- Они не смогли жить здесь, рядом с этими мертвецами, - ответил Ч’кесса. - Они разбили лагерь в другом месте и лишь изредка сюда приходят. А увидев ваш корабль, мой господин, они, конечно, убежали, потому что не знают, что у вас на уме, - он поднял голову. - Вы видели. Можно ли нас винить? Верните меня к моим людям. За каждого раба, которого мы приведем, нам обещана плата. Она поможет нам рассчитаться с налогами. Я не получу ничего, если буду отсутствовать, когда караван достигнет летного поля.
- Да, - Фландри повернул прочь. - Идемте. - Плащ развевался за его спиной.
Еще один тихий голос за спиной:
- Я никогда особенно не любил наших братьев по мирозданию, Сэм. Но когда наши подданные боятся нашего же судна…
- Тише, - велел Фландри.
Шлюпка с шумом поднялась в воздух и понеслась через континент и океан. Все молчали. Когда внизу показались джунгли, Ч’кесса сказал несмело:
- Возможно, вы вступитесь за нас, мой господин.
- Я сделаю все, что смогу, - ответил Фландри.
- Когда император услышит, он рассердится на нас. Но мы шли неохотно. Мы страдали от лихорадки и умирали от отравленных стрел народа Яндувра.
"И разрушили его самобытную культуру", - подумал Фландри.
- Если уж нам суждено понести наказание за то, что мы сделали, пусть оно падет на меня одного, - попросил Ч’кесса. - Это не имеет для меня большого значения после того, как я увидел смерть моей малышки.
- Будьте терпеливы, - сказал Фландри. - У императора много подданных, которые нуждаются в его помощи. Придет и ваш черед.
Автопилот вывел шлюпку к тому месту, где они впервые встретили невольничий караван. Прошло всего лишь часа два, и Фландри вскоре нашел его, пробирающегося через болото в тех местах, где засада была менее вероятной, чем среди деревьев. Он подумал, что будет лучше посадить лодку на километр впереди, приземлился и и открыл шлюз.
- Прощай, мой господин, - шалмуанин опустился на колени, обвил своим хвостом лодыжки Фландри, отполз чуть назад, потом пошел к каравану.
- Возвращаемся на корабль, - приказал Фландри.
- Разве капитан не нанесет визит вежливости резиденту? - с явным сарказмом спросил молодой пилот. Он был еще бледен.
- На борт, Виллинг, - сказал Фландри. - Вам известно, что наша миссия заключается лишь в сборе информации, а у нас мало времени. Только Флот знает, что мы будем в Звездном Порту или Новой Индре, не так ли?
Руки младшего лейтенанта заплясали над приборами, и лодка взвилась на дыбы с такой яростью, что всем пришлось бы плохо, если бы не акселерационные компенсаторы.
- Извините меня, сэр, - процедил он сквозь зубы. - Разрешите спросить, капитан? Разве мы не стали свидетелями абсолютно незаконных действий? Те две планеты тоже переживают тяжелые времена, но их положение не может сравниться с положением этой - ведь у шалмуан, как мне кажется, даже нет возможности пожаловаться. Разве мы не обязаны доложить о том, что увидели?
Пот блестел у него на лбу и пятнами выступил на форме.
Фландри уловил его кислый запах. Оглянувшись, он увидел, что остальные четверо подались вперед, силясь услышать слова, заглушаемые ревом двигателя и свистом сжатого воздуха.
"Нужно ли отвечать? - спросил он себя, лихорадочно соображая. - А если да, то что я должен сказать, чтобы при этом не повредить дисциплине? Я слишком молод, чтобы быть Стариком".
Чтобы выиграть время, он принялся раскуривать сигарету. На видеоэкране возникло изображение звезд - лодка выходила в космос. Виллинг обменялся сигналами с кораблем, переключил автопилот на режим стыковки, обернулся и требовательно посмотрел на капитана.
