- Джейсамы знают, - холодно парировал Джайер, - что важно, а что нет. Самка есть нечто существенное. Мотивации страха нет. - Он прокашлялся и небрежно добавил: - Позвольте мне поразмышлять вслух и проанализировать ситуацию с ваших позиций. Будете мне противиться - угодите опять в тюрьму. Уступите - и я смогу снять обвинения, повисшие тяжким грузом над Дэвом. Затем вы оба могли бы получить множество привилегий, если согласитесь встречаться со мной в будущем время от времени в интимной обстановке.
Рокуэл, застывший за портьерой, покачал головой. Да, интуиция не подвела Нерду. Вся эта возня вокруг обоих землян - не более чем одна из типичных хитроумных комбинаций, в которых так сильны джейсамы, когда речь идет о том, чтобы овладеть самкой.
Нельзя сказать, чтобы он был этим шокирован. Не был он, в сущности, и по-настоящему удивлен.
- Надеюсь, вы не ждете какого-либо визита? - осведомился Джайер.
В этот момент Рокуэл вышел из-за занавеса.
Вернувшись во дворец, он рассказал жене о том, что произошло в доме Милиссы.
- Я заявил ему следующее: Джайер, если я соглашаюсь поступиться частью своих монархических прав, то лишь из-за уверенности в том, что в обмен вы сами и другие вельможи ради расширения вашей политической власти откажетесь от сугубо личных привилегий, позволяющих вам навязывать джейнийцам свои капризы.
- И что же он ответил?
- А ничего. Повернулся, вышел из комнаты, а затем покинул дом.
Нерда не могла скрыть своего отвращения:
- Если ему удастся избавиться от Дэва, то, по его разумению, он сможет надеяться, что рано или поздно Милисса согласится принять его покровительство.
- Так вы полагаете, что он будет теперь упорствовать в своих обвинениях против Дэва?
- Ваши слова никак на него не повлияли, - пожала плечами Нерда. - Собственно говоря, чему тут удивляться: ведь он же самый что ни на есть дремучий джейсам!
В течение всего процесса Дэв оставался совершенно безучастным. Выделенный по указанию Рокуэла адвокат даже не сумел убедить его выступить в свою защиту.
Его признали виновным в шпионаже в пользу чужого мира и приговорили к высшей мере наказания путем усекновения головы.
6
Вертолет Рокуэла совершил посадку в середине громадного тюремного комплекса, на том месте, где традиционно казнили осужденных. Сюда уже съехалась вся джейнийская знать, подняв невообразимый шум и гам, порой прерываемый лишь пронзительным разбойничьим посвистом. Каждый джейсам азартно спорил, заключая пари насчет своих шансов попасть по жребию в число счастливчиков, которым будет поручено привести смертный приговор в исполнение.
Рокуэл пробрался сквозь эту толпу кандидатов в палачи, отмечая, что со всех сторон в его адрес слышались упреки в том, что число смертников в последнее время постоянно снижается. Подойдя к огороженной канатами зоне, где столпились жертвы, он понял причину этих сетований нобилей. В загоне для осужденных находилось менее сотни джейсамов плюс Дэв, а также четыре женщины, в то время как в прошлом там зачастую набивалось до пятисот.
Грубо говоря, на тысячу восемьсот молодых, полных нетерпения приступить к делу джейсамов-нобилей приходилось около сотни голов.
Рокуэлу представили список подлежащих казни. Он просмотрел его, не проронив ни слова. Но его внимание привлекли две фамилии. То были два инженера. Он насупился и повернулся к Джайеру:
- Как получилось, что стоящие джейнийцы, вроде этих двух, попали в этот список?
Джайер в порядке предостережения поднял руку.
- Ваше Величество, - подчеркнуто официально ответил он, - я вынужден обратить ваше внимание на тот прискорбный факт, что вы нарушаете процедуру, установленную новым законом. Согласно его положениям, король отныне не имеет права лично заниматься персональными случаями. В качестве премьер-министра я буду консультироваться с вами и выслушивать ваше мнение. Возможно, что по отдельным делам - но это не будет носить си стематического характера - я попрошу вас помиловать того или иного из осужденных. Будьте любезны, передайте мне список.
