Тогда совершенно внезапно Тейтеп затрещал иглами. Мэри услышала, что вся толпа захохотала и продолжала хохотать над своим удравшим правителем.
Мэри обмякла в руках Ника. Он чуть приобнял ее, выпустил и сказал, перекрикивая треск празов:
- Я думал, ты полезешь туда и тебя убьют, дурочку.
- Я же не могла вот так стоять и наблюдать казнь своего друга.
- По-моему, ничего не делать - это и есть работа дипломата.
- Ты прав: после этого мелкого эпизода я, вероятно, так или иначе, потеряю работу.
- Мое предложение остается в силе.
- Ты скажи мне правду: будь я пятнадцать минут назад в твоей команде, ты бы меня отпустил?
Ник расхохотался и ответил:
- Конечно, нет. Но по крайней мере я понял, почему ты откусила мне половину ладони.
- О Господи, Ник! Прости меня! Тебе больно?
- Ага. Но извинения я принимаю и в следующий раз не дам тебе такой возможности.
- В следующий раз?
Он, все еще ухмыляясь, кивнул. Что же, Ник и вправду был реалистом.
- Привет, Ник, - услышали они знакомый голос. Рядом стоял Тейтеп. - С возвращением.
- Привет, Тейтеп. Вы, ребята, устроили здесь настоящий спектакль. Что будет дальше?
Тейтеп потрещал всеми иглами и проговорил:
- Вы можете предполагать не хуже, чем я. Никогда не участвовал ни в чем подобном. Кортен до сих пор смеется. - Он повернулся к Мэри. - Поделимся? Я был слишком занят в тот момент, чтобы наблюдать. Вы с Ником спаривались? Если будете снова, разрешите мне посмотреть?
Мэри залилась краской до шеи, а Ник преувеличенно весело расхохотался.
- Ты ему объясни, - твердо сказала Мэри Нику. - Правила спаривания вне моей дипломатической юрисдикции. А я пока еще в дипломатическом статусе - по крайней мере до того, как мы вернемся в посольство.
Тейтеп уселся на задние лапы, нетерпеливо ожидая объяснений от Ника. Мэри поспешно заговорила сама:
- Нет, Тейтеп, это не было спариванием. Я была так испугана за вас, что хотела вмешаться, и… ну, я не знаю, что бы я сделала, но я просто не могла оставаться в стороне и позволить Халемтату вас изувечить. - Она сердито посмотрела на Ника и закончила: - Ник боялся, что меня поранят, и применил силу.
Тейтеп от удивления вытаращил глаза.
- Мэри, вы намеревались сражаться из-за меня?
- Вы же мой друг!
- Благодарю вас, - сказал он торжественно. Повернулся к Нику.
- Вы были правы, когда удерживали ее. Трещать - это лучше, чем сражаться. - Он снова повернулся к Мэри и добавил: - Это вы показали нам, как трещать на Халемтата. - Он встряхнулся всем телом с шумом, похожим на звук сотни барабанчиков. - Халемтат поджал хвост и убежал от нашего треска!
- И что теперь? - спросил Ник.
- Теперь я намерен пойти домой. Сейчас обеденное время, и я так голоден, что готов съесть целое дерево.
Он поднялся на лапы и двинулся к дому. Толпа уже рассеялась. Мэри это казалось странным и разочаровывающим, пока она не поняла, что празы расходятся со смехом. Тейтеп приостановился рядом с грузовиком и сказал:
- Ник, я действительно хочу, чтобы вы поделились насчет спаривания людей. Ведь я должен понимать, когда Мэри сражается, а когда спаривается. Тогда я бы знал, нуждается ли она в помощи или… или никакая помощь ей не нужна.
Мэри снова побагровела. Ник сказал:
- Я расскажу вам об этом все, когда обоснуюсь на месте.
- Благодарю вас. - Тейтеп зашагал к дому так беспечно, будто ничего необычного не произошло. По сути, всю толпу, смеющуюся и болтающую, можно было принять за компанию, возвращающуюся с пикника при заходе солнца.
