– Давайте так, – усмехнулся гигант и, закинув ногу на ногу, глянул на Дмитрия из-под кустистых бровей. – То, что я вам скажу – не для протокола. Все мы работаем не за страх, а на совесть, и за это нам хорошо платят. Мы дорожим своей работой в комплексе и не хотим ее потерять.
– Как же вы ее можете лишиться? – удивился Дмитрий, поправляя за спиной подушку в белоснежной наволочке.
– Очень просто, – пожал широкими плечами Трапезников. – Хронотуризм – это уникальный и сложный объект, работоспособность которого отлаживалась годами. Сами услуга приносят баснословные прибыли в казну. Минимум энергозатрат, максимум поступлений. Не нужно раз за разом строить орбитальные челноки, прокладывать километры труб в недра или постоянно обслуживать парк техники. Любая разведка любой страны дала бы сотни тысяч долларов тому, кто хоть как-то смог бы подорвать работоспособность комплекса и испортить репутацию проекта.
– Выкрасть чертежи? – с любопытством поинтересовался брюнет.
– И это тоже, – кивнул начбез. – Осуществить сложно, добраться до ученых еще сложнее и уж совсем нереально, затем покинуть с ними территорию федерации. Правда, мы опасаемся другого.
– Чего же?
– Террористический акт.
– Но как же такое возможно? – Дмитрий непонимающе уставился на говорившего. – Ваша система безопасности безупречна. Любое взрывчатое вещество или электронная начинка будут обнаружены еще на подступах, и злодея тотчас обезвредят.
– Оставьте, – отмахнулся Федор Кузьмич. – Бомбу можно сделать на коленке, используя химикаты, что продаются в ближайшем хозяйственном. Любой профессионал взрывного дела слепит её за полчаса, и все мы это отлично понимаем.
– К чему вы ведете, господин Трапезников?
– А к тому, – улыбнулся говоривший. – Как бы клиент ни был представителен, сколько бы миллионов ни было на его счетах, и какая бы политическая партия ни стояла за его спиной, мы проверяем его на лояльность.
Самый стойкий и цепкий бизнесмен может спасовать, если его родным и близким угрожает опасность. Отличный воин и патриот свой страны может быть в обиде на кого-то из верхушки и из мести устроить террористический акт. Да что говорить, вариантов развития событий много. Да и само взрывное устройство можно сделать не особо мощным. Слепить пугач и забросить его в столовую, или попытаться устроить пожар.
– Вы проверяли и нас с Алексеем? – наконец догадался Прокопенко.
– Именно, – усмехнулся начбез. – Обычно причина, по которой хронотурист уходит в прошлое, очевидна. Кто-то хочет отомстить, но, понимая, что в реальной жизни за убийство недруга ему грозит срок, пользуется нашими услугами. Другие хотят обогатиться и лезут с головой в темные века, вынося оттуда пригоршни драгоценных камней на десятки, а то и сотни тысяч долларов. Третьи, устав от жизни и испробовав все, пытаются испытать новые острые ощущения. В сухом остатке всегда всего четыре причины. Месть, нажива, адреналин и диверсия.
– Как интересно. – Дмитрий, свесив босые ноги с кровати, запахнулся в тонкое шерстяное одеяло на манер плаща. – И к какому же вы выводу пришли насчет нас с Солодовым?
– Кладоискатели. Понять, что вы хотели, было нетрудно. На простых лоботрясов, уставших от денег, вы не похожи. Месть? Вполне возможно, но заниматься этим вдвоем, по меньшей мере, странно. Планы мщения, как правило, сугубо личные, интимные, не позволяющие делиться еще с кем-то. Ваше славное прошлое и куча статей в Интернете также не заставили усомниться в лояльности государству. В последний раз, в Париже, ваш коллега даже достал из кармана триколор в тот самый момент, когда жандармы транспортировали вас в участок, засунув на заднее сиденье патрульной машины. Глупо и патриотично одновременно.
– Это мы умеем, – усмехнулся Дмитрий. – Всегда и везде, пара русских авантюристов не стесняющихся, а гордящихся происхождением и гражданством.
