* * *
По результатам образовательной игры для старшеклассников "Футуросессия: Космос-2050", номинация "Полет к Марсу", их команда заняла второе место. Самое обидное.
Противники сумели лучше договориться между собой и вложили весь ресурс в энергетическую базу. Это и стало залогом успеха.
Кирилл сжал зубы и с бессильной злобой рассматривал итоговое решение победителей. Потом - карты своей команды. Роботы и биотехнологии, как те самые рак и щука, тянули получившееся техно-дерево в разные стороны. Вот что бывает, когда не концентрируешься на одной стратегии, а пытаешься угодить всем игрокам. Любители потянуть одеяло - каждый на себя. Индивидуалисты, черт бы их побрал. Гении, каждый со своим мнением. Позорище, лицейский класс, проигравший обычной непрофильной школе.
- Это все потому, что у нас в проекте недостает мечты. Из-за тебя, между прочим. - Сева был в опасной близости к тому пределу, за которым можно схлопотать подзатыльник. Спасало лишь то, что Кирилл знал его со второго класса и за восемь лет друзья уже успели обменяться достаточным количеством пинков и затрещин. К тому же взрослые уже. Надо держать себя в руках и побеждать в спорах дипломатично, без перехода к рукоприкладству.
- Это почему из-за меня?
- Не робот мечтает о полетах в космос, а человек. На человеке надо было акцент делать. На гуманистическом аспекте!
- Но человек на Марсе жить не может. А робот - может.
- Поспорим?
- С удовольствием.
2043 год
Они встретились в приемной галерее Роскосмоса, перед подачей заявок по тендеру.
В рамках межнациональной программы "Марс-2050" Россия выбирала, на какие решения ей опираться в разработке этапов колонизации. Если с полетным этапом вопросов вообще не возникало - ракетоносители "Протон-Энергия" исправно работали вот уже несколько десятилетий с выводом людей и грузов на орбиту, были опробованы в межпланетных маршрутах, и корабль "Земля - Марс", сокращенно "ЗМ", уже строился, то по остальным направлениям объявили конкурс.
Как и из чего возводить конструкцию.
С чего именно начинать этап терраформирования.
Кто будет первыми поселенцами на Российской марсианской станции…
Ведущие корпорации и научные институты готовы уже были схлестнуться в нешуточной битве. Тщательно проработанных теорий и технологий - множество. И, естественно, авторы каждой считали, что она лучшая.
* * *
- Кирилл Александрович, сколько зим!
- Всеволод Сергеевич, - Кирилл улыбнулся. - Присядем?
После окончания университета они оба остались в Москве и сначала пытались поддерживать дружбу, встречались… Но с каждым годом - все реже. Сева активно участвовал в образовательных программах и форсайтах, занимался какой-то инновационной психологией, то и дело мелькал на экранах - давал прогнозы о будущем, один красочнее другого. Стал публичным человеком. Последняя его громкая акция - сбор денег на проект амбициозных юных медиков "Живи втрое дольше!" - напомнила Кириллу ту самую позорно слитую игру. "Жить вечно", как же.
Сам Кирилл с головой ушел в робототехнику. Сначала занимался микроконтроллерами и сенсорами, потом взял другую тему для диссертации и сконцентрировался на разработке искусственного интеллекта. Он засиживался в лаборатории допоздна, и знакомые поговаривали о Кирилле, что железки для него интереснее, чем люди… Порой ему казалось, что это - с точки зрения многих, обидное - утверждение идеально подходит к его жизни. Потому что и вправду интереснее. "Железка" сразу давала ответ на вопрос, все ли ты правильно делаешь. Да - да, нет - нет, ошибся - работаем дальше, нет никакой трагедии. Люди же, если сравнивать их с моделями искинов, были гораздо более непредсказуемыми существами. С непрогнозируемыми реакциями. Увиливающими от ответов. Ненадежными, одним словом.
