- Наш Архимед! - высокомерно огрызнулся обвинитель. - Попрошу без политических инсинуаций. И без этого хватает… В зале есть у вечные и дети. Иначе я потребую за злостную и демагогическую пропаганду выдворить защиту вон! Не старайтесь заткнуть обвинению рот! Армии голодных революционных патриотов не позволят! Архимеды встанут плотными рядами и все, как один, решительно пойдут на супостата, указуя гневными перстами: вот он, вот он! Никуда презренному не скрыться! Маска сорвана, народ не обмануть! Итак, я продолжаю! Да, народ не обмануть! Но - мало этого! Преступник - жалкий трус! Вместо того, чтобы открыто заявиться в суд с повинной, в наш гуманнейший и вечно неподкупный суд, этот кровосос в обличье человека попытался постыдно бежать, скрыться от кары народной! И на чем!.. Подумать страшно!.. На древней, дорогой нам всем ракете, когда-то уносившей в Космос великих героев Земли!
- Может, еще скажете, что и герои ваши тоже были все голодные? - язвительно заметил адвокат.
- Конечно! - с воодушевленьем согласился обвинитель. - Все - голодные! Всегда - голодные! И потому - герои! Голодный во всем героичен! И не сострадание, но восхищенье вызывает он! Его пример зовет всех нас! Я продолжаю! На ракете, уносившей в Космос великих героев Земли! Научно установлено: пятьсот два раза уносившей, когда еще никто, нигде!.. Пятьсот первопроходцев, как один! И еще два!.. Так надругаться над памятью народной!.. Над памятью вообще! Над обществом, стоящим в очереди на стабильность! Шутка ли!.. Ему, этому чудовищу, ничто не свято! Он и ракету загубил! А где возьмешь другую! Я не говорю о материальной стороне - святыням нет цены! Но нравственный урон каков!.. От имени Земного Музейного Народного Суда я требую для так называемого Фини-Глаза двадцать лет каторжных работ на рудниках Проксимы! И - ни минутой меньше! По предельным меркам! Он вполне их заслужил! Дешевый гуманизм и неуместен, и смешон! Как жаль, что нет музейной смертной казни! Отменили!.. Вот к чему приводит неумеренная спешка! Нужен страх! Необходима твердая рука! Необходимы послушание и вера! И тогда в мир явится любовь! Нет отщепенцам состраданья! Двадцать лет на рудниках! Я требую! Я жду!
- Ну, вы это бросьте, - едва ворочая языком, возмутился Фини-Глаз. - Не шалите. И Цирцею-28 попрошу не оскорблять. Сопляк нашелся!.. У нас каторжные работы упразднили - знаете еще когда?!.
- У вас - может быть! - усмехнулся оратор, потирая руки. - У вас! Болтайте, болтайте, это вам тоже, надо полагать, зачтется. Наш суд - особенный. Делопроизводство - старинное, и приговоры - старинные. Кадры - отборные, они решают все. И не извольте сомневаться. Вы в Музее совершили преступление, в великой исторической кунсткамере - вот Музей вас и судит. По-музейному!
- Так ведь он - первым начал, Архимед ваш, - пролепетал Фини-Глаз. - Подначивал, дразнился…
- Зато вы его убили! - прогнусавил обвинитель, торжествуя. - Не понарошку, а всерьез! Учтите это. Каково будет решение суда?
Трое судей, не спуская глаз с присяжных, лишь молча развели руками и демонстративно пригорюнились.
Присяжных было двести восемьдесят штук. И еще девять разных фракций - на подхвате. А при них - угрюмый фракционный смотритель. Очень честный, поэтому угрюмый.
Все они быстро и с тревогою переглянулись, повздыхали и, не шелохнувшись, только со значением, едва заметно покивали коротко друг другу: дескать - все, заметано, теперь уж никаких сомнений не осталось, мы свободны по закону выбирать любую объективность, нам нет надобности дважды повторять…
Потом столь же вдумчиво и твердо посмотрели - по очереди - на прокурора, на адвоката, на судей, на зрителей и на забинтованного Фини-Глаза.
- Удовлетворить! - сказали они хором, слаженно на удивление. - Виновен. Двадцать лет на дальних рудниках Проксимы! Без смягчений!