– Мы тоже так подумали, и потому отнесли вас к кладоискателям. Как правило, в дела наших клиентов мы не ввязываемся. Овчинка выделки не стоит.
– А наша значит стоит? – усмехнулся авантюрист.
– Пупок надорвете, чтобы такую овчинку выволочь. Наши научные консультанты, благо время у них, было, подняли все материалы, связанные с Францией двенадцатого столетия, конкретно с тем округом, куда вы раз за разом покупали путевку.
Отдел внешней разведки провел фильтрование интернет-сообщений и общего контента по этой тематике, а потом нужно было просто сопоставить два этих факта и сделать умозаключение. Вы идете по следам давно пропавшего золота крестоносцев.
– Ну и что? – пожал плечами Дмитрий. – Мало ли куда и как мы идем. Вам-то какое дело?
– Наше дело маленькое, – улыбнулся Федр Павлович, – но вам одним этим операцию не потянуть. Для начала, как вы собираетесь попасть на территорию современной Франции? В ящике с бананами, морем?
– Мы хотели сделать паспорта и вылететь самолетом. – Ни с того ни с сего выдал Прокопенко и сам же испугался собственного признания.
– Самолетом? – усмехнулся начбез. – Ну, предположим, вы сделали паспорта, поддельные, а это противозаконно. Допустим, что вы даже прошли таможенный контроль, хотя после последнего вашего приключения на башне физиономии двух русских авантюристов имеются во всех их базах. Вы выкрали свиток, и как быть потом?
– Будем изымать сокровища. Небольшими партиями, по чуть-чуть, пока обстоятельства не позволят действовать более открыто.
– А куда, извиняюсь, будете сокровища девать? – поинтересовался Трапезников. – Это же историческая ценность, найденная на территории стороннего государства. Клад, найденный на территории той или иной страны, принадлежит в первую очередь только ей, и уж только энный процент выплачивается нашедшему счастливчику.
Предположим, вы смогли обмануть еще одну таможенную службу и переправить сокровища, малую их толику, в укромное место. Как вы собираетесь их продавать? Легально? Не смешите меня, если вы так думаете. Общая стоимость золота крестоносцев составляет порядка трехсот миллионов евро. Историческая же ценность клада оценке не поддается. Как вы, ради всего святого, сможете объяснить происхождение ценностей?
– Мы можем продавать шедевры подпольно.
– И столкнетесь с организованной преступностью, которая лишит вас не только ценных побрякушек, но и жизни, предварительно выпытав все сведения. Поверьте, это очень просто. Для одних достаточно физической силы, для других беспокойства за родных и близких, третьи страшатся огласки. К каждому без исключения можно подобрать ключик, как, к примеру, был подобран ключик к некоему профессору Куапелю.
– Значит, и до Жана вы тоже добрались. – Дмитрий прикрыл глаза и скривился от вдруг стрельнувшей в затылок боли.
– Да не добрались мы ни до кого. Так, потрепали по холке и отпустили с миром. Пойми ты, наконец, чудак человек. Не потянете вы это мероприятие. И деньги потеряете, и, что не менее важно, жизни. Я же, как представитель правительства, могу помочь, подстраховать и впоследствии обеспечить всеми нужными документами, сведениями и материалами.
– И что вы от нас хотите? – сухо поинтересовался Прокопенко.
– Не я, а Сколково. Никто вас грабить не собирается, и уж тем более кидать. Сумма в триста миллионов евро весьма приблизительна, но давайте отталкиваться от нее. Не спорю, поработали вы неплохо и заслужили поощрение. Скажем, шестьдесят миллионов на брата я выбить смогу. Взамен – прикрытие и помощь СВР и ФСБ, а также особая благодарность президента. Подумай об этом, Дмитрий. Предложение более чем щедрое.
– А почему вы сами не можете изъять свиток, а потом заняться разграблением?
– А это секрет, – усмехнулся безопасник. – На это есть свои, вполне резонные причины.
– Время на раздумье дадите?
