На первый взгляд дно казалось совершенно пустым. То есть там было много чего: камни, водоросли, бутылки, какие-то ящики, но уж никак не следы затонувшего святого града.
- А ты чего хотел? Тут же фольклорные экспедиции все облазили, - буркнул в коммуникатор Никита. - И археологи. Три слоя грунта разгребли, до тридцати метров в глубину.
Однако Севка не обратил внимания на недовольство начальника. Как раз в этот момент его внимание привлекло появление знакомого карася. Севка мог бы поклясться, что именно он подслушивал их с Никитой разговоры.
Кажется, рыб точно знал, чего добивается. Несколько раз обойдя по сложной траектории вокруг Мясоедова и убедившись в том, что замечен, карась устремился прочь, как будто приглашая следовать за собой. Несмотря на предупреждающий оклик Никиты, Севка решительно поплыл вслед за проводником.
Отличный борец, Мясоедов был и неплохим пловцом, но теперь едва поспевал за рыбой, целеустремленно двигавшейся в известном только ей направлении. Наткнувшись на большое скопление водорослей, Севка ругнулся и тормознул, боясь потерять проводника, но тут же заметил, что карась резко сбросил темп и медленно, осторожно кружит вокруг какой-то невидимой человеческому взгляду точки. Он вел себя на диво разумно. Убедившись в том, что его маневры замечены, рыб устремился к центру гипотетического круга и, прямо у Севки на глазах, исчез.
- Ну точно, пробой! - ахнул в акустике Никита. - Возвращайся, надо посоветоваться.
- Нет, - возразил Севка. - Второго такого шанса не будет. Нам это место потом ни в жисть не найти, да и пробой элементарно может закрыться.
- Рискнешь? - Никита колебался, не решаясь отдать другу приказ. Искушение было велико: не столько вернуться с триумфом, сколько добиться хотя бы крохотного успеха в поисках долгожданной цели. Но и риск тоже казался немалым. - Я тебе указывать не могу. Учти, ты ведь можешь и не успеть…
- Ладно, - решился Севка. - Задолбали меня уже эти поиски священного града Китежа. Да и времени на задание осталось совсем немного. Порт-ключ у меня с собой, не пропаду. Пойду на свой страх и риск. Если что, Богодану привет!
- Погоди! - Никита не успел договорить: Севка как раз подплыл к месту пробоя и исчез так же, как за мгновение до того загадочный карась. Связь прервалась. В этом не было ничего удивительного - лишнее подтверждение того, что пробой соединял разные пласты темпоральности, - но Сыромятин еще долго с беспокойством и надеждой смотрел на погасший экран комма. К реальности его вернул лишь громкий всплеск чуть дальше за деревьями, росшими на самом берегу. Никите показалось, что кто-то с размаху бросился в озеро, но, как он ни вглядывался в воду, пловец на поверхности так и не появился.
Севка пришел в себя от громких воплей над головой. Кричали двое. Первый голос, молодой, но властный и уверенный, привыкший повелевать, явственно выражал гнев. Второй, обычно, по-видимому, мягкий и сладкозвучный, сейчас звучал фальцетом, срываясь на истерические нотки.
- Ты мне кого сюда притащил, Коврига? - грозно вопрошал Первый. - Да этот нехристь в светлый град и шагу не должен был ступить!
- Нехристь, то он может и нехристь, - истерил мужик с хлебным именем. - Однако ж, Ярила гостю благоволит. А вдруг он и есть предсказанный Вестник?
- С чего ты так решил, волхв? - не уступал первый.
- А оттого, светлый князь-батюшка, что с неугодными пришлецами бог-солнце худое творил. По третьему разу незваные сквозь мировую дверь пройти не могли. Многие вообще ума лишились, убогие, хотя и купола видели и звон слыхали.
- А этот медведь, по твоему, не убогий? - со злой насмешкой переспросил князь.
- А этот в капище через восточные врата с первого разу как в себе в палаты вошел, - торжествующе ответил писклявый Коврига, похоже, оказавшийся жрецом Ярилы. - И ума не лишился!
