- Правду, - мрачно произнес Крамугас. - Я начал петь, а потолок возьми да рухни… Неужели вы не могли для архива выбрать дом покрепче? Или вы нарочно…
- Это - конец, - простонал убито Лирпентул. - Конец моей карьере. Деньги кончились, карьера полетела… Дым столбом, загрохотало… Среди нашей вековечной тишины… Кошмар! Пойду ль я, выйду ль я, да, пойду ль я, выйду ль я, да - из-за острова на стрежень - на высокий, значит, берег на крутой, эть-эть!.. - внезапно завыл он не своим, дурным каким-то голосом. - Чудовище! Кто дал вам право петь в этом священном доме?! Вы - тупица, идиот!.. Вам место…
Крамугас обиженно пожал плечами и, повесив трубку, даже - из приличия - не бросив напоследок "до свиданья", зашагал к рейсовому звездолету.
20. Выигрыш сомнительного свойства
Ракета была действительно допотопная.
Может, когда-то мастера и отреставрировали ее, как уверял экскурсовод, но что в конечном счете реставрировали и с каким прицелом - вряд ли сами знали толком. Так, для Музея… В назидание потомкам…
Разумеется, со стороны она смотрелась - лучше некуда. И очень даже впечатляла. Не ракета, а конфетка! Правда, при одном-единственном условии: если ее и пальцем не касаться…
Всю несравненную прелесть полета на эдакой доисторической посудине Фини-Глаз смог оценить в первые же секунды после старта.
Неистовая сила припечатала его к изрядно жесткой спинке кресла, расплющила, оглушила, так что он, едва успев выругаться, мигом погрузился в сладкую истому обморока, а когда пришел в себя, с немалым изумленьем обнаружил, что тяжести никакой в помине нет, что вокруг него роятся всяческие незакрепленные предметы, норовя непременно тюкнуть по голове, и что, по всей видимости, летит он сейчас по инерции, либо удаляясь от Земли, либо вращаясь на одной из орбит вокруг нее, л ибо катастрофически падая обратно.
Навигационные ракетные приборы, по причине своей фантастической древности, почти все добросовестно не работали, а если и работали, то исключительно для виду, показывая невесть что; ярко раскрашенные шторки на иллюминаторах ни под каким предлогом не поднимались и не опус кались, в результате чего Фини-Глазу оставалось лишь сидеть взаперти, отмахиваться отлетающей мелочи, коей здесь, кстати, оказалась уйма, да гадать, куда его несет, принесет ли вообще и чем, в лучшем случае, вся эта затея может завершиться. Тут - без малейшей связи с его нынешним бедственным положением - ему на память пришла клятва, которую он дал в кабаке на Цирцее-28.
Если не считать сущего пустяка, а именно полной неясности касательно траектории этого сумасшедшего полета, клятву свою он сдержал!
На одной из древнейших земных ракет он все же стартовал и полетел в Открытый Космос, вопреки грозному предписанию плаката над самым пультом управления: "Пользование ракетой по назначению категорически…" (дальше надпись была кем-то заботливо смыта).
Стало быть, Спигону он выиграл. Что ж… Это радовало и немного утешало.
Было бы просто немыслимо и даже унизительно - без всяких преувеличений - не видеться с нею целый год!
Но затем взволнованные мысли Фини-Глаза отвлеклись от любимого образа и перекочевали в другую область, именуемую проблемной.
Влип, подумал с неожиданной тоскою Фини-Глаз. И еще как влип! Этот болван Архимед… Возомнил о себе невесть что! Ну, кто его за язык тянул?!. Во мне ведь тоже любовь к родине имеется. Не только в Музее сидят патриоты. И я никому не дам свою Цирцею-28 оскорблять! Трепло… И совершенно правильно, что я ему челюсть набок своротил. Впредь не будет… М-да… Вот именно - не будет… Хилый какой, однако, оказался - пальцем не тронь! Ученый!.. Зажрался совсем на этой Земле! Не чета нашим… А мне теперь отвечать - человека прибил. Да кто ж мог знать?!. Уже, поди-ка, ищут, в погоню послали… А может и не послали. "Улетел, - скажут, - и ладно, больше не прилетит". И то верно: чтобы я еще хоть раз!.. Умолять будут, на коленках ползать: мол, вернись, а я им - шиш! Гори огнем ваша Земля, обман сплошной, а не планета. Дурь и пакость. Стыдно даже! Вот вернусь и расскажу!.. Х-м, а куда я, собственно, лечу? Сколько мне в этой коробке торчать? Хорошенького понемножку! Ох, влип… И, главное, так по-дурацки!.. Но вообще-то я - герой. Определенно! На разбитом корыте, можно сказать, рискуя жизнью, в Космос - шутка ли! Ты, Фини-Глаз, в историю войдешь…
Внезапно над самым левым ухом у него что-то заквохтало, зачмокало, паскудно завздыхало, и кастрюльный, без малейших интонаций голос произнес:
- Фини-Глаз из сектора Jloc-Пензюки, ты жив еще?