Фландри выпустил дым и осторожно сказал:
- Вы хорошо знаете, что мы должны, во-первых, собрать правдивую информацию, а во-вторых, явиться непосредственно в распоряжение командующего на Альфа Круцис, если нам удастся обойти низших должностных лиц. Все, о чем мы узнали, будет подробнейшим образом отражено в рапорте. Если кто-то желает собрать дополнительный материал или сделать какие-либо комментарии - это его право. Тем не менее, должен предупредить вас, что не следует заходить слишком далеко. И вовсе не потому, что непроверенные факты, скорее всего, положат под сукно. - "Хотя, должен признаться, именно так часто и бывает". - Мы должны составить просто перечень фактов. - Он сделал широкий жест рукой. - Империя - это сотня тысяч планет, немногим более или менее того, джентльмены. Каждая - со своими миллионами или миллиардами населения, своими сложностями и тайнами, своей географией и цивилизацией, своими прошлым, настоящим и конфликтующими между собой видами на будущее - словом, каждая со своими собственными, неповторимыми отношениями с Империей. Мы не можем контролировать их все, не так ли? Мы не можем даже надеяться на то, что поймем их. Самое большее, на что мы способны - поддерживать мир. Самое большее, джентльмены. То, что кажется верным в одном месте, оказывается неверным в другом. Одни расы могут быть по природе своей воинственными и склонными к анархии, другие - миролюбивыми и похожими на муравьев, третьи - миролюбивыми и склонными к анархии, четвертые - сборищем агрессивных пчел. Я знаю планету, на которой убийство и каннибализм необходимы для выживания расы; высокий радиационный фон является там причиной высокой скорости мутаций, а это влечет за собой хроническую нехватку еды, и неудачных мутантов просто съедают. Мне известны общества в высшей степени разумных гермафродитов, расы с более чем двумя полами, и несколько таких, которые регулярно меняют свой пол. Все они считают наш способ воспроизведения потомства вопиюще непристойным. Я мог бы продолжать в таком духе еще очень долго. А ведь есть еще и культурные различия. Вспомните хотя бы земную историю.
- Учтите бесчисленное количество индивидуумов и интересов, огромные расстояния, время, нужное на то, чтобы послать сообщение через расстояния… Это выше сил человеческих. Даже если бы мы могли устранить все эти препятствия, то координирование при такой массе данных все равно осталось бы физически невозможным.
Мы вынуждены давать своим проконсулам полную свободу действий. Мы вынуждены позволять им самим выбирать себе помощников, надеясь, что эти помощники будут знать местные условия лучше, чем имперские служащие. Добавлю, джентльмены: для того, чтобы просто выжить - не говоря уже о других причинах - мы вынуждены сдерживать естественные проявления солидарности. - Он махнул рукой в сторону курсового видеоэкрана. Альфа Круцис мертвенно-белым светом мерцала среди созвездий, но за ней… - Если мы не будем держаться вместе, мы - земляне и наши союзники-негуманоиды, - сказал он, - то уверяю вас, и марсейане, и варвары будут счастливы видеть нас разделенными.
Он не получил ответа, да и не ждал его.
"Не наговорил ли я лишнего? - подумал он. - И все ли они поняли?"
На экране появился его корабль. Крошечное веретенце, ничтожное по сравнению с огромной планетой, вокруг которой он вращался, выросло и превратилось в стальную громаду, мчащуюся среди звездных скоплений. Разрушительная мощь корабля была не больше, чем у эсминца - он обладал хорошей скоростью, но легким вооружением, а команда насчитывала едва пятьдесят человек. Но он был первым кораблем, которым Фландри командовал официально, и кровь быстрее заструилась в его жилах, когда он снова увидел его… даже сейчас, даже сейчас.
