* * *
- Пиропатроны отработали. Спускаемый аппарат отделился штатно. Как слышите, Титаны?
- Поехали! Подсвети-ка нам планетку, Игорек!
- Раскрытие отражателя через сто двенадцать секунд. Потерпите, Титаны. Как самочувствие?
- Как в лифте. Ты не знаешь, на каком этаже здесь буфет?
- Отставить болтовню! - Командир повернулся ко мне. - Не можешь ты, Леха, без своих фантазий! Докладывай телеметрию!
- Докладываю. Снижение двести. Орбитальная сорок - триста восемь, склонение шесть. Включение двигателей через девятнадцать, восемнадцать, семнадцать…
В иллюминаторе вспыхнула белая полоска горизонта, приближалась освещенная сторона планеты.
- Есть визуальный контакт! - сказал Игорь. - Вон он, "Маячок"!
- Ноль двадцать одна. Начинаю корректирующий виток, - командир говорил сухо, как на тренировке, а нас с Витькой, похоже, слегка колбасило.
Меня, во всяком случае. Все-таки тут вам не тренажер. Мы действительно садимся на эту мерзлую планетку, садимся первыми в мире, и все такое… Как-то еще сядем. Да как потом взлетим… Господи, неужели когда-нибудь все это будет позади? Нет, я не трушу, просто есть у меня такая специальная мысленная фраза, которая приносит удачу. Кажется.
За иллюминатором медленно, пиксель за пикселем, проступала изрытая кратерами поверхность Марса. Луна и Луна. Вылитая просто! Не балует нас Солнечная система разнообразием ландшафтов. Садишься вечно как на блин - круглые, будто по циркулю вычерченные кольцевые горы и пыльные равнины, похожие на провинциальный стадион "Локомотив", вытоптанный футболистами до скальных пород. Есть, правда, еще гиганты с богатой атмосферой да Венера, но на них садиться - дураков нет. Эх, одна Земля-матушка радует глаз!
- Леха, не спи! Проходим "Маяк".
Я спохватился и взял фотокамеру. Что тут поделаешь, если у меня характер несколько мечтательный? Зато веселый! Без такого человека в экипаже вы бы, товарищи полковники, сдохли с тоски! За полгода-то полета…
- А вот вам и подсветка, Титаны! - Игорь у себя на орбитальном модуле распустил наконец перья отражателя и поймал скромное пятнышко выползающего из-за горизонта Солнца.
- Подсветку вижу, - сказал командир.
По серой, не освещенной еще поверхности Марса пополз бледный зайчик. Я нацелился на него фотокамерой.
- Хм, как интересно! - прозудел в наушниках Игорь. - Вы "Маяк" видите?
- Нет пока, - сказал я.
- От него, примерно к северу, идет какая-то белая полоса, русло, что ли?.. Не похоже. Зигзаг какой-то. Изгибается три раза под острым углом. В общем, такая буква "М".
От неожиданности я чуть не выронил камеру.
- Какая буква?!
- Эм! - внятно произнес Игорь. - Мэ! Не путать с Жо. Может, у них там метро? Хе-хе…
- Еще один шутник… - проворчал командир.
Я все пытался поймать в объектив солнечный зайчик, который Игорь должен был навести на "Маяк". Бывает же такое! Когда-то, в детстве, и у меня был маяк, к которому вела дорога, изгибающаяся зигзагом в виде буквы "М". Она была нарисована на листе старой, истертой до дыр миллиметровки. Нарисована моей собственной рукой, как бог на душу положит. Совпадение, не более. Там у меня было море, и города на островах, а здесь - минус восемьдесят пять, ни кислорода, ни воды, да и маяк-то не настоящий, "Объект эпсилон" - неидентифицированный источник излучения в видимом спектре. Какой-нибудь недопотухший вулкан, что ж еще?
И тут я увидел его.
Сердце остановилось, как бывает в первое мгновение невесомости. Конечно, он не был похож на маяк в обычном понимании, но я узнал его. Это был мой маяк. И к нему вела моя дорога.
Транспортер медленно ковылял по плитам, с трудом находя торный путь среди щедро рассыпанных вокруг осколков породы.
- А если бы не дорога, - с затаенной гордостью сказал я, - мы бы вообще к маяку не подобрались.
- Ну и что? - невозмутимо отозвался командир. - Встали бы там, подальше. Наше дело маленькое - выставить приборы, произвести съемку, и домой!
- Как домой?! - не понял я. - А на маяк не полезем?
- Тебе дай волю, ты к черту в пекло полезешь! - Витька врубил задний ход, чуть сдал назад и с разгону перебросил транспортер через осыпь.
- Но это же совершенно безопасно! - сказал я. - Там вход есть… вернее, должен быть.
- Ты-то откуда знаешь?
