Аннотация: …книга - дверь в иной мир… и картины, и мечты, и музыка… тоже двери. И есть люди, кому дано их открывать… Или придумывать?.. Существует ли что-нибудь там, где нас нет? Есть ли мир, вспыхнувший в воображении художника, писателя, поэта… в общем, творца… есть ли?
Макарова Ольга
Галерея Миров
1
Они шли по белому светлому коридору. Оба молчали. Только звук их шагов эхом отскакивал от стен. Первый звал себя Ив, вторая звалась Рон. Их память застилал легкий туман, здесь они были другие, не такие как обычно. Здесь они были детьми…
Коридор закончился белой дверью, которая нечетко прорисовывалась на фоне стены. Дверь распахнулась, потревожив стебли высоких трав и головки луговых цветов. Взору детей открылся лес, окатив их волной новых звуков и запахов, поразив своим величием и свободой. Тонкие верхушки деревьев раскачивал вольный ветер, он шелестел их листьями и ветками, что согнулись под тяжестью цветов.
Здесь шла жизнь, не желавшая замечать двоих чужаков. С ветки на ветку скакали белки, шустрые и яркие, как рыжие молнии. На тысячи разных голосов пели птицы. У них была пора любви и счастья.
Где-то далеко шумел лесной водопад. Высоченный! Там, в горах, где начинались хвойные леса, блестящая река падала вниз с невероятной высоты.
Но самым удивительным здесь было небо, голубое, чистое, оно казалось безграничным. Редкие облака сонно плыли по небесному океану, юркие птицы стрелами прочерчивали воздух, в котором, будто гигантский призрачный мост, стояла радуга.
Несколько секунд дети не сходили с порога, будто бы боялись покинуть это возвышение. Двое, никогда не видевшие леса. Но что-то подсказало им, они спрыгнули в траву, и побежали по ней, радостно смеясь, вспугивая целые тучи разноцветных бабочек и стрекочущих кузнечиков. В реальности они не сделали бы этого никогда, но здесь они были другие, здесь они были детьми…
Этот мир они поняли моментально, знания пришли из ниоткуда. Они узнали, что трава - это трава, а лес - это лес. Двое пили воду из реки, и удивлялись, что у нее нет металлического привкуса, ели фрукты, говоря, что это лучше сахара и сладких консервов…
Вечерело. Двое сидели в высокой траве и смотрели закат. Первый раз в жизни. Круг света спускался вниз, уступая место бледным еще силуэтам звезд и Луны. Смотреть на горящий закат было больно, но невозможно было не смотреть…
Дети пошли вперед, надеясь найти место, куда садится Солнце. Но вот последние предзакатные лучи, подсветив облака рыже-алым, скрылись за горизонтом, и лес погрузился во тьму. Стало холодно, а звуки дневные сменились ночными. Стрекотали в густой траве невидимые насекомые, в сосновой чаще ухала сова, где-то волк завел свою протяжную песню, полную неведомой тоски. Ночь, наполненная жизнью… такая, какую они не видели никогда…
- Я слышу голоса, - сказала Рон.
- Идем туда, - ответил Ив.
Одинокий бревенчатый домик пристроился с краю березовой рощи. В окнах горел свет, кто-то радостно и беззаботно смеялся, и, кажется, кто-то напевал и играл на гитаре… пахло печеными яблоками, чаем с вареньем… Ив постучал в дверь.
- Открыто! - отозвался чей-то голос.
За столом сидели четверо. Красивые, веселые, молодые. С виду они напоминали выбравшихся на дачу горожан, коротающих вечерок с чаем, печеньем и гитарой.
- Заходите, гости дорогие! - радушно приветствовал двоих светловолосый парень в забавной шапке с гнутым козырьком.
- Заходите-заходите! - поддержали его остальные и, потеснившись, освободили место на скамейке.
- Ну, чего такие грустные? - шутливо поинтересовалась рыжеволосая девушка. - Звать-то вас как?
- Ив.
- Рон.
- Я Айна, а это Онабу, Ройхо и Вита. Будем знакомы.
