- Не будете ли вы так добры, чтобы объяснить? - спросил Хуан.
- Нет нужды объяснять, - сказала она. - Пусть вам объяснят ваши друзья. - Она указывала на джунгли вокруг саванны.
Хуан посмотрел туда, увидел шеренгу людей в белой форме пограничников, которые стояли нетронутыми среди прыгающих, кишащих насекомых в тени джунглей. Он снял бинокль с шеи одного из его людей и установил фокус.
Зная, на что надо смотреть, он легко увидел, что нужно.
- Падре, - сказал Хуан.
Виеро наклонился поближе, почесывая укус насекомого под шрамом от кислоты на щеке.
Тихим голосом Хуан объяснил насчет фигур, стоящих на краю джунглей, передал бинокль, чтобы Виеро смог сам увидеть тонкие линии кожи и блеск фасет в глазах.
- Ай-яй! - сказал Виеро.
- Вы узнаете своих друзей? - строго спросила Рин.
Хуан не обращал на нее никакого внимания.
Виеро передал бинокль с объяснениями следующему из ирмандадес. Двое из людей МЭО, которые опрыскивали Хуана, подошли ближе, слушая и обращая внимание на фигуры в тени джунглей.
Один из людей МЭО перекрестился.
- Эта канава по периметру, - сказал Хуан. - Что в ней?
- Нейтрализующее желе, - сказал человек МЭО, который перекрестился. - Это все, что у нас осталось для барьера от насекомых.
- Он не остановит их, - сказал Хуан.
- Но он уже остановил их, - сказал человек.
Хуан кивнул. У него имелись свои очень неприятные подозрения по поводу их появления здесь. Он посмотрел на Рин.
- Д-р Келли, где остальные ваши люди? - Хуан обвел взглядом людей МЭО, считая их. - В полевых отрядах МЭО, конечно, больше, чем шесть человек.
Она сжала губы, но ничего сказала.
Чем больше Хуан смотрел на нее, тем больше видел, что она, очевидно, больна.
- Итак? - сказал Хуан. Он взглянул вокруг на палатки, видя их удручающее состояние. - А где ваше оборудование, ваши грузовики, лаборатория, маршрутные автобусы?
- Странные вопросы вы задаете, - сказала она, но в интонации ее голоса сквозила неуверенность (чего стоил один только истерический призвук). - В километре отсюда среди деревьев, там, - она кивнула налево, - этот проклятый грузовик для джунглей содержит большинство из нашего… оборудования, как вам угодно называть его. Шины грузовика были изъедены кислотой прежде, чем мы поняли, что что-то не так. Роторные подъемники были уничтожены точно таким же способом - все уничтожены.
- Кислотой?
- Она пахла щавелевой кислотой, но действовала скорее как соляная, - сказал один из ее спутников, блондин скандинавского вида, со светлым следом ожога кислотой под правым глазом.
- Начните все сначала, - сказал Хуан.
- Нас отрезали здесь… - Он остановился и посмотрел вокруг.
- Восемь дней назад, - сказала Рин.
- Да, - сказал блондин. - Они взяли радио, наш грузовик - они были похожи на гигантских джигеров. Они могут пускать струю кислоты на пятнадцать метров.
- Как тот, которого мы видели на Плацо в Бахии? - спросил Хуан.
- В моей походной лаборатории три мертвых образца, - сказала Рин. - У них кооперативная структура, группы ульев. Сами посмотрите.
Хуан вытянул губы и задумался.
- Я слышала частично то, что вы говорили своим людям здесь, - сказала она. - Вы ожидаете, что мы поверим этому?
- Мне совершенно не важно, во что вы верите, - сказал Хуан. - Как вы попали сюда?
- Мы пробились сюда из грузовика, используя струи холодного огня "карамару", - сказал блондин. - Это их немного утихомирило. Мы притащили с собой запас его, который смогли унести, вырыли траншею по периметру, залили раствор, добавили желе и покрыли сверху всем запасом маслянистого копару… вот и сидим здесь.
- Сколько вас? - спросил Хуан.
