Сокамерник был прав. К тому же зачем изматывать одного человека ежедневными допросами, если у тебя таких десять? Снова раздались крики, и, прижавшись к решетке, Старк разглядел, что уводят двух его солдат. Они так же, как и Феникс, сопротивлялись, хотя и понимая всю тщетность. Наверное, просто из непримиримости. Их, уже готовые к такому развитию событий, охранники, так же как и Старка, огрели дубинками, заковали в наручники и поволокли в камеры для допросов.
– Сволочи... А тебя давно допрашивали?
– Да вот уже как три месяца не трогали... Наверное, в шахту скоро, – погрустнев, пояснил Болдин. – Узнали, суки, все, что хотели, проверят и спишут.
– Не весело...
Заняться в тюрьме было нечем. Все места в ремонтных мастерских и прочих службах были давно заняты, многие заключенные хотели отвлечься от повседневности работой. Тем, кто был "свободен" от работы, не оставалось ничего другого, как бесцельно шататься по территории, огороженной полосами желтого и красного цвета.
На территории имелись даже площадки для занятий спортом и тяжелой атлетикой. Так что зэки тягали тяжести или, разбившись на футбольные и баскетбольные команды, гоняли мяч. Больше делать было нечего.
Те, кто не играл и не занимался спортом, смотрели за процессом и делали ставки на то, чем разрешалось владеть заключенным, или на то, чего по каким-то причинам всегда не хватало, начиная от сигарет и заканчивая рулонами туалетной бумаги...
На одну из таких групп Феникс обратил внимание из-за шума.
– Это нечестно! – кричал один из зэков писклявым голосом. – Ты должен мне три штуки!
– Ни хрена я тебе не должен!..
Слово за слово, и вскоре вспыхнула драка. И тут же другой букмекер стал принимать ставки, завалит ли старый букмекер Пискуна или же Пискун завалит букмекера. Охрана наблюдала за дракой с минуту, чему-то ухмыляясь, после чего дерущихся ударило током, и они попадали на пол, схватившись за ошейники.
– Разойтись! – кричали охранники, одаривая непонятливых ударами дубинок, пробираясь к пускающим слюни недавним драчунам.
Их подхватили и поволокли.
– Куда их? – поинтересовался Старк, наблюдая за процессией. – В карцер?
– Если бы... – вздохнул Рудольф, видимо не понаслышке зная, через что предстоит пройти потерявшим над собой контроль зэкам. – Их посадят в Кресло.
– В Кресло?
– Да, такая штукенция... вколют что-то, а потом запустят эту вертушку... Ощущения, я тебе скажу... – Рудольф Болдин даже вздрогнул.
– Неужто хуже, чем после допросов? – не поверил Феникс.
– В десятки раз, парень... в десятки раз... каждая клеточка твоего организма чувствует... Нет, это не передать словами.
– Ты меня прямо-таки заинтриговал!
– Не советую...
– Не буду.
Провинившихся заволокли в один из коридоров, огражденных желтой линией, – протаскивая их, ошейники отключали. По соседству находился еще один коридор, и, как знал капитан, его огораживали уже две запрещающие линии.
"Интересно, что там такое?" – раздумывал Феникс. Он подумал о том, чтобы спросить у своего товарища по несчастью, но отбросил эту мысль. Неизвестно, вдруг их прослушивают или сокамерник все доложит начальнику. Лучше уж как-нибудь узнать самому, не привлекая внимания кого бы то ни было...
34
"Флибустьеры" собрали свою баскетбольную команду и, когда оживали после допросов, играли с командой зэков. Получалось довольно плохо, но солдаты быстро учились, и вскоре зрители стали делать ставки у букмекера на новую команду, появился даже свой круг болельщиков.
– Держи, это твое, – протянул плитку галеты Рудольф после очередной игры. Остальные "флибустьеры" получили тот же приз.
– Откуда у тебя это? – поинтересовался Феникс.