* * *
К моменту возвращения в посольство Мэри была уже безработной. Кларенс даже угрожал ей выдворением с планеты на грузовом корабле, однако Ник объявил, что у Кларенса нет права отсылать кого бы то ни было из его, Ника, этнологов.
Через пару дней вся компания - Ник, Тейтеп и Мэри - собралась, чтобы выбрать рождественское дерево из заповедника Халемтата.
Ник поинтересовался:
- Тейтеп, как революция - продолжается?
Вместо ответа Тейтеп затрещал иглами по всему телу.
- Это хорошо, - сказал Ник.
- Не исключено, у меня будут хорошие новости, чтобы поделиться с вами на рождественской вечеринке, - добавил праз.
- Тогда мы ждем вечеринки еще больше, чем обычно, - улыбнулась землянка.
- А я привез прямо с Земли сюрприз для Мэри, - сказал Ник. - Но пока это секрет.
- Не поделитесь? - спросил Тейтеп.
- В сочельник. Я думаю, после того, как вы сообщите свои новости.
* * *
Вечер у елки был в самом разгаре. Импровизированный рождественский хор пел чешские гимны - подарок Эсперанцы всем сотрудникам. Кларенс так размягчился от рождественского пунша, что предложил Мэри вернуться на работу - если она не будет проявлять строптивость. Она тоже размягчилась, но сказала "нет" - правда, вежливо.
Наконец появился Ник вместе с Тейтепом, Чорниэном, Чейлам и их детьми. В перерыве между двумя гимнами он помахал импровизированному хору, призывая к молчанию.
- Внимание! - прокричал он, перекрывая общую болтовню. - Пожалуйста, внимание! У Тейтепа есть сообщение для всех! - Когда наступила тишина, Ник повернулся к Тейтепу и сказал: - Вам место.
- У меня есть место, - возразил Тейтеп.
- Это значит, можете говорить, - пояснил Ник. - Поверьте, не одна Мэри хочет узнать новости.
Тем не менее Тейтеп обратился именно к Мэри:
- Мы все навещали Халемтата. И Халемтат согласился: впредь никто не будет острижен, если пять жителей той же деревни не согласятся, что проступок заслуживает столь сурового наказания. Выбирать этих пятерых будем мы, а не Халемтат. Далее: с сегодняшнего дня каждый может говорить все, что угодно, без страха быть остриженным. Выражение своего мнения впредь не будет наказуемо.
Вся компания разразилась аплодисментами. Ник сиял. Тейтеп вынул из сумки лист пергамента и сказал:
- Видите, Мэри? Халемтат подписал это и прокусил.
- Как вы заставили его согласиться?
- Мы смеялись над ним и щелкали орехи своими щелкунчиками перед дворцом три дня и три ночи подряд.
Чорниэн добавил:
- Сказал, что подпишет все, что угодно, только бы мы ушли и дали ему поспать. - Он поднял огромный пакет, который принес с собой. - Посмотрите, это чищеные орехи!
Мэри уже почти жалела Халемтата. Она приняла пакет и со смехом высыпала на стол его содержимое.
- Это слишком важно для того, чтобы просто взять и съесть, - сказала она, отходя от стола, чтобы полюбоваться горой орехов. - Вы убеждены, что их не надо поместить в музей?
- Важно то, - ответил Тейтеп, - что я могу говорить все, что хочу. - Он бросил орех в рот и сжевал его. - Халемтат-талемтат! - провозгласил он и от удовольствия затрещал иглами.
- Кортен выглядел так, будто объелся верста, - сказал Чорниэн.
Не понимая этого выражения, Мэри покосилась на Ника. Тот объяснил:
- Мы бы сказали: "Словно сжевал лимон".
Тейтеп подошел к Нику.
- Делитесь, Ник, - где ваш сюрприз для Мэри? - сказал праз.
Тот полез под стол. Секунду поискал, вынул большой пухлый пакет и водрузил его на стол рядом с горой орехов. Мэри успела подхватить горсть-другую плодов, помешав им ссыпаться на пол.
