– Говори уж по-русски…
Долго плыть в темноте разведчикам не пришлось – местом ночлега пришельцы выбрали один из левобережных поселков "диких" неандертальцев. Костры было видно издалека – в них горели бревна из срубов полуземлянок. Гомон и крики разносились над водой на пару километров. Никаких постов, никакой охраны – на стоянке творилась сущая вакханалия. Разведчики высадились чуть ниже по течению и пошли на сближение. Поселок был расположен на речной террасе, заросшей молодым лесом. Расчищенный участок оказался невелик – несколько десятков метров вдоль берега и столько же в глубину. Все это пространство было занято кострами и сплошной копошащейся массой полуголых тел. К тому времени, когда удалось найти приличный наблюдательный пункт, у пришельцев осталась лишь одна жертва – пожилая неандертальская женщина. Рассказ о том, что они с ней делали перед тем, как разделать на мясо, Семен прервал на середине. У наблюдателей создалось впечатление, что крики и вид крови на пришельцев действовали возбуждающе – они обмазывались кровью и начинали беспорядочно совокупляться, причем не только (и даже не столько!) с особями противоположного пола.
Один из клубков стонущих, кряхтящих, перемазанных экскрементами и кровью человеческих тел, за неимением свободного места, оказался очень близко к зарослям. Три бесшумные тени возникли и почти сразу же скрылись, унося свои жертвы.
– Двоих прикончили, троих забрали, – рассказывал Юрайдех. – Мы отошли подальше, и я стал говорить с ними. Смешно, конечно, но двое оказались женщинами.
– Ты же сказал, что на них только набедренные повязки, да и то не на всех! – ухватил противоречие Семен.
– Ну, да, – кивнул сын. – Только бабы какие-то недоразвитые – бедра узкие, грудей почти нет – так, едва намечаются.
– Ты понимал их?
– Сначала помучался, – улыбнулся Юрайдех, – а потом нормально пошло. Только с одной ничего не получилось: ни слов, ни мыслей – мычит и мастурбировать пытается.
– Наркотики? Алкоголь?
– Вы знаете, Семен Николаевич, мне показалось, что она была просто сумасшедшей. Да и остальные…
– Ну-ну, договаривай! – потребовал Семен. – Впечатления, догадки, версии – все это важно!
– Понимаете, когда с ними в ментальный контакт вступаешь, когда внутрь заглядываешь, у них мозгах как-то мелко оказывается. С чем бы сравнить? Ну, типа: прыгаешь в воду, ныряешь, а под поверхностью сразу дно. Действие какого-то наркотика чувствуется, но, похоже, без него было бы еще мельче. Наверное, это то, что в будущем назовут "о-ли-го-фре-ни-я".
Со стоическим спокойствием принял Семен очередной удар – сын произнес слово, которого никогда не слышал, значения которого знать не мог. Отец белокурого монстра стиснул зубы: "Думать сейчас надо не об этом!"
– Ладно, – сказал Семен. – Излагай, что смог выяснить!
– Немного. Они действительно идут с самых-самых верховьев. Их "мыслеобразы" читаются плохо, но вроде бы жизнь у них была связана с водой – камышовые хижины на берегах озер или проток между ними.
– На сваях?
– Ну, да… Считывается как бы историческая последовательность: раньше – в детстве – было хорошо, вокруг дома была земля. Теперь плохо – вокруг вода, под домом тоже вода, вечная сырость, гниль, вонь. И через все это, как стержень, проходит уверенность, что нас (или меня) обидели – не то боги, не то соседи, у которых еды больше, лодка длиннее и дом на земле, а не на сваях. Все это у обоих чужаков было в мозгах одинаково, хотя один – молодой парень, а другая – женщина.
Дальше у обоих в памяти вспышка какой-то тупой радости – вроде как за обиду удалось отомстить. И виды горящих хижин. Ну, а потом толпы кричащих полуголых людей, лодки и плавание.
– Оружие?
– Легкие копья и луки. То, что мы видели, выглядит несерьезно…
– Почему?