В последнее время продукты, сигареты и все прочее стало цениться очень высоко. А тут аж десять плиток галет, не считая того, что прикарманил сам Болдин.
– Вы выиграли. Многие считали, что обыграть Чесоточника и его людей невозможно...
– Даже так?!
– Да. Отсюда и навар.
– Понятно. А ты, значит, поставил на нас?
– Ну да.
Старк захрустел галетой. Даже этот пресный вкус был необыкновенно приятен, особенно по сравнению со вкусом того, что давали в последнее время.
– Судя по той гадости, которой нас кормят, транспорт задерживается... – высказал предположение Феникс, сжевав последний кусочек. Он пробыл здесь уже два месяца и к постоянным допросам уже почти привык, во всяком случае, уже не сопротивлялся во время конвоирования.
– Да нет, – пожал плечами Рудольф. – Всегда так.
– И сколько до его прибытия?
– Две недели... А потом снова ждать целых полгода.
– Две недели... – невольно повторил Старк и в уме тут же произвел подсчет, сколько раз его еще сводят на допрос. Выходило, не меньше трех раз, а может, и больше. Иногда после допросов казалось, что уж лучше с разбегу прыгнуть за красную черту, надеясь, что оператор не успеет отключить ошейник, и взрыв оторвет голову, и та покатится, что баскетбольный мяч...
Единственное обстоятельство, удерживавшее его от этого шага, заключалось в том, что после допросов он и ходить-то не мог. Ну а потом, на следующий день, откуда-то поднимались злоба и желание как можно сильнее напакостить истязателям, вот только возможностей для этого не было.
Что за коридор находился рядом с коридором, ведущим в карцер-пыточную, выяснить пока также не удалось. Стоило к нему только приблизиться, как охранник, злобно спросив: "Чего надо?", велел убираться подальше, пригрозив ударить электрошоковой дубинкой, чего лишний раз отведать не хотелось.
Но методом отсева различных тюремных служб, из которых секрета не делали – таких как прачечная, столовая, ремонтная мастерская, энергостанция и многие другие – можно было сделать предположение, что в той зоне находится административный корпус и, самое главное, пункт по надзору, проще говоря, место, откуда ведут контроль за заключенными.
Мысль о том, что он может ошибаться, была неприятной, и Феникс твердо решил хоть одним глазком посмотреть на коридор, чтобы окончательно убедиться. Вот только стоило ли оно того?
Мысль о побеге не оставляла, а потому Старк решил испробовать все возможности. Но оставалось решить главный вопрос: как снять ошейники? Без этого любой побег обречен стать очередным "днем снятых голов" – так заключенные прозвали попытки побега.
Проверить на следующий день коридор ему не дали. Старка увели на допрос, так что и следующий день прошел впустую. Феникс чувствовал себя после допросов все хуже и хуже, и ему требовалось все больше времени на восстановление. Потому он просто сидел на скамейке и вполглаза наблюдал за игрой команд. Иногда его взгляд сам собою останавливался на коридоре.
"Да что я о нем постоянно думаю?! – разозлился на себя Феникс. – Может, и нет там ничего, а если и есть, то мне туда никак не попасть!"
Думая о своем, он не заметил, как к нему подошел один из заключенных.
– Эй ты!
Старк поднял глаза на наглеца, желавшего вывести его из себя, так как такое обращение здесь было не принято. Впрочем, ничего удивительного: перед ним стоял разгоряченный только что закончившейся игрой Чесоточник.
"А почему бы и нет?" – подумал Старк, думая о своем, и спросил, назвав Чесоточника сокращенной кличкой, чего тот не любил:
– Чего тебе, Чесун?
– Сыграем, Фенек? – также исковеркав имя Старка, предложил Чесоточник. В прошлом он был командиром абордажной группы, и комплекция у него была соответствующей.
– Вообще-то я сейчас не в форме...
– Мы в равных условиях. Я только что отыграл тяжелый матч и устал. Или ты струсил?
