Только нынче все не так безоблачно вышло. Соседка не только сигареты приносила, еще и деньги сто рублей. Отец для него пятихатку оставил, пока лечиться будет. И хотя все деньги враз Элэм с собой не таскал, полтинник у него на кармане имелся. На сигареты, на семечки, на мороженку… пива все равно не продадут. Вот и прихватили его свои же, шпана уличная. Оттерли за ларьки.
- Гони бабло!
- Не маленький, так пососешь. - Никита не боялся, знал, что все равно отметелят.
- Ты че, овца, не понял! - Жесткий тычок в ребра.
- А че ты меня в женский род ставишь, я же тебя в мужской не ставлю!
Тотчас в лоб прилетел ботинок. Элэм упал спиной к ларьку, чтобы не запинали по почкам, свернулся калачиком и закрыл голову руками, но избиение прекратилось, так и не начавшись. Выждав минуту, Никита разомкнул локти, защищавшие лицо.
Вместо нападавших над ним громоздился урод Юся-Егор.
- Живой! - Егор вытер брату сопли. Видимо, слишком жестко, потому что Юся захныкал.
- Живой. А че у тебя брат такой… тупой?
- Сам ты тупой. Он имбецил.
- Меня учительница так же зовет. А еще идиотом.
- Не повезло тебе. Имбецил - это болезнь.
- Как в постель ссаться! - Элэм встал, отряхнулся и только теперь заметил мнущихся поодаль врагов.
Егор покачал головой.
- Хуже.
Дальше пошли вместе. Никита держал за руку Юсю. У братьев и рук оказалось две у Егора левая, а у Юси - правая. Правда, у Егора тоже правая имелась, маленький такой обрубок с тонкими корявыми пальцами. Смотреть противно.
- Опять сбежал! - прокряхтел Егор.
Шагать братьям приходилось тяжеловато. Ноги косолапые, короткие, Юся с Егором кантовали себя на этих кубышках, как шкаф. Даже непонятно, как они умудрились вовремя подоспеть.
- Не, воспитательница отпустила. Чтобы по дому не скучал.
- А ты скучаешь?
- Не знаю. А че они тебя боятся, ты же, как черепаха, ползешь?
- Не ты, а вы! - рассердился Егор. - Нас двое.
- Какая разница? - пожал плечами Элэм.
Егор понял, что у спасенного нет никакого чувства такта, равно как и благодарности к спасителю, и это его развеселило.
- Зовут-то тебя как, гулена!
- Элэм. То есть Никита.
- Почему Элэм?
- Курить люблю.
Тут уж Егор совсем развеселился, а Юся снова оскалился и захихикал противным смехом.
- Ну хватит! - Никита дернул Юсю за руку. - Замолчи!
- Не нравится?
- Нет.
Вышли с рынка на широкую улицу.
- Тебя до автобуса проводить?
Видно было, что братья устали. К остановке как раз приближался "пазик".
- Сам дойду.
Не попрощавшись, Никита резво припустил к маршрутке и успел заскочить в самый последний момент. Едва автобус тронулся, в душе у Никиты похолодело преследователи запросто могут остановить "пазик". Но ничего не произошло, враги куда-то пропали.
И Юся-Егор вместе с ними.
И все-таки Левка сделался самым близким товарищем. У него, конечно, с мозгами не все в порядке, и рисует он все время галиматью китайскую, но в школе, если к Никите лез кто-то из старших, Боцман без лишних слов спешил на помощь. Это обязывало. В конце концов, нашлись и общие интересы например, в дурака сыграть подкидного или домино. В домино особенно интересно оказалось каждый камень Боцман обзывал каким-нибудь созвездием, и получалось, будто они вдвоем составляют огромную карту неба. Закончить пустым камнем считалось особенным шиком и называлось "повесить сопляка". Левка говорил, что это "как будто выйти в неизведанный космос". Чаще всего в космос выходил Элэм.
У Боцмана имелось много странных причуд, в том числе боязнь ходить в туалет. Тут уж Никиту припрягли сопровождать приятеля. Зайдут в тесную кабинку, на ручке снаружи повесят табличку "Занято" и поливают. А Левка при этом приговаривает:
- Ссы в одно море, чтобы не было горя.
