Опять же - кроме вождя Яли. У того морда каменная. Ещё бы - его добычу так не встречали. Мало было добычи той, да. Да ещё и убитые сородичи за плечами…
Затем общая церемония распадается. Едят уже отдельными группами. По кланам. Как правило, лучшие куски мяса достаются старым опытным воинам. Молодые же - получают остатки пищи. Распределяет вождь клана, не большой вождь. Но вождям куски раздаёт Ваху. Самый лучший, конечно, достаётся Яли. Оказывает второй вождь должное уважение первому. Но не сказать, чтобы обе стороны при этом цвели благостными улыбками…
Не забыт и колдун племени. Виде Да достаются тоже хорошие куски. Он их распределяет среди себя и белого-духа. Лучшее, конечно, забирает себе. Впрочем, в отличие от вождей, он при этом улыбается.
Вообще, со здешней иерархией Сашка так ещё и не разобрался. Вождь Яли - главный. Это ясно. Но, похоже, был он вождь не наследственный и даже не постоянный. Вождь до тех пор, пока в состоянии защищать свой "пост". А рядом с ним и частично под ним - ещё три вождя. Которые тогда в совещании по его, Сашки, судьбе участвовали. И ещё этот Ваху - четвёртый. Они формально вождя Яли слушаются. Но при каждом возможном поводе его власть подвергают испытанию. В смысле - затевают споры и выяснения отношений. Победил Яли, настоял на своём - опять вождь. И тут надо отдать должное - полномочия вождя никто не оспаривает. То есть на власть претендуют, но саму власть и дисциплину, из неё вытекающую, сомнению не подвергают.
Особенно ярый - второй вождь Ваху. Потому его и называют - второй вождь. Как бы заместитель вождя Яли. И, как его величают, "также-водящий-воинов". Но заместитель такой, что сам на место шефа метит. Причём открыто метит, постоянно проверяя того на прочность.
Постоянный такой костерок под задницей у руководства…
Шаман Да со своим карманным Тутанхамоном в этих разборках не участвует, стоит наособицу. Духовный, так сказать, лидер. Как у этих… В Иране, как их? Забыл. Неважно. В общем, вида Да равноудалён от всех вождей, но зато равно… как бы это сказать, - равно приближён к людям племени.
Во-первых, он всем взрослым, можно сказать, жизнь дал. Потому как - это вида в самом начале объяснил, когда о своём величии распространялся, - в воины посвящает он. Родить - это ещё полдела. А вот выпустить подростка во взрослую жизнь - это важнее. Это даже не как родить его второй раз. Это судьбу ему выбрать. Вместе с новым именем. Которое, кстати, тоже вида Да придумывает.
Вождя Яли, правда, не он "родил" - это ещё прежний вида сделал. А вот второй вождь Ваху ему, виде Да, жизнью своей обязан. Так что слушается.
Не слишком оголтело, правда, слушается, как уже успел заметить Саша. Вида Да вообще склонен преувеличивать своё значение. А второй вождь Ваху всё-таки серьёзный воин. Но за ним стоят лишь воины, и то в силу дисциплины и личной преданности. А за видой - всё племя, весь народ. Да Тутанхамон, которого простые граждане, как подметил мальчик, заметно побаивались.
Вот тут-то наивный, хотя и хитрый Да окончательно раскрыл карты в отношении взятого под покровительство пленника. Не только духовные искания занимали виду. Не только побед над зловредными шаманами соседних родов он жаждал. Вожди вождями, но они, заразы, плохо слушаться стали своего аятоллу (вспомнил Сашка, как там этих в Иране звали).
Известное дело, все виды о том знают: стоит окрепнуть какому-либо вождю, он тут же на безраздельную власть над племенем претендует. Обычно другие, низшие вожди ему если не вставляют палки в колёса - сама власть вождя, как известно, неприкосновенна, - то заставляют тратить всё время на отстаивание своих прав на эту самую власть. Итогом является то, что все обращаются к виде как верховному хранителю закона и порядка.