- Да было ли ему чего лишаться? С виду, так просто зверь волосатый, - хмуро ответствовал неизвестный князь, без всякой жалости пиная Мясоедова ногой, обутой в сорок пятого размера красный сапожок, вышитый бисером. - Аки дикий медведь в храм и вошел!
Севка, поздно заметив угрозу, уклониться от пинка не успел, но отреагировал по-борцовски инстинктивно, схватив любителя красных сапог за княжескую конечность и резко дернув на себя. Князь от неожиданности с воплем рухнул на землю, а Севка вскочил и, собравшись в боевую стойку, огляделся в поисках угрозы. Угрозы не обнаружилось. На капище царили тишина и спокойствие. Чуть поодаль, возле изгороди, равнодушно взирая на разборки начальства, теснились мужики в белых полотняных одеждах, похожие скорее на буддистских монахов или на каратистов, чем на княжеских дружинников.
Заметив неожиданную пассивность толпы, Севка слегка расслабился, почувствовав себя полным придурком. Надо же ему было, попав в вожделенный Китеж, сразу же ввязаться в драку! Он протянул князю руку, чтобы помочь, но тот уже сам медленно поднялся с земли и смерил Мясоедова тяжелым взглядом.
"Каратисты" предусмотрительно держались в отдалении, не вмешиваясь, и со странным напряженным ожиданием в глазах тоже глядели на пришельца. Тот растерянно посмотрел по сторонам.
Представшее перед Севкой зрелище ошеломляло. Белоснежные храмы и золотые купола украшали древний город. Это, действительно, был легендарный Китеж. Мясоедову даже послышался откуда-то издалека колокольный звон.
Однако теснилось все это великолепие на небольшом островке, горбиком вздымавшемся среди бескрайнего океана. Повсюду, в пределах видимости, воздух казался едва ли не таким же насыщенным влагой, как водные пространства. Густой туман клубился над океаном, каким-то таинственным образом отделенный от светлого ясного дня на островке. Невидимая глазу пленка силового поля коконом окружала большой блок пространства, перенесенного на водяную планету неведомым чудом.
Сам Мясоедов стоял на небольшом земляном валу, окруженном деревянной изгородью с несколькими высокими деревянными же колоннами, поддерживающими кровлю и с двух сторон завешенными покровами из тяжелой пурпурной ткани. В центре круга высилась фигурка-чурбан с грубовато вырезанными наметками лица, бороды и рук. На одной из колонн непонятно как держались золотой шлем и огромный щит с золотыми бляхами. У колонны и перед дубовым чурбаном земля была более темной, почти черной, как будто там пролили какую-то жидкость.
Севка не стал угадывать, что именно приносилось в жертву в святом граде.
- Блин! - невольно вырвалось у него. - Откуда в православном Китеже капище Ярилы? Или это я чего-то не понял? Не туда попал?
- Правду глаголишь, чужинец, капище поганое и есть, ибо воистину слаб человек, слаб, - сокрушенно сказал прямо за его спиной глубокий проникновенный голос, и Севка, вздрогнув от неожиданности, оглянулся, заметив позади, за оградой еще одно действующее лицо. Высокий седовласый старец в одеждах православного священника был настолько дряхл, что его поддерживали под руки двое отроков с благостными, слегка дебильными, по Севкиному мнению, лицами. Старец продолжал все в том же высоком стиле: - Грешны мы, ибо, убоявшись безжалостного супостата, воззвали китежане не только к господу нашему Иисусу Христу, но и к бездушному идолу!
- А ведь Ярила-то как раз и помог, спас город, солнцем осветив нам путь сквозь Светлояр, - вмешался в разговор Коврига. - Признай, его божьей волею пришли мы в этот мир, разве не так, Богомил?
- Для тебя, язычник, отец Федор! - враждебно огрызнулся священник. - И спаслись мы токмо волею господа нашего милосердного. А молитвы твои к поганому идолу искупаем сейчас тяжкой карою. - Резко развернувшись, старец в сопровождении отроков медленно прошествовал к спрятавшейся за деревьями невысокой церквушке.