Беседа завязалась довольно быстро. Четверо взрослых и двое детей болтали на равных, шутили. Ройхо и Айна спели дуэтом несколько песен под гитару хохотушки Виты. Онабу, надев свою странную шапку козырьком назад, принялся было плясать какой-то мудреный танец, но, лихо подпрыгнув, набил шишку о потолок, и остаток вечера был посвящен лечению раненого друга народными методами.
К полуночи все угомонились и отправились спать на чердак, где висели удобные гамаки. Двое долго качались в своих гамаках, поглядывая в большие чердачные окна на ночной лес и звезды. Завороженные бархатной ночью и необычной тишиной. Но сон постепенно добрался и до них. Им снились птицы и радуга, а еще лес и бурный лесной водопад.
Двоих разбудил холод…
2
- Они пришли…
- Это точно они, Айна?
- Не знаю.
- Если они вернутся, значит, мы не ошиблись.
- Мы не могли ошибиться… еще раз.
- Надеюсь…
- Кто они?
- Земляне.
- Дети с короткими именами - дети Войны.
- Ройхо, и все-таки, я не понимаю, зачем они нам, можно сделать все проще…
- КАК вы мне надоели! Словами не выразить. Я пошел отсюда…
3
Двое легко скользили на лыжах по снегу. Где-то посередине серо-белой снежной пустыни, которая никогда не кончается. Небо тоже было серо-белым, может быть, потому, что у темноты не существует других цветов. Сейчас был день, похожий на ночь… Третья Мировая установила свое время, оно называлось Зима, Ядерная Зима…
Ветер завывал между камней, ям и обломков, как волк, чья песнь нагоняет тоску и страх. Но здесь не было волков, никого не было, только двое, скользящие на лыжах по снегу…
…они смотрели вниз, невидимые на вершине холма. Внизу горели костры, на расчищенном от снега пятачке земли стояли палатки. Тысячи и тысячи… обычно слет - огромный муравейник в постоянном движении. Но сейчас ночь, почти все спят. Только несколько сотен часовых жгут костры и приплясывают на месте, чтобы не замерзнуть…
- А мне снилось Солнце, - вдруг нарушила молчание Рон. - И еще лес, и ты.
- И мне, - отозвался Ив, его голос прозвучал сурово и отрывисто, как приказ. - В этом лесу мы были другие. Я мало что помню.
- И я, но это был самый лучший сон. Увидеть бы его еще раз… - сказала Рон мечтательно и окинула последним взглядом вражескую стоянку. Горели костры… ветер трепал палатки…
- Мечтай, мечтай… - сказал Ив, поднимая на плечо базуку. - Как думаешь, из-за чего они больше разозлятся - из-за людей, или склада, или пары танков?
- Из-за танков, - сказала девчонка. Она опять осталась наедине со своими мыслями. С Ивом тяжело было говорить о чем-то, кроме самых простых вещей типа чего и где взорвать и кого подстрелить или не подстрелить. Иногда становилось даже интересно, умеет ли он думать о чем-нибудь еще или хотя бы видит сны… - танки, все-таки, невосполнимый ресурс.
- Я тоже так думаю, - злорадно протянул Ив, - ладно, готовься, буду палить.
Если не хочешь, чтобы у тебя уши полопались, когда палишь из базуки, лучше приоткрыть рот и не нервничать… но все равно, оглушает…
Лагерь после взрыва стал похож на потревоженный муравейник. Красивая иллюзия. Паникой здесь и не пахло. Все просто похватали оружие, разделились на группы по несколько человек и разошлись в разные стороны с твердым намерением найти и убить.