Никита сначала удивлялся че за море А Боцман сказал, что в его деревне все пацаны так делают. Ну вроде как они в одной команде. Конечно, это Элэму смешно показалось стоят несколько пацанов полукольцом и в одну лужу писают, и бормочут, чтобы горя не было. Но если уж Левке так спокойней…
Элэм Боцмана будил ночью, когда покурить вставал. Выйдут подымить на балкон, а потом на толчок. Целый ритуал получился, когда они плечом к плечу - Боцман справа, Элэм слева - "ссали в одно море", становясь похожими на Юсю с Егором. Только ног и рук вдвое больше, и Боцман не полный имбецил. Так, немножко дебиловатый.
На балконе Левка впадал в неистовство.
- Вот это - Южный Крест, а вон - видишь три звезды - Кит. А завтра полнолуние будет - я тебе Океан Бурь покажу!
Не видел Никита ни трех звезд, ни пяти и Океана Бурь тоже не разглядел, хотя на следующую ночь и вправду случилось полнолуние. Они ему и на фиг не сдались. Он думал только про ручеек, текущий вверх, и про сиамских близнецов.
Гулять теперь отпускали вдвоем. Ходили в основном в парк, иногда забредали на набережную, смотрели ледостав. Первый снег выпал, как положено, в середине октября, потом стаял, но после осенних каникул лег ровным слоем, и ударили такие морозы, что реку сковало льдом в считанные дни.
- А Луна притягивает к себе воду, знаешь - Боцман так гордился, аж сопли пузырями.
- А че тогда она не улетает - Верить всей этой чепухе - про Меркурий в гостях у Марса и как Козерог Раком Рыбу - Никите не позволял природный скепсис. Отец, когда не в запое был, вообще говорил, что все гвоздеж и накалывают народ, как хотят. Он, кстати, недавно письмо прислал, мол, скучает, привет большой, и чтобы не курил.
Боцман не то чтобы обиделся, он вообще никогда не обижался. Глазенками только хлоп-хлоп.
- Это научный факт.
- Врут все, наверное, - опять усомнился Элэм.
- Так ведь приливы! И отливы! Это оттого, что Луна к Земле приближается.
- И ссышься ты, наверное, из-за Луны. Как Луна - так у тебя прилив.
Если бы кто-нибудь другой так сказал Боцману, Никита такого чувырлу отметелил бы и даже рукава не закатал. Но сам порой такое сказануть мог… Хорошо, что Левка никогда не обижается, а то бы давно поссорились.
- Не знаю, - растерялся Боцман. - Может, и из-за Луны.
- А клево бы было! - Глаза у Никиты загорелись. - Надуться воды, Луна воду притянет - и мы полетели!
От восторга Боцман чуть не заплясал.
- Точняк! А как приземляться?
- Да поссать с высоты - и вниз.
Тут Левку вообще растащило.
- Классно! - вопил он. - Сегодня Луна особенно близко подойдет, в два часа ночи. Будем летать!
Дебиловатый, одно слово.
Разумеется, они никуда не полетели, им и воды-то не дали напиться. Нина Леонидовна как увидала, что Боцман воду глушит стаканами, так и закудахтала:
- Куда воду зузлишь? Уплывешь ночью, где тебя искать будем? Ну-ка, марш в туалет!
Правда, у Левки мысль заработала сразу.
- Мы в шарик воды нальем и на балкон повесим. Ночью встанем и поглядим, как она полетит вместе с шариком.
Но и поглядеть не удалось. То есть вечером они действительно в воздушный шарик воды налили и на балконе к бельевой веревке привязали, да только проспали. Обычно в час ночи Элэм просыпался от острого желания закурить, но тут как выключили - с десяти до восьми продрых, не меняя положения. Снилась Луна, нависшая над городом, словно большая розовая туча. И Боцман наутро все-таки "уплыл" видимо, приливы и вправду по вине Луны случаются.
Вышли утром на балкон. Шарика, естественно, не обнаружили, и бельевая веревка порвана.
- Улетел, - заключил Боцман.
