Пиво лучше всего пить на пляже. Это мнение, несмотря на возражения Маздона, побеждает, и мы двигаемся на камни. Удовольствие по высшему херсонесскому разряду: солнышко печет, пиво булькает... И все это с видом на море, равно как на весь наш цветник. Сползлись, считай, все – Сенатор с семейством, Д. со своими, Володя. Слава. Естественно, Ведьма Манон.
А вот и О. со своим...
Ну ладно, мое дело теперь – пиво пить. Пиво, конечно, севастопольское, кисловатое, но в наше перестроечное время и это – дар божий.
...Да пожалуйста, Лука, приводи вечером кого хочешь. Кружку только свою держи отдельно. И ложку... А, кстати, кто это сегодня на моем спальнике в мокрых плавках сидел?
Плаваем долго. Вспомнив прежние годы, направляемся в обход наших скал, туда, где есть знаменитый грот. Грот настоящий, целая подводная пещера, когда-то мы там вино хранили, чтобы на солнце не грелось. А с этих каменюк – помнишь, Лука? – вниз ласточкой прыгали. Конечно, сейчас не стоит, куда уж нам!.. Представь себе, Борис, прыгали. Эх, были гусары... А в шторм, в шторм! Какие здесь волны!.. Правда, уж столько лет тут ни одного нормального шторма не было. Раньше, бывало, в шторм приезжаем, под шторм отбываем. Волны аж до базилик добивали! А после шторма по пляжу местные деятели ползали – монеты собирали, которые из берега вымывало. Ну, по монетам это у нас Лука спец. Вот именно, "роман" на толкучке чуть ли не червонец, а мы этих "романов", бывало, по два десятка в день выкапывали...
Ну что, к берегу да перекурим?
Рабочая тетрадь. С.10-12.
..."Базилика в базилике", время проведения опытов – 18.10 – 19.45. Погода жаркая, ветра нет, яркое солнце. Приборы: маятник, физическая рамка, экстрасенсорная рамка, два компаса, фотокамера, рейка.
Опыт с физическим маятником.
Определяли период раскачивания физического маятника в алтарной части базилики, у входа и возле колонн. Видимых результатов нет.
Опыты с физической и экстрасенсорной рамкой дали результаты, аналогичные предыдущему.
Примечание: Я никогда не работал с экстрасенсорной рамкой, Борис – всего пару раз в жизни.
Опыт с компасом.
Первоначально попытались проверить общее направление на север. Уже первая попытка в районе входа (компас был положен прямо на мраморный порог) показала непривычно большое отклонение. Использование второго компаса дало те же результаты.
Примечание: оба компаса совершенно новые, до этого ни разу не давали сбоев.
Ввиду этого было проделано следующее:
1. В двух метрах от стены базилики компас был положен на землю, после чего отмечено направление на север, названное Истинный Север (в дальнейшем N). Направление проверено по второму компасу, оба наблюдения совпали. Для наглядности по земле с помощью рейки была прочерчена длинная полоса в направлении N.
2. Компас был последовательно помещен на порог, в алтарной части, у левой колоннады, у правой колоннады. Результаты: всюду зафиксировано отклонение от N одинакового значения, однако разного направления. В том числе (в градусах):
Порог ("теплый"): + 20.
Алтарь ("теплый"): + 20.
Левая колоннада ("холодная"): – 20.
Правая колоннада ("холодная"): – 20.
"Плюс" и "минус" определялся по положению стрелки правее ("плюс") и левее ("минус") истинного значения N.
Опыт был проверен три раза. Средняя погрешность не более 3 градусов. Выводы делать рано. Однако:
– В полу базилики и в камнях фундамента металлических деталей, как правило, не бывает.
– Даже если таковые имеются, этим никак не объясняется разновекторность отклонения.
– То же аналогично магнитной аномалии под херсонесским плато.
Пример: Курская магнитная аномалия была обнаружена из-за отклонения компаса от истинного значения, однако там отклонение было, насколько мне известно, только в одну сторону.
Дальнейшие планы:
1. Продолжить опыты с компасом в "Базилике в базилике" на протяжении нескольких дней, считая ее контрольной.
2. Одновременно проверить соседние базилики, а также другие строительные остатки. Хорошо бы найти некий доказательный объект.
Во время проведения опытов с рамками и компасом было сделано несколько фотоснимков...