Стыковка получилась довольно жесткой. Возможно, Биллинг еще не совсем пришел в себя. Фландри воздержался от комментариев. Последняя часть кривой - здесь парадом командовал компьютер - оказалась лучше. Когда шлюпка легла в свое углубление, он отпустил телохранителей и пошел на мостик. Коридоры и шахты были узкими, стены были окрашены в серый и белый цвет. Гравитационные генераторы имитировали земную силу тяжести. Тонкие настилы не глушили звуков шагов, тонкие перекрытия передавали этот звук во всех направлениях, звенели голоса, гудели машины. Воздух, пропускаемый сквозь решетки вентиляторов, был свежим, но каким-то образом приобретал по пути слабый запах масла. Каюты офицеров были маленькими, как пеналы, полубак мог бы быть вместительнее лишь при условий выхода в четвертое измерение; приспособления для отдыха годились, главным образом, для того чтобы о них упоминать. Но это был первый корабль Фландри.
В пути он читал официальные отчеты и просматривал черные ленты старых вахтенных журналов. Корабль был на несколько лет старше его самого. Своим названием он был обязан материку на Ардече - заселенной, вероятно, планете, хотя никому из команды еще не выпало шанса увидеть ее воочию. (Он слышал несколько версий о происхождении "Азеноува", и каждая из них помещала его в разное место, так что он мог находиться не менее, чем в четырех мирах; его занимало, сколько же других судов класса "Континент" могли носить то же название - ведь компьютерам приходится иметь дело с миллионами судов.) Судно это некогда входило в состав патрульного отряда, попавшего где-то в неприятную историю. Потом оно как-то оказалось вовлеченным в пограничный инцидент, и его капитан едва не попал под суд, но ему удалось привести достаточно веские оправдания. Во все прочие периоды своей жизни оно было обыкновенным патрульным судном… ведь должны быть и такие, не так ли? При подобных обстоятельствах бессмысленно ждать, что тебе отдадут честь. Люди просто сторонились, пропуская Фландри. Он вошел на мостик. Его помощник был уже там.
Ровиан с Ферры был несколько ниже ростом, чем человек с Земли. Мех его был бархатистым и черным, как ночь. Тяжелый хвост, когти на пальцах рук и ног, зубы-пилы могли наносить убийственные раны, а еще он был превосходным стрелком. Нижняя пара рук могла в случае надобности служить ему ногами. В таких случаях его мягкая неспешная походка превращалась в стремительную скачку. Обычно он ходил обнаженным, если не считать оружия и знаков отличия. По природе своей и воспитанию он никогда бы не стал капитаном, да и не желал им быть. Но он был способным и вдумчивым, а земная цивилизация оказывала на него благотворное действие.
- Ну, и как? - приветствовал он командира. Клыки мешали ему говорить на англике.
Наедине с Фландри он игнорировал формальности. Ритуалы людей немало забавляли Ровиана.
- Плохо, - ответил ему Фландри и подробно обрисовал ситуацию.
- Почему же плохо? - спросил Ровиан. - Если, конечно, не считать, что может быть восстание.
- Этическая сторона значения не имеет. Ты ее все равно не поймешь. Обдумай-ка, кому это выгодно.
Фландри закурил и отыскал взглядом Шалму. Диск планеты безмятежно плыл в пространстве - наполовину темный, наполовину светлый.
- Почему Снелунд так поступил? - спросил он. - Ведь он здорово рисковал. Самая примитивная коррупция принесла бы ему больше, чем он мог бы потратить за всю свою жизнь. У него должна быть некая цель, реализация которой требует огромной суммы. Чего же он хочет?
Ровиан поправил хемосенсорную антенну, расположенную у него на макушке. Лицо его искривилось, глаза стали желтыми.
- Финансирование мятежа? Может, он надеется стать независимым правителем?
- М-м-м… нет… это не имеет смысла, а он, насколько я понимаю, далеко не глуп. Империя не стала бы долго терпеть его, и он был бы уничтожен. В случае необходимости и Джосип был бы смещен, чтобы расчистить путь для этой операции. Нет, тут кроется что-то еще… - Фландри снова перевел взгляд на своего коллегу. - Займись курсовой аппаратурой. Нужно, чтобы через полчаса она была готова к действию. Следующая посадка - на Ллинатавре.