– Да, до утра. Можешь посоветоваться с другом, поделиться соображениями и втолковать, что с нами лучше дружить. Ну, ты отдыхай, отдыхай, а я пойду. Если вдруг решишь связаться со мной раньше назначенного времени, оповести медперсонал.
Кивнув на прощание, безопасник грузно потопал к двери.
Дмитрий закусил губу и какое-то время взвешивал все варианты. С одной стороны, делиться результатами тщательно разработанной операции отчаянно не хотелось. С другой – Трапезников был полностью прав. Такую операцию вдвоем было не провернуть.
Допустим, можно завладеть небольшой частью, а потом, со временем вывезти все спрятанные сокровища, но кто, черт возьми, сможет взяться за такой объем? Другим камнем преткновения, разумеется, были документы. Крыша государства в этом вопросе была стопроцентной гарантией, а вот вариант Солодова сильно попахивал криминалом.
Тайник в Париже. Дмитрий расплылся в блаженной улыбке, когда он представил озадаченные лица сыскарей, ползающих по стене и пытающихся выяснить, на какой кирпичик следует нажать, а какой выбить фомкой. Судя по результатам и выводам, у них ничего не получилось, да и Трапезников косвенно подтвердил фиаско тайных агентов. Работать в открытую русским французы не дадут. Их заинтересуют мотивы, а парни из внешней разведки не дураки, и аналитики у них тоже имеются.
Дождавшись, пока тяжелые шаги посетителя стихнут в глубине коридора, Прокопенко потянулся к мобильному аппарату и набрал номер Алексея.
– Леха, привет. Машину нашу еще не продал?
– Тебя, видать, не только в плечо, но и в голову ранили, – пробурчал в трубку Солодов. – Каким образом я тебе её продам за час с небольшим?
– Ну, тогда не торопись. Мне тут одно дело предложили, да такое, что отказаться не могу. С тобой хочу посоветоваться. Вот скажи мне, Леха, хочешь ли ты заработать шестьдесят миллионов евро?
Старый добрый внедорожник, урча двигателем, стоял у ворот Сколково-2. За рулем, хмурый и не выспавшийся, сидел Солодов, вяло переключал радиостанции и отхлебывал горячий кофе из термоса. Оборот, который приняла игра, ему абсолютно не нравился. Нет, он не был настолько глуп, чтобы прямо отказаться. И все же при мысли о предложении начбеза все нутро его кипело, а гнев рвался наружу.
– Бред, – шипел он, уставившись в лобовое стекло. – Я до сих пор не могу оправиться от теплого приема французов, ем горстями таблетки и страдаю головными болями. Димка, так и вообще, трижды чуть не умер. Один раз практически задохнулся из-за безалаберности и невнимательности оружейника. Потом чуть не утонул. Еще и ножевое схлопотал.
В стекло пассажирской двери постучали. Солодов подскочил от неожиданности, но быстро взял себя в руки и, нажав кнопку разблокировки дверей, впустил в салон партнера. Дмитрий сильно осунулся после операции, его бледные щеки были покрыты густой щетиной, а голова, наоборот, блестела, как биллиардный шар.
– Побрился, – вяло улыбнулся Прокопенко, усаживаясь на пассажирское сидение и проводя рукой по голой черепушке. – Видок с тонзурой был еще тот.
– И то верно, – дождавшись, когда приятель застегнет ремень безопасности, Алексей переключил передачу и принялся выбираться на Сколковское шоссе. – По нашему вопросу прояснилось?
– Еще как. – Открыв сумку, Дмитрий бухнул на торпеду увесистую кипу документов. – Поедем поездом, под видом студентов по обмену. Внешность придется слегка изменить, а то рожи наши висят, небось, на каждом углу. СВР обещали поддержку. Паспорта и визы оформим сегодня вечером. Та же разведка посодействует. Самолет придется исключить. Слишком приметно, так что в Москве садимся на поезд до Парижа. Время пути почти двое суток, отоспаться и развеяться времени хватит с лихвой. Единственная внятная остановка будет, когда поезд пойдет через территорию Польши. В Варшаве встретимся с курьером, он доставит интересующую нас информацию.
– Информацию о чем? – не понял Алексей.
