Содержание:
Часть 1. Субстанция P 1
Часть 2. Дея 13
Часть 3. Работа над ошибками 23
Андрей Владимирович Кудрявцев
Изгои вселенной
Фантастический роман
Кто думает, что он знает что-нибудь,
тот ничего еще не знает так, как должно знать;
Но кто любит Бога, тому дано знание от Него.
Новый завет. Первое послание к коринфянам Святого Апостола Павла. Глава 8.
Часть 1. Субстанция P
…Александр никак не ожидал такого развития событий. Прямо-таки форсмажорное, то есть непреодолимой силы обстоятельство! Было над чем поразмыслить. Вся операция, тщательно разработанная Жукиным, была расписана буквально по минутам. То, что в результате короткого замыкания его компьютеризированный коттедж неожиданно превратился на какое-то время в тюремную камеру, ставило на грань срыва гениальный замысел, на подготовку которого было затрачено столько сил, времени и денег.
И дернуло же его проверять установку усиления биополей в такое неподходящее время… Вообще-то этого не должно было произойти, но, видимо, какой-то сбой в аппаратуре энергоснабжения привел к неожиданному и крайне неприятному результату, поставившему в тупик, даже его светлую голову.
Электронная защита коттеджа в результате его неосмотрительных действий оказалась выведенной из строя, а в этом случае, как и предусматривалось при его оборудовании, все замки помещения автоматически блокировались.
Полностью автономная система охраны здания всесторонне продумывалась в свое время лучшими специалистами, изготавливалась по спецзаказу и была снабжена самыми последними достижениями технического прогресса…
Жукину было, что охранять. Работа над его основным изобретением, продолжавшаяся почти шесть лет, находилась в стадии близкой к завершению. Дело оставалось за малым. Для успешного окончания исследований требовалось всего-то ничего… - некоторое количество плутония!
Вся сложность ситуации заключалась в том, что плутоний, как известно, в магазине не купишь. Добыть его легальным путем, не открыв при этом сути разработок, не представлялось возможным. Посвятить в свою работу посторонних было нельзя. Тогда вся затея попросту теряла бы смысл. Учитывая полное нежелание Жукина предавать огласке свои секреты, оставалось только одно - получить плутоний незаконною. То есть - украсть…
Для простого человека-одиночки, этот вариант был бы попросту неосуществим, но, "что не позволено быку, - позволено Юпитеру". У Жукина кое-какие дополнительные возможности имелись.
Трения с законом и властями не слишком пугали молодого ученого. Потрясающие результаты его открытия уже на нынешнем этапе их применения давали ему лучшую индульгенцию - победителей не судят. Кроме того, сумма, которую он рассчитывал получить за свое изобретение, могла с лихвой покрыть и неминуемый штраф, и услуги адвокатов, и все остальные судебные издержки. В самом крайнем случае, учитывая все смягчающие обстоятельства, ему грозило бы кратковременное тюремное заключение, но даже такая перспектива не могла омрачить полного радужных надежд настроения.
Решению этой задачи, собственно, и был посвящен столь детально разработанный Жукиным план. Самой сложной и затратной частью этого плана было получение информации о перевозках нужного элемента. Причем получить ее нужно было, как минимум, за месяц-два до транспортировки - иначе не успеть как следует подготовиться. Остальное, как говорится, - дело техники. И вот теперь все рушилось прямо на глазах…
Тогда, 8 лет назад, Жукину и в голову не могло бы прийти, что в самом недалеком будущем он волей судьбы окажется втянутым в такие головокружительные жизненные виражи, что прочитанные в детстве приключенческие романы померкнут, в сравнении с окружающей его реальностью. Даже ему, с его буйной фантазией, трудно, скорее невозможно было представить себе тот вихрь событий, который подхватит и понесет его, тогда еще скромного лаборанта через неполный десяток лет.
В то время он, молодой биофизик, только что окончивший университет, спокойно занимался исследованиями в лаборатории Гиббсона.
Находившаяся в предместье Стокгольма Лаборатория Альфреда Гиббсона специализировалась на изучении физики психо-биополей человека и животных. Направление, считалось в то время не особенно перспективным. Работа двигалась почти всецело благодаря безудержному исследовательскому фанатизму и самоотреченности Альфреда. Неизвестно, сколь долго продержалась бы лаборатория на столь шаткой опоре, если бы не ощутимые денежные вливания со стороны его младшего брата Стенли, владельца разбросанной по всему свету банковской сети.
Стенли никогда не ждал больших результатов от финансируемой им лаборатории старшего брата, но всегда с уважением относился к той самоотверженности, с которой Альфред отдавал себя науке.
Чета их родителей - старших Гиббсонов благополучно почила, достигнув последних пределов старости, и упокоилась на принадлежавшем семье маленьком тропическом островке Филиппинского архипелага.
