- Однако я всё же верю, что история может многому нас научить. Так что позвольте мне процитировать другие великие слова нашего прошлого, посвящённые вопросу личной идентичности. - Голос Дешона усилился и зазвенел в правдоподобной имитации оригинала: - "У меня есть мечта, что однажды наша страна выправится и заживёт в соответствии с истинным смыслом слов, лежащих в её основе: "мы считаем самоочевидными следующие истины: что все люди созданы равными". У меня есть мечта, что четверо моих детей однажды станут жить в стране, где их будут судить не по цвету их кожи, а по содержанию их характера".
Дешон улыбнулся каждому из присяжных по очереди.
- Вот что должно учитываться! Содержание характера. А как мы показали ранее, содержание характера истца идентично его биологическому оригиналу.
- И всё же было бы ошибкой жить одним только прошлым - ибо вопрос, поставленный перед нами, касается нашего будущего. Процесс мнемосканирования, через который прошла Карен Бесарян, обошёлся ей в гигантскую сумму - но все новые технологии заоблачно дороги. Никому из вас, дамы и господа присяжные, ещё не исполнилось шестидесяти, а некоторые из вас значительно моложе. К тому времени, когда вы встанете перед тяжёлым выбором, перед которым не так давно встала Карен Бесарян, перегрузка сознания подешевеет - это будет вариант, доступный и вам. Не закрывайте эту дверь. Ваша жизнь может продолжиться так же, как жизнь Карен Бесарян.
- Женщина, сидящая здесь - а она женщина во всех смыслах этого слова - это Карен Бесарян, с точностью до мельчайших подробностей её жизни. Она помнит, как в 1960-х была маленькой девочкой в Джорджии. Она помнит свой первый поцелуй в 1970-х. Она помнит, как рожала Тайлера и кормила его грудью. Она помнит свой восторг при виде своей первой изданной книги. В юриспруденции существует концепция, обозначаемая словом "заведомо", имеющая отношение к знанию, которым обладает человек, к его осведомлённости. Эта Карен Бесарян обладает всеми знаниями оригинала; она - та же самая личность.
- Более того, она обладает теми же самыми чувствами, надеждами, чаяниями, той же самой творческой силой и теми же самыми желаниями, что и всегда. А вы обязаны принять во внимание её желания - ибо она хотела именно этого. Биологическая Карен Бесарян хотела, чтобы её продолжение могло стать настоящей ею, могло контролировать её состояние, жить в её доме, наслаждаться её жизнью, продолжать рассказывать истории о персонажах, любимых во всём мире. Этого хотела Карен Бесарян: это её решение, которое не наносит вреда никому, кроме жадных наследников. И кто мы такие, чтобы ему препятствовать?
- Когда вы удалитесь для принятия решения, в ваших руках будет не только судьба Карен Бесарян, но также и всех таких же, как она, включая, - он внезапно указал на меня, - вот этого человека, друга Карен Бесарян. - Он немного сдвинул руку. - И вот этого человека, моего отца - искусственного человека, в котором я каждой частичкой своего существа признаю своего отца.
- Что станет с этими живыми, любящими людьми, если вы вынесете решение в пользу ответчика? Если вы посчитаете, что эта женщина - не Карен Бесарян, то она лишится всего. У неё не будет ни денег, ни репутации, ни личности, ни прав. Разве мы хотим вернуться во времена, когда среди нас жили люди, лишённые прав? Разве мы хотим былых эпох, когда определение полноправного человека было очень узким - только мужчины, но не женщины, и при этом лишь белые мужчины?
- Нет, конечно же, нет. Мы живём в просвещённом настоящем и хотим ещё лучшего будущего. - Он подошёл к столу истца и положил руку на плечо Карен; Карен накрыла его руку ладонью и переплела с ней пальцы. - Примите дальновидное решение, - продолжал Дешон. - Примите моральное решение. Примите верное решение. Признайте, что эта женщина - Карен Бесарян. Потому что, дамы и господа, как вы могли убедиться в ходе этого процесса, так оно и есть.