– Ладно, давай сыграем.
Старк собрал всех своих людей, кроме двух, которых сегодня забрали на допрос.
"И сколько они нас будут мучить? – недовольно подумал Феникс о КЕК. – Неужели они не узнали всего, что хотели?"
Старк знал, насколько подробным был его отчет после инъекции, поскольку спустя какое-то время, когда наступила адаптация или, если хотите, привыкание к вводимому препарату, он частицей сознания мог наблюдать за собой, слышать свой монотонный голос, изредка прерываемый уточняющими вопросами. Он рассказывал самым подробным образом о своем мире, о каких-то интересующих местный КЕК вещах, но при этом не мог никоим образом сказать неправду.
Впрочем, Феникс выбросил это из головы. Как только КЕК узнает все, что нужно, их тут же спишут. На этот счет у Старка не было абсолютно никаких иллюзий.
Вокруг собралась толпа, и все начали делать ставки. Многие, поставили на жаждущего реванша Чесоточника. И с первых же минут разгорелась довольно жаркая и очень грязная игра. В ход пошли толчки, тычки локтями, откровенные удары.
"Ну и хрен, – усмехнулся Феникс. Ему такое поведение было только на руку. – Не придется самому провоцировать..."
И дождавшись, когда Чесоточник откровенно нарушил правила игры, Старк набросился на своего противника.
– Ты что делаешь, сволочь?!
Тот словно только того и ждал, завязалась потасовка, сначала между капитанами команд, а уже через секунду дрались и остальные игроки.
Присутствующих такой поворот событий нисколько не огорчил, и даже наоборот, многие стали делать дополнительные ставки. Кроме того, драка сама по себе не отменяла прошлых ставок и считалась своеобразным продолжением игры, а значит, кто победит в драке, тот побеждает и в игре.
Но и драка долго не продолжалась. Успели расквасить с десяток носов с обеих сторон, вывихнуть энное количество конечностей, наставить кучу синяков, когда дерущихся накрыло электрическими разрядами.
Драка прекратилась сама собой. Все, в том числе и Феникс, инстинктивно старались сдернуть с себя ошейники, причиняющие неимоверные страдания, но это вызывало лишь еще более сильные разряды. Расталкивая толпу, к площадке приблизилась группа охранников.
– Чего же вы не поделили, сволочи? – сплюнув, спросил начальник. Но ответа на свой вопрос не получил, поскольку и не ждал его, просто добавил: – Ну кто из вас зачинщик беспорядков? Впрочем, тут и гадать нечего... Хватайте их, ребята! А с остальными потом разберемся.
Охранники с готовностью подхватили указанных командиром Чесоточника и Феникса.
– И ко мне их! Будут знать, как нарушать дисциплину.
Подчиненные с готовностью захихикали, зная, что ожидает провинившихся. Впрочем, это знали все присутствующие без исключения. У некоторых даже появилось сочувствие на лицах.
35
Пока их тащили, Феникс немного пришел в себя и смог более-менее ясно различать предметы. Чесоточник стал дергаться, чем вызвал неудовольствие охранников, и те долбанули его пару раз дубинкой. Досталось и Старку, просто так, что называется, за компанию.
Наконец показался тот самый коридор, огороженный, в отличие от остальных, двумя охранными линиями. К разочарованию Старка, он почти ничего и не увидел. Отчасти из-за охранника, отчасти оттого, что смотреть, собственно, было не на что: несколько дверей по обеим сторонам коридора, но что-то подсказало Фениксу, что это то самое, о чем он подумал – пункт надзора над заключенными. Но вот пробраться сюда не было никакой возможности, если не избавиться от ошейника.
– А сейчас мы прокатим вас по коридору ужаса!