- В грузовике нас было четырнадцать, - сказала Рин. Она внимательно смотрела на Хуана, изучая его. Его поведение, вопросы - все свидетельствовало о его невиновности. Она пыталась рассуждать, исходя из этого предположения, но мозг ее не подчинялся ей. В ее рассуждениях не было ясности, и она знала об этом. Даже с самой первой атаки было что-то такое, похожее на китайский наркотик, в жалах насекомых, которые прошли через "карамару". Но в ее походной лаборатории не было нужного оборудования, чтобы установить, что это за наркотик.
Хуан потер шею сзади, где начинали гореть укусы насекомых. Он обвел взглядом своих людей, оценивая их состояние и оснащенность, насчитал четыре ружья-распылителя, увидел, что люди носили запасные заряженные цилиндры на шнурах на шее.
И здесь был еще его грузовик в целости и сохранности внутри периметра. Раствор, который они вылили в ров, вероятно, сыграл свою роль во время контрольного захода. Но ведь еще оставался грузовик в саванне.
- Нам лучше пробиться к грузовику, - сказал он.
- Вашему грузовику? - спросила Рин. Она смотрела в саванну. - Я думаю, было слишком поздно уже несколько секунд спустя после его приземления, - Она засмеялась, и истерика уже явно вновь выходила на поверхность. - Я думаю, через день или примерно так, несколькими предателями станет меньше. Вы попали в свою собственную ловушку.
Хуан бросил быстрый взгляд на воздушный грузовик ир-мандадес. Он начинал бешено клониться в левую сторону.
- Падре! - рявкнул он. - Томми! Винсе! Дава… - Он остановился, когда грузовик осел еще больше.
- Было бы справедливо предупредить вас, - сказала Рин, - держитесь подальше от края канавы, пока вы не опрыскаете противоположные край рва. Они могут пускать струю кислоты, по крайней мере, на пятнадцать метров… и, как вы можете видеть, - она кивнула в сторону воздушного грузовика, - кислота съедает металл и даже пластик.
- Вы не в своем уме, - сказал Хуан. - Почему вы не предупредили нас сразу же? Мы бы…
- Предупреждать вас?
Ее спутник блондин сказал:
- Д-р Келли, вероятно, нам бы…
- Успокойся, Хогар, - сказала она. Она взглянула на мужчину. - Разве не пришло время, чтобы вы заглянули к д-ру Чен-Лy?
- Трэвис? Он здесь? - спросил Хуан.
- Он прибыл вчера с одним сотрудником, который уже погиб, - сказала она. - Чен-Лу, вероятно, не доживет до ночи. - Она снова посмотрела на своего скандинавского спутника. - Хогар!
- Да, мэм, - сказал мужчина. Он тряхнул головой и направился в палатку.
- Мы отдали восемь человек вашим партнерам, - сказала Рин. Она посмотрела на небольшую группу ирмандадес, - Ваших жизней мало, чтобы заплатить сейчас за гибель восьми… предатели!
- Вы действительно не в своем уме, - сказал Хуан, и он ощутил, как в нем закипает гнев. Чен-Лy здесь… умирает? Чего ждать? Надо сделать работу.
- Прекратите разыгрывать из себя невинность, синьор Мартиньо, - сказала Рин. - Мы уже видели ваших спутников здесь. Мы уже видели ваших компаньонов, которых вы вырастили… и мы понимаем, что вы были слишком жадны, ваша игра уже вышла из-под вашего контроля.
- Вы не видели, что мои ирмандадес совершают это, - сказал Хуан. Он посмотрел на Тома. - Томми, присмотри за этими ненормальными. Не разрешай им вмешиваться в наши дела. - Он поднял ружье и запасные заряды с одного из своих людей и сказал другим трем вооруженным людям. - Вы идите со мной. - Шеф, что ты делаешь? - спросил Виеро.
- Спасти то, что мы можем из грузовика, - сказал Хуан.
Виеро вздохнул, взял одно из ружей и заряды, приказав жестом его владельцу оставаться с Томми.
- Наверняка вы идете на верную смерть, - сказала Рин.
- Но не думайте, что мы будем мешать этому!
Хуан заставил себя не ответить ей взрывом яростных проклятий. Голова его трещала от гнева и необходимости гасить его. Вскоре он подошел к канаве, поближе к разрушенному воздушному грузовику, уложил струю пены на траву позади рва, сказал другим сделать то же и перепрыгнул через ров.