36
Дешон считал, что жюри будет совещаться в течение четырёх дней. Консультант по подбору присяжных, которого он нанял, оценивал это время в неделю, тогда как комментатор "Суд-ТВ" предполагал, что не меньше восьми дней. Мы с Карен вернулись в её дом и пытались занять себя чем-нибудь, кроме беспокойства за исход процесса. Мы сидели вдвоём в её гостиной - мы решили, что нам больше нравится сидеть; пусть даже с точки зрения усталости в этом и не было нужды, так казалось более естественным. Я сидел в раскладном кожаном кресле, она - неподалёку в другом кресле, читая бумажную книгу. Полностью откинувшись на спинку, я ясно видел, на какой она странице, и поэтому заметил, что она всё время перечитывает одну и ту же главу. Похоже, лишь её внутренний зомби мог заниматься чтением, пока мы были погружены в ожидание.
Я просматривал новости о бейсбольных матчах, которые пропустил, на планшете с выключенным звуком - я мог комментировать бейсбол по крайней мере не хуже платного комментатора.
Внезапно - хотя, разве бывает по-другому? - зазвонил мой сотовый телефон; рингтоном у меня была установлена тема из передачи "Хоккейный вечер в Канаде". Телефон лежал на кофейном столике. Я привёл спинку кресла в вертикальное положение, сгрёб телефон со столика, поднёс к глазам и посмотрел на его маленький экран, на котором было написано "Видео недоступно" и "Дальняя связь". Мне никогда не удавалось сопротивляться телефону - Карен говорила, что она может запросто его игнорировать, наверное, это умение приходит, когда становишься знаменитостью. Я нажал кнопку ответа и поднёс телефон к уху.
- Алло? - Тишина; мне показалось, что там вообще никого нет. - Алло? - снова сказал я. - Алл…
- Здравствуйте, - сказал мужской голос с британский акцентом. - Могу ли я поговорить с Джекобом Джоном Салливаном?
- Я слушаю… Алло? Алло? Вы меня…
- Очень хорошо, превосходно. Мистер Салливан, меня зовут Габриэль Смайт. Я работаю в компании "Иммортекс".
- Чем могу помочь, мистер Смайт?… Мистер Смайт?… Алло? Алло?
- Я прошу прощения за задержки, мистер Салливан. Видите ли, я звоню с Луны…
- С Луны! - Я увидел, как встрепенулась Карен. - Это насчёт…
- …конкретно из кратера Хевисайда на обратной стороне… да, да, это насчёт вашего оригинала. Как я сказал…
- Что с ним?
- …я нахожусь в Хевисайде, в месте под названием… пожалуйста, мистер Салливан, с таким задержками очень трудно разговаривать. Возможно, будет лучше, если мы будем говорить "приём" в конце реплики. Приём.
О, как я об этом мечтал!
- Согласен. Приём.
Тишина; затем:
- Вот, так лучше. Как я сказал, я нахожусь в Хевисайде, в месте, которое в наших брошюрах называется Верхний Эдем. Мистер Салливан, дело касается проживающего здесь вашего оригинала. Он…
- Он умер? - Я не ожидал, что меня поставят об этом в известность. Карен сочувственно положила руку мне на плечо. - Я… э-э… не хотел бы…
- …взял в заложники трёх человек и… что? Нет, нет, он не умер. Пожалуйста, дождитесь, пока я не скажу "приём". Он взял в заложники трёх человек…
- В заложники! Это невозможно. Вы уверены…
- …забаррикадировался внутри лунобуса вместе с ними и… Пожалуйста, мистер Салливан, мы договорились, что вы дождётесь, пока я не скажу "приём". Я ещё…
- Простите.
- …не закончил. Ваш оригинал требует встречи с вами. Вот теперь - "приём".
Карен придвинулась ко мне так близко, что могла слышать обе стороны диалога. Её зелёные глаза округлились.
- Мистер Салли…
- Да, я здесь. Простите.
- …ван. Вы ещё там? Приём.
- Да, да. Я здесь. Но, послушайте - это какое-то безумие. Я знаю… я знаю себя. Я никогда и ни при каких обстоятельствах не сделал бы ничего вроде захвата заложников. - Тишина; потом я вспомнил: - Приём.
Мы с Карен обменялись обеспокоенными взглядами, пока текли секунды.