И Кирилл с каждым годом все больше утверждался в том, что его решение о выборе профессии - верное. Верное в десятой степени. Чем дальше, тем лучше он осознавал себя тактиком, а не стратегом. Занимайся тем, что востребовано здесь и сейчас, что можно безусловно верифицировать и при необходимости планомерно апгрейдить, и будет тебе счастье. Нет, не так. Будет всем счастье. Потому что "умные" системы управления домом, "разведчики" для исследования подводных глубин и новые компьютеры нужны повсеместно.
- Продолжаешь возиться со своими механоидами?
- Скорее, с их мозгами.
- Вот и посмотрим, кто из нас был прав. Ты же помнишь?
- Спрашиваешь. По-моему, последние тридцать лет мы только и делаем, что доказываем друг другу свою правоту.
Всеволод вздохнул и поерзал в удобном кресле. Проклятая спина, ноет, как будто туда гвоздей забили. Врачи предлагают съездить в санаторий-клинику на реабилитацию, говорят - месяц, и будешь как новенький… Только где его взять, этот месяц? Вот и откладываешь поездку раз за разом. А ведь когда-то голосил о "новом здоровье", о реструктуризации ДНК… Всеволод усмехнулся. Горизонты мечты у него остались прежние, но все никак не получалось приложить их на себя.
Потолок в галерее был выполнен в виде витража - серебристый космический корабль, плывущий по небу из прозрачного голубого стекла между планетами. То тут, то там вспыхивали искорки звезд. У дизайнеров получилось отлично создать атмосферу холодного космоса, поэтому пальмы и фикусы в кадках, стоящие на полу у окон, создавали забавный диссонанс.
- И как ты думаешь, кто выиграет?
Кирилл пожал плечами:
- Зачем гадать? Результаты объявят скоро, где-то через месяц.
- Зануда. Ну, хоть предположить, помечтать ты можешь? Это же не в игрушки играть. Это те, кто первыми заселят российский сектор Марсианской станции!
- Хм. Твои специально обученные люди с командой психологов и передовыми достижениями медицины в арсенале против моих самосборных конструкций и роботов? Бесполезный спор. Я считаю, что первое - опасно, а ты - что второе бездуховно. Какие тут еще могут быть аргументы?
- Не становись скучным, как твои подопечные. Ладно, попробую по-другому… Помнишь детские сказки? Где героя посылают за живой водой?
- Ну.
- Там вопрос решается однозначно. Если герой умер, там не ищут обходных путей, замен, уступок. Только чудо, мечта может спасти. Живая вода - и точка! Никаких компромиссов. А в нашем случае - пойми, человечество столько лет мечтает о Марсе! И именно живой человек должен ступить на его красную почву и начать освоение. Наконец прийти уже на смену нелепым марсоходикам, каждый третий из которых ломается, и исследовательским комплексам, которые могут замерять содержание химического элемента в атмосфере, но не могу полюбоваться на закат.
Кирилл усмехнулся:
- Ты сам дал мне в руки контраргумент. Никакая живая вода не поможет герою, если до этого его не полили водой мертвой. Той, которая склеивает между собой куски, если тебя предварительно изрубили на эти самые куски. Нельзя претворять мечту в жизнь, если ты не готов к ней. Нужны идеальные скафандры, экзоскелеты, системы жизнеобеспечения и помощники-роботы, которые поддержат в любую секунду. Иначе произойдет не чудо, а бесполезное смертоубийство. Я не разделяю идею героического фронтира.
Всеволод тяжело поднялся и протянул собеседнику руку для пожатия:
- А я, пожалуй, романтик. Надеюсь выиграть и самому слетать на Красную планету. Если здоровье позволит.
* * *
Итоги выложили в сеть через три недели. По результатам тендера в работу был принят проект по колонизации Марса от Камаева Всеволода Сергеевича. По всей видимости, высоконаучные романтические идеи, поддерживаемые десятками психологических аргументов и медицинских выкладок, письмами поддержки от междисциплинарных университетов и медийных личностей, сделали свое дело.