- Живой, живой, как не фиг делать, - раздраженно буркнул Фини-Глаз, в момент смекнув, что это с ним пытаются по радио связаться.
Никаких поблажек им, решил он. Я - с порядочной планеты, а не из какой-нибудь дыры. Куда лечу - туда и прилечу. Ас ними знаться не желаю!
- Притормози немного, Фини-Глаз! - скомандовала рация. - Вторая ручка справа.
- А вот выкуси!
И Фини-Глаз - спокойно и торжественно, как будто кто и вправду мог заметить это, - выставил в зашторенный иллюминатор знатный кукиш.
- Не усугубляй свою вину! Задумайся о будущем своем. Ты ж умный человек! Еще не поздно… Сдайся по-хорошему! Запомни, Фини-Глаз…
- А мне плевать! Я вот ни чуточки не верю вам! И не хочу! Пугать вы можете, я знаю. Только зря стараетесь, вам это не Земля. Я нынче - где?
Я - в космосе! Теперь я, значит, гражданин Вселенной! Так-то!
- Ошибаешься! Ты разве не слыхан о Правиле Тысячемильного Пространства? Околоземной Спасательный Патруль вот-вот тебя настигнет, и тогда…
- Вот и ловите, развлекайтесь! - огрызнулся Фини-Глаз. - Теперь мне нечего терять. Кроме ваших музейных цепей!.. - гугукнул он.
Дальше препираться он не захотел.
Он с наслажденьем дернул ручку тяги на себя (посередь пульта управления напротив этой ручки на староземном языке, уже забытом всеми, красовалось: "Ускорять!"), усилил истекание горючего из баков - и вновь его вдавило в кресло, как тогда, при старте.
- Б-га, на Луну лечу! На Луну!., - заорал истошно Фини-Глаз и с упоением протренькал на губах пробудку. - Догони, попробуй! Дуля, дуля!..
Тут в двигателе что-то жутко ухнуло, в лицо пахнуло нестерпимым жарким перегаром, ракета кувыркнулась пару раз, вильнула бешено кормой - и взорвалась.
Корыто разватилось…
21. Долгожданная встреча
Прямо с Космодрома Крамугас направился в редакцию, чтобы отчитаться о проделанной работе и получить напутствие перед визитом к Фини-Глазу. Ему казалось: без напутствия он - как без рук, процесс творения статьи немедленно замрет…
По пути он выяснил в Справочной точный адрес Фини-Глаза и заодно на всякий случай уточнил, а дома ли сейчас намеченный герой.
Все получалось очень складно…
Однако в редакции царила сущая неразбериха, а на стуки посетителей заяц либо вообще не отвечал, либо выкрикивал дурным голосом:
- Проверят и скажут… И не отвязаться… К черту, к черту, я боюсь!
Сообразив, наконец, что здесь ему делать совершенно нечего, Крамугас вздохнул, еще раз перепроверил в Справочной, чтобы запомнить назубок, домашние координаты Фини-Глаза и, полный решимости сей же час сотворить великое дело, отправился, на свой страх и риск, наносить исторический визит.
Фини-Глаза он повстречал на дороге.
Тот стоял на обочине, огромный и великолепный, босиком, в диагоналевых штанах на штрипках, в ярко-оранжевой рубахе до колен, перепоясанной витым шнурком с кистями, и, будучи в слегка особенном расположении души, вслух считал ворон, что кружили над полем.
- Вот и свиделись в итоге… Добрый день! - сказал Крамугас, сердечно кланяясь и улыбаясь.