– Да как вам сказать… Любой народ или племя делает оружие, в целом одинаковое для всех. А тут… Ну, как будто дети играли. Не знаю уж, как они в деле…
– Женщины тоже вооружены?
– По-видимому. Вот, посмотрите, – Юрайдех подал длинный тонкий предмет. Он оказался трубкой – примерно полуметровым стеблем какого-то растения. На одном конце у него было расширение, похожее на чашечку, а сквозная дырка не превышала 5-6 мм. Семен почти сразу догадался о назначении данного приспособления, но тем не менее спросил:
– И как же этим пользоваться?
– Думаю, как духовой трубкой, только не знаю, чем стреляют.
"Он опять угадал, – отметил Семен. – Впрочем, по сравнению со всем остальным это мелочи. В конце концов, и наши мальчишки часто стреляют из трубок друг в друга зеленой рябиной".
– А куда вы дели пленных? – спросил военачальник.
– Отпустили, конечно, – усмехнулся Юрайдех. Семен не стал уточнять: конечно же, отпустили – в другой мир.
Когда окончательно рассвело, начальник гарнизона (или чего?) устроил смотр личного состава – всех взрослых мужчин. Построения, конечно, не получилось – народ просто собрался на крыше. Командир оглядел эту маленькую толпу и горько вздохнул: "Двенадцать воинов и… Эльха. На всех две пальмы со стальными клинками, один легкий, но относительно скорострельный арбалет… Остальное оружие сугубо традиционное – копья и палицы. Правда, половина мужчин – неандертальцы, а в рукопашной они сами по себе довольно страшное оружие. Если честно: не увидев противника, трудно поверить, что предстоит кровавая схватка".
– Отставить! – сказал он своей женщине. – Куда ты с таким пузом?!
– Оно мне не мешает! – гордо заявила Эльха.
– Зато мешает МНЕ! – прорычал Семен. – Дай сюда пальму!
Оружие женщина отдала и… всхлипнула. Уверенность Семена слегка поколебалась: "Кто его знает, чего от нее можно ожидать. Пусть уж лучше на глазах будет".
– Слушай боевую задачу: будешь сидеть тут – на крыше – с арбалетом. Пользоваться им ты вроде умеешь. Только без команды не стрелять! Ясно?
– Ясно…
– Вот и ладненько, – вздохнул Семен и задумался над тем, какие еще отдать приказы.
"А что, собственно, говорить? Если нападут, всех детей и женщин запереть в бараке, а самим отбиваться с крыши. Это ж надо: пережить столько битв, столько сражений, и так глупо влипнуть!"
– Держи! – подал он пальму сыну. – Тебе, наверное, легковата будет, но это лучше, чем палица. И отправляйся спать!
– Слушаюсь! – улыбнулся Юрайдех.
– А вы, – обратился Семен к остальным, – вы… Двое дежурят на крыше, остальные отдыхают – впрок. Да, чуть не забыл: женщины пусть сделают для всех нормальный завтрак – пока можно. Думаю, дым от костра нас не выдаст – форт и без того издалека видно.
Началось ожидание. Но оказалось, что изнурительно оно не для всех: освобожденные от занятий дети с криками носились между постройками, играли в "гуся", в "мамонта" и в любимый футбол. Женщины толпились вокруг летней кухни – их было там слишком много. И над всем этим – бездонное синее небо с редкими барашками облаков, нежаркое солнце, теплый ветер, насыщенный запахами цветущей степи. Семен, кряхтя и ругаясь, спустился с импровизированной крепости на землю и побрел к своей избе.
Это кособокое сооружение было единственным, хоть как-то приспособленным для обороны, но, увы, лишь со стороны степи. Там, внутри, находился "трон" вождя и учителя народов. Там был организован уют, максимально, наверное, возможный в этом мире. "Неужели все это будет разрушено?! Нашел о чем жалеть! – усмехнулся своим мыслям Семен, поднимаясь на смотровую площадку. – Нужно умудриться сначала в живых остаться. Но до чего ж идиотская ситуация: организовалась целая первобытная империя: там живут имазры, там – прейги и аддоки, а там – лоурины. Совершены великие походы и завоевания, и вдруг под ударом оказался самый центр, сердце, можно сказать, всего мероприятия – школа! Еще бы дней десять – и дети разошлись бы по домам. И проблемы бы не было – что тут защищать?! Пустые бараки? Да гори они ясным огнем! А так… Не знаешь, кого и на помощь-то звать. Впрочем, "кого?" – это второй вопрос. Сейчас нужно просто "прокукарекать", а там хоть и не рассветай!"