Позднее Хуан не любил вспоминать о том времени в саванне. Прошло менее двадцати минут после того, как они покинули остров с палатками, как Хуана и троих его спутников обожгло кислотой, серьезно пострадали Виеро и Лон. А удалось им спасти меньше, чем восьмую часть груза в грузовике, в основном пищу. Спасенные вещи не включали передатчик.
Атака началась со всех сторон, нападающие прятались в высокой траве. Пена обездвиживала их лишь временно. Ни один из ядов, заряженных в ружья, не оказывал большего воздействия на этих тварей, просто замедлял их действия. Атака прекратилась только после того, как люди вошли в безопасную зону за ров.
- Ясно, что эти дьяволы не случайно сначала уничтожили нашу связь, - задыхался от гнева Виеро. - Откуда они узнали?
- Я не хочу гадать, - сказал Хуан. - Стойте тихо, пока я обрабатываю ваши ожоги. - Щека и плечо Виеро были сильно обожжены, одежда его дымилась клочьями.
Хуан разбрызгал лечебный нейтрализатор на эти места, повернулся к Лону. На спине его начало уже отходить мясо, но он стоял, лишь сопя от боли, в ожидании.
Рин подошла, чтобы помочь обрабатывать и перевязывать раны, но отказалась разговаривать, даже отвечать на простейшие вопросы.
- Вам надо что-нибудь еще из этих спасенных вещей?
Молчание.
- Вы взяли образцы этих кислот?
Молчание.
Вскоре Хуан потрогал три ожога на левой руке, нейтрализовал кислоту и закрыл раны свежей повязкой. Он стиснул зубы от боли и пристально посмотрел на Рин.
- Где эти образцы чигуа, которых вы убили?
Молчание.
- Вы слепой беспринципный маньяк с манией величия, - сказал Хуан. - Не заводите меня слишком далеко.
Лицо ее побледнело, а зеленые глаза засверкали, но зубы остались сомкнуты.
Руку Хуана дергало, голова раскалывалась, и он чувствовал, что что-то творится с глазами, он слабо различал цвет. Молчание женщины разъярило его, но ярость его была такой, как будто это происходит совсем с другим человеком. Странное чувство беспристрастности продолжало оставаться даже после того, как он обнаружил его.
- Вы ведете себя, как женщина, к которой нужно применять насилие, - сказал Хуан. - Не хотели бы вы удалиться от моих людей? Они немного устали от вас.
Он почувствовал, что слова эти чужие, ненужные, раньше, чем закончил произносить их - как будто он хотел сказать что-то другое, но эти слова вырвались сами.
Лицо Рин вспыхнуло.
- Вы не смеете! - запротестовала она.
- А-а, так вы можете говорить, - сказал он. - Отбросьте хоть вашу манию величия. Было бы слишком много для вас чести.
Хуан тряхнул головой, вот этого уж он совсем не хотел сказать.
Рин сверкнула глазами.
- Вы… оскорблять…
Хуану удалось выдавить волчью улыбку, когда он сказал:
- Ничего из того, что вы говорите, не заставит меня отдать вас моим людям.
Молчание, которое последовало за этим, было заполнено чувством отдаления - дальше и дальше. Хуан чувствовал, что Рин становиться все меньше и меньше. Он вдруг понял, что где-то звучит отдаленный рев, и поинтересовался, не звучит ли этот рев только в его ушах.
- Этот рев… - сказал он.
- Шеф?
Это был Виеро, прямо рядом с ним, сзади.
- Что это ревет? - спросил Хуан.
- Это река, шеф, пропасть. - Виеро указал на черный осколок скалы, четко выступающий над джунглями. - Когда ветер дует сюда, мы слышим его. Шеф?
- Что тебе? - Хуан почувствовал приступ гнева на Виеро. Почему не может этот человек прямо высказаться.
- На пару слов, шеф. - Виеро подвел его к блондину скандинаву, который стоял в стороне от палаток. Лицо мужчины казалось серым, за исключением места вокруг ожога на щеке.
Хуан оглянулся на Рин. Она отвернулась от него, стояла сложив руки - напряженность спины, позы, все это поразило Хуана, но с юмористической стороны. Он подавил смех и согласился подойти к блондину. Как она там его называла? А-а, Хогар. Да, Хогар.
