Это был плохой удар. Копье, глубоко ушедшее в кишечник, вспоровшее сразу несколько жизненно важных органов, наверняка убьет паука. Но не сразу, а это верная смерть для нападающего. Питти сорвал с пояса топорик, собираясь ударить в район жвал, но был вынужден изменить направление, чтобы парировать удар уже занесенной лапы. Конечность врага неожиданно легко сломалась.
- Бей!! - долетело до шамана откуда-то справа, из глубины узких переходов. Бой начался.
Питти ударил снова, теперь особо не разбираясь, просто в бок. Хитин хрустнул громче и топорик пришлось выдирать обратно, на нем висел кусок голубого мяса. Паук ударил сразу двумя лапами, уклониться было просто невозможно, шаман кубарем полетел назад. Тут же ему в спину стукнули пятки очередного воина, спрыгивающего в коридор. Все наполнилось гамом, воинственными выкриками, стонами.
Откативгись к стене, Питти поднялся. Смертоносец, которого он так и не сумел добить, уже прикончил одного из нападающих, притянув его лапой к ядовитым клыкам. Дрое других беспрерывно молотили врага копьями, вопя от ужаса. Сверху продолжали сыпаться люди, толкались, протискивались в разные стороны. Им было тесно в узких переходах, но паукам гораздо теснее.
Шаман прошел вдоль стены, дотянулся до кончика своего копья, все так же торчащего в брюхе паука, потянул. От смертоносца пахнуло непереносимой болью, он почти перестал защищаться и через мгновение погиб от мощного колющего удара мечом сверху, пробившего и хитин, и сердце. Топтавшийся за ним сородич, не имевший до этого возможности вступить в битву, яростно потянул труп, пополз навстречу людям.
- Копьями, не сильно, но часто! - скомандовал шаман.
Втроем им удалось достаточно легко остановить натиск нового противника. Как ни сильны лапы смертоносца, но копья длиннее, а его фантастическая реакция не выручает в тесноте. Кто-то с луком удачно пристроился за их спинами и скоро в брюхе паука заплясали оперения глубоко погрузившихся стрел. Восьмилапый попробовал ударить Небесным Громом, но не сумел как следует сосредоточиться. Удар получился слабым, а один из бойцов в борьбе со страхом одержал такую полную победу, что бросился вперед. Копье пробило хитин, хотя его обладатель тут же умер от раскроившего ему голову удара лапы.
Еще несколько стрел, еще несколько ударов копий, нацеленных в пробитый уже панцирь. В горячке боя шаман и не заметил, когда паук умер. Коридор впереди оказался неожиданно пуст. Сделав следующим за ним воинам знак рукой не спешить, Питти прокрался почти до поворота. Оставалось всего несколько шагов, когда смертоносец выскочил, рассчитывая на внезапность.
Копье вырвалось из рук и отлетело в сторону, несколько раз отскочив от стен и потолка. Заслониться топориком Питти не успел бы, но стрелок держал лук наготове, и выстрелил. Стрела вонзилась в один из глаз паука, тот на миг застыл, и шаман сумел отпрыгнуть назад. Тут же рядом оказались вопящие люди, и опять они кололи, рубили, молотили могучего врага.
А за поворотом оказался выход наружу, и в этом выходе стоял, неуверенно шевеля лапами, смертоносец. Он не нападал, и Питти понял, что имеет дело с другом.
- Где Делкорус?! Мы побеждаем?
"Все хорошо. Займитесь пока коридорами, у нас приказ не входить внутрь," - очень быстро сказал восьмилапый так, чтобы его слышали все, и выбежал на свет.
Воодушевленные воины всей гурьбой повалили куда-то наверх, ловко запрыгивая на камни. Питти посмотрел на оставленный без внимания выход, и не смог отказать себе в удовольствии взглянуть на битву пауков. Но зрелище, открывшееся перед ним, не вызывало ничего, кроме разочарования.
Все пространство перед шаманом было завалено трупами смертоносцев, песок стал голубым от их крови. Среди мертвых Питти не мог распознать ни друзей, ни врагов. Видимо, на этом участке сражения все уже кончилось. Человек-белка спрыгнул вниз и отбежал в сторону, чтобы видеть, что происходит на вершине природной пирамиды.