Почувствовав какое-то опустошение в душе, Рокуэл протянул документ. В его намерение входило спасти Дэва, и он надеялся, что, опираясь на прецеденты прошлого, сумеет это сделать силой своей верховной власти. Краешком глаза он подметил, как ехидно ухмыльнулся Джайер.
- А в отношении заданного вами конкретного вопроса, сир, я отвечу вам следующее, - проговорил слегка насмешливым тоном глава клана Дорришей. - Новые нормы устанавливают, что все жители Джейны равны перед законом, подчиняются ему и несут равную ответственность за его нарушение. Эти двое совершили убийство. Они предстали перед судом. Приговор был предопределен степенью тяжести их преступления.
- Ясно, - буркнул Рокуэл.
Но всего яснее для него было то, что эта буйная толпа была единодушно настроена против Дэва и что у него не было никаких шансов спасти землянина.
- Не желаете ли вы, чтобы я пригласил этих двух инженеров и вы имели бы возможность сами задать им вопросы? - предложил Джайер.
Сказано это было сладко-искушающим тоном. Премьер-министр чувствовал себя полностью хозяином положения и был готов до конца играть в конституционную монархию. Похоже, она целиком отвечала его интересам.
Рокуэл молча кивнул.
Пока отыскивали этих двух джейсамов в толпе осужденных, он внутренне настроил себя на то, чтобы строго придерживаться старого испытанного метода: зараз заниматься не более чем одним делом. Тем самым ему удалось отодвинуть на время свою обеспокоенность судьбой землянина на второй план и всецело сосредоточить внимание на текущих делах.
Сцена, которую он сейчас наблюдал, ярко, хотя почти в карикатурном свете, отражала сегодняшнюю Джейну. Шуршащие одеяния нобилей развевались на ветру подоб но непрерывно меняющему свои оттенки океану. Их красноватые головы ровно выстраивались над стеной волнами многоцветного шелка. Тысяча восемьсот похожих друг на друг голов, которые довольно причудливым образом создавали образ красоты в её чистом виде.
Но то была красота хищного животного, горделивого, дерзкого, могучего и неукротимого. Все дышало природной первозданностью. Примитивные импульсы, толкавшие их в разнузданном порыве ярости на нескончаемые проявления насилия, диктовались не менее примитивными потребностями. И это была их правда, их действительность, никем не оспаривавшаяся на Джейне до того, пока туда не явились Дэв и Милисса и не стали принуждать к самоконтролю всю эту иерархию, жившую по кровавому закону сверхкульта мужского начала.
"Все происходящее в настоящую минуту, - подумалось Рокуэлу, - это финал целой эпохи. В этих тысяча восьмистах головах воплощен сейчас бесповоротный закат эры феодализма".
Это должно было отмереть, слов нет. Но как?
К Джайеру подвели двух осужденных инженеров, что прервало размышления Рокуэла. Глава клана Дорришей вопросительно взглянул на него, и он подошел к смертникам. Мгновение спустя Рокуэл столкнулся с суровой действительностью.
В течение многих лет к ученым, инженерам и техникам в судах Джейны подходили с особой меркой. Хотя они не признава лись, как нобили, стоящими выше законов, тем не менее пользовались привилегированным статусом. Было принято считать, что высококлассный инженер "стоил" столько же, сколько двадцать простолюдинов. Наличие диплома о высшем образовании повышало его вес до пятидесяти ординарных джейнийцев. Самый низкий коэффициент соответствовал десяти. Для техников отсчет начинался с двух и доходил до девяти. Такая градация означала, что если, например, "двадцатибалльный" инженер убивал обычного, без какой-либо профессиональной квалификации, джейнийца, то приговор ему соответственно равнялся двадцатой части положенного для такого случая, то есть сводился обычно к наложению штрафа. Выс шую меру он получал только тогда, когда его жертвой становилась равноценная ему "двадцатка".