А вот у уганров сложилась иная ситуация. Здесь борьба между вышним и вторым вождём приняла такие острые формы, что оба парадоксальным образом себя усилили. Им теперь не до виды Да. И даже не до древнего вождя-весельчака. И теперь не только Яли, но и молодой Ваху из-под контроля выходят. Племя вот-вот рискует развалиться надвое. Если не распасться вовсе.
Что может помочь в этих условиях - ведь своих воинов у шамана нет? Только сила духов, сила предков. Они должны вмешаться и сказать своё веское слово. Именно об этом постоянно молился вида Да, приносил жертвы и пытался сам выйти из тела, чтобы уговорить потусторонние силы.
Это удалось лишь частично, к своим духам он не попал, а имел какие-то странные видения про аннува, про какие-то новости у нелюдей.
Но духи тем не менее всё-таки откликнулись. Прислали его, Сасу. И теперь с ним, с белым-духом, который явно что-то должен знать о потустороннем мире - ведь он сам оттуда пришёл, - вида Да наведёт порядок и систему в своём народе. Тем более что согласно старым легендам, умерший предок придет из мира мёртвых не только белым, но и принесёт много полезных предметов и даже приведёт новых животных для охоты. Так уже бывало - ведь привели же духи уламров сюда, в эти дивно богатые зверьём леса из прежней пустыни! А тут и вовсе всё при всём. Вот он, мальчик. Явный бывший мёртвый, сходивший в свою страну и вернувшийся оттуда белым. Есть у мальчика странности - есть, есть… Есть у него и полезные предметы - тот же острый камень, если что.
Так что теперь они втроём - со старым вождём в придачу - наведут порядок. Сасе даже делать ничего не надо. Материализует свой камень, покажет вождю Ваху. Может, даже порежет его… Старый вождь подтвердит, что мальчик действительно вернулся из мира мёртвых, где они часто и продуктивно общались - общались ведь? Да не качай ты головой, ты ещё не знаешь старого вождя. Что, ни разу тебе во сне всякие ужасы не приходили, мертвецы не являлись? Вот, это он и был. Хочешь, попрошу, чтобы этой ночью тоже к тебе пришёл? Нет? Вот и ладненько. А то ведь оно дело такое… сложное. Сцепились вожди всерьёз. Яли-то ладно, он к виде Да и старому вождю прислушался. Да и сам Саса ему понравился. Не смотри, что он тебя убить хотел. Это он от добра так. Породниться хотел. Храбрый, говорит, предок был, который в виде Сасы на землю вернулся.
А Ваху молодой, резкий. Если он победит, то запросто мальчишке голову отчекрыжит. Люди ведь верят, что голова является вместилищем особой духовной силы, передающейся её новому обладателю. Поедая чьё-то тело, они получают часть силы его бывшего обладателя.
Ваху тоже в это верит. Он и в вожди пробился, отрезав голову и съев своего двоюродного дядю, большого воина. Так что планы у него вполне конкретные - свалить вождя Яли, перенять полезные качества от похожего-на-уламра-духа, самому стать не только могущественнейшим вождём, но и духовидцем. И тогда разобраться со всеми врагами.
Сашу передёрнуло. То-то он замечал, что молодой вождь глядит на него как-то не так. Остальные уганры смотрели эдак заворожённо - не каждый день живого покойничка увидишь. Нет, старый вождь тоже, конечно, живой, но… необщительный. С ним только вида Да может разговаривать. А тут вон мальчик живой совсем, ест-пьёт, в туалет, как все, ходит. В кусты, правда, не за юрту попросту - но у мертвецов свои причуды. А второй вождь Ваху смотрел не так. Зыркнул два раза, затем, в воинском чуме, разглядел внимательно, оценивающе, и всё.
Оценил и итог подвёл.
В общем, потому вида Да торопился с просвещением и обучением Саши, что надо бы его побыстрее по-настоящему в мужчины и воины произвести. Да и женить. Тогда у второго вождя Ваху не будет правовых оснований на Сашкину голову претендовать. И они тогда наведут здесь мир и взаимопонимание.