Ник прикрыл пакет ладонью и сказал:
- Обождите. Я сначала объясню. Понимаете, Тейтеп, каждая семья привносит что-то свое в рождественские традиции, так же, как ваш народ - в традиции Пробуждения. В семье Мэри свои правила, но на этот раз я прошу ее следовать моим. - Он снял руку с пакета и подал его Мэри. - Теперь можешь открыть.
Вернув орехи в кучу, она взяла пакет и вскрыла его, как принято на Рождество - с энтузиазмом. Внутри была коробка, а в ней - куча ярких картонных трубок со сверкающими звездами, полосами, горошинками и даже целым косяком зеленых металлических рыбок.
- Фейерверки! - вскрикнула Мэри. - Ох, Ник…
Он положил палец ей на губы и распорядился:
- Погоди… Ты выбрала сегодняшний вечер для сочельника потому, что это надлежащее время в году планеты. А кроме того, ты говорила, что торжества на Земле и других человеческих планетах не совпадают…
Мэри кивнула. Лицо Ника медленно расплылось в улыбке. Он объявил:
- Но они совпадают. В этом году на Земле сегодня Четвертое июля. Так что сегодня будут фейерверки.
Простодушная дерзость в выражении его глаз заставила Мэри посмотреть в сторону, но, повернувшись, она встретила взгляд Тейтепа, исполненный ожидания. По-видимому, все празы хотели увидеть, что выбрал для нее Ник и правильно ли он выбрал.
- Да, - сказала она, обращаясь к Тейтепу, но улыбалась при этом Нику. - А сверх всего, сегодня День Независимости и на планете Празднество. Давайте запускать фейерверки!
И тогда небо над Празднеством озарилось "римскими свечами", взрывающимися звездами и всеми видами огней, которые Мэри помнила за свою жизнь, при всех празднованиях Рождества и Дня Независимости. Люди на улицах охали и ахали, а местные трещали иглами. Хлопки и взрывы разбудили Халемтата, но поделать он ничего не мог - вышел на балкон и стал смотреть.
* * *
Днем позже Тейтеп рассказал: один гвардеец из дворцовой охраны утверждает, что слышал, как Халемтат трещит иглами.
- И на секунду не поверю, - прокомментировал это Ник, передавший слух Мэри.
- Я тоже, - согласилась она. - Но история так хороша, что я бы охотно поверила.
- Значит, родилась отличная рождественская сказка. Ты могда бы поспорить, что историю "Как Халемтат впервые затрещал иглами" теперь будут рассказывать каждое Рождество?
- С любым простофилей, - согласилась Мэри и вдруг удивилась сказанному: - Слушай, Ник, неужто традиции закладываются так легко? И так быстро?
Он рассмеялся.
- Фейерверки какого сорта ты бы хотела на будущий год?
- Всех сортов. И побольше - с этими золотыми штуковинами вроде рыб, которые вертятся, а потом - бам! - рассыпаются сотнями искр.
Поначалу ей показалось, что Ник сменил тему разговора, но вскоре она поняла, что это и было ответом на ее вопрос. Куда бы она ни поехала, до конца жизни в ее рождественской традиции будет фейерверк.
Перевел с английского Александр МИРЕР
Джордж Эффинджер
ПРИВИЛЕГИРОВАННОЕ ЛИЦО
Коротко говоря, было так: человек, называвшийся тогда Хойтом Шермерорном, испытал внезапный, но сильнейший приступ недовольства жизнью, купил билет в Новый Орлеан и обратно, в понедельник вылетел из Нью-Йорка, добыл вчерашнюю газету, изучил ее, нашел восемь объявлений о квартирах, выбрал одну, провел ночь в мотеле во Французском квартале и вернулся домой к вечеру вторника. Велел своей жене Сьюзи бросить работу, что она назавтра и сделала. Представитель компании грузовых перевозок "Мэйфлауэр" прикинул, во сколько обойдется доставка мебели в Новый Орлеан - это было в пятницу. Грузовик пришел с трехчасовым опозданием в среду на следующей неделе. Шермерорн с женой смотрели, как их пожитки исчезают в огромном прицепе. Затем упаковали своего кота в картонную коробку и уехали в аэропорт. Через семь часов, ближе к полуночи, они вошли в новый дом. Мебель должна была прибыть только через четыре дня. Хозяин оставил для новых жильцов матрас - прямо на полу - и подушку. Кот, выбравшись из коробки, прятался по пустым углам.