- Пошли! - проорал Ив. Его глушануло здорово. Неизвестно, слышал ли он сейчас себя. Но это пройдет…
Какая была гонка! Возможно, они многократно побили мировой рекорд по лыжам. А уж по хитрости - точно. Эти двое профи в своем деле, несмотря на возраст. По дороге к слету они путали лыжню, как лисица - следы. Сотни параллельных полосок расходились в разные стороны, пересекались, неожиданно обрывались у какого-нибудь природного трамплина, водили кругами, но верной была только одна. Одна полоса - один карательный отряд за спиной… их пять или шесть, и они будут двигаться медленнее, чем двое, и кучу времени потратят на распутывание следов, так что разрыв получится в несколько дней… если повезет…
Страшно, но это нормально. Смел не тот, кто не боится (ничего не боится только псих), а тот, кто побеждает страх. Копирайт Кодекс "Невидимок"…
Время имеет свою скорость. Ничтожный миг, когда мы спим и видим сны, и вечность, когда следим за стрелкой часов… а когда перед глазами бежит нескончаемая дорога, время идет назад…
Тело работает, как машина на паровом двигателе. Жарко. Механически… палки… левая рука, правая рука… лыжи, одна за другой… дыхание, как будто в кузнице качают меха… кровь стучит в ушах… а перед глазами - странные блики, как на засвеченной фотографии. Какие-то клочки, как будто через дыры в одной картинке просвечивает другая… с синим небом, ласковым солнцем. Серая действительность расползается, как ткань, политая кислотой. И ни удивления, ни попытки это остановить. Теперь пробиваются уже и звуки, звенящая лесная тишина, от которой хочется спать.
- Привал! - кричит Ив, но его крик проходит как через фильтр, куда-то девается прокуренная хрипота, глухой угрюмый бас повышается до звонкого, почти мальчишеского голоса, в котором звучит беззаботная и открытая радость. И вздох-усмешка становится настоящим смехом…
4
Лучи солнца проникали через огромные окна в крыше чердака, и в полосах горячего света плясали пылинки. Ив и Рон давно проснулись, но вставать было лень. Они покачивались, слушали переливчатую симфонию лесных звуков и дремали, ловя порой обрывки снов. В соседнем гамаке мирно посапывала Айна. Больше на чердаке не было никого. Ну, кроме, может быть, нескольких комаров… Три гамака были аккуратно свернуты у стен.
Дверь в полу чердака с тихим скрипом приоткрылась на щелочку, и оттуда выглянул Онабу.
- Подъем, сонные тетери! - крикнул он громко и протяжно. Проснувшаяся Айна, упавшая от испуга со своего гамака, запустила в него подушкой. Онабу ее поймал и кинул обратно. - Подушками кидаться! Эх вы! Ладно, мы с Витой пирог сами съедим!
Пирог совершенно меняет дело! Засони спустились вниз прямо в пижамах и, обогнав самого Онабу, сели за стол, на котором благоухал горячий яблочный пирог с корочкой бизе.
- А руки кто будет мыть? - с веселой строгостью сказала Вита. Трое в пижамах послушно отправились мыть руки. Наконец, когда остальные необходимые приготовления были сделаны, все собрались за столом.
- А где Ройхо? - спросила Рон, на ходу уплетая лучший в мире пирог.
- Сбежал, - беспечно ответил Онабу, пожав плечами.
- Как?
- А так. Прихожу я утром на кухню, на столе записка, - Вита прочитала вслух: - "Мне срочно нужно уехать в город. Дело такое важное, что позволю себе похитить на время ваш "Запорожец". Скоро вернусь. Ройхо."
- А он много теряет, отказываясь от такого пирога! - хитро заметил Ив, подмигнув Вите.
- Это точно! Выпьем-ка по чарке сока за нашего беглеца… - торжественно сказал Онабу. - Предлагаю тост…
- О-о! Только не надо снова тост про маленькую птичку… - попросил Ив. Все расхохотались, чуть не поперхнувшись пирогом…
День выдался солнечный. Решено было отправиться на рыбалку в тихий залив небольшой реки, где была удивительно прозрачная вода. На ее поверхности сверкали миллионы солнечных звездочек, а на высоком берегу дрожали волнистые радужные блики. Рыбачили в основном Онабу и Ив, а девчата плавали неподалеку, распугивая рыбу и брызгая водой в рыбаков. Те, естественно, ничего не поймали и тоже попрыгали в воду с криком "Я мстю и мстя моя сладка!!!"