- Двадцать восемь, двадцать девять… не мешайте! - буркнул Фини-Глаз, не обращая на гостя ни малейшего внимания. - Э-э… тридцать… Тридцать? Х-м… Тридцать один… Или, нет, теперь уже - тридцать четыре. Хотя… почему же?.. Что-то многовато… Нет, так не пойдет! Наверное… Вот, сбили меня со счету! Придется с самого начала… А они - летают! Уследи-ка!.. Помогайте мне! Чего стоите?
Они хором, расположась бок о бок, досчитал и до пятидесяти семи, сбились снова, начали было опять, но тут Фини-Глаз довольно хрюкнул.
- Будет! Теперь - все. Антракт! - махнул он рукой. - Вроде малость полегчало… А? - он прислушался к себе. - Определенно полегчало! Ну и ладушки, бён-знычть, на этом и закончим. Точный счет отрезвляет всегда! Надо сызмальства помнить. А то молодежь нынче - куражная пошла, набедокурит и не знает ни шиша, как, стало быть, потом ей жить… Дурная молодежь. На опыт стариков - плюет!.. И мается, и мается, бён-знычть… Вы - тоже? - он недовольно поглядел на Крамугаса.
- Что - тоже? - не понял тот.
- Маетесь, да?
- Н-нет, - запинаясь, отозвался Крамугас. - Как будто - нет…
- Тогда чего вас принесло?
- Ну, у меня совсем другое, - встрепенулся Крамугас. - Я по заданию редакции… Газета "Культурный высев". Или, кажется, журнал… - скромно потупясь, добавил он. - Слыхали?
- Сроду не читал, - фыркнул Фини-Глаз. - Ну и что?
- Так вот… я интервью у вас хотел бы взять…
- А… - безразлично молвил Фини-Глаз, почесывая левый бок, - полезное дело, я не спорю.
Крамугаса он, похоже, вовсе не признал. Или признал, но деликатно сделал вид - на всякий случай…
- А где адрес раздобыли? - строго спросил Фини-Глаз.
- В Справочной, где же еще!
- В справочной-шмавочной… - с явным неудовольствием буркнул Фини-Глаз. - Убил бы. Наплодили чертовых контор!.. Ну, не дают людям покоя, не дают, заразы!.. - театрально вскинув руки, он замер посреди дороги. - И в гробу найдут, и скажут: дома, сукин сын, не съехал никуда, бён-знычть!..
- Но как-то я же должен был до вас добраться! - возразил резонно Крамугас.
- А чего ради?
- Я в архиве - на Пад-Борисфен-Южном - одну заметочку раскопал, - с гордостью признался Крамугас. - Там о вас говорится… "Проходимец Фини-Глаз, куда шагаешь?!"… Это - называлось так…
- Читал, - отрезал Фини-Глаз. - Пакость одна. Голову бы оторвал…
- Да вы не думайте, - забеспокоился Крамугас, - я вас не обижу! Я ведь не затем…
- Еще бы! - сказал Фини-Глаз, со значением поднимая роскошный кулак. - Ты только попробуй… Ну ладно, чего так стоять? Пошли в дом.
Минут через десять они уже были на месте.
На квадратной клумбе перед домом, образуя колючую чащобу, торчали, врытые в землю, гигантские отполированные кости какого-то чудовища.
- Мраморные? - деловито поинтересовался Крамугас. - Кто высекал?
Фини-Глаз смерил его презрительным взглядом и, надменно хмыкнув, поджал губы.
- Вы - неуч, молодой человек, - сказал он убежденно. - Безусловную натуру от игры мастеровитого ума отличить не можете. И эти все амбиции, бён-знычть, - для дураков, уж вы поверьте. Какой же это мрамор, молодой человек, если мрамором тут и не пахнет?!
Крамугас растерянно уставился на дебри перед собой - и только головой покачал.
- Я не знаю, как на самом деле мрамор пахнет, - признался он. - Это я так, по первому впечатлению… В книжках, помнится, были картинки…
Фини-Глаз вдруг оттаял и благодушно хватил своей ручищей по Крамугасову плечу.
- Вот то-то и оно, - усмехнулся он. - Только картинки в книжках и разглядывал! А еще репортер… Мальчишка, бён-знычть! И чему вас учили?!