Заговорил Джайер:
- Сир, перед вами те самые двое, историей которых вы изволили заинтересоваться. Лично я не вижу, что в новом законодательстве позволило бы нам изменить их участь.
Рокуэл подумал то же самое, но промолчал. Он взглянул на инженеров, которых ему представили как тянувших один на "пятнадцать", второй - на "десятку". Когда первому вытащили изо рта кляп, он шумно вознегодовал, что убил всего-навсего какую-то "тройку", благо тот осмелился вести себя по отношению к нему вызывающе, что, естественно, привело его в бешенство. "Десятка" же вообще убил "единичку", причем без всякого повода, просто так, в приступе типичной для джейсамов ярости.
Ничто в их поступках не оправдывало бы проявления милосердия. Новый закон был обязан доказать свою беспристрастность. Просто им не повезло, что они оказались первыми, на ком проявлялся этот принцип.
Рокуэл кивнул, и Джайер приказал поставить кляпы на место. Затем громко и отчетливо объявил, что приговор утвержден окончательно.
Почти тотчас же приступили к жеребьевке на предмет выявления тех нобилей, которым надлежало привести его в исполнение. Сквозь сетования неудачников вперед, зубоскаля, протиснулись те двое, кого указал перст судьбы. Выхватив мечи, они синхронно молодецки хрястнули по возложенным на плаху головам.
И промахнулись.
Из глоток нобилей-зрителей единодушно вырвался вопль удивления.
А Рокуэл в это время отчаянно сопротивлялся какой-то неведомой силе, обрушившейся лично на него.
Нечто, похожее на сгусток энергии, ухватило его за бок, потянуло за руку и слегка развернуло. Произошло это как раз в тот момент, когда заголосила публика. Он быстро сообразил, что произошло что-то из ряда вон выходящее.
Движение головы - и он разом охватил всю сцену. Оба нобиля, проводившие экзекуцию, медленно распрямлялись после удара. Извергая сквозь стиснутые зубы поток непристойностей, они уже замахивались для вторичной попытки.
- Минуточку! - гаркнул Рокуэл.
Мечи, слегка повальсировав в воздухе, нехотя опустились.
Нобили-палачи, слегка растерянные и тем сильнее взъярившиеся, вопросительно уставились на своего наследного короля.
- Что произошло? - строго спросил тот.
Объяснения обоих совпали: в момент удара что-то, похожее на порыв ветра, отклонило их мечи от заданной траектории.
В толпе зрителей раздался свист. Рокуэл обеспокоенно осмотрелся вокруг, заметив при этом, что Дэва настойчиво подталкивали к выходу из загона для осужденных. Он обратился к Джайеру:
- Приостановите казнь до тех пор, пока я не вернусь.
Шеф клана Дорришей изумленно взглянул на него, но не проронил ни слова. Рокуэл, не медля, направился по направлению к тому месту, где находился Дэв.
Землянин встретил его вопросом:
- Что случилось?
- Это я у вас должен спросить об этом!
И он сообщил Дэву то, что рассказали ему нобили.
- Это весьма похоже на вмешательство Символа, - нахмурившись, заметил Дэв. - Но мне прекрасно известно, что ни один из них не предусмотрен для ситуации такого порядка. Надо полагать, что какой-то процесс на Джейне подошел к своей развязке, иначе это - просто непонятный сбой. Почему бы вам не позволить Джайеру продолжить экзекуцию?
Рокуэл все ещё был под впечатлением того ощущения, которое испытал, когда в его правый бок вцепилась неведомая ему сила. Оно, впрочем, напомнило ему то, что он испытал во время противостояния Джайеру в день возвращения на родную планету. Поэтому он не разделял мнения Дэва насчет продолжения казней, но смолчал.