С интересом выслушав содержательный, но не слишком понятный диалог "святых отцов", Мясоедов вопросительно посмотрел на китежского владыку. Ясно было только одно - жители города, напуганные ордынским нашествием, обратились к прежнему языческому культу, и момент спасшего их пространственного пробоя каким-то образом сопровождался явственными божественными знамениями. А вот только как беглецы перешли в водный мир из озера Светлояр? Не мог же Ярила снабдить древних китежан веганскими адаптерами? Или мог?
Судя по подслушанному разговору, Севкино появление удачно совпало с предсказанным пришествием Вестника, долгожданного спасителя. Что ж, по крайней мере, в этом отношении китежане не ошиблись. Если не Вестником, то уж спасителем Китежа Мясоедов был по долгу службы.
Похоже, чувствовали себя земляне в водном мире не слишком уютно. И было не понятно, как они ухитрились почти не измениться за тысячу с лишним лет? Впрочем, даже минимальное знакомство с хронотеорией позволяло легко ответить на этот вопрос. А вот на остальные свои вопросы Севка надеялся получить ответы у князя. И, кстати, о какой каре говорил священник?
Явственным усилием воли сдержав гнев, князь повелительно кивнул Севастьяну и направился к деревянному чурбану. Волхв без лишней спешки, солидно последовал за ним. Патрульный, погруженный в раздумья, проводил их взглядом, вновь задержав глаза на пятнах темной жидкости у ног идола.
- Пойдем, что ли, поговорим, - заметив колебания пришельца, миролюбиво сказал Коврига, обернувшись, и Мясоедов, едва сдержав вздох облегчения, повиновался. Похоже, в жертву его пока приносить не собирались. Он с любопытством разглядывал собеседников.
На молодом князе был островерхий венец, кафтан с широкими рукавами, из-под которых виднелись рукава сорочки. Ткань кафтана темно-красного цвета, в тон высоким мягким сапогам, была украшена орнаментом. Из-под кафтана виднелись зеленые порты. На плечи была наброшена роскошная меховая накидка, сейчас, правда, немного вывалянная в пыли. Удлиненное одухотворенное лицо с тонкими чертами и небольшой бородкой напоминало лики святых на старых русских иконах. Коренастый Коврига, невысокий, крепыш с пышной бородой, одетый в серую… хламиду - так про себя патрульный обозвал жреческую одежку, - рядом с высоким вальяжным князем казался грубоватым и простоватым.
- Ты что себе позволяешь, смерд? - китежский владыка не спешил устраивать расправу с наглым пришельцем, но удержаться от попрека не смог.
- Не смерд. Пинаться-то зачем было? - Мясоедов пожал плечами и, не желая больше отвлекаться на ерунду, перешел непосредственно к делу. - Так я, выходит, сейчас в светлом граде Китеже, а ты, получается, князь…? - он вопросительно посмотрел на средневекового модника. На вскидку тому можно было дать, максимум, лет двадцать пять, а значит, он никак не мог быть Юрием Всеволодовичем. Владимирскому князю во время гибельного нашествия 1238-го как раз минул пятый десяток.
- Мстислав Юрьевич я, - высокомерно ответил китежанин. - А вот ты кто, да с чем сюда пожаловал? - поинтересовался он.
- Я пришел вас спасти, - без обиняков ответил Севка. Ответом ему был дружный полу-вздох - полу-стон замершей в напряженном ожидании и прислушивавшейся к разговору толпы.
- Но… - попытался возразить пришельцу князь, однако разговор оборвался на полуслове. Водяная взвесь вокруг купола сгустилась, воздух потемнел до черноты, небо пронзили молнии, и земля под ногами людей содрогнулась в долгой конвульсии, затряслась и… разверзлась, быстро опускаясь в воду, поглощающую церкви, купола, нарядные домишки и людей. Нет, не так! По мере того, как прибывала вода, подступая к ногам, жители Китежграда, один за другим… пропадали. Севка не поверил глазам, когда стоявший неподалеку светловолосый парнишка, склонившись, исчез, а затем над серой волной вдруг мелькнула, плеснув брызгами, серебристая рыбешка и ушла в глубину.