- Я писать люблю, - вздохнул Крамугас. - С детства как-то пристрастился, разохотился… Я думал, главное - это образность восприятия. Чтоб по каким-нибудь ассоциациям, случайным поначалу…
- Ах, извините дурачка, - с глумливою улыбкою развел руками Фини-Глаз, - что я не догадался об этом сам!.. Всему виной, наверное, тот сумасшедший ген, который влез в мою наследственную память… Я, представьте себе, решил поначалу, что вы окривели на оба глаза!
- Да неужто? - поразился Крамугас.
- Именно так. Бывают же накладки!.. Я даже собрался вас пожалеть. Дескать, вон какие нынче в прессе-то сидят калеки - мол, хиреет пресса. Но теперь передумал. Знаете, никогда не стоит поддаваться первому порыву. Особенно, когда имеешь дело вот с такими…
- Да-а? - заискивающе произнес Крамугас, часто моргая белесыми ресницами.
- Это не мраморные статуи! - важно объявил Фини-Глаз. - Это - настоящие кости настоящего проперхаря с Проксимы! Кости-легенда, если вам так нравится.
- Вам их подарили, да? Ваши почитатели, соратники, коллеги?!. - восторженно ахнул Крамугас и мигом выхватил из заднего кармана позитронный диктофон, поднимая его повыше и включая в крейсерский режим безапелляционной впитки субдезинформации.
Хорошо, что, забежав в редакцию и обнаружив там полнейшие разруху и бардак, он все-таки подсуетился и в последнюю ми нуту догадался-таки выклянчить у новой секретарши столь необходимую машинку!..
Лицо Фини-Глаза вытянулось и приняло от негодования совершенно землистый оттенок.
Он был явно ошарашен.
- Издеваетесь? - сдавленно прохрипел он. - Какие соратники, какие почитатели?!
Крамугас сделал неопределенный жест:
- Ну, те, кто знал и помнил вас… Кто по достоинству мог оценить… Преподнесли от всей души… И, в знак особенного уваженья, здесь воздвигли…
- А я сам, по-вашему, и вовсе ни на что уж не способен?! - окрысился Фини-Глаз.
- Значит - потибрили где-нибудь? - счастливо осенило Крамугаса.
Фини-Глаз издал тихий вопль и двумя пальцами взял Крамугаса за воротник.
- Я похож на вора? - спросил он, страшно дыша кисельным перестоем в лицо своему гостю. - Нет, вы мне ответьте, молодой человек, по совести ответьте, иначе я вышвырну вас не только с этого двора, но и вообще с планеты вон. И скажут все: был мальчик… Так похож я на вора?
- Н-нет… - придушенно просипел Крамугас. - T-теперь уже - н-нет!
- Что значит - теперь?! - заорал, багровея Фини-Глаз. - Это как понимать?! А раньше, стало быть, напоминал?! Хотя, конечно… - грустно произнес он, отпуская гостя. - Испугались, что и вас прихлопну? Дело ясное… Ведь вы ж заметочку-то прочитали, всё-всё знаете… Поэтому и заявились в гости.
- Что вы, я вас и без этого очень ценю! - наобум ляпнул Крамугас, судорожно дергая кадыком.
- Цените… Ах, до чего приятно слышать!.. А с этим, стало быть, и на руках носить готовы, так? - прищурился недобро Фини-Глаз.
- Ну, в целом… Просто вы не поняли!
- Естественно. Куда мне, старому балбесу!.. Только вы у нас один такой… обученный и очень просвещенный!.. Да будет вам болтать-то, - поморщился Фини-Глаз. - Двадцать лет, само собой, бесследно не прошли, бён-знычть. Ну ладно, кто прошлое помянет - тому кишки вон. Запомните! А проперхаря я сам убил… Вот этими руками.
- Батюшки!.. С ума сойти! - засуетился мигом Крамугас. - Как же это вас угораздило?
Фини-Глаз с неодобреньем покосился на тихо булькающий позитрон-ный диктофон, но связываться с гостем из-за такой мелочи не стал.
Наверное, решил: пускай себе… Пока - пускай.
- Да вот уж, угораздило, бён-знычть! - сказал он нарочито громко. - Это, впрочем, не фиксируй - это сквернота. Бён-знычть… Вот привязалось! Горькая отрыжка прошлого… Пора и отвыкать. И дома просят… Я им объясняю: где уж, двадцать лет, натура вся окостенела! М-да… Может, и отвыкну, впрочем. А теперь - по делу. Я тогда на Проксиме в карьере руду добывал…
- Какую? - быстро вставил Крамугас.