Чемпионом Летних Брызг был единогласно признан Онабу, который мастерски всех забрызгивал, сильно ударяя ладонью по водной глади… брызгаться надоело быстро, а вот плавали несколько часов, не вылезая.
Вита, Айна и Онабу ныряли, как дельфины, на зависть Иву и Рон, которые едва научились держаться на воде и не решались заходить глубоко. Зато они придумали открывать глаза под водой и ловить руками мелкую рыбу, которая имела неосторожность проплывать мимо. Рыба была шустрая и скользкая и ловиться не собиралась. А на попытки ее поймать смотреть было жутко смешно. Ив даже не выдержал и засмеялся под водой, после чего его пришлось вытаскивать его на берег и долго колотить по спине, чтоб он выкашлял воду…
Затем пятеро уставших друзей мирно грелись на солнышке, нимало не заботясь о том, что завтра будут ходить обгорелые. Онабу шепотом ругался и распутывал лески, Вита запускала камушки прыгать по воде, Айна с серьезным видом читала какой-то потрепанный роман. Ив и Рон построили по замку из песка и теперь с увлечением закидывали их камнями. Иву свой замок приходилось частенько ремонтировать (потому что песок высыхал на солнышке и от удачных попаданий начинал осыпаться), тогда как замок Рон, защищенный камнями и ракушками стоял горой. Форт же Ива не признавал всех этих побрякушек и глупых украшений и выглядел грозным бункером, ощетинившимся обломками прутьев.
С пляжа их прогнал слепой дождик, который легко и нечаянно порушил неприступные песочные замки, а скоро плавно перешел в ливень с грозой…
К дому неслись как сумасшедшие, кричали и смеялись на бегу. Потом, синие от холода, грелись у камина, завернувшись в толстые одеяла, тянули к огню дрожащие руки… клацали зубами…
Никогда и нигде так не чувствуешь уют, как в теплом доме, когда за окном бушует стихия, а тебе тепло, и рядом горит огонь…
…это было странно, но не казалось странным. Затуманенные воспоминания, как о другой жизни. И все сделано, чтобы отвлечь от них… здесь было что-то неправильно, какой-то обман… Рон, пересиливая себя, старалась вспомнить. Все смутно, как будто что-то мешает… почему и это не кажется странным?.. спать тянет… и все время что-то отвлекает, уводит, ведь Рон пыталась что-то вспомнить еще там, на пляже…
- Ив, ты помнишь?.. - прошептала она, так, чтобы было слышно только им двоим.
- Что? - беззаботно спросил Ив.
- "Невидимок", снег, войну, раны, боль… мы путали следы, а потом подорвали танк в "грифовском" лагере… а потом мы бежали… на лыжах… - Рон чувствовала, что каждое слово дается все с большим трудом. - Ты не такой совсем! - восклицательный шепот, кажется, он прозвучал очень громко… - На самом деле ты… жестокий, сильный… молчаливый… и без чувства юмора… как настоящий "Невидимка"… и голос у тебя - прокуренный хриплый бас…
- Ты тоже, значит? - прервал ее Ив. - А я думал, это чисто мой глюк.
- Ну вот, узнаю прежнего Ива, - улыбнулась Рон, крепко сжав его руку.
- Кто они? - спросил он коротко. Это, в общем-то, значило: "Посмотри на них, как смотришь на всех незнакомцев, и скажи, можно ли им доверять и что у них на уме".
- Не знаю… - сказала Рон растерянно.
- Ты?! Не знаешь?! - удивился Ив и приказал: - смотри еще!