Рокуэл повернулся и возвратился к плахе, распорядившись освободить обоих инженеров. Это соответствовало традиции не повторять однажды неудавшуюся казнь.
- А вы оба лишаетесь впредь права исполнять смертный приговор, - сухо бросил он двум неудачникам-палачам.
Оба джейсама, ругаясь на чем свет стоит, удалились.
Согласно процедуре, следующими на эшафот должны были взойти женщины. Первая из них оказалась несчастной старухой, полностью выжившей из ума. Она искренне полагала, что вся эта толпа собралась сюда с целью приветствовать её. Рокуэлу и в голову не пришло просить за нее. Сумасшедшим на Джейре места не было. Если они становились обузой для общества, их неукоснительно предавали смерти. А старушка слишком очевидно подходила под эту категорию лиц.
Поворачиваясь к трем остальным осужденным женщинам, Рокуэл перехватил взгляд Джайера. Гиперджейсам отрицательно покачал головой.
- Будьте осторожны, сир! - предостерег он. - Вы вот-вот опять превысите свои полномочия.
Это действительно было так. Рокуэл кивнул.
- Знаете, лорд Джайер, не так-то легко отказываться от власти, - примирительно заметил он. - А посему прошу проявить в отношении меня должную выдержку. Что же касается моих намерений, то они по-прежнему чисты.
В ответ ни одна морщинка не разгладилась на суровом лице предводителя клана Дорришей.
"Каким же замечательным человеком, - подумал Рокуэл, - должен был быть первый из земных монархов, кто согласился - причем у него не было никаких прецедентов! - ограничить свою абсолютную власть рамками конституционной монархии…"
Имени этого короля он, конечно, не помнил, хотя Дэв в свое время и называл его.
Эти исторические параллели возникли в мозгу Рокуэла потому, что даже сейчас он с трудом примирялся с мыслью о том, что уступаемая им доля власти в конечном счете отойдет к Джайеру. И все же он заставил себя внутренне расслабиться и сделал шаг назад.
- Продолжайте, лорд Дорриш.
Он сумел обуздать себя и оценивал все последующие события, не позволяя собственному пребывавшему в смятении "я" каким-либо образом повлиять на них.
Двум из трех оставшихся женщин никто уже помочь был не в силах. Их мужья нобили обвинили супруг в неверности, и Суд признал их виновными. Где-то в глубине души Рокуэл сомневался, что они совершили столь чудовищное по меркам Джейны преступление. Но сейчас оспаривать вердикт Суда было явно не время.
Последнюю из четверых женщин, как оказалось, осудили за то, что она усомнилась в истинности религии. Когда она предстала перед ними, Джайер метнул вопрощающий взгляд на Рокуэла. Сделано это было в основном для проформы, ибо он никак не ожидал, что тот вмешается. Джайер уже отворачивался, когда почувствовал, что Рокуэл тронул его за руку. Он дернулся и взглянул на него с выражением беспредельного терпения на лице. Но уже после первых произнесенных слов стало ясно, что по столь ничтожному вопросу Джайер был готов уступить королю и дать тому возможность воспользоваться своим правом помилования.
- Сир! - ответил он. - Я полагаю, что в этом частном случае вполне можно ограничиться условным осуждением. Но будьте любезны изложить те мотивы, по которым вы считаете возможным отклонить решение Суда.
Что и было сделано.
В своем кратком обращении к собравшимся нобилям Рокуэл, следуя рекомендациям Дэва, сделанным задолго до этого, подчеркнул исключительную важность сохранения за религией её традиционно гуманистического характера.
Жизнь женщины удалось спасти.
После этого эпизода Рокуэл непроизвольно напрягся, не зная, какого развития событий следовало теперь ожидать. Между тем новая троица определенных жребием нобилей в восторге от выпавшего на их долю шанса проявить себя продвигалась к месту казни. Двое из них, кому поручили отрубить головы прелюбодейкам, шумно выражали свое удовольствие в связи с тем, что они удостоены привилегии привести в исполнение столь важный акт правосудия.
