Неправда! Бойцы вернулись слишком рано, все целы и невредимы, вот только настроение почему-то чересчур мрачное.
Вирко, крученые рога которого напоминали о Бримстоуне, отошел за угол, упал на колени и стал блевать. Звуки разносились на весь двор. Все притихли, избегая смотреть друг на друга.
Амзаллаг, устроившись под сводами портика, несколько часов ожесточенно чистил меч.
Через двор скользящей походкой прошел довольный Резак с тяжелым мешком на спине. Бурая холстина пропиталась чем-то темным. Когда Кэроу догадалась, что там, ее чуть не стошнило. Еще недавно она корила себя за то, что закрывала глаза на происходящее, но сейчас ей не хотелось думать о содержимом мешка.
Пальцы снова нащупали зуб антилопы, ни на чем сосредоточиться не получалось. Кэроу раздраженно отложила его и в очередной раз выглянула в окно. Шеста попрекнула ее за лень, но что-то не давало Кэроу покоя. Что-то было не так.
Все не так.
Когда жара начала спадать, раздался еще один сигнал караульного. Зири. Кэроу вылетела в окно. Безоблачное ярко-синее небо оставалось пустым.
Кэроу с недоумением взглянула на сторожевую башню, где несла караул Уора. Она даже не смотрела в сторону портала. Подошел Волк, и Уора указала на дальние холмы. Кэроу сощурилась и, присмотревшись, беспомощно выдохнула:
- Нет. Нет. Нет!
По склону, в облаке пыли и щебня, спускались два человека, уверенно направляясь к касбе.
41
Магическая сила
Когда серафимы снова преградили путь, Свева тщетно искала среди них кого-нибудь с огненным взглядом или с болотной лилией на груди. Не повезло: вблизи от спасительных гор беглецам встретились другие ангелы.
А она почти поверила, что еще немного - и они будут спасены. Горы, такие близкие с виду, с каждым холмом отступали все дальше; приходилось преодолевать новые склоны в надежде, что этот последний. Конец пути был виден, но недостижим. Гранитные утесы впереди становились все выше и ближе, и за очередным холмом открылась долина, переходящая в подножие гор. Последний подъем.
Беглецы взобрались на гребень холма и весело переглянулись.
- Ой, погляди, валуны - как пальцы ног у великана-толстяка, - с улыбкой сказала Свева и закружилась вместе с Лель. Малышка засмеялась.
- У гор жирные лапы, толстые лапы, вонючие лапы, немытые лапы… - приговаривала Свева, прыгая от радости и прижимая к груди маленькую капринку.
Саразал оборвала веселье сестры. Свева оглянулась и увидела других ангелов.
Она все-таки надеялась на чудо. Один раз их пощадили, может быть, и на этот раз не убьют? Милосердие заразительно, оно обладает магической силой, примиряет врагов и осушает океаны ненависти. После случившегося в овраге серафимы перестали быть для Свевы безликими крылатыми убийцами.
Ангелы, взметнув окровавленные мечи, окинули беглецов беспощадными взглядами.
- Убей их! - вскрикнула Свева.
И Раф прыгнул.
Ангелы в сияющих доспехах презрительно ухмылялись, завидев легкую добычу: стадо капринов, две дама и несколько дряхлых гарткоров. Дашнага они не заметили - он поднимался последним…
Раф в прыжке повалил серафимов на землю, вцепился в них клыками и когтями, разрывая в клочья.
Ангелы истошно завопили.
Свева вовремя заметила, как один из серафимов замахнулся мечом. Она сунула Лель сестре, подскочила к сражающимся и воткнула в бок ангела свой нож. Ангел выронил клинок.
И испустил дух.
"Так вот как это бывает. Ужасно".
Храбрость уступила место дрожи. Нож выскользнул из рук, к горлу подступила тошнота. Сестра потянула Свеву за руку. Вокруг сгустились тени, небо заполонила бездна ангелов.
Раф зарычал. Свева посмотрела на сестру, Лель, Нур, протянувшую к дочери руки, и других капринов, стареньких гарткоров и сжала нож покрепче.