- Да, мы понимаем. Но… возможно, вы уже знаете? Был найден способ лечения вашей… его болезни. Приём.
- Правда? Вау! Нет, я ничего такого не слышал. Это… это великолепно. Гмм… приём.
Тишина, затем:
- Мы, разумеется, организовали операцию. Однако операция имела побочные эффекты. Доктор, который его лечил, предположил, что разладились его нейротрансмиттеры, причём серьёзно. От этого у него развилась паранойя и склонность к насилию. Приём.
- Вы можете это поправить?
Снова тишина, пока радиоволны преодолевали пропасть между мирами, потом, хотя я опять забыл должным образом закончить реплику, голос с британским акцентом заговорил снова:
- Разумеется - если мы сможем заставить его лечиться, с ним всё будет в порядке. Но сейчас, как я сказал, он держит в заложниках трёх человек в лунобусе. И он требует вернуть ему права на его личность. Конечно, мы…
- Вернуть что?
- …объяснили ему, почему это невозможно. Не существует юридической процедуры для… репатриация, полагаю, будет правильным термином… для репатриации личности. Так или иначе, нам нужна ваша помощь, мистер Саливан. Нам нужно, чтобы вы приехали сюда, в Хевисайд, и поговорили с ним. Приём.
- Приехать на Луну? Я даже в Европе никогда не был, а вы хотите, чтобы я отправился на Луну? Э-э… приём.
Сводящая с ума задержка; затем:
- Да. Прямо сейчас. Вы - единственный, с кем он будет говорить. На кону больше, чем три жизни; если он взорвёт топливный бак лунобуса, он убьёт практически всех, кто сейчас находится в Верхнем Эдеме. Приём.
- Ну так соедините нас по телефону. Зачем мне самому лететь на Луну? Приём.
В этот раз тишина длилась дольше, чем можно бы было объяснить скоростью света.
- Гмм… мы… ранее мы попробовали его обмануть, надеясь на быстрое разрешение кризиса. Наш план не сработал. Он не поверит, что разговаривает с реальным вами, пока не увидит вас лицом к лицу и не поговорит непосредственно. Приём.
- Господи. Я… я понятия не имею, как организовать такое путешествие. Приём.
- Мы обо всём позаботимся. Вы ведь сейчас в Торонто? Мы можем прислать…
- Нет, нет. Я в Детройте, не в Торонто.
- …за вами машину… О. Детройт. Ладно, большой разницы нет. Мы пришлём за вами машину через час. Она отвезёт вас в аэропорт, откуда вы вылетите в Орландо, а в Орландо вас уже будет ждать самолёт, который доставит вас Космический Центр имени Кеннеди. Мы погрузим вас в грузовую ракету - к счастью, следующий пуск по плану должен состояться через шесть часов. Ракета должна была доставить в Верхний Эдем медикаменты. Ничего необычного: мы держим здесь много сложных лекарств с ограниченным сроком хранения, от которых зависит жизнь наших клиентов и которые производятся только на Земле. Однако в ракете оставалось много свободного места; его планировалось заполнить деликатесными продуктами, но мы можем их выгрузить, чтобы освободить место для вас. Приём.
- Э-э… мне нужно это обдумать. Давайте я вам перезвоню. Приём.
Пауза, затем:
- Позвонить на Луну непросто. Пожалуйста…
- Тогда вы перезвоните мне через тридцать минут. Мне нужно подумать. Конец связи.
Мне пришлось позволить своим… своим гостям на борту лунобуса воспользоваться туалетом. Первые два раза я боялся, что они могут что-нибудь устроить, но, похоже, там не было ничего такого, чем они бы могли воспользоваться. Зеркало над раковиной, к примеру, было из полированной стали, а не стеклянное. Тем не менее я потребовал, чтобы они оставляли дверь в туалет открытой.
Однако вскоре в туалет понадобится мне. Я вряд ли смог бы там развернуться, кроме того, я никогда не мог делать это на людях. Наверное, надо заставить их снова усесться по своим местам и отлить в какую-нибудь ёмкость… если бы она у меня была. Конечно, ситуация станет ещё хуже, когда мне приспичит по-большому, поскольку такая поза очень уязвима. Если бы только я…
Видеофон пискнул. Я подошёл, чтобы ответить.