По залу пролетел одобрительный шумок.
- Суд утверждает приговор! - зычно возвестил Председатель суда, здоровенный детина с отечно-красной непроспавшейся физиономией, и грохнул по столу тяжелым деревянным молотком, отчего все мигом в благоговении затрепетали, а иные впечатлительные дамы попросту лишились чувств.
И без всякого атаса, вдруг подумал Фини-Глаз, припомнив негра на Земле…
- Нет, мы не признаем! Мы ничего не признаем! Мы подадим кассацию в инстанции, в Верховный Суд! - взвизгнул адвокат, впрочем, без особенной надежды. - Пусть решит Верховный Судия! Пусть скажет слово Главный Прокурор! В конце концов, у нас есть право… У нас есть законное музейное право! И музейные возможности…
- А это бесполезно: Главный Прокурор сегодня помер, - скорбно сообщил Председатель суда. - Всего какой-то час назад… Светлая ему память, был кристально безразличный человек. И сколько нам учеников после себя оставил!..Так что: пишите - не пишите… А Верховный Суд уже два дня как разогнали - за большое пьянство. И когда теперь других назначат!.. Может быть, и никогда. Скорее всего, так. Зачем, коль снова надо будет разгонять? А Главный Прокурор опять помрет… Круговорот в природе, жизнь непредсказуема… Возможности-то у вас есть, об этом спору нет, да кто же их вам даст?! А здешний суд с решением не может ждать. Народ желает, чтоб преступник поплатился! Сразу - и неотвратимо. Так порадуем народ! Он это заслужил… Подсудимый, вам - последнее слово.
Фини-Глаз вяло шевельнулся, стиснутый бинтами.
- А подавитесь вы все этим приговором! - прохрипел он наконец, не глядя на судей. - За мной не заржавеет.
- Ах, вы вот как?! - еще больше покраснел Председатель суда, потея от негодованья. - Очень мило… Это, значит, в благодарность за потраченное на вас время… Ну, тогда - унесите его! Немедленно! И всех вас тоже попрошу покинуть зал! Суд закончил заседание. До новых встреч, друзья, до новых интересных и полезных встреч! Благодарю!
И Фини-Глаза прямо из зала суда, даже не сняв бинты, отправили на рудники Проксимы.
23. Герой с Цирцеи-28
- А… не нагорит ли нам? - с опаской поинтересовался Фини-Глаз, любовно поправляя на грядке у крыльца какой-то чахлый кустик. - Мне дальше репутацию никак мочить нельзя… Потом - сынок растет…
- Не думаю, чтоб нагорело. Не должно! - убежденно качнул головой Крамугас. - Я, так сказать, на службе, вы мне - как бы помогаете… Все - в рамках… Кроме того, задание есть задание. Надо! Вам знакомо такое слово?
- Х-м… Да уж долгих двадцать лет… Уж как-нибудь!.. - криво усмехнулся Фини-Глаз. - Осточертело…
- Вот видите! - воскликнул Крамугас победоносно. - Значит, никаких проблем не будет! Так что давайте-ка уговоримся сразу, чтоб потом не возвращаться… Вы мне подробно расскажете всю свою историю - о вашей жизни, об экскурсии на Землю, о вашем эпохальнейшем полете на Луну (тут Фини-Глаз досадливо поскреб макушку и только сплюнул на газон, произнеся заветное "бен-знычть") - и я из вороха представленных чудесных фактов скрою серьезную, академичную, большую и наполненную чувствами статью. Понятно? Эта ваша замечательная реализация древнего земного мифа…
- Да чего там, поспорил - вот и полетел, - вздохнул Фини-Глаз. - Спигону было жалко. Очень уж хорошая… А щи с кошатиной варила - сказка!… Ну, и на Земле чуток набедокурил. Страшно стало.
- А неважно! - возразил Крамугас. - На спор или нет - какая разница?! Ведь главное-то - полетели! Остальные - нет, а вы вот - да!.. А что касается скандала… Да кто нынче помнит?! Нам герои нужны!
- Да, - осторожно согласился Фини-Глаз, - вообще-то прежде на Земле бандюги часто гоголем ходили. И героями считались Это я заметил. Ужас просто! Видно, что-то такое воплощали в себе, очень нужное другим… Только бандюгами не назывались. Вожаками были. Или народными избранниками. И никто их никуда не сажал, даже тронуть не смел. Наоборот, они - сажали! Я теперь в истории силен. Сам видел на экскурсии!..