Когда-то существовала общая договоренность о системе визуальных сигналов из форта. Для этой цели к углу избы, расположенной на самом высоком месте, был приделан толстый длинный шест. На него нужно поднимать этакие вымпелы из кусков шкуры. Проблема заключалась в том, что видно их было не так уж и далеко, а главное, знак опасности за много лет ни разу не вывешивался. Семен кое-как разобрался с системой ремней, вознес три полусгнивших куска замши, выкрашенных охрой, и вздохнул: "Только бы шест выдержал – старый уже. Интересно, а куда делся Тобик?"
В видимой окрестности мамонта не наблюдалось. В ней вообще никого не наблюдалось, кроме небольшой группы оленей, которая вероятно, отбилась от основного стада. Вскоре Семена позвали завтракать, но он отказался: полу бессонная ночь и нервное напряжение последних дней сделали свое дело – мысль о еде вызывала отвращение. Он долго смотрел то в степь, то на реку, то на играющих детей. Смотрел, пока глаза не начали слезиться, а мысли путаться. Тогда Семен улегся на груду "вымпелов", обнял древко своей пальмы и… задумался.
– Семен Николаевич! А, Семен Николаевич!
– Отстань, пожалуйста, – попросил Семен, не открывая глаз. – Дай поспать человеку!
– Так мы же дали! А теперь они уже близко – вас Юрайдах зовет!
– Что-о?! – вскинулся вождь и учитель народов. – Почему сразу не разбудили?!
– Юр не велел, – потупился мальчишка. – Сказал, вам отдохнуть надо.
Семен выхватил у посланца свою кожаную сумку, до отказа набитую голышами для пращи, и вскочил на ноги. Первое, что он увидел, – очаг на открытой кухне потушен, на территории форта ни одного ребенка или женщины, вооруженные мужчины со щитами в руках толпятся у закрытой двери учебного барака. Потом он глянул на реку и…
И ему показалось, что там воды вообще нет – только лодки, лодки, лодки…
"Длинные долбленки с балансирами! Спокойно, Сема, спокойно! Не так уж их и много – несколько десятков, наверное. В каждой по четыре-пять человек… Точно, как саранча! Они еще далеко, но правят явно сюда – к причалам у форта. Ч-черт, там же наши катамараны! Хотя… Нету их. А ведь я забыл дать команду отогнать суда!"
Семен и сам не понял, как оказался внизу. Он добежал до воинов и остановился: Юрайдех спокойно смотрел на отца. Они встретились взглядами – секунда, другая, третья…
– Да! – кивнул Семен.
– Понял, – улыбнулся Васильев-младший и поправил древко пальмы за спиной. – Вот вы – четверо со щитами – пойдете с нами. Будем встречать гостей. Остальные наверх – прикрывать Эльху.
Людей на берегу чужаки заметили сразу. Шум поднялся такой, словно зрители на стадионе приветствовали выход любимой команды.
– И в воздух поднялась туча стрел, – задумчиво сказал Семен. – Наверное, они у них лишние. Идиоты какие-то…
– Так, наверное, оно и есть, – пожал плечами Юрайдех.
– Не считай противника глупее себя, – наставительным тоном изрек отец. – Не могут они все быть идиотами – перебор получится.
– Ну, вы же знаете, Семен Николаевич, что в толпе и умные люди дуреют, – сказал сын, глядя на воду. – Посмотрите, какой разброс по дальности – больше полусотни метров, наверное. И идут кучей – пытаются обогнать друг друга. Давайте повыше поднимемся и попробуем их достать.
– С такого-то расстояния?! – изумился Семен. – Да ведь если и докинешь, то не попадешь!