- Прячьтесь! - крикнула Свева, махнув в сторону валунов у подножия гор.
Все бросились прочь, а она осталась с Рафом.
"Надо же!" - подумала она. Сердце заполнил странный холод - и гордость. Все стало ясным и понятным. Убивать ужасно… Прежде она никогда бы не отказалась от возможности побежать. Она обожала бег. А теперь Свева не двигалась с места. Ей это нравилось. Они с Рафом переглянулись. Свева думала, что он прогонит ее, велит спасаться, но он не стал. Наверное, сообразил, что ничего из этого не выйдет, спасения нет, но, может… может, просто рад, что не остался в одиночестве. Он еще совсем мальчишка.
Свева улыбнулась Рафу. Они стояли плечом к плечу, почти у цели: в лощину долетали брызги водопадов. Однако шансов уйти живыми не осталось - беглецов накрыла тень ангелов.
Чудес не бывает.
Внезапно над вершинами деревьев показались темные точки. Свева не верила своим глазам. С виду фантомы намного страшнее ангелов, и если бы она видела их впервые, то перепугалась бы до смерти.
Точно так же ее спасители освободили невольничий караван, и при свете дня Свева немедленно их узнала: вот грифон, снявший с нее оковы, а рядом - быкокентавр, освободивший сестру… Рогатого красавца, вручившего Свеве нож, с ними не было.
Пятеро повстанцев ураганом ворвались в ряды серафимов.
О землю глухо стукнули тела убитых ангелов.
Раф повернулся к Свеве.
- Я знал, что они вернутся. Я знал, что они нас не бросят! - воскликнул он. - Свева, беги. Догоняй остальных. Позаботься о них и передай, что я попрощался. Удачи! - Раф вздохнул, коснувшись ее плеча когтистой лапой.
- Но как же ты?
- Я давно искал повстанцев, хочу сражаться вместе с ними, - объяснил Раф.
И он сражался вместе с ними.
И погиб вместе с ними, у подножия гор.
И его вместе с ними свалили в кучу.
И сожгли.
42
Счастливчик Зири
- Пойдем, - сказал Азаил. - Делать тут больше нечего.
Больше? Они так ничего и не сделали, не отыскали ни одной возможности помочь: слишком много солдат Доминиона, слишком много открытого пространства. Акива сокрушенно покачал головой. Может, его ночные полеты и предупредили химер об опасности, может, кто-то успел укрыться в горных пещерах. Этого Акива никогда не узнает. В памяти осталось лишь то, что он сегодня видел, хотя об этом лучше бы забыть.
Небо ясное и прозрачное. Чистое. Пожары еще не добрались сюда, лишь местами над лесом поднимались тонкие струйки дыма. С высокого утеса все видно как на ладони: кроны деревьев, луга, залитые солнцем реки, струящиеся среди холмов, словно потоки чистого света. Горы и небо, рощи и ручьи - и мерцающие огоньки: эскадры Доминиона поджигали леса. Мириады брызг с горных водопадов оседали вокруг мягкими облаками. В туманном влажном воздухе огонь разгорался плохо.
При виде такой красоты казалось, что кровопролития не было, но черные стаи падальщиков свидетельствовали об обратном.
Стервятники чуяли кровь издалека, жадно слетались к добыче. Крови было пролито много.
- Вот и наши птицы, - подавленно заметил Акива.
- Надеюсь, хоть кому-то удалось спастись, - понимающе кивнул Азаил.
Акива не сразу сообразил, что брат произнес это в присутствии Лираз. Сестра покосилась на них и молча отвернулась к заснеженным вершинам.
- Говорят, через них не перелетишь, - сказала она. - Ветер слишком сильный. Там могут выжить только буреловы.
- Интересно, что там, за горами? - полюбопытствовал Азаил.
- Может быть, там отражение нашей стороны? Если тамошние серафимы тоже загнали своих химер в пещеры, то беглецы встретятся посередине и поймут, что нигде в мире нет безопасного места. Счастливого конца не будет.
- А может, за горами нет никаких серафимов, и там химер ждет счастливый конец, - с преувеличенным оптимизмом предположил Азаил. - Без нас.