Наследство, оставшееся после смерти родителей, было, согласно завещанию, поделено поровну между братьями. Состояние Альфреда быстро таяло, съедаемое наукой. Стенли же, в отличие от старшего брата, благодаря природным способностям и хорошему экономическому образованию, сделал несколько выгодных вложений и через короткое время значительно увеличил свой капитал.
Виделись братья редко. Альфред с крайней неохотой покидал милую его сердцу лабораторию, а Стенли жил в родовом гнезде на Филиппинах и бывал в Европе лишь по неотложным делам. Гиббсон-младший, в отличие от брата не был фанатиком и сочетал страсть к преумножению денег с умением их тратить. Отдыхать на "полную катушку" он возможности не упускал, благо в средствах для этого недостатка не имел. Поэтому, встречи братьев, по инициативе Стенли и, несмотря на сопротивление Альфреда, всегда проходили достаточно бурно, порой превращаясь в настоящие оргии.
Стенли любил и умел веселиться. Он всегда испытывал непреодолимое желание встряхнуть брата, разбудить в нем вкус к жизни, показать, что мир не ограничивается стенами лаборатории. Лучшие девочки, рекой - шампанское. Смешные, но порой доходившие до дикости выходки, вроде опрокидывания столов, сталкивания официантов в бассейн и полетов на планерах и воздушных шарах с бомбежкой мороженым невинных прохожих. Он был молод, энергичен, талантлив и богат. Он мог себе многое позволить.
Альфред же, напротив, был благоразумен и сдержан. Ему не нравились развлечения брата, было стыдно за него. Тем не менее, случалось, по настоянию Стенли, выпив лишнего, он тоже заражался его веселой жизненной энергией. На следующий день ему бывало страшно неловко. Альфред обзванивал знакомых, извиняясь за происшедшее накануне. Он давал себе слово больше не участвовать в подобных мероприятиях, но при следующей встрече все, хоть и с некоторыми вариациями повторялось. Таков уж был характер его неугомонного братца…
Идея усиления биополей пришла к Жукину еще в годы обучения в университете. Именно тогда он начал свои первые практические попытки подогнать необъяснимые загадки природы под законы физики.
В еще более раннем возрасте все мысли Жукина, ученика одной из новгородских средних школ, были прикованы к различным необъяснимым, таинственным и паранормальным явлениям. Вначале это было просто юношеское любопытство ко всему загадочному и не вписывавшемуся в строчки учебников. Телепатия, телекинез, ясновидение, левитация, экстрасенсорика, пророчества - эти слова были сказкой, будоражили душу и разум юного Жукина. Если кто-либо другой относился к ним скептически или, в крайнем случае, просто удивлялся странным явлениям, то Жукин все подобные случаи коллекционировал, систематизировал и изучал. Несмотря на материалистические взгляды окружавших его сверстников и взрослых, он, на основании своих умозаключений пришел к выводу, что это все неспроста. Не могло такое количество загадочных явлений объясняться обычными вымыслами, розыгрышами или психическими расстройствами.
На основе своих умозаключений Саша пришел к выводу, что, несмотря на накопленный человечеством огромный опыт и запас информации оно еще слишком мало знает, чтобы просто легкомысленно отмахиваться от фактов подобных собранным в его коллекции.
Позже его стали интересовать уже не сами эффектные явления как таковые, а их природа, внутренняя сущность. Изначальная пытливость ума не позволяла Жукину так и остаться в неведении относительно причин их породивших. Желание докопаться до сути с течением времени привело его сначала на кафедру биофизики университета, а затем и в лабораторию Гиббсона-старшего.
Ученому с мировым именем Гиббсону, пришелся по душе этот молодой русский парень. Особенно понравилась Альфреду самоотреченность, с которой Жукин набросился на работу, едва попав в лабораторию. Он чем-то напомнил патриарху науки его самого в более ранние годы…
Испытательный срок, назначенный Гиббсоном, пролетел для Александра одним днем. Еще бы, ведь он получил доступ к самой совершенной в мире аппаратуре, позволявшей проводить эксперименты, о которых раньше можно было только мечтать.
Счастливой случайностью для обоих, Жукина и Гиббсона, оказалось то, что судьба свела их вместе. Один обладал опытом, связями и средствами, другой, только ненасытной жаждой познания и незаурядной работоспособностью. Направленный на реализацию одной идеи союз этих двоих, наверное, не мог не принести результата.