Роботы оказались на втором месте. Некоторые из разработок Кирилла все же взяли на вооружение. "На всякий случай, для дублирования инженерных функций команды во время перелета и посадки".
Невеликое утешение.
- Можно подумать, я не мечтаю слетать на Красную планету, - пробормотал Кирилл и постучал стаканом о свой любимый рабочий монитор. Тот в ответ покраснел и пошел волнами.
2053 год
Всеволод Сергеевич третий день не выходил из дома. Он отключил комм и визор - журналисты не давали покою! - оставил только ленты новостей. Собственно, их тоже стоило отрубить, чтобы хотя бы попробовать не волноваться, но он просто не смог. Хотя уже страшно от них устал.
"Эпидемия уничтожила колонию на Марсе!"
"Российский сектор станции оказался источником смертельной заразы!"
"Три года жизни - вот и все, что отмерила колонистам красная чума"
"Привет от мертвеца: сообщение на Землю от последнего колониста"
"Величайший провал века в нашей космонавтике!"
"Первый шаг человека на Марс - шаг в никуда!"
"Кто виноват в смерти экспедиции?"
И вправду, кто виноват? Никто!
Всеволод повторял себе это "никто" раз за разом, но легче все равно не становилось.
Действительно, кто мог предположить, что авария при посадке нарушит все графики возведения жилых модулей, стройка пойдет не по плану, кто-то ошибется, и случится разгерметизация.
Кто мог предположить, что в результате землян ждет контакт с инопланетной жизнью в форме вируса. Прожорливого. Не боящегося земных вакцин, прививок, облучения… Против которого абсолютно бессильна пусть даже самая лучшая психология. И медицинская наука, за последние безоблачные годы на Земле привыкшая к приоритету профилактики над лечением.
Три года - с Земли это кажется таким малым сроком.
Три года - это так долго, когда ты каждую секунду борешься за свою жизнь.
"Хорошо, что я не полетел", - подленькая, мелкая, довольная мысль то и дело атаковала Всеволода Сергеевича.
Он поглаживал грудь с левой стороны - сердце пошаливало - и гнал мысль прочь.
Думать ему вообще не хотелось.
Ни о своей судьбе. Ни о судьбах России. Ни, тем более, о судьбах космоса в целом и Марса в частности.
Жить вечно не хотелось тоже.
* * *
Маленький юркий марсоход полз по ущелью, ловко обходя препятствия. Через каждые пятьдесят метров он останавливался и брал пробы грунта. Искал органику. Бактерии. Вирусы. Анализировал их модификации. Прогонял через свой электронный мозг гигантские массивы данных в поисках решения задачи: "Как победить врага, прежде чем засылать на Марс вторую экспедицию". Он день и ночь, без остановки, планомерно работал на эту победу.
Ущелье закончилось. Робот выпустил дополнительные манипуляторы и полез вверх, цепляясь за камни. Выбрался наверх и поймал блик от заходящего тусклого Солнца.
Вечернее небо над Марсом было сливово-серого цвета.
"Жаль, закурить нельзя", - рассеянно подумала копия Кириллового сознания, реплицированная в мозг робота-исследователя.
* * *
Марсоход замер на минуту, плавно раскачиваясь взад-вперед и любуясь закатом, а потом двинулся дальше - в сторону высохшего русла мертвой реки.
Молодые деревья. Герои на фронтире
Олег Титов. Собрать кубик Рубика
- Я охреневаю с этого сюрреализма! - воскликнул Шура, выбравшись из челнока. - Ты когда-нибудь такое видел, Миш?
- Нет, - угрюмо ответил я. - Такое - нет.
Красная тусклая пустыня от края до края. И небо над головой точно такого же оттенка. Кажется, что там, наверху, не воздушное пространство, а огромное зеркало, отражающее пески Марса.
Шура, вечно растрепанный крепыш-техник, подошел ко мне. Рука в грубой защитной рукавице хлопнула по плечу.