Шермерорн все еще был несчастен, но теперь знал, как поправить дело. После выходных дней он занялся сменой имени. Приготовил перечень имен, которые, как он полагал, ему подходят и вообще достаточно привлекательны: Стивен Эрнст Вайнрауб, Шандор Куран, Билли Дин Глик, Роберт Уэйн Хансон, Джастин Бинарсик, С. Норман Мур, Бо Стефлер, Род Маркуанд, Роберт JI. Дженнингс. Он показал список Сьюзи и попросил ее выбрать имя. Сьюзи решила быстро. Больше всего ей нравится быть замужем за Робертом Уэйном Хансоном.
- На свете есть тьма Робертов Хансонов, - сказала она. - Это преимущество - если ты в нем нуждаешься.
Во вторник их навестил домовладелец. Срок, когда должны были доставить мебель, прошел, но она не появилась. Хозяин оставил им матрас и подушку еще на одну ночь. Пока хозяин открывал наружную дверь, чтобы выйти, Хансон держал кота, здоровенную серую тварь по кличке Фиш с острова Мэн.
- Осторожно! - вскрикнул Хансон, пытаясь удержать извивающегося кота - тот вырвался и бросился к двери.
- Ничего, - отозвался домовладелец. - Из коридора она никуда не убежит.
- Он, - сказала Сьюзи.
- Что? - спросил хозяин.
- Фиш - он, - пояснил Хансон.
- Это ваши варианты, - вдруг сказал хозяин и подал Хансону блокнот, который до того держал в руке.
- Что? - спросил Хансон.
- У этой квартиры есть несколько чудных вариантов. По большей части с бассейном; и в двух - еще встроенная мойка-сушилка. И везде - климат-контроль, кроме разве что пятнадцати - двадцати в начале списка. Ну, вы понимаете. Всегда бывает что-то, ни на что не годное… В большинстве вариантов - потолки с ручной лепкой, японский пробковый коврик в ванной и пол с подогревом.
Сьюзи внесла Фиша в квартиру и дала ему пинка, чтобы направить в гостиную. Кот снова пробежал к двери.
- Я так и не понял, о чем вы, - сказал Хансон.
Домовладелец раздосадованно спросил:
- Откуда вы приехали?
- Из Нью-Йорка, Бруклин, - ответил Хансон.
- Вот черт, - буркнул хозяин. Теперь он, казалось, был в ярости.
- И никто вам не говорил насчет вариантов? Ладно, будь оно проклято… Мне до смерти надоело этим заниматься. К черту. Пусть почешутся другие! Вы ставите телефон, верно? Вот пусть телефонщик вам и объяснит. Ладно. Звоните, если что.
Он оставил Хансона с блокнотом в руке, с выражением недоумения на лице и с ощущением, что кое-кому уготовано место в сумасшедшем доме. Домовладелец свернул направо, к лифту. Хансон и Сьюзи прошли по коридору налево, к коту, который снова попытался удрать.
- Так-то оно лучше, - сказала Сьюзи.
- Так-то оно лучше, - сказал ее муж.
Следующим утром, в среду, зазвонил дверной звонок. Сьюзи подбежала к домофону в надежде, что это грузовик с мебелью - точнее, водитель грузовика. Через секунду она поняла, как пользоваться домофоном, и спросила:
- Кто там?
- Телефонная компания, - ответил домофон.
- Очень хорошо, минутку… - Она нажала на кнопку, отпирающую электрический замок двери лифта на первом этаже. Через несколько секунд звонок загремел снова.
- Кто там? - спросила Сьюзи.
- Телефонная компания, - ответил домофон. - Дверь лифта не открывается.
- Сейчас нажму еще раз.
- Нет, мэм, - послышалось через секунду. - Не отпирается.
- Лампочка горит?
- Какая лампочка?
- У кнопки лифта.