Валяюсь на лежаке, упорно глядя в свежекрашеный потолок. Рядом суетится Лука – открывает банку с минтаевой икрой, фирмовой местной закусью, а заодно вываливает на газету добытую неизвестно где рыбку-корюшку. Появляется, откуда ни возьмись, пара бутылок приличного "Ркацители" (даже не спрашиваю, откуда, не иначе, Лука выдал себя в горкомовском буфете за незаконного сына Горбачева). Кажется, намечается пир, а значит, пора исчезать, тем более Маздон уже куда-то смотался... Ну и я сгину, не стану портить своей кислой физиономией сей праздник бытия.
Уйти, однако, не удается – Лука действительно в превосходном настроении, и у него хватает энергии уговорить меня остаться. Вероятно, я ему нужен для украшения стола, в качестве, так сказать, образцово-показательного херсонесита. В конце концов срабатывает коллективистский рефлекс, и я начинаю совместно с Лукой двигать стол, расставлять посуду и даже нахожу некоторое развлечение в процессе открывания консервных банок. Ежели на то пошло, надо бы и Маздона пригласить. Ведь он не просто так слинял – почуял, что гулянка готовится, мешать не захотел, раз его не пригласили. Но мое предложение искать нашего фотографа повисает в воздухе. Маздон, по мнению Луки, не очень годится для украшения стола.
Борис? Ага, ясно дело у "волчат" пулю пишет. Ну, это надолго!
Рабочая тетрадь. С.12.
...Проверить Крипту на наличие "контура". Там нет фундамента!!!
Темнеет, и вот Лука, испарившись на полчаса, возвращается со своей дамой. И почти тут же появляется довольной ухмыляющийся Борис (всех обставил!). У востроносой Светы настроение, судя по всему, тоже неплохое. И в самом деле, с чего это ему быть плохим? Днем-вечером перед ней Лука пляшет-выкомаривается, икру-минтай мечет, а ночью Толик-Фантомас стол накрывает. Очень даже ничего! Впрочем, мне-то что? Ну, добрый вечер, добрый вечер...
Худшие предположения сбываются – Света усаживается аккурат на мой спальник.
...Чужая, другая, не наша, не херсонесская, не своя, из других миров, из других краев, случайная, залетная, чайка с моря, гостья с далекого берега, из кружки не пившая, на спальнике не сидевшая, чужая, чужая, чужая...
Первую, как водится, за знакомство. Ничего "Ркацители", такое можно и без минтая потреблять. Эк Лука соловьем разливается, да-а-авно я его таким не видел! Разобрало тюленя на старости лет. Анекдотики, правда, давности десятилетней, зато стихи свежие, это да.
...Уши заткнуть, что ли?
Света, впрочем, слушает с явным удовольствием. Ей тут определенно нравится. Улыбается, очками поблескивает, рыбкой-корюшкой угощается... Под пиво очень даже ничего – рыбка-корюшка.
А вот и херсонесские байки пошли. Тут уже я пригодился, да и Луке есть что вспомнить. Много копано, кой-чего найдено. Правда, этой Свете что лекифы, что бальзамарии, но слушает с интересом. Не лекифы-бальзамарии ее, конечно, интересуют, просто попала девка в самую экзотику. Будет о чем рассказать на Сахалине: теплое море, развалины, "Ркацители" с дикими археологами, да еще под минтай.
...А это уже что-то из апокрифов. Врет, врет, Лука, все врет, не так это было!
А как было?
Семь лет назад... Точно, семь, тогда как раз Первый Змеиный год случился. Удачливый сезон выпал – серебряных монет набрали, да не простых – с портретом Девы, надпись на камне камни нашли. Ну и статуэточку, о которой Лука помянуть изволил. Бронзовая, с Дуная, второй век, изображает актера в роли раба да еще с кувшином на плече...
У меня и фотографии есть – Маздон наклеил как раз на тыльную сторону моих цифр. Цифры эти, Света, нужны для фотографирования раскопа, чтобы номер его обозначить...
Так, где мой планшет? Вот, прошу. Да, симпатичный. А нашел я его... Ну ладно, Лука, ежели ты и вправду помнишь лучше...