- Вот этот джентльмен. - Виеро указал на Хогара, - говорит, что женщину доктора покусали насекомые, которые пробрались за наш барьер.
- В первую ночь, - прошептал Хогар.
- С тех пор она сама не своя, - сказал Виеро. - С головой что-то не то, ты понимаешь? Мы смеемся над ней, шеф, но тут что-то не так.
Хуан облизал языком губы. Он чувствовал головокружение и жар.
- Насекомые, которые покусали ее, были такими же, как те, что были на вас, - сказал Хогар. В голосе его прозвучало извинение.
"Он меня разыгрывает!" - подумал Хуан.
- Я хочу видеть Чен-Лу, - сказал Хуан. - Сейчас же.
- Его сильно обожгло и он отравлен, - сказал Хогар. - Мы думаем, что он умирает.
- Где он?
- Здесь в платке, но я…
- Он в сознании?
- Синьор Мартиньо, он в сознании, но не в состоянии выдержать продолжительную…
- Здесь я приказываю…
Виеро и Хогар обменялись удивленными взглядами.
Виеро сказал: - Шеф, вероятно…
- Я увижусь с доктором Чен-Лy сейчас! - сказал Хуан. Он оттолкнул Хогара в сторону и вошел в палатку.
Это была мрачная дыра, особенно после солнечного утреннего света. Хуану потребовалось только мгновение, чтобы освоиться. В этот момент Хогар и Виеро вошли в палатку.
- Пожалуйста, синьор Мартиньо, - сказал Хогар.
Виеро сказал: - Шеф, может потом?
- Кто там?
Голос был тихий, но контролируемый и шел с раскладушки в дальнем конце палатки. Хуан различил очертания человеческой фигуры, вытянувшейся на раскладушке, по белым повязкам в полусвете он различил лицо Чен-Лу.
- Это Хуан Мартиньо, - сказал Хуан.
- А-а, Джонни, - сказал Чен-Лу, и голос его зазвучал сильнее.
Хогар прошел мимо Хуана, встал на колени у раскладушки и сказал: - Пожалуйста, доктор, не волнуйтесь.
Слова эти для Хуана показались странно фамильярными, но он никак не мог понять, отчего возникла такая ассоциация. Он подошел к раскладушке и взглянул на Чен-Лу. Щеки его опали, как будто после долгого голодания. Казалось, что глаза его утонули в двух черных ямах.
- Джонни, - сказал Чен-Лу, голос его упал до шепота.
- Тогда мы спасены.
- Мы не спасены, - сказал Хуан. И он снова удивился, что выпалил такую глупость.
- А-ах, тогда плохо, - сказал Чен-Лу. - Тоща все мы уйдем вместе, а-а? - спросил Чен-Лу. А сам подумал: "Какая ирония судьбы! Мой козел отпущения попался в ту же ловушку. Все суета!"
- Еще есть надежда, - сказал Хогар.
Хуан увидел, как Виеро перекрестился и подумал: "Дурачина!"
- Пока живем, а-а? - спросил Чен-Лy. Он взглянул прямо на Хуана. - Я умираю, Джонни, но большая часть прошлого ускользает от меня. - А сам подумал: "Мы все здесь умираем. А на моей родине - там, тоже все умирают. Либо голод, либо отравления, какая разница от чего?"
Хогар посмотрел на Хуана и сказал: - Синьор, пожалуйста, идите.
- Нет, - сказал Чен-Лу. - Останься. Мне надо что-то тебе сказать.
- Вы не должны утомляться, сэр! - сказал Хогар.
- Какая разница? - спросил Чен-Лу. - Мы пришли на запад, а-а, Джонни? Хотел бы я рассмеяться!
Хуан потряс головой. Спина его ныла и по коже рук прошло ощущение покалывания. Ему вдруг показалось, что внутри палатки стало светлее.
- Рассмеяться, - прошептал Виеро. - Матерь божья!
- Ты хочешь знать, почему мое правительство не пускает ваших наблюдателей? - спросил Чен-Лу. - Вот ведь шутка! Великий крестовый поход дал обратный залп в моей стране. Земля стала негодной. Ничего ее не спасает - ни удобрения, ни химикаты, ничего!