– Обо всем, – улыбнулся Дмитрий и провел рукой по впалым щекам. – Кто нас будет встречать, в какой гостинице разместимся, какой маршрут лучше всего выбрать, чтобы не попасться на глаза жандармам. В конце концов, расписание дежурства сторожей и время обхода собора нам тоже пригодятся. Вооруженной охраны там нет, сидят мужички только номинально, но и этот фактор может вызвать немало шума, если вдруг мы с тобой пересечемся с ним в полночь в закрытом помещении.
– Логично, – пожал плечами Алексей. – А финансирование? Ты им сказал, что мы, как бы это проще выразиться, без гроша в кармане? Я на бак бензина и то еле наскреб.
– Деньги при мне, – Дмитрий похлопал по карману.
– Много?
– Более чем достаточно.
– Еще вопрос можно?
Дмитрий устало кивнул.
– Как внешность собираешься менять?
– Как в лучших традициях. Башка у меня уже бритая. Вставлю цветные контактные линзы, и уже другой человек. Мама родная не узнает. Тебе, кстати усы бы пошли и очки с простыми стеклами можно нацепить.
Ездить в поездах Алексей не любил. Сутолока на вокзалах, крикливые грузчики и таксисты, вечно мешающиеся под ногами, и пахнущие всем, что только может издавать запах, бездомные, ареалом обитания которых и были подобные места, все это портило впечатление от предстоящей поездки.
А столичные вокзалы Алексею не нравились особенно. Шагу нельзя было ступить без того, чтобы не нарваться на разговор с доблестными стражами правопорядка, или наткнуться на цыганку, которая, какая неожиданность, почти наверняка знает твою судьбу.
– Решительно не понимаю, почему мы притащились на этот вокзал, вместо того чтобы спокойно и комфортно вылететь в Париж самолетом, – ворчал Солодов, доставая поклажу из багажника такси. – По воздуху и проще и дешевле.
– Забыл? – усмехнулся Дмитрий. Из-за недавнего ранения он был налегке, сколько ни протестовал приятель, весь груз Алексею пришлось брать на себя. – Нас с тобой в Париже не любят, и это еще мягко сказано. А на паровозике спокойно поедем через Беларусь, потом в Бресте пройдем таможенный контроль поляков, которые против нас ничего не имеют, и дело в шляпе. Не будут нас сильно мариновать. Причин для этого нет. Затем получим штампы в паспорта, а оттуда хоть в Люксембург, хоть в Данию.
– Ох, неспокойно мне, – пожал плечами Алексей и, ощупав кармана с документами и билетами, зашагал в сторону перрона.
Приветливая проводница с французским акцентом поприветствовала друзей и, проверив документы и билеты, сверкнула рядом безупречно белых ровных зубов.
– Поезд французский, – усмехнулся Дмитрий, заходя в купе и закрывая за собой дверь. – Поедем с комфортом, как короли.
– А я предлагаю выпить. – Бывший блондин, а теперь счастливый обладатель ярко рыжей шевелюры и очков в тонкой золотой оправе, запустил руку в сумку и достал оттуда бутылку коньяка. – Так сказать, за удачное начало операции.
– Стоит ли? – усомнился Прокопенко, наблюдая, как Солодов разливает алкоголь в пластиковые стаканчики.
– Да что тут пить? – хохотнул Алексей. – На брата по шесть раз выйдет. Да и удачу обижать не стоит. Девица она гордая, строптивая. Не любит, когда её игнорируют. Так что пей и не парься, а я пока лимон порежу.
На белорусской границе авантюристов даже не разбудили. Пограничный контроль быстро пробежал по узкому коридору вагона и, покинув его, дал отмашку на отправление.
На польском кордоне поезд встал и в этот раз надолго. Ночная проверка шла полным ходом, заходили в каждое купе и, всматриваясь в лица путешественников, требовали предъявить документы и показать багаж.
– Ваши паспорта. – Высокий бледный таможенник с круглым жетоном на груди без стука вошел в купе и в ожидании уставился на резавшихся в карты друзей.
– Пожалуйста. – Дмитрий протянул документы.