А там продолжался бой. Забиравшиеся снизу смертоносцы сцеплялись лапами с северянами, и застывали. Иногда на несколько мгновений, иногда надолго. Потом один из пауков совершал резкое движение клыками, и если промахивался - тут же получал ответный укус. Картина получалась по большей части неподвижная, а изменения происходили хоть и часто, но неуловимо быстро. Насколько Питти мог понять, многое решала позиционная борьба. Если застывших соперников обходил сбоку другой восьмилапый, то кто-то из них оказывался в проигрышной ситуации и вынужден был атаковать. Как правило, пытающийся укусить первым погибал.
- Ты что же, даже не ранен?! - к Питти подбежал запыхавшийся Эль. - А я, ты знаешь, сумел таки одному снизу в живот копье загнать! Только он убежал с ним, я теперь опять с голыми руками.
- На, возьми, - шаман только теперь заметил, что у него в руках копье. Когда он успел его подобрать? - А меня пару раз приложили о камни, не расстраивайся. Похоже, скоро все кончится?
- Несколько десятков северян вырвались в Степь, Делкорус погнался за ними. А здесь да, все. Забавно получилось - они выскакивали и наши их сразу кусали! - охотник даже приплясывал от вобуждения, походя на взволнованного паука. - Наших много внизу стояло, а северяне по одному! Вы молодцы, помогли нам!
- Вам, наших... - вздохнул Питти. - А ночью спорил со мной, что надо бороться с пауками. Подожди, ты еще сам Смертоносцем Повелителем станешь.
- Как это? - опешил Эль.
- Шучу. Где остальные?
- Дорни и Кеджлис охраняют девочек и Двону. Я ей пока ничего не говорил, правильно сделал?
- Молодец. Идем к ним, не хочу я больше воевать. В таком деле если уж остановился - не пытайся снова в этот день начинать, шаманское правило, - Питти зашагал в указанном направлении, обходя трупы смертоносцев.
А на пути их оказалась целая груда. Здесь, видимо, несколько северян попытались прорваться сквозь ряды противника, но их догнали и окружили. Шаман в изумлении остановился, почувствовав, что один из пауков жив. Странно - ведь они бьются ядовитыми клыками, а не человеческим оружием, способным ударить не насмерть. Значит, это кто-то из своих, городских? Почему же он брошен?
"Питти, шаман..." - пронеслись чужие мысли у него в голове.
Прежде чем человек-белка успел что-либо сообразить, их ударили Небесным Громом. Эль, царапая ногтями макушку, медленно осел на траву - степняк так и не научился пока справляться с насылаемым извне ужасом. Питти подобрал оброненное охотником копье, перехватил поудобнее. Груда растерзанных тел зашевелилась, кто-то выбирался наверх.
- Ты - Памрол, которому я отрубал лапы на Реке? - догадался он. - Что ж, иди сюда, я сделаю это еще раз!
Питти чувствовал, что смертоносец очень плох. Фактически, он умирал. Но раненые пауки умирают подолгу и подходить к ним в такое время не следует. Может быть, просто оттащить отсюда Эля? Погони явно не будет.
"Нет, я не Памрол... Но я один из тех, кто поклялся принести тебя к Повелителю Северных Городов живым или мертвым. Ты унизил наш народ..."
- А что будет, если я и тебе сейчас отрублю лапы? А потом поджарю на костре и съем? - Питти успокоился и оперся на копье.
Паук выбрался. Все его брюхо было растерзано, но для могучих насекомых это не явилось бы препятствием для последнего стремительного броска. Безопасность шаману обеспечивали лапы врага, шесть из которых беспомощно волочились сзади. И только две упорно цеплялись за мокрую от крови траву, подтягивая воина к человеку.
- Что же ты молчишь? Или надеешься, что я быстро и небольно тебя добью? - шаман даже оглянулся на всякий случай. Вдруг это отвлекающий маневр? - Что тебе надо, полутруп? И кстати, как ты меня узнал?
"Все смертоносцы знают тебя, ведь мысль передает не только звуки, но и образы... Это для людей мы одинаковы, а восьмилапые отлично различают вас. Тебе не уйти от наказания, Питти. Каждый северянин скорее погибнет, чем позволит тебе скрыться. Но мы не знали, что ты здесь..."
- Прекрасно, - Питти занес копье. Хватит уже Элю валяться на траве, так ведь и заболеть можно. - Если это все - прощай.