- Мы установили контакт с другим вами, - сказал Смайт, появившись на экране. - Он в Детройте.
- В Детройте? - переспросил я. У меня в руке был горный пистолет, которым я водил между Хлоей, Акико и Гадесом… впрочем, Акико сейчас дремала, так что особой угрозы не представляла. - Какого чёрта он делает в Детройте? - спросил я, и меня тут же осенило. Процесс - его, должно быть, заинтересовал процесс. - Хотя неважно, - сказал я прежде, чем Смайт успел ответить. - Что он сказал?
- Он сказал перезвонить ему через тридцать минут.
- Чёрт возьми, Смайт, если вы опять юлите…
- Нет-нет. Скоро всё выяснится. Поэтому, прошу, ради Бога, не делайте ничего непоправимого.
Мы с Карен смотрели друг на друга. Она всё ещё держала свою книжку навесу; ей это не стоило никаких усилий, и пока она не прикажет руке опуститься, она так и останется поднятой.
Я же так и сидел в своём кресле, но с поднятой спинкой - механизмы внутри него и механизмы внутри меня приведены в состояние готовности.
- Тебе нужно ехать, - сказала Карен. - Тебе нужно полететь на Луну.
- Я им не нужен. Им нужен профессионал. Переговорщик или…
- Или кто? Снайпер? Потому что его они и пошлют - не того, кто сумеет его отговорить, а того, кто сумеет его подстрелить.
Чёрт. Я всегда хотел того, что было у всех остальных - нормальной жизни, просто обычной нормальной жизни.
- Ладно, - сказал я. - Я поеду.
- И я поеду с тобой, - сказала Карен.
- Куда? - не понял я. - Во Флориду?
Карен покачала головой.
- На Луну.
- Я… э-э… не уверен, что они станут за это платить.
- Я сама могу за себя заплатить.
Я на секунду растерялся - но она была права; она и правда могла. Даже если её бакновский счёт никогда не разморозят, аванса от "Сент-Мартинс" будет более чем достаточно.
- Ты уверена, что хочешь ехать?
- Абсолютно. Одному Богу известно, как долго присяжные будут совещаться, и в любом случае, вердикт могут зачитать и без меня. На Луне я услышу его на полторы секунды позже; это я как-нибудь переживу.
Карен поднялась, повернулась и посмотрела на меня. Она протянула мне руки, и я взялся за них, и она без видимых усилий подняла меня на ноги. Положив руки мне на плечи, она продолжила:
- И, если честно, я слишком рискую, оставаясь здесь. Я люблю… я люблю разговаривать с тобой, Джейк. Мне нравится, как ты играешь с идеями. Но ты слишком легко встаёшь на чужую точку зрения. Я не хочу, чтобы тебя уговорили выключиться. Перенос был юридически обязывающим актом: ты - Джейкоб Салливан. Я не хочу, чтобы те, на Луне, запудрили тебе мозги. Людям из "Иммортекс" нужно лишь вернуть заложников. Твой оригинал, в его текущем состоянии здоровья, по-видимому, беспокоится только о себе. Там нужен кто-то, кто позаботится о тебе.
Я привлёк её к себе, обнял, чувствуя мягкую оболочку и твёрдость под ней.
- Спасибо.
- Сколько осталось до тех пор, как они перезвонят?
- Я сказал тридцать минут, но сомневаюсь, что у них хватит терпения, и…
Словно услышав, телефон зазвонил. Я взглянул на дисплей, на котором снова было написано "Дальняя связь". Ещё какая дальняя.
- Алло? - сказал я, тронув кнопку громкой связи.
Две секунды цифровой тишины, потом:
- Мистер Салливан, спасибо, что ответили. Простите, что звоню раньше времени, но нам правда…
- Нет-нет, всё в порядке. Я приеду.
- …очень нужен ваш ответ. Ситуация здесь принимает… о, вы приедете? Великолепно! Великолепно! Я очень рад. Мы…
- Только одно условие. Карен Бесарян едет со мной. Приём.