* * *
Годы, исследований, проведенные у Гиббсона, пробежали незаметно. Он просыпался рано утром, делал гимнастику, варил кофе, завтракал и бежал в лабораторию. Его личная жизнь в этот период не отличалась особым разнообразием, и главные события происходили именно там, где щелкали приборы, бурлили реактивы, гудели сверхмощные компьютеры…
Даже открытие субстанции психоэнергии, принесшее Жукину известность в научном мире и солидно поправившее его финансовое положение, почти не нарушило привычный распорядок. Его жизнь и работа продолжались в привычном ритме. Тем не менее, одно обстоятельство, маленький нюанс, почти незаметной занозой засел где-то в темном уголке подсознания.
Хотя практически все расчеты и основная работа в базовом направлении были проведены именно им, Жукиным, главные идеи принадлежали ему, лавры победителя почему-то достались Альфреду Гиббсону. Средства массовой информации наперебой кричали о фундаментальном открытии, сделанном в лаборатории Гиббсона, и лишь в некоторых специальных журналах упоминалось имя молодого ученого русского происхождения - Жукина.
В другое время он, наверное, и не заметил бы несправедливости, но в эти дни торжества, когда был сделан прорыв, открывавший перед ними новые, фантастические возможности, Жукин позволил себе немного отдохнуть.
Обычно на такие мелочи, как газеты и телевизор у него не хватало времени. Он вовсе не был отшельником и маргиналом. Просто случайная, совершенно ненужная посторонняя информация могла порвать драгоценную тончайшую цепочку логических рассуждений, а этого он терпеть не мог. Согласитесь, обидно если тщательно выстроенный карточный домик рушится из-за дуновения ветерка…
Сейчас момент был не только торжественным, но и этапным. Теперь, когда многолетний труд принес, наконец, реальный результат, Жукин, как спортсмен после марафонской дистанции, чувствовал настоятельную потребность остановиться, вдохнуть полной грудью свежий воздух, осмотреться по сторонам, да и просто расслабиться.
Встав утром, он открыл настежь окно, сделал несколько гимнастических упражнений. После зарядки Александр включил телевизор и лег на диван, собираясь просмотреть газеты. В это время его внимание привлекло сообщение в утреннем выпуске теленовостей канала CNN. Добавив звук, Жукин прислушался внимательней. Вездесущие журналисты, уже пронюхавшие об открытии субстанции, брали интервью у Альфреда. Пролепетав что-то о преждевременности каких-либо заявлений и необходимости многократных проверок результатов, Гиббсон, под нажимом бесцеремонных телевизионщиков, все-таки выложил перед камерой почти всю информацию, касающуюся открытия.
Именно в этот момент Жукин впервые подумал о славе, которая, судя по всему, скоро должна была опуститься на его плечи. Но день проходил за днем, а его имя было упомянуто вскользь всего два или три раза.
Кто знает, как сложилась бы в дальнейшем судьба изобретения, да и самого Жукина, если бы не это, немного задевшее его самолюбие обстоятельство. Нельзя сказать, чтобы Жукин затаил на Гиббсона обиду за то, что тот забыл его: в обыденной жизни Гиббсон всегда был человеком рассеянным. Он мог просто не догадаться направить часть лучей славы на него, Жукина. Мог просто не придать этому значения. Нет, Жукин был далек от того, чтобы обижаться на Гиббсона, но неприятный осадок в душе все-таки остался. Для человека ведь очень важно признание и высокая оценка твоего труда обществом. Именно труда, его результатов. Он ведь не украл открытие - выстрадал. В данном случае и проделанный труд был гигантским и результаты ошеломительными.
Может быть, именно из-за этого неприятного осадка и пришла к нему мысль о самостоятельном продолжении исследований. Теперь, когда материальная база и научный авторитет Жукина значительно выросли, он мог бы себе это позволить. Постепенно Александр укрепился в своих соображениях на эту тему и пришел к окончательному решению оставить лабораторию. В конце концов, идея принадлежала ему и он имел все права на ее дальнейшую разработку. Кроме всего прочего, продолжив работу самостоятельно, он избавлялся от лишнего давления и ответственности, сам, ни с кем не согласовывая, мог выбирать направления и методики последующей работы. Что-то, безусловно, потеряв от ухода, он приобретал несравненно большее - свободу…
В дальнейших исследованиях "субстанции Р", как решено было назвать вновь открытое поле, от латинского "Psycho", Жукин продвинулся дальше Гиббсона. Продолжая еще некоторое время работать в его лаборатории, он перестал, как бывало раньше, откровенно делиться с Альфредом своими умозаключениями.
* * *
На заре космонавтики американские ученые затратили несколько миллионов долларов, разрабатывая для астронавтов авторучку, способную писать в условиях невесомости. Русские поступили проще - взяли на орбиту для записей грифельный карандаш…
В том направлении исследований, которым пошел Гиббсон, предполагалось изучив природу "субстанции Р", создать установку, позволяющую ее генерировать. Жукин, возможно, благодаря своим национальным корням, решил, что проще и дешевле создать усилитель субстанции генерируемой человеческим организмом, его сознанием.