- Ниоткуда. Просто чувствую.
- Чувства отложим до Земли. - Командир водил лучом прожектора по обступившим дорогу скалам. - Будем действовать по программе. За тем белым камнем остановишь, - сказал он Витьке.
- Осторожно, там спуск крутой, - машинально заметил я, глядя по сторонам.
Витька резко осадил транспортер у камня и повернулся ко мне. Из-за стекла его шлема на меня уставились два изумленных глаза.
- Как ты узнал?!
Дорога перед носом транспортера круто уходила вниз, туда, где должен был располагаться вход на маяк.
- Н-не знаю. Дежавю одолевает.
- Выходим, - сказал командир. - И попридержи пока свою дежавю.
Иззубренная метеоритами вершина "Маяка" действительно напоминала жерло небольшого вулкана. На остро сколотых зубцах играли отсветы внутреннего пламени. Осыпавшиеся стены превратились в покрытые трещинами склоны. Я даже засомневался - ничто не указывало на искусственное происхождение "Маяка". Вот только дорога, упирающаяся в глухую полукруглую арку у подножия горы… Но и это при желании можно было объяснить естественными причинами.
Карабкаясь по обломкам, мы приблизились к арке. Никаких следов каменных блоков, из которых должен быть выстроен маяк. Сплошная, облепленная спекшейся пылью порода да россыпь щебенки под ногами. Напрасно я размечтался…
Рука, словно по наитию, поднялась и уперлась в свод арки. Странно. Камень под ладонью оказался неожиданно податливым - легко сдвинулся с места и ушел в скальную толщу. Почва под ногами дрогнула, в глубине скалы сдвинулось, провернулось, ударило что-то страшно массивное, и глухая стена перед нами вдруг расступилась. В клубах пыли открылся глубокий черный проход.
- Леха! - крикнул Витька. - Это ты устроил?!
- Нет, - зачем-то соврал я. - Оно само.
- Так, стоп! - командир предостерегающе поднял руку. - Все туда не пойдут. Сначала… Кузнецов.
Если бы не восьмидесятикилограммовый скафандр, я бы подпрыгнул от радости.
- Есть!
- Поставишь камеру и счетчики - и сразу назад, понял? Да не суетись там, а то еще в дыру какую-нибудь свалишься…
- Ничего, - сказал я, шагая в темноту. - Там ступеньки!
…Спустившись с маяка, я вернулся к ребятам и отвел командира в сторону.
- Гриша, мне нужно с тобой поговорить. Витька, отключись, пожалуйста.
- Что еще за фокусы? - удивился командир. - Ты что там, бомбу нашел?
- Да, - сказал я. - Кое-что нашел. Это очень важно. Но я не хочу, чтобы все слышали. Не желаю прослыть психом. Ты мне друг?
- Я тебе прежде всего командир… Ладно, разрешаю. Витя, отключись, но из поля зрения не выходи. Слушаю.
- Гриша, я в детстве с родителями каждый год ездил в Крым.
- Что-то ты уж больно издалека начинаешь.
- Подожди, не перебивай. Я там в поселке дружил с девочкой. С Леной, понимаешь?
- Ну, ну. Дальше!
Я перевел дух. По-идиотски как-то получается.
- Мы играли в игру. Рисовали на карте острова, строили города. Воображаемые, конечно. Но знаешь, как в детстве все это ярко представляется! В общем, у нас была целая страна на неизвестной планете. Мы плавали с острова на остров, торговали, воевали с пиратами. Ленка была княжной, а я - строителем. Все, что мы придумывали, я потом наносил на карту, строил замки, крепости, порты - ей очень нравилось. На острове Фео у нас был маяк. А на самом большом Острове - название ему мы так и не подобрали - находилась столица страны. Там был княжеский дворец…
- Ну и что из этого? - Командир нетерпеливо поглядывал на кислородные датчики. Пора было возвращаться.
- Гриша! - сказал я. - Мы на острове Фео!
- Че-его? - Он придвинулся ко мне вплотную. - Ну-ка, посмотри на меня! Не нравятся мне твои глаза… Не хватанул ли ты, брат, дозу облучения?
- Ты мне не веришь, - я покивал. - Вполне понимаю. Но хочешь, я сейчас выключу этот "Маяк"? А потом опять включу. Я могу, я сам его строил…
- Да при чем тут "Маяк"?! - оборвал командир. - Мы же не в Крыму! Ты оглянись вокруг! По-моему, у тебя просто кислородное отравление, баллон не в порядке…
- Дослушай до конца! Мы играли так лет пять, пока не подросли. А потом случилось…
Я остановился. Как расскажешь о таком? Ленка попала в беду. Просто возвращалась вечером домой, на нее напали и изнасиловали. Какие-то урки, так, мимоходом, завершая крымскую гастроль. Их даже искать не стали. Обычное дело, пожимал плечами участковый.