- И замечательно! И мы ведь тоже вас не будем плохо называть! - ободрил Крамугас. - Да можно вообще не заострять на этом, так сказать, внимания. Коль вы - герой!.. Так, между прочим, помянуть, и все…
Некоторое время Фини-Глаз задумчиво тер небритый подбородок и хмурил кустистые брови, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
Уж очень соблазнительным, каким-то прямо сказочным все это представлялось…
- А что… это действительно так надо? - спросил он наконец.
Крамугас даже опешил на мгновенье.
- Да о чем вы говорите?! Позарез необходимо! Если б не приказ редактора…
- Тогда вам было бы на все-все наплевать, - невесело заметил Фини-Глаз. - Определенно! И в особенности - на меня… Простая вы душа! Ну, ладно, - согласился он. - Раз так - пишите, сколько влезет. Я приказы уважаю - приучили…Обо мне ведь еще никогда - вот так-то, чтобы по-людски…Все мордой, знаете, в дерьмо пытались окунуть… У них, в земных музеях, это принято. Хороший как бы тон… Обидно! Ладно, хоть на старости сподоблюсь… Я же не нарочно в тот раз, правда! Случай, бён-знычть, злая воля… Да… А гонорарчик - пополам! Пусть видят, что и я честным трудом могу захапать кучу… Пусть!
- Боюсь, не выйдет ничего. Возникло затруднение… Не платят нынче гонораров! - жалобно сообщил Крамугас. - Деньги совершенно упразднили. Говорят, на всей планете… И в окрестностях - повсюду. Поначалу я и сам надеялся…
- Х-м, то-то я смотрю… - закивал Фини-Глаз. - А, выходит, вон что… Чудно даже как-то… Не могу привыкнуть. Главное, я малость прикопил - ну, там, на рудниках. Собрался как нормальный человек пожить: чтоб и жена была довольна, и сынок спокойно чувствовал себя, и сам я не отказывал себе в пустячных удовольствиях… И тут вот - нате! Не могу привыкнуть, - повторил он.
- Дело времени, - философически отметил Крамугас. - А вообще-то деньги - зло, - добавил он неуверенно, припомнив фразу из какого-то старинного журнала, что попался ему на глаза в Лирпентуловом архиве. - Зло надобно искоренять… Рубить под корень - беспощадно. Разве нет?
- Вы - неуч, молодой человек, - проникновенно-ласково поведал Фини-Глаз. - Со злом не борются - его используют по назначению. Тогда оно становится добром. Обычно в жизни так бывает… Грамоте - то хоть обучены?
- Кончал я Курсы, не секрет, кончал, - самодовольно ответил Крамугас. - Эх, хорошая, я чувствую, получится статья… В два счета напишу!
- Ну-ну… - произнес бесцветным тоном Фини-Глаз и повел борзо-пишущего гостя в дом.
- Где будем работать? - с преувеличенно деловым видом осведомился Крамугас.
- Да хоть здесь, на веранде. Воздух чистый, птички щебечут, светло, тепло… и все такое… После Проксимы меня что-то на природу тянет… Ладно, давайте сразу и начнем. Пока никого нет дома… - неожиданно конфузясь, пояснил Фини-Глаз. - А то, знаете, жена из гостей вернется - мало лив каком настроении… У нее за эти двадцать лет характер вообще испортился. Хотя и раньше-то… Не понимаю… Знала ведь, что я - вернусь. Сидела бы тихонько и ждала. Нет, что-то ей теперь не так!.. Ну, бог с ней. Или Юзюдюрик, сынок мой, вдруг кого-нибудь из приятелей затащит. Может и приятельниц… Шумно будет… Я шума не люблю. Отвык от него совершенно - за годы на Проксиме… А вы - гость, при вас они непременно шуметь начнут.
- Как вам удобней, - согласился Крамугас. - Давайте прямо и приступим.
Фини-Глаз со стуком распахнул все ставни на веранде, затем немедленно уселся в старое плетеное продавленное кресло, с важным видом закинул ногу на ногу и, изобразив ученую суровость на лице, уставился на Крамугаса.