Надвигался Новый год. Весь Центр пестрел поделками, рисунками, то и дело приезжали спонсоры и дарили игрушки, мебель, одежду. На днях от администрации города привезли огромный телевизор с проигрывателем и игровой приставкой.
Все чувствовали приближение праздника. Ожидали чуда, ожидали родителей, ожидали возвращения домой.
Ничего хорошего не ожидали только Элэм с Боцманом. Да еще Кирилл хмурил брови, глядя на все эти новогодние приготовления. Мать у Левки посадили в тюрьму по сто пятьдесят шестой статье и лишили родительских прав. Кирилл объяснил, что статья называется "За злостное уклонение от воспитания детей". Теперь, если бабка в деревне опекунство не оформит (а ей уже за восемьдесят) дорога только в детский дом. И Кириллу тоже, только у него мать не лишали родительских прав, она сожителя зарезала.
А у Никиты отец вернулся - и сразу в Центр. И увидел, как Элэм дымит на балконе. Ну и началось. Отец вообще ярый бывает, особенно когда трезвый. А тут больше трех месяцев ни капли в рот не брал, профессии новые осваивал, ремонт в квартире делал, а родной сынок хабонит как ни в чем не бывало. Везде накалывают! Вы тут каким хреном вообще занимаетесь!
Директор увела его в свой кабинет. Что уж она ему так говорила, как уламывала, но вышел отец как шелковый. Сунул Элэму в руки машину на радиоуправлении и ушел, не попрощавшись. Левка потом долго плясал вокруг коробки давай да давай откроем. А у Никиты на душе кошки скребут. Не было отца - даже скучал, появился отец - и что с ним теперь делать.
- Дарю! - Он протянул игрушку товарищу.
Боцман опять глазами хлоп-хлоп:
- Насовсем?
Понимая, что потом жестоко пожалеет, Никита подтвердил.
- На всю оставшуюся жизнь…
Перед самым Новым годом Боцман подхватил грипп, затемпературил, и его изолировали. Так что тридцать первого пошел Элэм гулять без друга. Шатался бесцельно по центральному рынку, подумал-подумал - и пошел домой.
- Тебя на праздник отпустили, что ли? - Отец в новой прихожей чужой, совсем не тот, что раньше.
- Нет, гуляю… Зайти вот решил. Классно все так…
- Классно… Меня в ЖКО сварщиком берут. Четыре тыщи обещают пока.
Элэм понял, что отец не один. Пахло женщиной ароматы домашней еды мешались с душными волнами парфюмерии, на вешалке висело пальто с пушистым воротником.
- Я пойду, а то стемнеет скоро.
- Дима, там кто? - В прихожую вышла тетка, еще молодая, даже симпатичная. - Это твой сын? Ты Никита?
- Он уходит уже, - пробормотал отец.
- Куда! Праздник же! - Тетка бросилась к Элэму, стала раздевать.
- Не могу. - Никита вырвался из теплых и каких-то уютных рук тетки. - Дольше трех часов нельзя гулять, милицию вызовут. С Новым годом.
На улице из глаз брызнули слезы. Ну и че он там орал про курево, Никита ему на фиг не нужен, у него жизнь наладилась, нашел себе новую теху. Думает, подарил машинку - и все, и весь Никита с потрохами его стал…
- И вот решил… я убежать… и захватил… с собой кровать… - глотая комки в горле скандировал Элэм. - Тяжелу, б… тяжелу, б… тяжелу!
И со всего маху в кого-то врезался.
- Опять по дому скучаешь?
Никита поднял глаза. Конечно, перед ним стоял Юся-Егор.
- Хрен ли на дороге стоишь? - Слез в горле как не бывало.
Бац по шапке!
- Мне Кирилл велел если матюкаться будешь, поучить маленько.
Элэм не рассердился, взял Юсю за руку.
- Тебя до автобуса проводить?
Егор недоуменно посмотрел на Никиту. Тот брел рядом и на спутника не оглядывался.
- Мы цыгане, - нарушил тяжелое молчание Егор.
- И че?
- Ты спрашивал, почему нас боятся. Я отвечаю мы цыгане, колдуны.