- Товарищ, верь! Еще лет пятнадцать, и здесь будет город-сад. Слушай, а отчего такой эффект? В прошлый раз даже днем звезды было видно.
- Атмосферники перестарались. Хотят вторую Венеру сделать.
- А, ну-ну. Удачи им.
Из челнока выбрались остальные два участника экспедиции. Денис, наш флегматичный капитан, присел и зачерпнул горсть песка. Красные ручейки протекали сквозь пальцы и падали, выбивая маленькие, но заметные облачка.
- Дождей все еще нет, - заметил он. - Маловато для семнадцатого года терраформа.
Анастасия, маленькая голубоглазая красавица, тут же засуетилась:
- Господа! Живо все ко мне за масками!
- Да нафига они нужны, - поморщился Шура. - Здесь воздух как на Земле.
- Пойдем, пойдем, Эликзандер, - сказал я. - Лучше маска, чем потом легкие от дерьма всякого чистить.
Я пошел к Насте. Шура задержался, присел и, с силой оттолкнувшись от поверхности планеты, сделал сальто назад.
- Люблю Марс, - весело воскликнул он. - Легко стелет.
Денис покачал головой.
- Детский сад, штаны на лямках. Ведь не в первый раз здесь.
- Вот именно! Я знаю, как наслаждаться этим обстоятельством!
Из соседнего челнока начали выбираться корабельные техники. Их задача - построить нам временный дом и улететь. Наша - собрать и проверить все данные, чтобы доложить затем Земле, как идет терраформ.
Денис все сидел и пересыпал песок из руки в руку. Потом растер его между пальцами.
- Интересная пыль, - сказал он. - Слишком быстро оседает для Марса. И цвет слишком насыщенный. Здесь месторождений рядом нет никаких?
Я пожал плечами и надел маску.
* * *
Обустроились мы в жилом комплексе, установленном километрах в пяти от моря Сирен. Стандартная предосторожность от бурь и прочей ерунды. Моря на Марсе вот уже года три перестали быть чисто номинальными. Сейчас в них по плану уже должны были появиться водоросли - особенные, вырабатывающие воздух в несколько раз активнее обычных, чтобы компенсировать его потерю из-за низкой гравитации.
Контроль терраформа проводился непрерывно. Обычно на Марсе всегда работало не меньше двух групп. В этот раз еще одна сидела в Амазонии, неподалеку от Никс Олимпика, другая - у озера Исмены.
Уже на третий день закипела рутинная работа: Настя проводила доскональный анализ воздуха и почвы, Денис составлял геологические и топографические карты, следил за изменениями в атмосфере. Шура решал все проблемы с аппаратурой, параллельно увиваясь за Настей. Мы с Денисом подозревали, что он периодически специально портит какой-нибудь прибор, чтобы побыть в ее обществе.
В моей епархии биосфера имелась. Животного мира на Марсе еще не было, но я на всякий случай раскидал датчики - терраформеры не всегда вовремя сообщали о своих планах, и мне не хотелось прошляпить какого-нибудь червяка-первопроходца. Но пока главной моей заботой стало море. Каждый день я мотался на мотовездеходе на берег, брал пробы воды, проверял фильтры-ловушки на предмет водорослей, которых здесь оказалось в избытке. Каждое утро я мрачно думал, что не то море назвали Красным - впрочем, здесь так пришлось бы называть любое море.
После работы собирались в общей комнате - мы называли ее кают-компанией: читали, болтали, играли в бридж и преферанс. Денис крутил кубик Рубика и периодически просил нас разобрать его так, чтобы цвета были расположены хаотично. Кубик, такой, что приятно взять в руки, был подарен Денису каким-то богатым филантропом и сделан из разноцветных титановых сплавов. Металлические грани сверкали всеми цветами радуги. С каждым днем мы все больше уставали от красного мира за стенами нашего дома, поэтому с удовольствием вертели в руках яркую игрушку.