– Есть ли в вашем багаже то, что стоит задекларировать, или неразрешенные для провоза предметы? Огнестрельное и холодное оружие? Наркотики? Медицинские препараты?
– Что вы! – наигранно бурно воскликнул Алексей. – Мы люди законопослушные, ничего запрещенного при себе не имеем.
Окинув купе придирчивым взглядом, таможенник открыл небольшой черный кейс, оказавшийся ноутбуком, и, вставив первый паспорт щель сканера, принялся проверять документы.
– Цель прибытия?
– Обмен опытом, – объяснил Дмитрий. – Едем через весь континент с остановкой в Париже.
Через несколько минут два черных штампа уже красовались в паспортах, а таможенник, закрыв хитрое устройство, отправился в следующее купе.
– Так просто? – Дмитрий закрыл за проверяющим дверь и, усевшись с ногами на диван, вгрызся в большое красное яблоко. – Я-то думал, в вещи полезут, начнут выспрашивать, что да как, а он раз, и все.
– Тем лучше для нас, – пожал плечами Алексей. – Видать СВР действительно постаралась. Паспорта настоящие.
С остановкой в Варшаве друзья немного ошиблись. Поезд встал на промежуточной станции "Варшава-Всходня" для заправки водой и смены полицейского наряда, сопровождающего состав.
Сунув ноги в шлепанцы, раздосадованный Алексей поспешил к купе проводницы.
– Это не Варшава? Почему не выпускают?
– Техническая станция, – ответила та, не отрываясь от кроссворда. – Стоянка чуть больше часа.
– Черт знает что, – расстроился Солодов. – А в Варшаве-то сколько стоять будем? Мне там с другом встретиться нужно.
– Если друг приедет заранее, успеете, – успокоила проводница. – Стоянка пять минут.
Следующие полтора часа авантюристы сидели как на иголках. Предполагаемая встреча с курьером резко сократилась по времени.
– Только бумаги отдать, – поморщился Дмитрий, глядя на пробегающий за окном пейзаж. – Опять самим крутиться. Я-то думал, может, вводные будут или еще чего.
– Как курьер этот хоть выглядит, знаешь? – поинтересовался Алексей.
– Ну, высокий, – начал вспоминать Дмитрий инструкции Трапезникова. – Длинные волосы и черный вельветовый пиджак.
– Все?
– Ага.
– Хороши приметы. – Подложив под голову подушку, Алексей уставился в обитый темным бархатом потолок. – Под эти приметы пол "трубы" на Невском подходит.
– Главное, нас он знает в лицо, – отмахнулся Прокопенко. – Номер вагона ему тоже сообщили. Тут, главное, чтобы не опоздал.
Поезд "Москва – Париж" прибыл на центральный вокзал Варшавы строго по расписанию, в двадцать пять минут первого ночи. Скрипя тормозами, локомотив подкатил к перрону и, постепенно замедляясь, наконец, остановился. Как только движение поезда прекратилось, Дмитрий прилип к оконному стеклу и начал высматривать на пустынном перроне курьера.
– Вот он, – кивнул он на сидящего на скамейке человека. – Все сходится. Волосы длинные, пиджак на месте. Ты сиди пока, я сам с ним поговорю.
– Валяй, – сонно кивнул Алексей и, перевернувшись на другой бок, накрылся одеялом. – Потом расскажешь, если что интересное было.
Быстро надев шлепанцы и куртку Дмитрий выскочил на платформу и бодрым шагом направился в сторону сидящего на скамейке длинноволосого.
– Доброй ночи, – сказал он. – Вы, наверное, от господина Трапезникова.
Незнакомец даже не пошевелился.
– Вы один, – наконец произнес он, разжав тонкие бледные губы. – Мне говорили, что вас будет двое.
– Напарник спит, – заулыбался Прокопенко. – Трудный день, долгая поездка и таможенный контроль кого хочешь измотают. Да и потом, это ожидание. Сами же знаете, нет ничего хуже, чем ждать и догонять.
– Ну да бог с вами. – Курьер говорил по-русски, но то, как он произносил слова, заставляло усомниться в том, что этот язык для него родной.