- И ты наколдовал, чтобы ручеек вверх бежал?
- Говорю тебе мы цыгане. Мы кого угодно за собой сведем.
Как во сне, слушал Никита уродливого "колдуна". Раньше, когда все цыгане кочевали, самые старые цыганки брали горсть земли с тех мест, где табор особенно удачно останавливался. Ссыпали землю в кисет и носили под юбкой. Чем древнее табор, тем больше кисетов у старух под юбками. Все потому, что любой человек к земле привязан, к месту. При Столыпине, говорят, целые деревни с места снимались и в Сибирь уходили, а чтобы связи с местом не терять, цыгане им реку перегоняли на новое место. По половодью лучше всего получается, но можно и осенью, в дожди. Главное, чтобы земля водой напитана была.
- Ты что, нашу речку перегонял?
- Не ты, а вы, - вновь поправил Егор. - Двое должно быть погонщиков.
- А куда перегонял-то?
- В Молдавию.
- А там что, своей реки нету А мы что, без реки останемся?
- Река нужна тому, кто просит перегнать. У Кирилла там родственники, только с ними никто связаться не может целый год. Он тут один остался место - держит.
Элэм неожиданно понял, что именно делал на холме Кирилл. Реку стырить хотел. Только не получилось. Кого он там шибко умным называл.
- Эй, ты куда - окликнул цыган.
Оказывается, ноги у Никиты двигались все быстрей и быстрей, и Юся-Егор за ним не поспевал.
- Не провожай, сам дойду! - крикнул Элэм, не оборачиваясь.
В Центр он вернулся затемно. На крылечке, словно елочная гирлянда, светились огоньки сигарет. Заметив Никиту, курящие вразнобой загалдели
- …Элэм, за тобой папаша приезжал на такси…
- …полчаса назад уехал, не дождавшись…
- …беги, тебя Лариса Николаевна ждет…
"Не маленький…" - подумал Никита.
Вахтер тетя Катя всплеснула руками:
- Шатается! Его отец потерял, а он бегает где-то, зимогор. Бегом в палату!
- Уже докладывали, - отмахнулся от нее Элэм.
По лестнице спускался Кирилл, в руках "Двенадцать стульев".
- Домой в таксо поедешь - усмехнулся он.
- А хоть и в таксо. Зато я реки не тырю!
- Чего - У Кирилла глаза полезли из орбит.
- Да мне урод твой все рассказал. Хрен тебе, а не реку! - И, пока Кирилл не опомнился, Элэм прошмыгнул наверх.
- Совсем мозги прокурил - крикнул Кирилл вслед, но никто его уже не слышал.
Оттого, что он все знает, все может решить сам и даже Боцмана сможет не дать в обиду, Никита чувствовал себя чуть ли не человеком-пауком.
В раздевалке подошла Лариса Николаевна:
- Никитушка, тут твой папа приезжал…
- Я знаю, - прорычал Элэм.
- Он тебя забрать хочет.
- Перебьется!
- Он деньги оставил на такси. Очень просил, чтобы ты приехал. Сказал, что даже курить разрешит…
Тут Никита совсем рассвирепел. Не снимая ботинок, вбежал в палату, к столу воспитателя, рванул ящик и вытряхнул все содержимое на пол. Увидел сигареты и яростно на них заплясал:
- Никаких сигарет! Заколебло меня это курево! Ненавижу! Не! На! Ви! Жу! Лежу на нарах! Хрен дрочу! Картошку чистить НЕ-ХА-ЧУ… не хочу, б…, не хо…
Дальше все в тумане поплыло. Зареванное лицо маленькой Ларисы Николаевны, дежурный фельдшер со шприцем, толпа приютских…
…Оранжевые прямоугольники на темной стене. Это фонари с улицы светят. Рядом на кровати сидит голый Боцман.
- Че, опять уплыл - Губы у Никиты еле шевелились.
- Ага. - И глазенками хлоп-хлоп. - Наверное, опять Луна.
Отчаянно хотелось курить. Чувствуя, как уши сворачиваются в трубочку, Элэм сполз с койки.