- Твою мать! - не удержавшись, Севка ругнулся и бросил вопросительный взгляд на князя. Капище находилось на возвышении, и тройке переговорщиков и обступившим ограду дружинникам наводнение пока не грозило. Впрочем, если Мясоедов угадал правильно, в Китеже оно уже давно не страшило никого.
- Проклятье наше такое в этом краю, оборачиваться тварями водяными, - глухо сказал князь с болезненной гримасой на красивом лице, подтверждая неожиданную догадку. Видно было, что вынужденное оборотничество Мстислав воспринимает как мучительную пытку. - Выведи нас отсюда и спаси, если ты и впрямь посланец Ярилы. - Он поколебался, не зная, что пообещать долгожданному спасителю, и в разговор вмешался Коврига:
- Спаси светлый град. Помоги нам уйти из этого мира, где Китеж способен восстать из вод лишь на несколько часов, и тогда проклятие исчезнет. За то Ярила вознаградит тебя - бог услышит наши молитвы.
- Ясненько, град, говоришь? - Севка сообразил, что не продумал основной детали спасения. - Дело такое… - смущенно объяснил Мясоедов, - вот как раз город-то я спасти не смогу. Только людей, которые успеют пройти через портал. Ну, типа людей…
С китежанами все обстояло непросто, хотя ответ на один вопрос Севка уже получил: через пробой в озере Светлояр ушли рыбы. Но пока никто не мог объяснить самое главное: что превратило китежан в оборотней, спонтанная биотрансформация под действием пробоя или вмешательство иного разума? Пожалуй, происходящее больше походило на стороннее вмешательство, но вряд ли можно было надеяться найти разгадку здесь и сейчас. Первоочередная задача спасателя - вывести китежан из водного мира и избавить от необходимости приспосабливаться к чуждой среде - не позволяла сосредоточиться на поисках ответов. Разгадки произошедшего - дело не патрульных, а научников. Да и, если честно, возможность менять форму по собственному желанию не казалась Севке большой трагедией, скорее наоборот. Ну, а с "Чужими" можно будет разобраться потом.
Патрульный оглянулся. Китеж уже полностью исчез в подступающих волнах, не погрузившись в воду, как показалось сначала, а словно растворившись в ней. На поверхности, возле деревянного чурбана, оставались только они трое.
- Китеж-град - это наши люди и наша вера, - уверенно и зло ответил князь. - А дома, церкви, соборы, капище, все творения рук и духа людского - последуют за нами повсюду. Но только знай - те, кого ты видел на острове, в человечьем облике восстанут очень нескоро. Сумеешь ли ты увести за собой рыб? - Он неожиданно насмешливо подмигнул Севке, шагнул в нахлынувшую волну и, обернувшись большим пятнистым сомом, метнулся по дну. За ним последовал огромный карась. Так, значит, вот кто подслушивал разговоры патрульных, Коврига! - наконец, сообразил Мясоедов.
- Сумею, - тихо буркнул он, хотя уже некому было услышать ответ.
Вода захлестывала с головой, но Севка уже почувствовал автоматическую активацию адаптера и, врубив пси-усилитель, сосредоточился на ментальном зове. Не стоило слишком беспокоиться о себе - веганские приборы позволяли жить и работать в условиях совершенно не пригодных для человека планет. Парень сконцентрировался и властно позвал беззаботно резвящихся, утративших разум обитателей водного мира.
Получилось! Вокруг настойчиво вилась большая стая пестрых рыб, и Мясоедов, понимая, что откладывать решение дальше нельзя, лихорадочно перебирал в сознании варианты темпорального и пространственного переброса. Число вариантов, и до того не слишком большое, теперь существенно сократилось: с двух до одного. Людей в рыбьем облике перебрасывать на засушливую Белинду было нельзя. А значит, оставалась только Аркона. И портал следовало открывать в воде.