Лука уверен, что помнит лучше. Было это, если следовать ему, так. Мы заканчивали тогда помещение № 60. Это, Борис, куда мы теперь землю перебрасываем. Шел чистый морской песок, его туда ссыпали, очевидно, под фундамент, когда усадьбу средневековую строили. Надо было зачистить помещения для фотографирования. Зачищал я... А вся прелесть была в том, что стеночка... Северо-восточная, если быть точным... Еле держалась эта стеночка. Там была грязевая кладка, мы вынули землю, и камни начали, так сказать, ходить. А стеночка была высотой... Точно, Лука, метра три минимум. Ну, стеночка ходит себе, я под ней зачищаю, срез по песку ровный ножиком делаю. Сибиэс мне советы подает, а рядом Шарап, тогда еще не Сенатор, стоит, на стеночку глядит, чтобы мне просигнализировать в случае чего. А вдруг успею выпрыгнуть? Ну, нахожу статуэточку, беру в руки – и тут Шарап кричит "атас". Я выпрыгиваю – и на мое место аккуратно ложится с полтонны камней. Сибиэс сперва за сердце, потом за статуэтку – и к Старому Кадею. А Кадей еще и разнос устроил, что статуэтку с места сдвинули, на месте фотографировать не стали. Надо мне было, очевидно, еще под стеночкой постоять, чтобы Кадея утешить... Ну-с, теперь мы в это самое № 60 землю ссыпаем, а актер бронзовый, пропечатанный в должном количестве изданий, стоит себе в экспозиции – будто всегда там и стоял.
...Только ничего этого, Лука, я не помню, ну, хоть убей! Помню, день был пасмурный, прохладный, я равнял песчаную стенку, чтобы красивой была на фотографии... Песок мокрый, серый – и очень чистый. Равнял ножом, резал, как масло, Сибиэс и вправду смотрел – указания давал, а вот Шарапа не помню. Навел я в помещении марафет, а Сибиэс – он тогда еще увлекался этими играми – возьми да и скажи, чтоб я еще маленько стеночку песчаную подрезал. Я ее ножиком – тут все и вываливается мне под ноги. Статуэтка – вся зеленая, только руки-ноги и можно разобрать, и гвоздики медные, штуки четыре. Наверное, актер этот бронзовый в деревянной шкатулке лежал, шкатулка сгнила, медь окислилась... Я даже в руки ничего не брал, только помню, брякнул: вот, мол, и находка сезона... И все. А что там потом падало – это уже на твоей, Лука, совести.
Вот так, Света, и рождаются легенды. Поди – проверь!.. Ведь я даже не помню, Лука, был ли ты сам тогда. Ну, тебе виднее...
За винцом идет пиво. Перекуриваем... Лука настолько доволен жизнью, что готов облагодетельствовать кого угодно, меня, например. Скажем, он отвлечет внимание не вовремя приехавшего супруга О.
...А ему-то кто рассказал?
Это, по мнению тюленя, просто. Лучше всего телеграмму прислать – вызов на работу или еще куда. Муж на денек-другой отбывает, а в это время...
Чай... Чай – и невесть откуда взявшийся тортик. А у этой Светы аппетит недурен, хоть по ней, вроде, не скажешь. Лука выразительно поглядывает на меня... Ну что, Борис, курнем да погуляем? А чего еще делать? И мысль одна имеется... Только кусок торта оставьте для Маздона, а то вообще свинство будет.
Бредем с Борисом куда глаза глядят. А глядят они на восток, на храм Владимира. Не на Западное же городище идти, мрачно там сейчас. Лучше уж к собору, тихо возне него, уютно, нет этой жуткой саванны с сухой мертвой травой. Сегодня как раз время местных привидений. Впрочем, нам они едва ли попадутся, мы тут сами, как привидения. Ты прав, друг Борис, настроение у меня неважнецкое. Это ты у нас железный человек...
Громада храма позади, под ногами древний камень Главной улицы Херсонеса. Странно, по этой мостовой ходили больше двух тысяч лет назад, а она до сих пор получше севастопольских тротуаров. А вот и дом Гикии – той самой, что мужа-врага разоблачила, этакий здешний Павлик Морозов, только без красного галстука...
...Да какая Гикия! Просто дом, второй век до нашей эры, хорошо сохранился, вот экскурсоводы и придумали. Хотя, судя по описаниям Гикия жила и в самом деле где-то рядом. Это же центр, самые богатые кварталы...
А нам туда – прямо через камешки.
Перемахиваем через невысокую каменную стенку метра в полтора высотой и осторожно идем к центру того, что когда-то было базиликой... Осторожность вполне оправдана, ибо я хочу показать Борису нечто, куда можно запросто провалиться, особенно в темноте. Итак... Это базилика, век десятый, может, и чуть позже, а вот посередине...
Не свались, Борис! Смотрим... Все верно, вырубка в скале, ступеньки...
...Черный провал, черный яма, черный погреб, черная тайна – непонятная, забытая, ненужная, заброшенная... Двенадцать ступеней в никуда, двенадцать ступеней во тьму, двенадцать ступеней в прошлое, в вечность, в могильный мрак...
Домой возвращаемся тихо, разговаривать не тянет. Недалеко от могилы Косцюшко, на той самой скамейке, где мы так и не встретились сегодня вечером с О., выкуриваем по последней сигарете. Вообще последней, ибо в запасе больше нет ни одной пачки. Делать нечего – идем спать.