Он подошел к умирающему, примериваясь ударить сверху вниз, пробить хитин и достигнуть мозга. Паук поджал к себе последние слушающиеся лапы и рванулся, попробовал дотянуться клыками до ноги человека.
- Ух ты! - отпрыгнул шаман. - Ты действительно злой.
- Убей его, - Эль, которого восьмилапый наконец-то отпустил, оперся на локоть и обвел мутноватыми глазами окружающее пространство. - Убей быстрее...
- Да перестань, - отмахнулся Питти. - Разве ты не видишь, как мы славно играем. Я ему окпьем в глаз - раз! - а он лапой на меня замахивается... А я опять...
"Человек... Ненавижу..."
- Убей его, скорее! - повторил Эль, вскочил было, но упал на колено. - Убей же, сюда бегут восьмилапки!
- Каракурт! - по-степному выругался шаман, оглядываясь. Да, оба смертносика были уже совсем рядом. причем летели со всех ног. - Так, значит...
"Не тронь его!" - это Урма ударила его окриком. - "Ему больно, не тронь!"
Эль все-таки поднялся и отважно встал на пути восьмилапок. Урма стремительно обогнула охотника, а вот Глуви он сумел остановить и обнять. Урма подбежала к шаману и оказалась между ним и врагом.
"Ему больно! Зачем ты его колешь, ведь он не опасен!"
- А он... - Питти никак не мог взять в толк, что происходит. От довольно кровожадной Урмы он таких слов не ожидал. - Постой, при чем здесь его боль? Он враг. Хочешь - уйдем, он умрет сам, ночью, когда придут скорпионы.
"Ты издевался на дним! Тебе было приятно, мы же чувствовали!"
- Ну и что? - помрачнел Питти. Затрагивания таких тем он не любил. - Он пытался меня укусить, только что.
"Он умирающий воин! А ты... Ты..."
- Человек, - подсказал шаман и почувствовал, что внутри у него что-то разбилось с красивым звоном. - Знаешь что, Урма? Тебя никто сюда не звал, и твоим мнением никто не интересовался. Где ваша нянька Кеджлис?.. Я буду жаловаться на него командиру.
Он отшвырнул копье, махнул рукой Элю, поглаживающему Глуви, и зашагал прочь. Хватит уже на сегодня переживаний. Но душа у Питти, как ни странно, просто пела. Слишком много груза навалилось на нее, слишком много забот, тревог... И все оказалось напрасным, если уж даже эта малышка его не поняла - никто не поймет. Шаман теперь чувствовал себя еще свободнее, чем когда его изгнали из Леса сородичи.
- Питти! - Эль оставался на месте, не рискуя отойти от Глуви. - Питти, ты не в ту сторону пошел!
- А у меня дела! - оборачиваясь откликнулся шаман и улыбнулся. Еще не хватало, чтобы ему указывали, куда он должен идти!
3
- Она все поняла и успокоилась, - Эль разделывал клешни, принесенные из Степи шаманом. Делал он это сломанным копьем, потому что нож Питти ему не дал. - Просто... Ты тоже должен их понять. Они еще маленькие, а тут такая драка, столько мертвых пауков. Да еще ты - вместо того, чтобы сразу убить эту тварь, стал с ней играться. Он, кстати, сдох очень быстро... Все тебя проклинал. Очень северяне на тебя обижены за Памрола. И ты прав, они гораздо хуже городских восьмилапых, ненавидят людей. Наверное, из-за того, что с латоргами долго воевали. Ты же знаешь, латорги тоже любят поиграться... Что молчишь?
- Я тебя слушаю, брат Веснушка, слушаю, - шаман лежал на спине и щурился на звезды. Ощущение свободы не покидало его. - Ты болтай, мне ужасно интересно.
- Делкорус вернулся. Они настигли прорвавшихся и всех убили. А потом... Они ели убитых, Питти! И угадай, ка...
- Они ели своих, чтобы не оставлять их скорпионам, - усмехнулся Питти. - Нечего тут угадывать. Наши девочки тоже?..
- Нет, не стали... Они ведь совсем как мы, Питти! Ну поставь себя на их место, как бы ты себя повел?
- Я никогда бы не оказался на их месте, Эль. Я, скорее всего, давно ушел бы от людей, вернулся к смертоносцам. А теперь мне пора вернуться в Лес. Может быть, вам не стоит туда идти?.. Ты рассказал Двоне?
