знаменитая загадка моего прадеда Эдмонда Уэллса?
– Да, это неразрешимая задача. Я уверена, что если найти решение (а ты утверждал, что оно существует), то будет открыт целый новый способ мышления.
Он в растерянности пожимает плечами.
– Должна признаться, что с самого детства я одержима загадками. Эта задача особенно не дает мне покоя. Сделать квадрат с помощью трех спичек – это же настоящий вызов…
– Мы уже нашли вместе ответы на некоторые вызовы.
Он берет ее за руку и заглядывает ей в глаза.
– Извини, что повторяюсь, но у меня такое впечатление, что мы уже знали друг друга раньше, – говорит он.
Она смотрит на него с отрезвляющей усмешкой.
– Аврора, ты не хочешь попробовать опыт с Ма’джобой?
– С твоим галлюциногенным напитком?
– Всего один сеанс, чтобы проверить, знали ли мы с тобой друг друга, когда я приручал маленьких людей, восемь тысяч лет назад?
Она сначала скептически разглядывает его. Затем с нежной улыбкой гладит его по волосам:
– Я ученый, чистый и непоколебимый. Сожалею. Но я считаю, что это просто фантазмы для наивных душ, ищущих магии. А тот факт, что мы сами создали свою религию для микролюдей, только утверждает меня в этом мнении. Все эти духовно-мистические откровения – это только средство манипулировать слабыми духом и их стремлением мечтать.
Итак, они долго смотрят друг на друга, не говоря ни слова. Смущение усиливается. Давид готовится что-то сказать, но вдруг вздрагивает:
– Боже мой! Как же я не подумал об этом!
– О чем?
– На самом деле решение вопроса было нам дано адвокатом Курца. Самая суть проблемы – это статус микролюдей. Пока они являются только объектами, сдаваемыми напрокат. Именно в этом направлении и следует действовать.
– А что ты хочешь делать?
Он колеблется, затем с решимостью объявляет:
– Завтра я отправляюсь в Ватикан.