Вибрация гипердрайва занимает лишь мгновение, хотя философы так и не пришли к согласию о значении этого термина. Вести идут куда медленнее. Сигнал, вне зависимости от мощности, не удавалось передавать на расстояния, превышающие световой год. "Щупальца" космических кораблей, путешествующих на квазискорости, теряют чувствительность за этим пределом. То же самое относится и к модуляторам, которые переносят сообщения со скоростью света: принцип неопределенности делает невозможным их усиление с достаточной уверенностью в том, что они не выродятся неизвестно во что.
Так что "Азеноуву" пришлось приблизиться к своей цели на два летных часа, прежде чем он смог получить сообщение. В сообщении говорилось о том, что адмирал Флота Хьюг Мак-Кормак бежал в систему Виргилиан. Достигнув ее, он поднял флаг восстания и провозгласил себя императором.
Известие это было с радостью встречено огромным множеством планет. Так же встретила его и большая часть людей, служивших ранее под началом адмирала, и большинство кораблей объявили о своем подчинении ему. Возникли две армии, а поскольку их цели и намерения были противоположны, они тут же превратились во враждующие. Гражданская война казалась неизбежной.
4
Когда Империя выкупила Ллинатавр у открывших его синтиан, она задалась целью стало сделать его привлекательным для переселенцев. Большая часть этого мира обладала богатыми природными ресурсами, обширными свободными территориями, восхитительным климатом и пейзажем. Штаб-квартира флота сектора находилась достаточно близко, на Ифри, и располагала достаточной мощью. Далеко не все варвары были настроены враждебно; существовали великолепные возможности торговли с многочисленными расами, особенно с теми, которые не имели еще космических кораблей, а также с другими имперскими планетами.
Так было в теории. Практика же трех-четырех поколений показала совсем другое. Люди утеряли, казалось, ту тягу к новым мирам, которая прежде побуждала их к действию. Лишь немногие соглашались покинуть насиженные места ради планеты, находящейся вне сферы безопасности, гарантированной близостью правительства, вдали от современных развлечений. Те, которые все же соглашались, предпочитали городскую жизнь сельской. Число переселенцев из соседних старых колоний, подобных Энею, тоже было невелико: люди уже успели пустить там крепкие корни.
Но все же Катарайанис стал достаточно крупным городом: два миллиона населения, если считать и то, что было не постоянным. Он стал административным и торговым центром, хотя большая часть заведений содержалась негуманоидами, а также средоточием злачных мест и центром связи. Обжитые районы, латифундии, шахты и фабрики вскоре уступали место лесам, горам и океанам, чье спокойствие не нарушалось даже намеками на движение, или пустым равнинам, где огоньки жилья были редкими и казались очень одинокими посреди темноты.
"Конечно, это помешает планете быстро превратиться в очередную выгребную яму", - подумал Фландри. Отчитавшись по прибытии, он переоделся в штатское и несколько дней провел инкогнито. Он не только осторожно расспросил несколько десятков буржуа и слуг, но и буквально прочесал Нижний город.
"Ну я наслушался такого, что впору блевать, - сказал себе Фландри. - Что ж, послушаем теперь Аарона Снелунда".
Сердце его забилось быстрее. Надо во что бы то ни стало сохранять бесстрастное выражение лица. В этом ему поможет не столько тренировка, сколько практика игрока в покер.
Пока движущаяся лестница поднимала его к весьма впечатляющему портику, он бросил взгляд назад. Губернаторский дворец размещался на высоком холме. Он представлял собою сооружение пастельных тонов, выполненное в стиле прошлого столетия - своды и колоннады. Сады и здания для прислуги уступами отходили от него к подножию холма. Их сменяли более скромные резиденции, смыкающиеся с полями сельской местности на западе и с домами города на востоке. Коммерческие башни, не очень высокие, громоздились неподалеку от Луаны-ривер, за которой лежали трущобы. Сегодня горизонт был затянут легкой дымкой, дул холодный ветер, пахнущий весной. По улицам и в воздухе сновали машины. Их негромкий шум почти не был слышен за шорохом деревьев. Трудно было поверить, что Катарайнис стоял на пороге войны, был объят истерией, скован ужасом…
…до тех пор, пока гул не заполнил небо от горизонта до горизонта, и на него не наползла тень особого военного корабля, стремящегося в неведомые земли.