Тишина, затем:
- Вы имеете в виду её мнемосканированную версию? Зачем? Она… гмм…
- Мы знаем, что её оригинал умер. Но она мой друг, и я хочу, чтобы она была со мной. Приём.
- Мистер Салливан, я не уполномочен…
- Я за себя заплачу, - сказала Карен.
- …включать в соглашение кого-то ещё. Это будет очень… что? Ну, если вы возместите расходы - я так понимаю, это говорит миз Бесарян? Но должен вас предупредить, мэм, мы планируем воспользоваться экспресс-ракетой; дополнительные пятьдесят килограмм обойдутся в… Анна? Секундочку, пожалуйста… примерно в шесть миллионов долларов. Приём.
Я улыбнулся Карен.
- Женщина за шесть миллионов долларов.
- Не проблема, - сказала она.
- Ну… тогда всё в порядке, - ответил Смайт. - Всё в порядке. Но помните, вы полетите срочной грузовой ракетой - это самый быстрый способ добраться до Луны. Они беспилотны и не приспособлены для пассажиров. Это будет не слишком комфортабельное путешествие. Приём.
- Что такое комфорт, в конце концов? - сказала Карен. - Нам не нужны мягкие кресла. Мы знаем, какая снаружи температура, но безразличны к ней. Сколько времени займёт перелёт?
- Нужно сказать "приём", - подсказал я.
- Э-э… приём, - сказала Карен.
Задержка сигнала, затем:
- Двенадцать часов.
Карен фыркнула - я и не знал, что она и сейчас умеет так делать.
- В самолётах я проводила и больше.
- Тогда договорились, - сказал я. - Мы летим. Вы сказали, что пришлёте за нами машину?
- Да, пришлём. Каков ваш текущий адрес?
Карен сказала.
- Отлично, - ответил Смайт. - Мы всё устроим. Вы уже на пути к Луне.
Я на пути к Луне…
Я покачал головой.
На пути к чёртовой Луне.
37
Видеофон лунобуса снова пискнул.
- Всё в порядке, - сказал Габриэль Смайт, как только я принял звонок. - Всё в порядке. Он уже летит. Джейкоб Салливан уже летит сюда.
- Грузовой ракетой? - спросил я.
- Да. Сейчас он на пути к Флориде.
- Когда он будет здесь?
- Через четырнадцать часов.
- Ну, значит, нам особенно нечего делать, пока он сюда не доберётся, верно? - сказал я.
- Вы видите, что мы идём вам навстречу, - сказал Смайт. - Мы делаем всё, что в наших силах, чтобы вам помочь. Но четырнадцать часов - это долгий срок. Вам нужно поспать.
- Я так не думаю. Я вполне способен не поспать одну ночь. И у меня есть таблетки. Спросите доктора Ын. Я сказал ей, что страдаю от постоянной сонливости, и она дала мне какой-то стимулятор.
- И всё же, - сказал Смайт, - через четырнадцать часов всё только станет сложнее. А контролировать троих слишком хлопотно. Вы не думаете, что одного можно бы было отпустить? Скажем, в качестве жеста доброй воли?
Я подумал об этом. Строго говоря, мне, вероятно, вообще не нужны заложники - в конце концов, я мог уничтожить весь Верхний Эдем, просто взорвав лунобус. И Смайт был прав: трое - это и правда слишком много, чтобы эффективно контролировать. Но мне не хотелось менять никаких параметров.
- Я так не думаю, - ответил я.
- Ну же, Джейк. Ведь вам же будет проще следить за двумя людьми вместо трёх. Или за одним…
- Не испытывайте судьбу, Гейб, - сказал я.
- Ладно, ладно. Но одного-то заложника вы можете отпустить?
Чёрт, три - это действительно многовато. Плюс, совсем скоро мне их придётся кормить.
- Вы, вероятно, хотите вернуть Брайана Гадеса, - сказал я. - Его я не отдам.
- Мы примем любого, кого вы решите отпустить, Джейк. Выбор за вами.
Я осмотрел свою команду. Гадес сидел с решительным выражением на круглом лице. Хлоя Хансен выглядела смертельно напуганной; мне даже захотелось как-то её успокоить. Я отключил телефон.