Севка как раз знал подходящее местечко. Синеозерье было теплой зеленой долиной среди холмов с цепочкой неглубоких озер, главное из которых, Синее озеро, подарило ей свое имя. Война магов оставила в озерном краю высокий магический фон, настолько высокий, что озеро обходили стороной не только простые поселяне, но и отважные воители и охотники. Риск, конечно, был и для китежан, но чем мог грозить магический фон людям, обреченным причудой судьбы на многолетнее существование в рыбьей шкурке, вернее, чешуе? А уж контакты с местными пускай оборотни налаживают сами, когда немного обживутся.
И Севка решился. Он вызвал на коммуникаторе портальный ключ, и, уже набирая пароль активации, вдруг заметил среди подводных камней человеческую фигуру. Неужели кто-то из китежан ухитрился остаться человеком? Как же ему удалось выжить?
- Развлекаешься? - раздался в мыслефоне смутно знакомый голос. Фигура приблизилась, и Мясоедов поспешно вырубил комм, узнав человека, которого меньше всего хотел бы видеть здесь и сейчас. Не потому что имел что-то личное против Влада Самойлова, а просто потому, что появление конкурента из Галактической службы стабильности сейчас могло нарушить все планы. Сторонники бескомпромиссной борьбы за выживание, ГСС-овцы выступали против спасения Китежа, считая возрождение обреченной цивилизации нарушением галактической стабильности. Выживает сильнейший.
- А, это ты, Влад, - стараясь скрыть раздражение, приветливо ответил патрульный. - Что-то нашел?
- Черт его знает! - растерянно ответил лучший оперативник службы стабильности. - Вроде показалось, мелькнуло что-то такое - колокольный звон, золотые купола, и вдруг все исчезло. Да и откуда здесь взяться колоколам - одна вода кругом. Ты-то сюда зачем рванул? Случайно нащупал стихийный пробой?
- А ты? - ответил вопросом на вопрос Севка. - Следил за нами, значит?
- Так ты что-то нашел? - не отвечая на риторический вопрос, переспросил Самойлов, демонстративно включая глубокое сканирование и внимательно озираясь по сторонам.
- Ничего, - злорадно соврал Севка. - И куполов не видел, и звона не слыхал! Не веришь?
- Нет, - твердо ответил Самойлов. Потом, помявшись, добавил: - Послушай, на фиг он тебе сдался, этот Китеж? Люди ведь сами вычеркнули себя из борьбы за существование. Исчезли аутсайдеры, обреченные на вымирание. Так зачем вмешиваться в естественный ход вещей? Это ведь нарушение баланса сил во Вселенной. И пусть легенда остается легендой. А нам в службе стабильности всегда пригодятся такие ребята, как ты. У нас серьезный отдел, совсем не то, что в ГСП. Над вашими поисками града Китежа потешается вся служба истории. Не думай, что я говорю просто так - считай это официальным предложением. Что скажешь?
Мясоедов пожал плечами - Влад напрасно начал важный разговор, не зная, что патрульный уже нашел объект и взял на себя обязательства. А ведь Севка был настоящим спасателем. Его дело спасать слабейших, а что будет с нарушенным равновесием Вселенной - не его забота.
- Мне и в ГСП хорошо, - миролюбиво ответил Мясоедов. - А здесь я просто так гуляю, на всякий случай.
- Понятно, - в голосе Влада прозвучали враждебные нотки. - Тогда и я еще похожу, осмотрюсь.
Минут пятнадцать потоптавшись рядом и ничего не обнаружив, он метнул на Севку подозрительный взгляд и медленно направился дальше, к нагромождению подводных скал.
Едва дождавшись, когда конкурент скроется из виду, Севка вновь активировал ключ, набрал код Синеозерья, сместив точку выхода в глубину, и подкорректировал след. Активировав сенсинг, он сосредоточился на восприятии остаточных эмоволн китежских оборотней и властно "позвал", получив слабый, но вполне ощутимый отклик.