Да, это хоро…
Чего-о?..
Женить?
* * *
Помог внедрению новых технологий Рино - младший из новых Антоновых друзей. Кто там писал, что неандертальцы неразвиты были, а потому уступили кроманьонцам? Их бы сюда, чтобы послушали, как светлая идея пришла в голову "неразвитому".
- Смотри, - сказал Рино. - Стрела летит плохо (жест руками) сила лук нет. Камень бросаешь слабо - летит плохо. Близко. Не попадает. Надо лук делать сильно. Груру не сломать.
- У? - поинтересовался Антон. Слова "как" тут не знали, а заменяли его вопросительное выражение лица, вскидывание подбородка и подобный вот звук.
- Одно дерево - мало, - поведал Рино. - Надо два. Три.
- А держать вместе?
- Скрутить волосом и кожей.
Ничего себе конструкция! Хотя что-то в этом есть. Скрутить, вроде как изолентой обмотать. Может получиться… Только кто это натянет? Уж точно не он, Антон. У него тогда просто спина по швам разойдётся…
Лук-монстр они сооружали полдня. Особенно трудно было его обматывать. Конский волос - не изолента. Но в очередной раз восхитили своим терпением эти первобытные ребята. Вот уж кто умел выключаться-переключаться! Такое ощущение, что когда они принимались за какое-то необходимое, но нудное дело, они просто выключали все прочие мысли. Или вообще все мысли. Просто делали своё дело, как станки. То-то в какой-то из передач удивлялся некий профессор, что на огромных пространствах на протяжении тысяч лет первобытные люди делали совершенно одинаковые орудия! Как из-под станка. Так оно вот и было… то есть… в смысле вот оно: как из-под станка и выходит!
А после того как Антон, немало помучившись, показал, как можно сделать костяные наконечники для стрел, откалывать, а затем обтачивать их на камнях, мальчишки набросились на изготовление настоящих стрел. Точнее, за вытачивание ровных палочек для них из ветвей деревьев. Антон раскалывал их в передней части, вставлял в щель костяное остриё - и пару маленьких каменных из валявшихся осколков от основной, мужской деятельности по изготовлению рубил и наконечников для копий, - а затем натуго заматывал изделие конским волосом. А Альку припахали привязывать птичьи перья к концам стрел.
Все почему-то были счастливы.
* * *
- О, Дождь,
Уходи прочь!
Я боюсь тебя,
Пожалуйста, иди в другое место!Реальная молитва папуасов Новой Гвинеи
Вида Да ещё побесновался некоторое время вокруг священного дерева - было здесь такое, оно Сашке в том сне привиделось, где ему ноги отрезали… - и затих, опустившись прямо в грязь.
Дождь собирался с вечера, шёл всю ночь и теперь висел над долиной с утра серой занавесью. Это путало все планы старика. Вчера охотники выследили кабаний выводок. Или свиной, как правильнее? Саша не знал. В общем, мать-свинья с поросятами. Дикая. Наверное, кабаниха. Неважно.
Факт, что после вчерашнего скандала между вождями Яли и Ваху - прямо в мужском доме, с визгом и хватанием за копья - вида Да решил ускорить адаптацию пришельца в племени. Для этого необходимо было, как он сказал, чтобы Саша сделал три вещи: женился на местной уроженке, убил свинью, доказав, что в состоянии кормить семью, и прошёл испытание у священного столба.
Полно тут всего священного было, если разобраться. Дерево на холме. Столб посреди посёлка. Костёр рядом с ним. Не вечный, правда, а зажигаемый по общеплеменным праздникам. Или торжественным поводам.
Ах да, вождь сушёный ещё…
- Слушай, деда, а не подождать ли? - всё же попросил Саша, до холодка в животе побаивающийся женитьбы. Конечно, кабана завалить - та ещё работёнка. Читал он часто в исторических книжках, что это даже для рыцаря заслугой считалось. С мечом и копьём. А тут чем зверюгу брать? Этой палкой с камнем на конце?