- Сейчас горит, - сказал служащий телефонной компании.
- Послушайте, вы должны подождать, пока лифт не приедет. Тогда лампочка погаснет. Я нажму снова, и вы сумеете войти.
- Ага, - сказал домофон. - Она погасла.
Сьюзи нажала кнопку. Вскоре в дверь постучали.
- Телефонная компания, - сказал визитер. - А мне, было, показалось, что вы намерены иметь дело с невербальными средствами общения.
- Что? - спросил Хансон.
- Так, ничего. Где хотите поставить телефон?
- Там, где его все ставят, я думаю, - ответила Сьюзи.
- Я хочу обсудить с вами вот это, - сказал Хансон, вручая телефонисту блокнот, оставленный домовладельцем.
Телефонист пролистал блокнот и объявил:
- Это ваши варианты, начальник… - Он поднял глаза, посмотрел сначала на Хансона, потом на миссис Хансон. - Все понятно. Вы впервые в Новом Орлеане, верно?
Хансоны согласно кивнули.
- Хоть криком кричи… - вздохнул телефонист. - Надоело постоянно объяснять одно и то же. Почему вам хозяин ничего не сказал?
- Вы можете сделать это сами, если не возражаете, - попросил Хансон.
- Я бы охотно предложила вам кофе, - добавила Сьюзи, - только у нас нет посуды.
- Вышла бы на улицу и принесла холодного пива, - предложил Хансон.
- Это замечательно, - отозвался телефонист.
Он стоял на коленях в гостиной. Хансон сел на корточки у стены и стал смотреть, как он работает. Сьюзи пошла в спальню, где остались ее ключи и деньги. Фиш лежал на прежнем месте и царственно скучал.
- Во-первых, вам надо усвоить, - заговорил телефонист, - что мы никогда не говорим о вариантах тем, кто не живет в нашем городе. Тут дело не во всяких там секретах, нет. Просто это наш город.
Наш - вот как я понимаю. Если бы домовладелец не решил, что с вами все в порядке, он ни за что не дал бы вам блокнот. Ну а теперь вы орлеанцы.
- Горжусь этим, - отозвался Хансон. Сьюзи вышла из спальни и направилась к выходу. - Ты побыстрее, - сказал ей муж. Она улыбнулась в ответ.
- Но прежде всего, - продолжал телефонист, - вам надо усвоить, что Новый Орлеан является энтропическим центром планеты, а возможно, и Вселенной. По всему городу все находится в непрерывном движении. Все вещи стремятся к первоначальному хаотическому состоянию. И самый центр этих явлений, абсолютно удивительная точка стечения вероятностей, находится во Французском квартале.
- Похоже на правду, - сказал Хансон. - Мы туда ездили позавчера ближе к ночи. На улицу Бурбон. Там не было никого, только туристы и обнаженные девицы на эстраде. Мы отлично поужинали в каком-то ресторане - приятное местечко, но я не могу вспомнить, где оно.
- Голые девицы иногда устраивают с нами такие штуки, - заметил телефонист. - К счастью, центр вариантов помещается не на улице Бурбон. - Он захохотал. - Парень, будь оно так, наш город действительно был бы чем-то другим. Я думаю, улица Бурбон так похожа на улицу Бурбон потому, что центр вариантов совсем рядом с ней. Располагается центр, скажем, посреди Бурбон, на Ганга-Ден, тогда улицы Руайяль и Дофин оказались бы похожи на теперешнюю Бурбон, а она выглядела бы… неизвестно как.
- Так о чем вы начали говорить? - спросил Хансон.
- Центр вариантов - на Руайяль, в квартале от Бурбон со стороны Миссисипи, между Кэнел-стрит и Ибервилль. Он внутри Игрового городка - удивительного места. Вход через переднюю дверь, а там направо, вдоль стены. Видите ряд игральных автоматов? Ближе к фасаду стоит такая будка - сюда приходят, чтобы записать свой выбор, понятно? И все дела.
- Не все дела. Я ничего не понял.
- Повторяю. Входите в будку, закрываете дверь и жмете на кнопку, чтобы выбрать свой вариант.