- Ну, с чего начнем? - поинтересовался тот.
- А я не знаю, что именно вас интересует, - пожал плечами Фини-Глаз.
- Все! - с ходу выпалил Крамугас, но, подумав немного, решил, что так выражаться растущему журналисту не пристало, и потому со значеньем уточнил: - Разные частности, которые дают картину целого. Понятно?
- Нет, - признался честно Фини-Глаз. - Что вы этим хотите сказать?
Крамугас, для пущей солидности, прошелся по веранде - из конца в конец и обратно, открыл и закрыл входную дверь, пощелкал ногтем по оструганной дощатой стенке, подвигал на ставнях шпингалеты, выглянул в окно, снова прошелся, потом сел напротив Фини-Глаза и положил на колени диктофон.
- Давайте обо всем по порядку, - предложил он несколько неуверенно. - Так вроде принято… Ну, скажем, как все это началось?
- Купил путевку, - почесавши кончик носа, сообщил охотно Фини-Глаз.
Гость замахал руками:
- Нет-нет, эдак не пойдет! Банально. Да к тому же - снова деньги… Ведь купили, а не стибрили у немощной старушки! И никто вам не дарил…Сейчас про деньги говорить не надо. Слишком все волнуются, переживают…
- Так то - сейчас! - не понял Фини-Глаз. - А двадцать лет назад…
- Какая разница?! А вдруг кому-нибудь захочется, чтоб снова было так, как двадцать лет назад!.. Начнутся разговоры, будут недовольные, возникнут осложнения… Нас обвинят в потворстве низменным страстям, в противодействии порядкам, в нагнетании опасной атмосферы - мало ли еще в чем обвинят! Скандал получится… А может, и похуже что… Кому, скажите, это надо? И особенно - в преддверии войны…
- М-да… Снова на Проксиму мне бы не хотелось… - согласился Фини-Глаз. - От пуза нагулялся, хватит… Ну и как тогда начать?
- Только не с путевки, это исключается! Не тот масштаб, и вообще!.. Нет, хорошо бы эдак нестандартно, чтобы сразу увлекло… О, кажется, придумал! Есть отличный план! - мгновенно оживился Крамугас. - Вот - слушайте внимательно. Я начинаю диктовать. "Фини-Глаз из сектора Лoc-Пензюки, что на Цирцее-28, всегда был любящим отцом, толковым мужем и примерным семьянином. Все свободное от общественных нагрузок время он проводил в теплом кругу своих домашних, много читал и. размышляя, занимался спортом, а на умственно-физической работе, как свидетельствуют очевидцы, постоянно был лучшим из лучших - его считали гордостью округи".-.. Верно я подметил?
- Н-ну, да… наверное… Пусть будет так… - зардевшись, кивнул Фини-Глаз.
- Вот и чудесненько! С зачином, стало быть, решили… А теперь - самое главное! Почему вы стартовали с Земли на древней ракете?
- Да ведь… - едва не поперхнулся Фини-Глаз. - Вы ж сами знаете! Что спрашивать?! В той пакостной заметке - все про все…
- Нет, все - да не про все! - запальчиво воскликнул Крамугас. - Там только в общих чертах… Деталей явно недостаточно… И не могу же я о том, как было, прямо написать! Смешно!.. Задача-то - совсем другая! Давайте лучше так: вы хотели совершить научный подвиг. Долго готовились к нему… Но здесь, на Цирцее-28, мечту осуществить не удавалось - слишком уж особенной была эта мечта! Слишком большой и нужной человечеству. И вот тогда вы наконец-то поняли…
- Чего-чего? - опешил Фини-Глаз. - Какой еще подвиг? Какая мечта?! Вы что?!. Я… Архимеда…
- А вот это мы забудем. Никому не интересно, - не давая собеседнику и рта раскрыть, затараторил Крамугас. - Необходим другой аспект… Нестандартный… Да хотя бы такой! И как я сразу не сообразил?! Ведь существует миф - он вам известен… Дескать, в каком-то там лохматом веке, кажется, в двадцатом - от Рождества Христова или, может, Вовикова, еще вон когда! - люди впервые полетели на Луну. Об этом я в школьных учебниках читал. И там же, кстати, как сейчас помню, говорилось, что все это - выдумка: не могли тогда люди летать никуда, техника не позволяла! Придумали, чтоб изумить потомков, а наделе… Словом, приукрасили свою эпоху. Это допускалось… Теперь вы понимаете, куда я клоню? Так вот, я напишу, что вы - поверили в этот миф и решили его реализовать. Пусть ваша экспедиция в тот раз и завершилась неудачей, если быть честным до конца, но в принципе - в принципе! - вы доказали возможность таких полетов! Да! Я назову вас "Викингом Млечного Пути"! Или лучше - "Колумбом с Цирцеи-28"! Именно! Так всем понятней и точнее… Ваш героический облик…
- Да что вы из меня посмешище-то делаете?! - возмутился Фини-Глаз.