Мир рушился, и Хуан никак не мог собрать воедино все, что говорит китаец. Негодная? Негодная земля?
- Мы стоим перед лицом такого голода, какого не знало человечество, - прохрипел Чен-Лу.
- И все это из-за отсутствия насекомых? - прошептал Виеро.
- Конечно, - сказал Чен-Лу. - Что еще изменилось? Мы нарушили ключевые звенья экологической цепи. Конечно. Мы даже знаем, какие звенья… но сейчас уже слишком поздно.
"Негодная земля," - подумал Хуан. Это было главное, и это надо было осмыслить, но голова была слишком горячей, и мысли разбегались.
Виеро, недоумевающий по поводу молчания Хуана, наклонившись к Чен-Лу, спросил: - Почему же ваши люди не признаются в этом и не предупредят нас прежде, чем будет слишком поздно и здесь?
- Не будь дураком! - сказал Чен-Лу, и в его голосе зазвучали прежние командные нотки. - Мы готовы потерять все, но не свой престиж. Я говорю это сегодня здесь, потому что я умираю, и потому что все вы ненадолго переживете меня.
Хогар встал и отступил назад от раскладушки, как будто боялся заразы.
- Нам нужен козел отпущения, ты понимаешь? - спросил Чен-Лy. - Вот почему меня послали сюда - найти нам козла отпущения. Мы сейчас боремся не просто за жизнь, за нечто большее.
- Вы всегда могли обвинить североамериканцев, - сказал Хогар с горечью в голосе.
- Я думаю, эта сторона уже так всем надоела, даже моему народу, - сказал Чен-Лу. - Мы сами это сделали, ты понимаешь? И уже нет хода назад. Нет… все, на что мы надеялись здесь - это найти нового козла отпущения. Британцы и французы дали нам некоторые яды. Мы их исследовали, но не добились успеха. Некоторые русские отряды помогали нам… но русские не перестроили всю страну - только до Урала. Они могли оказаться перед теми. же проблемами, как и мы и… ты понимаешь? Они бы выставили нас дураками.
- Почему русские ничего не сказали? - спросил Хогар.
Хуан посмотрел на Хогара и подумал: "Бессмысленные слова, бессмысленные слова."
- Русские тихо двигают назад Уральскую линию в Зеленую зону, - сказал Чен-Лу. - Снова заселяют насекомыми, понимаешь? Нет… мой последний приказ был найти новое насекомое, типично бразильское, которые бы уничтожило многие ваши культуры… и за чье присутствие мы бы смогли свалить вину… на кого? Вероятно, на пограничников.
"Обвинить пограничников, - думал Хуан. - Да, все винят пограничников."
- Поистине занимательная вещь, - сказал Чен-Лу, - это то, что я вижу в вашей Зеленой зоне. Вы знаете, что я вижу?
- Ты дьявол, - вскипел Виеро.
- Нет, просто патриот, - сказал Чен-Лу. - Так вам неинтересно знать, что же я вижу в вашей Зеленой зоне?
- Говори и да будь ты проклят, - сказал Виеро.
Вот это выдает его, думал Хуан.
- Я вижу те же признаки беды в вашей Зеленой зоне, которые поразили мой бедный народ, - сказал Чен-Лу. - Меньше фруктов, меньше урожаи - меньше листья, бледнее растения. Сначала это происходит медленно, но скоро все это увидят.
- Тогда, может быть, они прекратят раньше, чем будет слишком поздно, - сказал Виеро.
"Это глупость, - думал Хуан. - Кто когда прекращал раньше, чем было поздно?"
- Какой ты простодушный парень, - сказал Чен-Лy. - Твои правители такие же, как и мои: им ничего не надо, лишь бы выжить. Они ничего не увидят, пока не будет слишком поздно. Так всегда и во всех правительствах.
Хуан хотел знать, почему в палатке стало темно после частичного просветления. Он чувствовал жар, и голова его шла кругом, как будто он выпил слишком много спиртного. Рука коснулась его плеча. Он посмотрел на нее, с кисти перевел взгляд на руку… на лицо: Рин. В глазах ее стояли слезы.
- Хуан… Сеньор Мартиньо, я была такой дурой, - сказала она.
- Вы слышали? - спросил Хуан.
- Я слышала, - сказала она.