- Доведи меня до тубзика, - попросил он Левку.
Натянув треники и майку, Боцман, словно раненого товарища, подхватил Никиту под плечо и повел в туалет. В коридоре электронные часы показывали 22:27.
- Меня когда принесли?
- Я еще спал… наверное, часа три назад.
Зашли в туалет. Никита сказал:
- Новый год скоро. Каков ваш астрологический прогноз?
- Не отвлекайся.
Несколько секунд спустя зажурчали две струйки.
В глаза нестерпимо светило солнце.
Голова слегка кружилась в новогоднюю ночь Кирилл выпил слишком много шампанского. Глянул на наручные часы. Те показывали семь утра. Остановились, что ли Сейчас по меньшей мере десять…
- Вставай, - послышался шепот.
- Чего?
Рядом с его койкой стояли Элэм и Боцман.
- Вы охренели, молодежь!
- Че ты орешь, перебудишь всех. Вставай, мандавал!
Никита говорил вполголоса, уверенно и по-взрослому, сам не особо заботясь о тишине.
- Одевайся быстрее, мы на улице подождем.
И ушуршали на выход.
Сладко потянувшись, Кирилл оделся и мимоходом глянул в окно.
Кусты и деревья стояли голые, но неуловимая зеленая дымка готовых проклюнуться листьев уже витала в голубом весеннем воздухе.
- Не понял…
В поисках календаря взгляд уперся в новогоднюю стенгазету, которую Кирилл сам вчера рисовал.
Кое-как обувшись и накинув пуховик, он на цыпочках вышел из палаты и ссыпался вниз по лестнице.
- И куда вас всех с утра!.. - проворчала тетя Катя.
На крыльце, кроме двух первоклашек, стояли дежурные воспитатели. В отличие от Боцмана и Элэма лица взрослых восторга не выражали.
- Лариса Николаевна, ну можно мы сходим посмотреть - заканючил Боцман.
- Ну куда вы пойдете Видите, что творится! Господи, что же это…
- Лариса Николаевна, пускай с нами Кирилл пойдет! Ну интересно же, - не унимался Левка.
Воспитательница с мольбой посмотрела на Кирилла. Тот мужественно кивнул.
- Ура! - завопили ребята.
- Колитесь, че за дела - потребовал ответа Кирилл, едва вывел пацанов за ворота.
- Желание на Новый год загадал, чтобы май наступил. - Элэм шарил взглядом по окрестности, выбирая оптимальный маршрут. - Ну че стоите, бежать надо.
В небе гигантским белесым аэростатом висела луна.
- А он, правда, двухголовый А как он рулить будет А нас не заколдует - Крутой спуск нес троицу к реке, и с каждым шагом слушать болтовню Боцмана становилось все затруднительней в тумане, поднимавшемся от берегов, грохотала, рычала и даже завывала вода.
Остановились только у полузатопленного железнодорожного моста. Вода здесь встала на дыбы и кипела у ног Юси-Егора.
Егор широко разевал рот, но его все равно не было слышно. Он ткнул пальцем в туман, где ждал своего часа большой плот из резиновых камер. Кирилл не без помощи Боцмана и Никиты столкнул плавсредство в воду, вручил швартов ребятам и пригласил погонщиков на борт. Но тут замахал руками Левка. Черт знает, как ему это удалось, но он убедил Егора и Кирилла оросить берег. Те развернулись, но Боцман знаками показал, что нужно все делать вместе. Встали спиной к солнцу, расстегнули ширинки, и Элэм повторил про себя заклинание:
- Ссы в одно море, чтобы не было горя…
Прежде чем плот отчалил, Никита ухватил гость суглинка с гравием и сунул в руку Кириллу. Тот недоуменно посмотрел на Егора. Цыган кивнул.
Едва первоклашки отпустили швартов, река с радостным плеском рванула на запад, догонять свою тень.
- А ты-то чего на Новый год загадал - пихнул Никита Боцмана, когда шум наконец стих.
- Вторую молодость бабушке. Венера в своем перигелии задевает край Альдебарана, это способствует.
Боцман немного подумал и добавил:
- Интересно, они знают, где Молдавия