Лираз резко повернулась к ним, и недавняя отрешенность сменилась ожесточением.
- Похоже, вы больше не хотите быть нами, - гневно заявила она, переводя взгляд с одного брата на другого. - Думаете, я ничего не замечаю?
Азаил поджал губы и посмотрел на Акиву.
- Я хочу быть нами.
- Я тоже, - ответил Акива. - Всегда хотел.
Однажды, в небе другого мира, Акива не дал им напасть на Кэроу и наконец признался, что много лет назад полюбил химеру и мечтал с ней о другой жизни. На Карловом мосту он очень надеялся, что сестра его поймет. Может, ей трудно смириться с мыслью о гармоничном существовании с химерами, но хоть что-то должно найти в ней отклик, ведь Лираз - не слепое орудие убийства. Наверное, тогда Акива думал, что он единственный, кому надоело убивать. Оказывается, Азаил тоже устал. Много ли таких, как они?
- А еще я хотел, чтобы мы стали лучше, - добавил Акива.
- Лучше? - взвилась Лираз. - Посмотри на нас! К чему притворяться? Вот свидетельство того, что мы делаем. - Она показала черные от татуировок пальцы.
- Мы вели счет только убийствам, а меток милосердия не ставили.
- Даже если бы и ставили, у меня не было бы ни одной! - призналась сестра, с болью глядя на братьев.
- Лир, попробуй сделать первый шаг, - вздохнул Акива. - Милосердие вызывает в ответ милосердие, так же как убийство вызывает цепочку новых убийств. Мир такой, каким мы его создаем.
- Нет, - сказала она тихо. На мгновение ему показалось, что Лираз продолжит, откроется больше, станет требовать признаний и от него, но она отвернулась и пробормотала: - Уходим отсюда. Там жгут трупы, не хочу этим дышать.
С утеса, надежно укрывшись за деревьями, Зири смотрел на пламя.
Надежное укрытие… Безопасность… Слова потеряли смысл. Скрыться некуда, ангелы подожгли весь мир. Все в огне - дома, деревья, реки, покрытые пленкой нафты. Дети… Ребятишки с криками пытались убежать от пожирающего их пламени, которое разгоралось, превращая малышей в живые факелы. А теперь горели друзья…
Зири яростно сжал рукояти ножей. Безопасность. Слово не просто потеряло смысл, оно стало оскорбительным. Ему поручили оставаться в безопасности.
Балиэрос приказал ему скрыться.
В любом сражении кому-то приходилось оставаться в укрытии и ждать, подстраховывая своих, чтобы в случае их гибели собрать души после ухода ангелов. Это большая честь, признак глубокого доверия, ведь от бойца зависит, суждена его соратникам вечная жизнь, или они обречены на полное уничтожение. Такое задание всегда было пыткой.
Счастливчик Зири. Он понимал, почему Балиэрос выбрал именно его: солдаты редко сохраняют естественное тело. Командир хотел дать Зири шанс остаться в своем природном обличье. Как будто это имеет значение. Гораздо хуже было выжить, смотреть, как убивают товарищей… Отважно сражался даже юный дашнаг. Зири телом и духом рвался в бой, но не мог покинуть надежного укрытия.
Впрочем, Зири нарушил приказ Балиэроса: убил серафима, погнавшегося за малюткой дама - девчушкой, освобожденной из невольничьего каравана у холмов Маразель. Она сберегла нож, который Зири вручил ей в тот день. Беглецы, совершив изнурительный переход, едва не погибли у спасительных предгорий. Отряд Балиэроса подоспел вовремя, каприны и дама благополучно скрылись в ущелье… Товарищи Зири погибли не зря.
Ангельское воинство дорого заплатило за жизни пятерых повстанцев и дашнага, потеряв как минимум тридцать бойцов. Серафимы с ужасом разглядывали тела фантомов. Три ангела с трудом подтащили к куче трупов громадную медвежью тушу Иксандра и, прежде чем поджечь тела, зачем-то отрубили им кисти рук. Неужели серафимам понадобились трофеи?