- А шут ее знает! Велели - вот и добывал. Сказали: тут - дроби, и точка. Кто-то подбирал, а кто-то отвозил… Куда - не спрашивал, не полагалось. Да и не ответили бы все равно. Или соврали бы - пойди потом проверь!.. У них там всюду на Земле, в Музеях ихней жизни, очень даже принято - напропалую врать. Считается, что так народу интересней, и понятней, и полезней. Может быть…
- Да ведь Проксима - это не Земля! - решил блеснуть своею эрудицией настырный гость.
- Зато все рудники там - сплошь земные. И, скажу вам, совершенно не музейные. Отнюдь! И правосудие - такое же… Дурное от начала до конца. Позор и пакость! - Фини-Глаз брезгливо сплюнул.
- Так вы про… перхуна хотели рассказать, - напомнил Крамугас.
- Писака, тоже мне!.. - с презрением ответил Фини-Глаз. - Не мог запомнить слово… Проперхарь! Понятно? Перхуны - вы или я, когда по дурости простынем… Всякое бывает. А на рудниках Проксимы - проперхарь! И впредь, бён-знычть, прошу не путать. Я могу обидеться, а это - страшно.
- Ну, теперь-то я запомню, - успокоил Крамугас. - Даже у великих мастеров случаются накладки…
- Кто великий - вы? - скривился Фини-Глаз.
- Пока - не я, - скромно потупясь, молвил Крамугас. - Но были же другие!.. До меня… Учусь у мастеров - во всем. Вот… и ошибки повторяю иногда…
- Ая-то думал: учатся, чтоб впредь не повторять, - с сомнением заметил Фини-Глаз.
- Это вам кажется, - нахально отозвался Крамугас. - Среди творцов положено иначе. Надо школу сохранять, традиции. Тогда признают, что ты - свой…
- Вот дурь, бён-знычть!
- Ну, дурь не дурь, атак меня учили. "Смотри, Крамугас, - наставляли, - впитывай все лучшее, но на рожон не лезь. За это бьют".
- И я бы вас поколотил, - сказал со вздохом Фини-Глаз, - да настроение не то.
- И хорошо! - одобрил Крамугас. - С побитым-то - какой душевный разговор?!. А я вас должен расспросить…
- Валяйте! - Фини-Глаз пренебрежительно махнул рукой. - О чем?
- Да вы уж начали - про рудники, про этого… проперхаря… Вот видите, запомнил все-таки!.. - счастливо улыбнулся Крамугас. - Я слушаю…
- Ах да, и вправду… - Фини-Глаз поскреб макушку, и взор его чуть затуманился. - Давненько это было - двадцать лет назад… Короче, повадился в наш лагерь проперхарь - ну, никакого житья от него, совсем измучил: то жилища поломает, то инструменты покорежит, то людей утащит, в общем - наказанье! И ведь неуязвим, чертов сын, куда с ним сладить!.. Вот однажды он, бён-знычть, и нарвался на меня. Я, понятно, задал стрекача, а он - за мной. Ох, и набегался я тогда!.. До сих пор ума не приложу: и как же это получилось?.. Словом, занесла меня нелегкая проперхарю прямехонько в глаз: застрял, как соринка, возле самого зрачка, и - стоп! - ни с места…
- Вот мерзость-то, представляю!.. - передернулся непроизвольно Крамугас.
- И не говорите! Мерзость - мягко сказано, - с воодушевленьем подхватил Фини-Глаз. - Это надо ощущать! Вонь несусветная, кругом все течет и изменяется, пульсирует… Одно слово - болото!.. Проперхарь, ясное дело, забеспокоился, замотал головой, заорал благим матом, да мне от этого, бён-знычть, сами понимаете, - не легче. Вот пробарахтался я с полчаса, наверное, всякую уже надежду потерял, и тут меня такая злость разобрала, что плюнул я с досады в самый Проперхарев зрачок: мол, подавись ты, ирод окаянный!
Фини-Глаз умолк, бедово глядючи на гостя.
- Вы - мужественный человек, - уважительно отметил Крамугас. - Я б на вашем месте…
- А что мне оставалось делать? - польщенный, пожал плечами Фини-Глаз. - Я тогда о подвигах не думал - свою шкуру спасал. Ну, тут проперхарь и скончался.
- Да ну? - изумился Крамугас. - Так - сразу?