Инициация - тоже та ещё процедура может быть. Вон, воины со шрамами по всему телу ходят. Тоже, поди, у столба стояли, порезы терпели… Нафиг такое счастье…
Но жениться - это вообще. Это как?
В смысле: "как" - это он видел. Народ тут был не стеснительный. Конечно, на людях было всё чинно: у мужчин свои дела, у женщин - свои. Мужчины основное время в мужском доме проводят. Женщины либо у общего поселкового очага пищу готовят, либо по чумам своими детьми и бытовыми делами занимаются.
Но по ночам из чумов стоны доносились. Да и вида Да, даром что дед, противоположный пол своими заботами не обходил. Жениться ему, кажется, было нельзя - во всяком случае, постоянной женщины с ними в его шаманском чуме не было. Но две девицы к колдуну точно прикреплены - готовить, убирать и прочее. Вот "прочим" он с ними тоже занимался, нисколь не стесняясь соседства.
Но Саша не интересовался ещё этими вещами. Он знал, конечно, что когда-нибудь вырастет и женится. Что у него будут дети. Представлял, как оно происходит - интересно же в интернете посмотреть! Но самого его эта перспектива не заводила. Девчонки его не сильно занимали - слишком из другого мира они были, с посторонними совсем заботами и интересами. Вернее, "неинтересами". Воображалы и кривляки. Некоторые нравились - Алька, Вива. Вернее, с Алькой они дружили, она нравилась как друг. А Вива была на расстоянии, она нравилась вообще. Спокойная, не дура. Без выпендрёжа этого бабского. Красивая…
Но чтобы чего-то с ними делать навроде того, что вида Да… Чего ради? Какое удовольствие в этом?
Он вспомнил, как ещё в первом классе его остановили за гаражами какие-то взрослые девчонки - из класса пятого, что ли, он уже не помнил - и, хихикая, стали рассказывать, что означает одно неприличное слово. А он искренне не мог понять, на фига ему это надо знать. И - нафига этим надо заниматься? Смысл какой?
Наивный был тогда, поинтересовался этим у самого близкого человека, у мамы. Реакция была, надо признать, странной. Мама чего-то испугалась, потом засмеялась, когда узнала, откуда у него возник такой вопрос, потом почему-то рассердилась. "Вот старше станешь - сам узнаешь, зачем", - подытожила она.
Ну? Старше он стал. И теперь знал, зачем. Чтобы дети рождались. Но совершенно не понимал, ради чего этим заниматься. Ладно, если для рождения ребёнка понадобится, он сделает, конечно. Один раз, коли надо. А дальше у него - дела.
А во-вторых, это когда ещё должно быть. Когда он взрослым станет. А сейчас, вдруг… Да с какой-то девчонкой! Потом живи, заботься о ней, выслушивай ерунду всякую девчачью…
Но вида Да был неумолим. Женщина привяжет тебя к племени. Охота объединит с мужчинами. Испытание у столба сделает воином. Правда, добавил старик, обычный порядок на самом деле другой. Родился бы ты в племени, то женился бы - да, в последнюю очередь. Но поскольку ты пришелец из мира мёртвых, то должно быть так.
Иное дело, что настоящим супругом ты всё равно только после испытания можешь стать. Не воины детей не заводят. Но процедуру, так сказать, бракосочетания проведём заранее.
Бракосочетание - это слово, конечно, Саша сам подставил. Дед назвал что-то, с первого раза не запомнившееся. Но смысл был ясен: типа оформления отношений с местной женщиной, принятие, так сказать, в гражданство, - а дальше уже по законам племени.
По законам гор, хм…
* * *
А убедить воинов в пользе луков помог второй Антонов приятель - Уррг. Тот был постарше их обоих с Рино - то ли на год, то ли на полтора, Антон не понял. И значительно сильнее. Неандертальцы вообще оказались ребята здоровенные, а Уррг вообще уже приближался к возрасту, когда принимают в воины. В общем, новый плетёный лук оказался под силу только ему.