Сославшись на страшную усталость и необходимость длительного отдыха, Жукин ушел из лаборатории. Той же причиной и желанием пожить в одиночестве он оправдывал и постройку в лесной местности, вдали от людского жилья, своего бронированного коттеджа-лаборатории. "Мне хочется отдохнуть от цивилизации, почувствовать себя немного дикарем, так легче собраться с мыслями", - сказал он Гиббсону, поинтересовавшемуся причиной его ухода. Альфред, был удивлен и огорчен заявлением Жукина. Столько сделать, совершить, наконец, открытие и вдруг свернуть с половины пути, сулившего такие перспективы! Зная его энергию, целеустремленность и преданность разрабатываемой идее, он не поверил его словам. Искал и не мог найти истинную подоплеку такого решения. Гиббсон очень надеялся на помощь Александра, на его силы, знания, интуицию. С уходом Жукина, лаборатория оставалась обезглавленной. Равноценной кандидатуры на его место Альфред пока не видел. Оставалась лишь надежда на то, что Саша придет в себя, одумается, заскучает и вернется. К несчастью для себя, Гиббсон-старший не смог сразу догадаться о настоящих, а не придуманных планах Александра. Он слишком привык к его надежности, трудолюбию и безотказности.
* * *
Вся аппаратура необходимая для оборудования коттеджа и продолжения исследований была по частям закуплена у разных фирм. Эта предосторожность позволила получить достаточно дорогое и сложное оборудование, не привлекая лишнего внимания.
Автомобиль и одноместный прогулочный вертолет решали транспортные проблемы. Единственным неудобством было отсутствие прислуги, которую он решил не заводить, вспомнив старую поговорку: "Что знают двое, то знает свинья". Иметь прислугу, которую в любое время могут превратить в шпиона, желания не было. "Отшельник, - так отшельник!" - решил Александр… Поначалу хозяйственные проблемы немного отвлекали, но потом выяснилось, что во время чистки картошки думается даже лучше, чем лежа на диване. Вскоре Жукин убедился, что при помощи некоторой бытовой техники вполне справляется с хозяйством сам. В общем-то, человеку, увлеченному любимым делом немного и надо.
Несколько лет, прожитых в отшельничестве, не показались Жукину чересчур утомительными. Скорее наоборот, - такая жизнь его вполне устраивала, несмотря на то, что анахоретом и затворником Александр никогда не был. За годы, проведенные у Гиббсона, он привык к редкому общению с людьми вне лаборатории. Как и тогда, сейчас у него была цель, к которой он шел со свойственной ему энергией и упрямством. В город выезжал не часто, в основном для того, чтобы сменить обстановку, немного развеяться, или сделать покупки. Обычным же развлечением для Жукина были книги, Интернет и прогулки в лесу с эрдельтерьером Чарли, которого он еще щенком купил в Стокгольме. Изредка звонили из Новгорода родители или младший брат, в остальном ничто не нарушало его добровольного уединения.
Почти четыре года исследований принесли свои плоды. Жукину удалось сконструировать и построить усилитель субстанции. Все шло по цепи - "от простого к сложному"…
Первая установка была в состоянии всего лишь передвигать по водной поверхности легкий пластмассовый шарик для пинг-понга. Но какая волна восторга поднялась в душе Жукина, когда шарик поплыл в нужном направлении! Поначалу он сам боялся в это верить и сдерживал радость, убеждая себя, что это всего лишь случайность или сквозняк. Тем не менее, сердце подсказывало, что его многолетний труд, наконец, увенчался успехом! Жукин попробовал сменить направление и шарик его послушался. Он пробовал еще и еще раз, напрягая волю, и со стороны, скорее всего, выглядел сумасшедшим, радостно прыгающим вокруг таза с водой. Но, посмеяться над ним, а тем более оценить его достижения кроме верного пса Чарли было некому.
Эта первая удача радовала его, наверное, больше, чем, в свое время, Попова - первая радиопередача. Расчеты оказались верными - прибор работал! Есть первый практический результат, подтверждающий правильность теории! Дело сдвинулось с мертвой точки!
Постепенно удавалось повышать мощность усилителя субстанции психоэнергии, УСП, как для краткости решил называть прибор Жукин. Со временем двигались и даже держались в воздухе все более и более тяжелые предметы. Вначале он удерживал одной только силой мысли все тот же шарик, потом спичечный коробок, тарелки, книги, гантели, телевизор…
Восторгу Жукина не было предела, когда однажды, нацепив УСП сзади, на манер рюкзака, и прикрепив к пальцам электроды, он смог поднять вверх себя самого!