– Попытка – не пытка, – усмехнулся Юрайдех и подбросил на ладони окатанный голыш размером с кулак. – А камней не жалко, их тут много.
…Камень в закладке, закладка в левой руке, вытянутой вперед на уровне глаз. Правая рука за головой, ремни натянуты. Глаза чуть сощурены, лицо заострилось.
– Амхи, амхи, амхи… – еле слышный шепот. – Амхи ту!
Хлоп! – с разворотом корпуса на 180 градусов.
Камень пошел вверх под углом 45 градусов к горизонту. Семен с трудом разглядел всплеск возле одной из передовых лодок. И снова:
– Амхи, амхи, амхи… Ту!
Хлоп!
Полуголый гребец, стоявший на корме далекой лодки, взмахнул руками и свалился в воду.
Последовать примеру сына Семен даже не попытался – для него расстояние было за пределами не только прицельной, но и вообще любой дальности броска. В игру он вступил, когда вокруг начали падать стрелы и неандертальцы сомкнули перед ними щиты. "Ему легче бить через верхнюю кромку, – мелькнула завистливая мысль. – Он на полголовы меня выше". Не сразу, но Семену все-таки удалось сосредоточиться, настроиться на стрельбу, и пошли попадания – одно, второе, третье…
На носу лодки визжал и размахивал копьем тощий голый мужик. Семен смотрел на него и мысленно сливал в одну линию свою руку, ремни, траекторию снаряда: "Вот… Вот… Вот сейчас…"
– Семен Николаевич, – спокойный голос рядом. – Уходить надо – они десант сбрасывают.
Хлоп!
– Ч-черт, промазал! Что ты сказал?!
Впрочем, можно было и не спрашивать – пассажиры передовых лодок с визгом сыпались в воду и торопливо плыли к берегу. Луков и копий у них не было. "А ведь это, кажется, бабы, – с немалым изумлением подумал Семен. – Сколько же их?! Изрубим ведь в капусту! Нет… Юрка прав – на берегу они нас засыплют стрелами вместе со своими девками".
Отступление началось шагом, а закончилось бегом. От берега за ними буквально валила орущая толпа низкорослых тощих голых людей. Все могло кончиться печально, но сверху за беглецами следили и вовремя открыли дверь – они успели.
Народу в бараке было столько, что даже сидеть, кажется, людям приходилось по очереди. Свет пробивался лишь через узкие щели между палками, связками которых были заделаны и без того невеликие окна. Пока Семен, пыхтя и обливаясь потом, вместе с остальными воинами проталкивался к лазу наверх, визг и крики зазвучали у самых стен, раздались удары в дверь, правда, не слишком сильные. Щели в окнах начали гаснуть одна за другой.
– Ой! – вскрикнул кто-то рядом. – Что это?!
– Ай! Больно же! – детский голос с другой стороны. – Это ты колешься?
– Окна!! – перекрывая шум, закричал Юрайдех. – Они в щели стреляют! Шкурами закройте! Одеждой!! Быстрее!!!
Прежде чем наступила почти полная тьма, Семен успел увидеть, как одна из неандертальских женщин просто загородила оконный проем своей спиной. "Это не луки, – догадался он. – Это духовые трубки. Но зачем?!" Впрочем, послушная память сразу и подсказала ответ: духовыми трубками на охоте пользуются индейцы Амазонии. И маленькие стрелки, которыми они плюются, смазывают ядом.
Бревна потолочного настила раздвинули, вниз спустили две толстых слеги, наспех связанные вчера ремнями на манер лестницы. Семен выбрался наверх вслед за сыном и услышал фразу, которую хотел произнести сам:
– Не стреляйте! Это пока бесполезно!