Антон один раз попытался его натянуть, но в спине что-то задёргалось, и он быстро отпустил тетиву.
У Рино тоже не получилось. Выстрелить он, правда, сумел, но стрела полетела вяло. Неубедительно.
Зато полный энтузиазма, но по-прежнему молчаливый Уррг сначала просто натянул лук так сильно, как мог. Точнее, как он показал, до той степени, когда и три ствола начали дрожать и пытаться расползтись из-под туго скрученной "обмотки".
На второй раз он уже пустил стрелу. Не по мишени, просто так.
Стрела улетела далеко. Кажется, дальше даже, чем на сорок метров.
Антон победно взвизгнул.
То есть он хотел проорать что-то оглушительное, индейское. Знай, мол, наших! Но голос отчего-то сорвался.
Правда, внимания на это никто не обратил. Для приятелей это не имело никакого значения - они же не знали, как на родине у пришельцев возвещают о победе. А помогавшая прикручивать к стреле перья Алина лишь озабоченно посмотрела на друга.
Для неё он всё ещё оставался раненым.
Потом пошли вниз тренироваться.
Интересно, что, несмотря на первую неудачу и неучастие в физических испытаниях оружия, авторитет Антона под сомнение никто не ставил. Молодые арруги с уважением слушали его указания, как готовиться, как целиться, как стрелять, - хотя, казалось бы, он как раз своей стрельбою права на командование и не завоевал.
Но его всё равно слушались. Особенно после того, как посоветовал Урргу обмотать левую кисть шкурой - чтобы тетива не так больно била по большому пальцу. Ничего не было сказано, но, похоже, его друзья пришли к выводу, что Антон разбирается в вопросе. А сам не стреляет лишь потому, что ранен и спиной не полностью владеет.
Эх, если бы действительно разбираться! А то ведь полдня ушло, пока вообще приноровились стрелы в нужное место выпускать! Всё они норовили улететь куда угодно, только не в многострадальную заячью шкуру!
Единственное, что помогало осваивать относительно быстро процесс, - отличная охотничья подготовка обоих арругов. Всё же они были именно что охотники, не раз уже ходившие с взрослыми в поиск. А главное - с самого малого возраста тренировавшиеся в воинских умениях. То есть глазомер и расчёт были у них на уровне. И сила, само собой.
В общем, забавный их союз не годного к делу "знатока", пытливого малолетки и сильного исполнителя продвигался вперёд в освоении нового оружия быстрее, нежели рассчитывал до предела разочарованный первым своим опытом Антон. Но, конечно, медленнее, чем он полагал ранее, пребывая в прежней своей самонадеянности.
Но именно упрямые попытки усовершенствовать умение обращаться с луком и "реабилитировали" это оружие в глазах взрослых охотников. Когда те вернулись после дневной отлучки с тушей очередной косули, двое из них, включая неизменно интересовавшегося Антоновыми успехами Грура, подошли к мальчишкам.
Как раз в это время Уррг сумел дважды особенно удачно поразить заячью шкуру. Правда, не с сорока шагов, а с тридцати, но и это оказалось достаточно зрелищно.
Грур тут же отобрал у него лук, решил снова проверить его на прочность. Остался, похоже, удовлетворён результатом. Затем наложил стрелу на тетиву. Между прочим, отметил про себя Антон, у его молодого друга это получалось гораздо лучше. И результат был закономерен: охотник запулил стрелу хоть и далеко, зато совсем неточно. Удивился. Попробовал ещё раз. Снова удивился. Потребовал объяснений от Антона и Уррга. Те показали, как обращаться со стрелой, как целиться. Уррг, кстати, делал это теперь лучше, чем его приятель-"рюдь".
Грур выстрелил снова. Уже лучше.
Потом то же захотел проделать второй воин. Снова началось с неудач. Но главное свершилось - взрослые охотники почувствовали, что в их руки попало что-то перспективное. Нужно только его освоить. Но им ли не смочь этого сделать - им, умеющим подрезать сухожилия мамонтам?