- О чем? - вскинула голову степнячка, ворошившая палкой маленький костер.
Повисла тишина. Эль смотрел на Питти, ожидая продолжения, но человек-белка увлеченно разглядывал звезды. Он не чувствовал себя обязанным что-то говорить.
- Видишь ли, Двона, - выручил охотника Дорни. - Питти бывал здесь прежде, и повстречал ночью маленькую девочку...
Волшебные способности семьи Пси, царствовавшей до недавнего времени в Песчаных Пещерах, передавались через поколение. Этих людей называли Великие Пси. Некогда властвующие в Монастыре, они пришли в Степь и обосновались здесь. Каждый раз, как приходила пора родиться маленькому колдуну, начиналась игра интриг. Деды убивали внуков, неспособные к колдовству дяди - племянников. В одном селении не может быть много чародеев.
Не так уж давно два брата задумали убить третьего, но он сумел бежать вместе с пятью сыновьями. В Песчаных Пещерах готовились к бою, но Туу-Пси задумал большее. Он собрал степняков на Великий Поход, пытаясь покорить Смертельные Земли, под которыми лежал слой Зеленого Огня, некогда упавшего с неба. Оставшиеся в селении Великие Пси облегченно вздохнули только узнав, что и Туу-Пси, и его дети погибли.
Оба брата, Лаа-Пси и Чее-Пси, имели детей, но по взаимной договоренности не позволяли им общаться с женщинами. Игра была настолько сложной, что обычный человек не смог бы разобраться во всех ее хитросплетених. Однако Туу-Пси имел еще и внебрачного, всеми забытого сына. Он и сам предпочел о нем забыть. А у сына родилась дочь, которую назвали Лола. Отец погиб во время охоты, а девочка росла. Даже ее мать не подозревала, что растит маленькую, но все же Великую Пси.
Однажды все вскрылось. И мать и дочь оказались в заточении. Маленькая Лола была обречена и знала это - она читала мысли окружающих, как книгу. Удержать ее в темнице не удалось... Она погибла бы, встретив первого же скорпиона, что в изобили бродят ночью у стен Песчаных Пещер, но на пути ее оказался Питти. Питти, который и пришел сюда за Великими Пси, которые могли бы помочь в его борьбе со смертоносцами.
В Песчаных Пещерах знали, что девочке удалось спастись. Шаман с друзьями не ушел бы от погони, если бы не помощь латоргов. Но мать малышки, Двона, просидевшая почти полное солнцестояние с цепью на ноге, не имела об этом ни малейшего понятия. Все время, пока Дорни говорил, она сидела не шевелясь.
- И где же она? - спросила Двона, когда степняк замолчал. - Там, в Горах?
- Именно так, - улыбнулся Дорни. - И поскольку мне все равно, куда идти, то я мог бы тебя туда проводить. Кажется, Питти я больше не нужен.
Вместо ответа женщина поднялась и отошла от костра. Удивленный отсутствием каких-либо признаков счастья, Эль по привычке пихнул Питти в бок.
- Что это с ней? Переволновалась, да?
- Боится... - лениво ответил шаман. - Она ведь не знала, что ее дочь - Великая Пси. Догадывалась, но не знала... Это разные вещи. А Великих Пси она с детства ненавидит. Как и все в этом племени... Вот так, или я не умею чувствовать.
- Но... - теперь Эль уставился на Дорни. - Но она ведь пойдет к ней в Монастырь? Лола ее помнит, все время говорит: вырасту, пойду и накажу всех, за то, что убили маму. Как же так?
- Я не знаю, - улыбнулся Дорни. - Вот один бомбардир, Лаанс, все вспоминает Элоиз. Но ведь в Горы не идет... Пускай сама решает. Но думаю, она отправится со мной, потому что больше ей делать нечего. Ты пойдешь с нами?
- Как это - с вами?! - возмутился Эль. - Мы с Питти в Лес идем. Ты как хочешь, а мы с восьмилапками...