Для кого обычное?!
Она лежала в больнице, какая-то очень взрослая, даже постаревшая, никого не хотела видеть. Но я все равно приходил каждый день, старался, как мог, развлечь. Отвлечь. Я притаскивал с собой карту, врал о новых приключениях, но она уже в них не верила. Однажды я пришел и увидел, как она резинкой стирает на карте море. Я спросил, зачем она это делает. Она сказала, что страна наша вымерла, море засохло, все стало серым и пыльным. Потому что только так и бывает в жизни. И если я снова нарисую море, оно уже будет ненастоящим.
Я не отобрал у нее карту, но ввел в игру новое правило.
"Пожалуйста, стирай, что хочешь, - сказал я. - Но только не то, что обнесено стеной". И я стал строить стену вокруг Острова…
- Это была очень хорошая стена, Гриша. Самая высокая в мире. Но она уже не могла спасти княжну.
- Почему?
Ну как ему объяснить? Ленка уверяла меня, что с ней все в порядке, ничего страшного не произошло, она успокоилась и забыла. Просто начинается взрослая жизнь. С играми пора закругляться. Она говорила это таким спокойным, взрослым голосом, что я поверил. Не то чтобы она меня убедила. И не то чтобы обманула. Но я, оказывается, и сам повзрослел. Моя планета, еще недавно такая голубая и зеленая, тускнела на глазах, становилась пыльно-серой, со зловещим красноватым оттенком…
Скоро я уехал из Крыма, а когда вернулся через год, Ленку было трудно узнать. Она дни и ночи пропадала в ялтинских кабаках, похоже, с теми самыми бандитами. Собственное княжество ее больше не интересовало…
- Давно это было? - спросил командир, когда я, как мог, с пятого на десятое, пересказал ему эту историю.
- Очень давно.
- И ты ее с тех пор не видел?
- Нет. В позапрошлом году был там проездом, спрашивал у соседей. Говорят, умерла. Спилась.
- А что с картой? Потерялась?
- Не помню. Может, валяется где-нибудь дома…
- Но игру ты так и забросил?
- Да, в общем… так и забросил. Но сначала - не знаю, что уж мне вступило в голову - сначала я придумал Убежище. Тщательно вычертил планы залов, где спят жители, все до одного, потом проложил вот эту дорогу, зигзагом, минуя опасные места - к острову Фео. А на острове зажег маяк…
- Да-а… - командир неопределенно потоптался на месте, снова взглянул на кислородный датчик. - Трогательная история. Ладно, пойдем отдыхать. До старта у нас пять часов, надо еще много чего успеть.
Он махнул рукой Витьке.
- Пошли!
Я не тронулся с места.
- Гриша! Я не могу улететь! Мы должны их спасти.
Командир остановился.
- А вот это ты зря. Детство вспомнилось - хорошо. Скучаешь по Земле - бывает. Я на Фобосе тоже одно место видел - точь-в-точь мраморный карьер под Искитимом. Чуть до слез не разобрало. Но в истерику впадать не моги! Мало ли что примерещится!
- Ну так давай проверим, командир! Поедем по дороге на север. Там должен быть город!
- Какой город, Леха?! Ты что, картинку со спутника не видел? Там кратер здоровенный - и все!
- Это не кратер, Гриша. Это Стена вокруг Острова.
- Отставить лирику, Кузнецов! Мы на обычной, голой, как лысина, планете! Воды нет, растительности нет, кислорода, стен, островов, княжон - ничего нет! Одни кратеры! Нормальная планета, каких большинство!
- Может, потому мы и находим только голые, безжизненные планеты, что сами их забросили в детстве? Мы сами убили на них жизнь, Гриша. Мы выросли и перестали придумывать. Ничего, кроме лысины с кратерами, представить себе не можем. Вот и все наше терраформирование. Но меня это не устраивает. Я остаюсь.
- Где это ты остаешься?! - заорал командир. - Витька, а ну, хватай его!
- Он не слышит, - я отступил в темноту под аркой и тронул бугорок под сводом.
Между мной и землянами поднялась стена.
* * *
- Пап! Папа! - Катюня настойчиво дергала меня за рукав.
- Да, доча.
- Ну, чего ты замолчал? Что потом было?
Я смотрел в темноту.
- Потом? Потом пора спать. Завтра расскажу.
Дочь разочарованно отвернулась, вздохнула, тронула пальчиком завиток света, падающего от ночника на обои.
- Но ты добрался до города?
- Добрался. Хотя это было трудновато, если честно.
Она сейчас же повернулась ко мне.
- Тебе, наверное, помогли другие космонавты?
- Нет. Они меня не нашли. У них заканчивался кислород, и они улетели.