- Нет, - убежденно сказал Крамугас, - и вовсе не посмешище. Это плохое слово. Я вас просто… идеализирую! Нахожу типическое, славлю прекрасное…
Фини-Глаз склонил голову набок и с великим сожалением посмотрел на Крамугаса.
- Где это вас к таким замашкам приучили? Просто поражаюсь! С виду - вроде бы приличный человек…
- Нигде! Это - врожденное. Я сам дошел до этого, нутром почуял, - не без гордости ответил Крамугас. - Классики - мои учителя!
- Оно и видно, - покивал Фини-Глаз, смачно сплюнув в распахнутое окно. - Еще цитировать начните… Задатки - будь здоров! Учителя… Чувствуется школа! Только… зачем же врать? Да еще так беспардонно… Фу! Я понимаю: где-то, что-нибудь, чуть-чуть перегнуть - ладно, сам не без греха, но надо же и чувство меры знать!
- Что велят, то и делаю, - насупился Крамугас. - А как - уж извините! - мне не объяснили. Ошибки бывают у каждого. Но, чтобы ученик не ошибался, его надо поощрять. Тогда будет стимул учить все назубок… И, главное, насколько я соображаю, важен нестандартный подход ко всему, выявление сути вопроса - чтоб виделось доброе, чистое, вечное… Широта охвата нужна! И положительный пример!
- Да, бедный-бедный мальчик!.. - сокрушенно вздохнул Фини-Глаз. - Совсем вам голову заморочили в этих самых школах, дурачков прилежных лепят. Уж в каких передрягах я бывал, а все же… Что за времена настали!.. Ну, валяйте, охватывайте по всем фронтам! Сочиняйте, черт вас побери!
Крамугас воспрянул духом, вскочил с кресла и, отложив на стол диктофон, победоносно принялся вышагивать по веранде.
- Значит, так… - громко и решительно заявил он, вновь ощущая себя на коне. - Все отставить! Прошлое - для будущего - делаем сейчас. Никаких путевок, никаких пари в трактире и никаких Архимедов. Лучше - по-другому, благородно: вы не могли нарушить клятву, данную себе еще в далеком детстве! Ясно? И тогда из подручных материалов вы сами смастерили копию древней ракеты! Так сказать, действующий вариант…
24. ПОВСОНАЦ
Наконец-то в городе началась паника. Войну, правда, никто словом не поминал, как, впрочем, никто и за мир особенно не ратовал, однако паника была настоящая, бодрящая, с неистовой суетой и воплями тысяч экзальтированных граждан.
А тут, к вящему восторгу заскучавших обывателей, еще и Церковь встрепенулась…
"Только темный народ, погрязший в невежестве, мог позволить втянуть себя в искушенье благоденствием!" - во всеуслышание заявил ее духоводитель.
И то ему было словно невдомек, что этот темный народ, погрязший в невежестве, он-то и пестовал лично со своими прихлебателями, отрицая всякий свет и насаждая одичание как путь, кратчайший и единственный, к смиренному покою, каковому он, духоводитель, придавал огромное значение, поскольку оный позволял без опасения духоводить… И жировать смиренно…
Формально Церковь ничего особого не делала - лишь тихо, неназойливо существовала, занимая грандиозный дом в центре столицы.
Горожане знали: в этом доме - Храм Всего. А чем там занимаются, никто не представлял. Молебнов вроде бы не совершали, проповедей не произносили - во всяком случае таких, чтобы запомнилось хотя бы слово, о различных чудесах помалкивали, ни к чему не призывали…