Находиться здесь можно было, либо сидя на корточках в центре, либо прижавшись к бревнам импровизированной баррикады по периметру. Снизу летели камни, палки и стрелы. Одну из них Семен подобрал у своих ног, рассмотрел и бросил: "Изделие, достойное рук шестилетнего мальчишки, решившего поиграть в охотника! Ни о какой прицельности при такой центрировке и речи быть не может. Но как же много этих уродов! Прямо высунуться не дают! Помнится, степняки, когда впервые увидели мою избу, долго приходили в себя от такого количества магии в одном месте, а этим хоть бы хны! Надо забрать у Эльхи арбалет и попытаться подстрелить какого-нибудь главаря…" – Семен поискал глазами свою женщину и мысленно крякнул: – "Опять он меня обошел – да что ж такое?!" Рядом с Эльхой находился Юрайдех. Оружием он уже завладел и теперь что-то доказывал ей, тыча рукой в сторону лаза в полу. Семен сделал страшное лицо и погрозил женщине кулаком. Та сморщилась, собираясь плакать, но все-таки встала на четвереньки и поползла к лестнице. "Баба с возу…" – невесело усмехнулся Семен и двинулся в противоположном направлении. К тому времени, когда он добрался до сына, тот уже взвел арбалет и заложил в желоб болт. "А наконечник-то стальной, – мелькнула дурацкая мысль. – Жалко до слез – каждый на вес золота. Впрочем, золото здесь ничего не стоит, но почему раньше мне не пришло в голову поискать его? Может, тут россыпи есть? Господи, какая глупость! Зачем оно – на украшения женщинам и грузила для удочек?!"
– Что там? – спросил Семен.
– Толпа, – вздохнул Юрайдех. – Стрелять не в кого – все одинаковые. Если только кто-нибудь огонь с берега потащит.
– Огонь?!
– Ага. Разве вы не заметили, что на трех лодках вроде как дымилось что-то?
– Ну, заметил, – соврал Семен. – Ты понимаешь, что они орут?
– Местами, – усмехнулся сын. – Кричат, что здесь много мяса. Точнее, какой-то живой субстанции, которая им страсть как нужна.
– Людоеды, блин… Не люблю!
– А кто их любит?! Только мне кажется, что это у них какой-то массовый психоз.
– Ага – с детства мяса не пробовали и от белкового голодания умом повредились!
– Ну… – задумался Юрайдех, – кажется, такой эффект медицине будущего известен.
"Ты-то откуда знаешь… то, чего я не знаю?!" – хотел спросить Семен и не спросил – в очередной раз.
– Хочу попросить прощения, Семен Николаевич, – продолжал сын. – Пока вы спали… Ну, там, в вашем доме, на кухне ножи железные были. Так я мальчишкам раздал и отправил их…
Он не договорил – из дыры в настиле показалась растрепанная голова Эльхи:
– Семхон! Они роют!
– Что роют?!
– Землю чем-то копают! Вон там – под стеной!
– Понял! Вниз иди и не высовывайся! Гадство… – застонал Семен. – Там же мертвая зона, а котлов со смолой, чтоб им на голову лить, у нас нет – не в Средние века живем!
– Да, – сказал Юрайдех. – В настоящих крепостях специальные выступы делают, чтоб все простреливать.
– А других способов ты не знаешь? – с некоторым сарказмом поинтересовался Семен. – У этой избушки, между прочим, фундамента нет – на краеугольных валунах стоит!
– Знаю! – кивнул Юрайдех. – Нужно…
Их вновь прервали.
– А-илля!!! Аи-и-лля!!! – донеслось откуда-то сзади и сверху. Отец и сын оглянулись одновременно, но застонал только первый:
– Залезли, сволочи!
Было от чего скрипеть зубами – под навесом смотровой площадки – всего в каких-нибудь тридцати метрах – прыгали и размахивали оружием голые фигурки воинов.
– И чего орут? – спокойно сказал Юрайдех, разворачиваясь и вставая на колено с поднятым арбалетом. – Молча стрелять надо было.
Туп! – пошел болт, и крики под навесом на пару секунд стихли. Затем возобновились с прежней силой, и в осажденных полетели стрелы – с точностью плюс-минус два метра.
– А-а-а! Лезут! Лезут!! – послышались разноязыкие вопли из-под настила.
"Да ведь с той стороны и грунта под нижним венцом бревен почти нет! – мелькнула у Семена мысль на грани паники. – Присыпали слегка, чтоб не дуло!"
– Стреляйте, Семен Николаевич, – подал арбалет Юрайдех. – А мы вниз пойдем – вылазку делать.