В дверях выросли фигуры двух мичманов.
- Просим назвать ваше имя, сэр, и дело, по которому вы сюда прибыли, - сказал один из них. Он не изменил положения своего оружия, но сжал его с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
- Капитан Доминик Фландри, командующий кораблем "Азеноув". Прибыл по договоренности с Его Превосходительством.
- Одну минуту, сэр… - второй занялся проверкой. Он не просто позвонил в секретариат, но настроил на посетителя сканер. - Все в порядке.
- Попрошу вас сдать оружие, сэр, - проговорил первый.
- И… э-э… пройти небольшой досмотр.
- Что?! - У Фландри округлились глаза.
- Приказ губернатора, сэр. Никто не пропускается с оружием и без досмотра. - Вызывающе юный мичман облизнул губы языком. - Вы же сами понимаете, сэр. Когда изменяет Флот, мы… кому же тогда можно доверять?
Фландри посмотрел на смущенное лицо мичмана, перевел взгляд на его бластер и поднял руки, давая возможность себя обыскать.
Появился слуга. Он низко поклонился, провел Фландри к гравилифту и поднялся вместе с ним. Внутренняя отделка была роскошной, но роскошь эта отдавала дурным вкусом не столько из-за кричащих красок или уродливых пропорций, сколько из-за обилия деталей. То же можно было отнести и к комнате, в которую ввели Фландри. Пол был устлан ярким ковром-шкурой, переливающимся под ногами золотым и черным, стены выглядели так, будто их опоясала радуга, в каждом углу двигались диноскульптуры, воздух был напоен фимиамом и тихой музыкой, одна стена была полностью занята изображением придворных сцен, а за губернаторским креслом висело изображение императора Джосипа в три человеческих роста высотой, причем живописец бессовестно польстил своей модели.
На страже стояли четыре наемника. То были не гуманоиды, а гиганты-горзуниане, косматые, как звери. Они были способны часами сохранять мертвую неподвижность статуй.
Фландри козырнул и застыл в ожидании.
В Снелунде не было ничего демонического. Он придал себе почти девическую красоту: огненно-рыжие волосы, молочная кожа, слегка косящие фиалковые глаза, вздернутый нос, пухлые губы. Невысокий и уже начинающий полнеть, он сохранил грацию танцора. Его богато изукрашенный китель, брюки-клеш, туфли в форме лепестков и золотое ожерелье вызвали у Фландри зависть. Когда он повернул выключатель мемоскрина, вделанного в ручку его кресла, на пальцах блеснули дорогие кольца.
- A-а, добрый день, капитан. - У него был приятный голос. - Я могу уделить вам только пятнадцать минут. - Он улыбнулся. - Приношу свои извинения и за это, и за то, что заставил вас так долго ждать приема. Но вы же сами знаете, какие сейчас тяжелые времена. Если бы адмирал Пикенс не проинформировал меня о том, что вы прибыли прямо из штаб-квартиры "Интеллидженс", то, боюсь, вам никогда не удалось бы проникнуть дальше моих помощников. - Он усмехнулся. - Иногда мне кажется, что они переходят все границы в своем стремлении оградить меня. Несведущий мог бы счесть их сборищем наискучнейших и тривиальнейших личностей… но вы удивились бы, капитан, узнав, сколько мне приходится… но, несомненно, есть посетители, которые обращаются ко мне с действительно важными проблемами.
- Да, Ваше Превосходительство. Чтобы не тратить попусту ваше время…