Три меча поднялись и опустились одновременно.
Но женщины, стоявшие на коленях, с головами на плахах, продолжали обреченно ждать. Мгновение спустя они, удивленные задержкой, осмелились поднять глаза, словно желая спросить, в чем дело.
А случилось то, что все три меча палачей отлетели метров на двадцать от их владельцев. У Рокуэла, самым пристальным образом наблюдавшего за происходившим, сложилось впечатление, что во время полета в воздухе все три клинка неестественно поблескивали, но полной уверенности в этом не было. Кроме того, в момент попытки казни что-то могучее как бы схватило его стальными пальцами и немного сдвинуло с места.
Джайер, как успел заметить Рокуэл, распростерся неподалеку от него. Он подошел к нему и помог гиперджейсаму подняться на ноги.
- Что произошло? - не скрывая тревоги, спросил Рокуэл.
- Это явная магия, - прошептал Джайер. - Меня чем-то пребольно стукнуло.
Он, похоже, утратил былую самоуверенность и не стал возражать, когда Рокуэл предложил приостановить казнь и провести расследование.
- И что же это будет за расследование? - все же недоуменно поинтересовался он.
Рокуэл заверил его, что по крайней мере одно лицо должно быть обязательно допрошено.
Поэтому сразу же после того, как освободили женщин и разжаловали новую группу незадачливых палачей, Рокуэл поспешил к Дэву. Оба они покинули зону, предназначавшуюся для заключенных.
- Ну, теперь видели? - набросился Рокуэл на землянина обвинительным тоном.
- Да. Никаких сомнений: в дело вмешался Символ, причем во второй раз он действовал более решительно. Питающая его энергия нарастает очень быстро.
- Но о каком Символе может идти речь? - возразил Рокуэл. - Я-то полагал, что они… - Он поперхнулся, вовремя вспомнив, что понятия не имел, чем на самом деле мог являться Символ. Он кое-как закончил фразу: - Так какие теперь у вас будут предложения?
- При следующей попытке, - хладнокровно уточнил Дэв, - нельзя исключать возвратного действия, в результате чего палачи окажутся ранеными. - Казалось, этот феномен живо заинтересовал землянина. Апатия частично улетучилась, внезапно заблестели глаза. Воспрянув духом, он огляделся:
- Почему бы вам не дать Джайеру возможность обез главить меня? Это сразу бы разрешило массу проблем.
Рокуэл насупился, затем покачал головой. Он прекрасно понимал, что ранение или даже смерть главаря клана Дорришей чреваты серьезным осложнением отношений с немалой частью населения Джейны, поддерживавшей его.
Между тем в толпе вновь стал раздаваться негодующий свист, послышались выкрики с требованием принять в конце-то концов какое-нибудь решение. Тем не менее нобили, судя по всему, подрастерялись. По тону и характеру их воплей стало ясно, что они были совершенно дезориентированы и не знали, что может случиться в следующую минуту. Для тех, кто находился в непосредственной близости от места экзекуции, все, что произошло, наверняка выглядело темным и нечистым делом. Но надо честно признать, что ещё никогда и никому не удавалось что-нибудь объяснить всем нобилям сразу как единой группе…
Тот факт, что не приходилось надеяться на помощь со стороны джейнийской знати, ещё более усложнял ситуацию. Взвинченный Рокуэл явно смешался и не представлял себе, что можно сделать в сложившейся ситуации. А нетерпение толпы усиливалось, крики нарастали. И тут Рокуэл догадался о причине возникшего волнения в толпе. Выведя Дэва из отстойника для осужденных, он создал у зрителей впечатление, что именно тот будет следующей жертвой.
И горлопаны сейчас требовали именно этого: предать казни Дэва.
Землянин побледнел, но, перекрывая шум и гвалт толпы, почти что прокричал на ухо Рокуэлу:
- И все-таки почему бы не попробовать? Посмотрим, что из этого получится.