Пленников действительно все ближе подтаскивали к желтой линии, запиравшей коридор. Старк невольно зажмурился, когда она оказалась прямо перед глазами, и даже почувствовал первый укол, но потом услышал едва слышный писк. Это означало, что его ошейник отключили, и угроза оказалась розыгрышем. Тем не менее начальник предупредил:
– Дергаться не стоит: нажму на эту пипочку на пульте, и тебя забьет до смерти. Понял?
– Да...
– Сажайте их!
Феникс вздрогнул от голоса начальника охраны, может быть потому, что увидел то самое "кресло" о котором рассказывал сокамерник.
– Сейчас они узнают, что такое настоящее опустошение!
Охранники вновь с готовностью захихикали, тычками успокаивая вновь изо всех сил забрыкавшегося Чесоточника.
– Не нужно! – упирался он изо всех сил. Но охрана знала свое дело и усадила в Кресло, которое выглядело действительно как обычное кресло: "электрический стул", со всеми соответствующими электродами и ремнями. Но вот только стул этот был помещен в центр системы из трех ободов, которые при запуске должны были хаотично вращать кресло.
Феникса усадили в Кресло, застегнули на нем все ремни и подсоединили электроды.
– Я вас убью, сволочи, – тем временем метался Чесоточник, пока охранники пристегивали его к Креслу, – голыми руками удавлю, попомните мое слово, волки позорные!
На последних словах он получил особенно сильный удар под дых и стал хватать ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.
– А теперь самое интересное... давай, Ричи, – кивнул начальник.
Один из охранников приблизился к Старку с пневматическим шприцем, уже заряженным ампулой, и, приставив его к руке заключенного, нажал на спуск. С шипением желтая жидкость вошла в вену. Ту же самую процедуру повторили с Чесоточником.
– Можете запускать, шеф!
– Ричи, ты опять забыл про ошейники, а то получится, как в прошлый раз... из-за того долбанного наложения фаз забрызгало всю комнату. Потом неделю отмывали.
– Простите, шеф, я так привык к их виду на шеях, что уже не замечаю!
"Поносил бы ошейники сам, вряд ли бы привык к их виду!" – зло подумал Старк и только после вдруг осознал, что здесь с заключенных снимают эти устройства.
Под смех товарищей охранник отцепил один ошейник за другим.
– Теперь можете запускать, шеф.
– Непременно... ну что, ребята, чувствуете?! – с кривой улыбкой спросил главный, взявшись сразу за два рубильника.
Феникс непонимающе уставился на начальника охраны. Действительно, вскоре почувствовались легкие уколы по всему телу. Так бывает, когда отсидишь ногу или отлежишь руку. То же самое было сейчас, только со всем телом. Это было больно само по себе, но, как видно, все только начиналось.
– Что вы нам ввели?
– Стимулятор. Чтобы вы все чувствовали сильнее и при этом не загнулись раньше времени. А теперь приготовьтесь получать удовольствие!
Старк оказался прав – все только начиналось. Начальник опустил рычаги рубильников в пазы – и тела несчастных пронзила жуткая боль от электрических разрядов, кроме того, Кресло начало свое вращение.
Истязаемые орали от невыносимой боли. Все в этой системе было продумано.
Это мучение длилось очень долго, а может быть, так только казалось. К этой пытке невозможно было привыкнуть, и хотя со временем ощущения обычно притупляются, но только не в Кресле!
Первым сдался Старк. Может быть, оттого что он уже был порядком измотан допросами. Кресло остановилось, ему надели ошейник и отстегнули держатели. Феникс грохнулся на пол под смех охранников. Любое прикосновение к телу причиняло неимоверные мучения, будто в плоть медленно вводили зазубренный нож. Но орать уже не было никаких сил.
Минуты через три сдался Чесоточник. Охранники вновь подхватили заключенных под руки и выбросили за пределы охранных линий, где их уже поджидали две команды.
– Заберите их... и не шалите больше, – напутствовал начальник охраны.
– Ты что это делаешь, а? – взвился Рудольф, когда Феникса заволокли в камеру его люди. – Ты что творишь?! Я ведь знаю, ты специально в драку полез! Я же тебе говорил...