- Улетели?! - Катюнины глазищи еще больше расширились, хотя эту историю она слышала, наверное, в сотый раз.
- А как ты залез на стену?
- Говорят тебе - все завтра! Спи!
Недолгое сосредоточенное сопение.
- А в городе все спали?
- Да, в городе все спали. Что им еще оставалось?
- А принцессу ты нашел?
- Княжну. Конечно, нашел.
…Это как раз было просто. Куда проще, чем верить, что не сходишь с ума. План Убежища я помнил наизусть, но шел, задерживаясь перед каждой дверью на мгновение, чтобы представить, что именно увижу сейчас. Никак не хватало духу открыть дверь сразу, не задумываясь - а вдруг там ничего еще нет…
- А как ты ее разбудил? Наверное, поцеловал, она и проснулась?
- Вот видишь, ты и так все знаешь. Можешь сама себе рассказывать сказки.
Но Катюню на грубую лесть не возьмешь. Не та порода.
- А потом что?
- Потом кому-то влетит от мамы за разговоры по ночам! Вон она уже идет!
Это наконец подействовало. Глазищи перестали мерцать в темноте.
- Ну, все, сплю, сплю!
В коридоре легко прошуршали шаги, дверь приоткрылась.
- Ну что, спит?
- Спит, благословенная госпожа! Угомонилась…
- Почет строителю Стены! Пойдем ужинать…
Александра Давыдова. Вода живая и мертвая
2013 год
Карточка "самосборка" стоила шесть человеко-миллионо-лет. А еще требовала обязательного наличия в портфеле технологий "легких пространственных структур" и "искусственного интеллекта". Для последнего нужно было выкупать также "виртуальную реальность", а первым были необходимы "нанотехнологии". Которые, в свою очередь…
- Кирилл, собирай что угодно, но помни - я хочу жить вечно! - Сева был известным любителем громких фраз, вот и сейчас не изменил себе.
Кирилл шепотом выругался. Он терпеть не мог, когда сбивают с мысли. Особенно если собеседник повторяет одно и то же вот уже пятый раз за последний час.
- Живи, кто тебе мешает?
- Ты. Между прочим, это общее игровое поле. А ты его оккупировал со своими механизмами, вместо того чтобы…
- Чтобы…?
- Вот, например, биологическая реконструкция человека. Достройка ДНК. Прочие прелести. Гораздо перспективнее твоей инженерии в чистом виде, которая уже, по сути, прошлый век.
- Я хотя бы стараюсь построить логичное техно-дерево. На которое хватит игровых ресурсов. Чтобы не уйти в минус и не проиграть. А ты…
- А я хочу жить вечно в том будущем, которое мы строим! И мне плевать, сколько это будет стоить. Мечты сбываются, все дела.
Пока они спорили, противники с соседнего стола умыкнули из общей карточной колоды "холодный термояд" и совершили энергетический прорыв.
* * *
Перед подведением итогов игры Кирилл тайком выбрался из лектория, заставленного флипчартами и заваленного разноцветными карточками - ровным слоем по столам и даже немного по полу. Вышел на крошечный балкончик, смотрящий в тесный московский двор. Закурил.
Внизу цвели одуванчики, грелись на солнце полосатые коты. Дул теплый ветер, в воздухе кружились лепестки… Чего? То ли вишен, то ли яблонь. Кирилл всегда путал их на вид и даже под угрозой пистолета не смог бы различить. В конце концов, термин "цветущие по весне деревья" достаточно всеобъемлющий. А тонкости пусть волнуют садоводов.
Сева пришел следом. Сморщил нос:
- Перебивать куревом весенний ветер…
- Гораздо лучше, чем перебивать товарища, который пытается привести команду к победе.
- Под товарищем ты подразумеваешь себя?
Кирилл затушил сигарету о неровные деревянные перила, резко обернулся:
- Именно. Пока две трети команды треплются о судьбах России, о мире "Полдня", о прозрениях Азимова и о том, как нестерпимо хочется жить вечно, именно на плечи остальных ложится изучение правил и расчет ресурсов. Ладно, разговаривали бы о своих футурологических прозрениях, не мешая другим. Так нет же. Гораздо интереснее говорить под руку, так?
- Не мысли так приземленно, а? - Сева примиряющее улыбнулся. - Игра - это просто повод. Гораздо важнее обсудить мечты. Поставить самую высокую планку. Вдруг у кого-то случится прозрение? Вдруг мы вместе сможем заглянуть дальше, чем прогнозирует современная наука? Те же биотехнологии или новые способности человеческого мозга. Они живые, странные, гораздо более интересные, чем конструкции и механизмы, на которых ты пытался выстроить нашу стратегию. Непредсказуемые. В фундаменте будущего лежат именно они, а не твои скучные, предсказуемые роботы напополам с инженерией…