До Зири доносились запахи дыма, горящей травы, паленой шерсти, жженого рога и тошнотворный аромат жареного мяса. Кирин представил, как души соратников парят над поляной, удерживая слабеющую связь с телом.
Просидев у жуткого костра все утро и большую часть дня, ангелы с омерзительной грацией поднялись в небо и улетели.
Дольше ждать было нельзя: если тело уничтожено, душа уходит быстрее. Следовало немедленно воспользоваться представившейся возможностью спасти товарищей. Спустившись по лесистому склону, Зири вышел на поляну. Врагов уже не было видно. Костры ангелов всегда пылали жарко, сжигая трупы дотла. Порыв ветра разворошил гору пепла, лишая души последней зацепки. Зири установил кадильницу, поджег четыре конуса ладана. Пять воинов и один доброволец… Может быть, путь к сосуду найдут все.
Он сделал что мог. Зири закрыл кадильницу, закрепил древко в ременной перевязи и приготовился провести долгие часы в укрытии, дожидаясь темноты. Легионеры Доминиона кружили над лесами, убивали ловко - и с удовольствием.
Во время прошлого задания Зири уродовал лица убитых через силу, но кровавые утехи ангелов вызвали в нем желание ответить им тем же.
Неужели он стал таким же, как они? Что скажет Кэроу? "Не надо о ней". Кэроу зря так с ним обошлась, Зири никогда не доставляло удовольствия вырезать кровавые оскалы, но ее презрительные слова, гневный взгляд и резкий уход продолжали терзать душу. Зири и не подозревал, что Кэроу может задеть его так больно. "Да кто она такая, чтобы презирать меня?" Но обманывать себя больше не получалось. Кэроу была права.
Когда Балиэрос предложил им выбор: убивать семьи ангелов или защищать соплеменников - Зири первым делом подумал, что она одобрила бы этот шаг. Ему очень хотелось, чтобы она перестала его презирать и… Что? Зауважала? Стала гордиться?
Похоже, он все тот же влюбленный мальчишка.
Зири покачал головой. Он уже собрался уходить, когда заметил, что неподалеку, скрестив руки, стояли три ангела и наблюдали за ним.
43
Забавная история
- Ты… - Зири ошеломленно присвистнул.
Химеры часто говорили, что все серафимы на одно лицо, но этого ангела ни с кем не спутать - шрам от макушки до подбородка делал Иаила уникальным.
- Будет что рассказать нашим, - продолжил кирин. - Как думаешь, мне поверят, что я убил капитана Доминиона?
Хлюпающий смех Иаила разнесся по поляне. Капитан шагнул вперед, два серафима зашли с боков. Три ангела - ерунда, даже если один из них - брат императора. С тремя Зири справится. Он обернулся на звук и увидел… еще шестерых у кромки дальнего леса. Ага. За спиной Иаила возникли еще трое. Итого - двенадцать.
Значит, пора умирать.
Может быть.
Зири снова обратился к капитану:
- Знаешь, у нас каждый солдат хвастает, что твое украшение - его рук дело. А чтобы не скучать, мы придумываем истории о том, кто и как располосовал тебе морду. Хочешь услышать мою версию?
- И сколько же у вас солдат? Четыре? Пять?
- Как тебе объяснить… Один наш боец стоит по меньшей мере дюжины серафимов, - заявил Зири, картинно пересчитав ангелов на поляне. - Не забудь об этом, если надумаешь равняться.
Он стоял с ножами наготове. Прекрасноликие окружили его, но пока не приближались. Зири надеялся, что серафимы подступят поближе, у него чесались руки отплатить им за сегодняшнее. Кровь пульсировала в пальцах, сжимающих рукояти, и жаждала мести.
- А дело было так, - продолжал он. - Сидели мы с тобой за ужином, ели жареную свинью на вертеле. Повар свинину переперчил, и ты его за это пристукнул. Ну и характер у тебя, я скажу! - Тут Зири сделал паузу и пояснил зрителям: - Такие подробности - соль рассказа, благодаря им все звучит правдоподобней. Так вот. Во время трапезы у тебя в усах застряла кость. Я говорил, что у тебя были усы?
Ангелы подступили ближе. Иаил оставался на безопасном расстоянии и изображал презрительное равнодушие.