- Я никуда с вами не иду... - опять лениво подал голос шаман. - Я просто иду в Лес. А вам бы лучше вернуться. Не обижайся, Эль, но это так. Тебе вот надо бы поближе к Элоиз держаться, пока бомбардир не передумал. Девочкам хватит Степи на первый раз. И доберетесь в Горы все вместе, так безопаснее. Главное - договоритесь с Делкорусом. Мне же... Знаешь, мне надоело. Было время, когда никто со мной так не разговаривал, как Урма. А потом я стал позволять себя учить - сначала Элоиз, потом... Вот, теперь сопливая восьмилапка. Питти нехороший, и этого вроде бы не должно быть. Я устал, брат Веснушка. Клас умеет камлать еще получше меня, Лола подрастает, Стэфи, Повелитель змей... Теперь вам надо окончательно помириться со смертоносцами. Для этого лучше покинуть Монастрыь, у него дурная слава. Вот, если найду вам местечко получше, пришлю весточку.
Эль открыл было рот, но подавился своими же словами. Потом вскочил, пошел в темноту, но разглядел там силуэт застывшей Двоны. Тогда охотник круто развернулся и ушел в другую сторону. В тишине Дорни тихо рассмеялся и стал снимать мясо с огня.
- Ужинать будешь?
- А как же, - Питти сел и придвинулся. - Когда я порчу аппетит другим, на меня самого это не влияет.
- Ты решил служить Смертоносцу Повелителю?
- Не вижу больше никого, кому стоило бы служить, - усмехнулся шаман. - Тем более что он далеко. Вот только немного не уверен, что ему нужна моя служба. А ты что будешь делать?
- Мне все равно, - пожал плечами Дорни. - Воевать мне незачем. Могу идти в Лес, могу вернуться с этой женщиной в Горы. Двона!! Ты будешь кушать?
В темноте послышались легкие шаги, Двона вернулась к костру. Она взяла мясо, откусила маенький кусок и посмотрела на Питти.
- Расскажи мне о моей дочери.
- Эль вернется, расскажет. И восьмилапки могут рассказать, - отказался шаман. - Хорошая девока, очень нам помогла. С пчелами дружит. Все, не пытай меня, спать пора. Ты была в Пещерах? Что там творится?
- Ноги моей больше не будет в этом месте, - отрезала Двона. - Они держали бы меня на цепи до самой смерти, потому что убивать не за что... Ненавижу. Если ты идешь в Лес, может быть, возьмешь меня с собой?
- Это зачем? - чуть не поперхнулся Питти. - Тебе дорога в Горы. А в общем иди куда хочешь, только мне в компанию не навязывайся.
- Да уж, оставь его в покое, - издалека отозвался Эль и появился в обществе обеих восьмилапок и Кеджлиса. - Он переволновался. Урма, что ты хотела сказать Питти?
"Прости меня, шаман..." - пробурчала самочка. - "Я не то имела в виду. Просто ты слишком радовался его боли..."
- Я все понимаю, дайте мне поесть спокойно! - отмахнулся шаман. - Что я должен сделать? Поцеловать тебя? Запросто. Только хватит об этом. Кеджлис, ты готов проводить паучков в Горы? Возможно, с тобой еще кто-нибудь пойдет.
"Делкорус не отпускает нас," - с обычной угрюмостью сообщил паук. - "Мы идем вместе с отрядом в Лес. Мне не доверяют, я даже не участвовал в сражении. Там, в Лесу, Повелитель Армии будет решать. Туда же придут новости из Дворца."
- Ну, тогда и говорить не о чем, - облизал пальцы шаман. - Тогда и Двона пойдет с вами.
- А ты? - поинтересовался Эль.
- А я пойду в Лес. С отрядом и с вами. Но сам по себе, - четко объяснил ему Питти. - Оставь меня в покое, брат Веснушка. Я собираюсь убивать врагов и получать от этого удовольствие. Ты бы мог пойти со мной, но кто-то должен заботиться о восьмилапках? Я имею в виду, из людей? Дорни на все наплевать, Двона вообще ни при чем, я ушел. Остаешься только ты.
"О нас не надо заботиться!.." - по привычке возмутилась Урма, но шаман запустил в нее осколком клешни. Испуганная восьмилапка едва успела усклониться.
- Помолчи, когда старшие разговаривают! Я устал, Эль. Я не умею долго заботиться о ком-либо, поэтому хочу жить один. Чем могу - помогу, если будете воевать - я всегда на вашей стороне. Но пока все хорошо, а сейчас у вас все хорошо, я буду вас только раздражать.