– Правда, что ли? – удивился лейтенант Боос. Такое поведение командира несколько озадачивало. Но раз тот так сделал, значит, так было нужно. Остальные солдаты также все правильно поняли и уважительно заулыбались.
– А что я сделал?... Он первый начал...
– Детский сад. Чему ты улыбаешься? Понравилось, что ли?
– Можно и так сказать...
– Мой сокамерник – мазохист!.. – охнул Рудольф и отстал.
Старк улыбнулся своим мыслям. Он наконец-то узнал, где снимают ошейники с заключенных.
– Рудольф...
– Чего еще?
– Ты не мог бы узнать точное время, когда приходит грузовой транспорт?
– Зачем тебе? Посылок тебе не привезут... не от кого, это я точно знаю...
– Трудно, что ли?
– Пара пустяков.
– Узнай... с точностью до минуты.
Болдин удивленно уставился на Старка, но тот лишь слабо улыбнулся.
– Сделайте, – попросил Босс.
– Ладно, – согласился старый пират, увидев на лицах собравшихся решимость. Сразу было видно, что эти люди на что-то рассчитывают. – Только про меня не забудьте... если что...
– Не забудем, – пообещал Старк.
Рудольф, кряхтя и невнятно бормоча, исчез из камеры, и Феникс сразу же погрузился в забытье, но проснулся от первого шороха – препарат все еще давал о себе знать.
– Узнал?
– Да.
– Ну и?...
– Если ничего не произойдет экстраординарного, то транспорт со всем необходимым для спецтюрьмы придет ровно через семнадцать дней в восемнадцать тридцать.
– Отлично...
– Но зачем это тебе?
Но Старк не ответил, он провалился в настоящий сон. Его люди поднялись и, не говоря ни слова, бочком-бочком вышли из камеры.
36
Прошло еще несколько дней, Феникс еще раз побывал на допросе. Теперь зачем-то расспрашивали о его семье, методах воспитания, обучения, а не о технических характеристиках оружия или кораблей. Между перерывами в допросах Старк сообщил своим людям план побега, так как еще раз побывал в Кресле. Когда его спросили, зачем он это делает, капитан ответил, что приучает охранников к своей персоне.
Надо сказать, что на сей раз у него была по-настоящему реальная возможность освободиться от ошейника. Охранник допустил оплошность и освободил руку Старка прежде, чем защелкнул ошейник. Но это было бы именно освобождением от ошейника, а не побегом. Корабль с продовольствием все еще не прибыл, а те два шаттла, что стояли в шлюзовых отсеках, ни на что не годились, совершить побег на них было нереально.
До прибытия грузовика оставалось три дня.
– Сэр, вы что-то задумали, да? – с надеждой спросил лейтенант во время обеда в столовой. Солдаты внимательно прислушались к разговору своих офицеров.
– Побег, Тэд, я же тебе говорил.
– Признаться, я не придал тогда вашим словам большого значения, сэр, – потупился лейтенант, вспоминая состояние командира, когда тот, поминутно прерываясь, чтобы отдышаться, рассказывал о плане побега.
– Понимаю. Да и сейчас, сказать откровенно, шансов мало, один из тысячи, если не меньше.
– Но ведь есть!
– Есть.
И Старк повторил свой план второй раз, попутно делая дополнения.
– Ну а теперь мне нужно еще раз там побывать, я не все приметил...
– В Кресле?! – удивились бойцы.
Старк лишь кивнул. Вставая со скамьи, он отыскал поблизости бугая покрупнее и, проходя мимо, опрокинул поднос с остатками бурды, что им выдавали вместо пищи, ему на спину, украшенную номером тридцать шесть семнадцать.
– Извините... – стушевался Феникс, собирая с плеч здоровяка комочки пищи.
– Извинениями ты не отделаешься, криворукий! – встал здоровяк.