- Усы?
- Да, жиденькие такие. Впрочем, не важно. Я решил вырезать эту кость и взял твой меч. Каюсь, совершил ошибку. Он длиннее моих клинков, вот я и не рассчитал немного. Твоя мордашка стала посимпатичней, жаль только, я не сообразил резать в другом направлении. - Зири провел ножом у горла. - Извини, ничего личного.
- Разумеется. - Иаил провел пальцем по длинному бугорчатому рубцу. - Хочешь узнать, как он мне достался?
- Нет, спасибо. Моя версия мне милее.
За спиной раздался шорох. Зири резко обернулся, клинки сверкнули на солнце, приглашая попробовать их сталь. Серафим отступил.
- Опусти оружие, - сказал Иаил. - Мы не собираемся тебя убивать.
- Да? Зато я собираюсь.
Ангелы сочли это заявление забавным, двое даже рассмеялись. Веселье продолжалось недолго.
Зири молниеносно убил самых смешливых, вспоров им глотки. Остальные не сразу поняли, что произошло.
Те, кто хоть раз видел кирина в бою, никогда не стали бы расслабляться, окружив одинокого противника. Пока ангелы хватались за клинки, два бездыханных тела рухнули на землю, а еще двое истекали кровью - и это прежде, чем прозвенела сталь мечей. Потом началась свара, нитилам, как называют ее серафимы. Хаос.
Численное преимущество ангелов оказалось их слабостью. Зири перемещался так быстро, а его клинки мелькали с такой скоростью, что серафимы не знали, где он. Они бросались вслед за ним - и натыкались на мечи своих соратников. Зири было проще оттого, что он один: враг - повсюду, цель - повсюду. Его ножи сверкали повсюду, как будто их было сотни. Для такого боя они и предназначены, против нескольких солдат, а не для штамповки кровавых оскалов. Зири ловко парировал удары и молниеносно отвечал, полосуя и протыкая все вокруг. Еще два ангела рухнули со вспоротыми животами и подрезанными сухожилиями.
- Живым, брать его живым! - прорычал Иаил.
Зири эта новость не понравилась.
Он бросился на серафимов, мертвой хваткой сжимая рукояти: если кровь просочится под захват, пальцы станут скользить. Зири нападал с воздуха, резал и убивал, но ни на секунду по-настоящему не верил, что удастся уйти: против него сражались опытные солдаты, их было много, и двигались они не так уж и медленно. В который раз Зири пожалел, что у него нет хамс - татуировки ослабили бы серафимов, давая шанс на спасение.
К тому времени, когда ангелам удалось разоружить кирина, их стало вдвое меньше, а у него были лишь царапины, что Зири объяснял не столько повиновением воинов приказу, сколько собственной ловкостью. Он был нужен им живым, и они его получили.
Зири стоял на коленях. Никто не смеялся. Иаил приблизился. Побагровевшее лицо утратило самодовольный лоск, уродливый рубец отливал мертвенной белизной. Капитан пнул кирина под дых, и Зири согнулся пополам, гася удар, но дыхание перехватило. Зири сделал вид, что смеется.
- За что? - спросил он, поднимаясь. - Если я чем-то тебя обидел…
Иаил саданул его еще раз, и не остановился, пока не выбил все остатки смеха. Зири захлебнулся кровью, а капитан, нагнувшись, сорвал с перевязи древко с кадильницей. В глазах Иаила заиграло злобное торжество. Зири обожгло страхом.
- У меня тоже есть забавная история, только правдивая. Мы тут недавно повстречались с вашим Воителем и Бримстоуном, ну я и сжег их - так же как твоих подельников. Поэтому я совершенно уверен, что они сдохли навсегда. Так для кого же это? - Иаил покачал кадильницей.
У Зири в ушах застучала кровь. Он понял, что попался в ловушку. Ангелы ждали его, зная, что кто-то придет за душами. До сих пор повстанцы были неуловимыми призраками; теперь же они стали реальными. Зири сыграл на руку ангелам.
- Ничего не понимаю, - недоуменно протянул он. - Кто? Кого? Когда?