- Не знаю, извини… голова кружится и спать тянет… - Рон сделала последнее усилие, - но они не те, кем кажутся… и доверять им нельзя… они опасные… существа… очень… бежать надо, Ив…
…Рон уснула на плече Ива. Он же героически боролся со сном добрых полчаса. Сопротивлялся изо всех сил. Ему было страшно, как бы он ни старался задавить это чувство. Он знал Рон и знал, что она никогда не ошибается. И если она сказала такое, значит, дело запахло жареным…
В каждом движении хозяев дома он теперь чувствовал угрозу… и ощущал свою беспомощность. Почему-то казалось, что даже будь он сейчас в полном вооружении, его ничего бы не спасло… это как в детстве, когда наслушаешься сказок о всяких там созданиях ночи, которых не ранишь ни свинцом, ни железом… только чеснок, или серебро…
На шее Рон висел серебряный крестик. Ив потянул к нему руку и успел только почувствовать, как лопнула старая нитка, а крестик впился краями в сжатую в кулак ладонь… и провалился в сон… который оказался всего лишь пробуждением…
5
- Они больше не вернутся, помяни мое слово.
- Ив и Рон… Иван и Вероника, верно?.. я от них этого не ожидала…
- Вот на этом месте Ройхо бы засмеялся и сказал: "Ну, убедились, что совсем не знаете людей?"
- Хорошо, что его здесь нет.
- Плохо. Он хоть и псих, а опыт у него большой. Он бы придумал, что делать.
- Боюсь, он УЖЕ придумал.
- Только не надо меня пугать, Айна. Он на это не решится.
- Да, в конце концов, нельзя же в сотый раз наступать на одни и те же грабли…
- Брось эти человеческие сравнения, Онабу. Давай лучше думать, что делать, или придется искать Ройхо…
6
Проснуться было тяжело… да вообще нельзя было спать. На снегу, когда шесть "Грифов" идут по твоему следу… проклятое место… старики говорят, что там, где взрывались бомбы, поселяется нечисть, а бомбы, вроде бы, везде взрывались… атомные грибы… а здесь как раз краешек… позор, так и скоро в детские сказки начнешь верить…
Его занесло снегом, а своих рук и ног Ив почти не чувствовал, только болит сжатая в кулак правая рука, как будто что-то впилось в ладонь… и как спать тянет!..
"Урргх", - рыкнул Ив, резко поднимаясь с земли. Понимая, что сейчас или никогда…
Ноги - то ли затекли, то ли замерзли, - чувствовались только до колен, руки вообще как чужие. В таком состоянии единственное, что можно было - это ползать…
Он с трудом нашел Рон. Ее так занесло, что от сугроба не отличишь. Снег лежит на лице… не тает. Она вообще живая?
Ив вытащил безжизненно обмякшее тело из снега. Как тряпичная кукла… сердце… бьется тихо-тихо…
Мыслей в голове не было. Ив был не философ, и в чувствах особо не разбирался, но сейчас больше всего на свете ему хотелось, чтобы Рон проснулась, и еще ему было страшно и противно видеть это замерзшее тело, которое совсем недавно было веселой симпатичной девчонкой. Он тряс ее за плечи, отвешивал пощечины со всей силы… после одного из таких ударов из рассеченной губы потекла кровь, и Иву показалось, что он слышал слабый стон… а через пару секунд Рон открыла глаза… и тоже рывком поднялась с земли…
"Ну слава Богу!" - выдохнул Ив…
Просто удивительно, как быстро к Рон вернулись силы. Как будто и не ее только что вырвали из смертельного сна… Живучая, как кошка, как кто-то когда-то о ней сказал…
Скоро она, радостная, порозовевшая, аккуратно растирала обмороженные руки Ива, который никогда не носил перчаток. Если бы не Рон, Ив просто нашкурил бы их снегом… и остался б без половины пальцев. А весь секрет тут в том, чтоб растирать не побелевшие пальцы, а здоровую часть кисти. Тогда разогнавшаяся кровь постепенно отогреет замороженные ткани… а если начать растирать их, то они станут требовать больше крови и погибнут от ее нехватки.
Рон как обычно весело и с интересом объясняла все эти медицинские хитрости Иву, который сидел с угрюмым видом, точно нахохлившийся хищный птах, и молча на нее злился. У него до сих пор на сердце неспокойно, после того, как он пытался вернуть Рон к жизни, колотя полумертвое тело… а она ведет себя как будто ничего не произошло. Глупая. Вся жизнь у нее - пикник…