...Только сворачиваем на узкую тропку между густых деревьев, ведущую к нашей Веранде, как прямо на нас выскакивает, держа полотенца наперевес, веселая компания. Нам говорят "добрый вечер" и летят на всех парах в сторону пляжа. Только через несколько секунд соображаем, что это не кто иные, как все те же три подружки – Лена, Марина и очкастая Света, а с ними... Не Лука, ясное дело, с ними а Толик-Фантомас...
Луку обнаруживаем мирно спящим. Маздона опять нет, – судя по отсутствию спальника, можно предположить, что он опять спит где-нибудь на пригорке. Закаляется, покоритель природы, душно ему здесь. А вот тюленю не душно – спит-посвистывает. Он спит, а некоторые не спят, даже на пляж бегают. Вот ведь как получается, Лука! Стараешься, квартиры дамочкам устраиваешь, в столовку водишь мои порции кушать, а они с Толиком гульки гуляют. Ну, спи, спи!..
"Третьи Змеи", – констатирует Борис.
Третьи Змеи?
...Херсонесские Змеи – не просто стихийное бедствие, это целая эпоха. Эпоха Первых Змей... Вторых... Неужели настало время Третьих?
Особ женского пола, вносивших смуту в наши стройные ряды, в Херсонесе перебывало сонмище неисчислимые. Однако далеко не все из них – Змеи. Змеи же, дабы получить право таковыми именоваться, должны соответствовать строго определенным признакам, столь же категоричным, как те, по которым в Египте выбирали священного быка Аписа. Прежде всего, Змей должно быть три. Ежели Змея и вновь приезжает в Хергород, она сохраняет свой титул, но в этом случае год Змеиным не считается. Итак, Змей должно быть ровно три, они должны быть знакомы друг с другом и в идеале составлять одну компанию. Кроме того, Змеи не должны иметь отношения к нашему университету и к основному составу экспедиции – Змеи всегда приползают со стороны. И еще – Змеи признаются таковыми только с общего согласия тех, кто пережил Змеиные годы...
Итак, не Третьи ли Змеи с нами? Лена плюс Марина да плюс очкастая Света. Все признаки налицо, да и смута уже пошла. Вон, Лука на раскоп даже не заглянул, все вокруг этой, которая из Южно-Сахалинска, круги пишет.
...Змеи в траве, змеи между камней, змеи в раскопе, на лежаке, на штормовке, на вокзальном перроне. Не уйти, не укрыться, не спрятаться, не запереть дверь. Змеи, змеи, змеи...
Да, вопрос серьезный. Можно сказать даже, основополагающий.
Рабочая тетрадь. С.12.
...Главная улица Херсонеса. Объект – Подземный храм (Крипта). Время – 22.45.
Интерес к объекту вызван его необычностью. Подземный храм высечен в толще скалы, поэтому возможен опыт в "чистом" виде, без допущений о влиянии каких-либо металлических частей, оставленных при строительстве.
Результат: та же схема, что и в "Базилике в базилике". Порог, алтарная часть – "плюс", слева и справа – "минус".
Наблюдения велось при плохом освещении (использовался фонарик) и только с одним компасом, однако очевидно, что отклонения значительно больше, чем в "Базилике в базилике" (в два раза?). Между тем:
– Крипта вырублена в скале, поэтому никакого фундамента и, соответственно, металлических деталей там нет и быть не может. Нет и колонн. Однако схема полностью сохраняется, что совершенно необъяснимо. Фактически Крипта – просто вырубка в скале неправильной формы, и такое поведение компаса удивительно.
Примечание: однако в целом это вырубка сохраняет форму базилики.
– Отклонение стрелки компаса (приблизительно на 40 градусов) слишком существенно, чтобы быть результатом неточности или случайности.
Надо:
1. Найти в архиве результаты геологических исследований территории Херсонеса (магнитная аномалия).
2. Найти литературу по Крипте...
Херсонесский июль – мак в руинах цветет.
За наркотиком едет привычный народ.
Херсонесский дурман, как иголка под кожу –
Боль снимает с души – сроком ровно на год.
Когда еще не поспать, если не в воскресенье? Особенно в Херсонесе. Никакого будильника в полшестого, валяйся на лежаке хоть до завтрака. А можно и на завтрак не идти, что за охота баланду хлебать? В общем, спи – не хочу.
...Поспишь тут, как же! С утра пораньше меня будит громкий стук. Продрав глаза, вслушиваюсь: не просто стук, молотят чем-то тяжелым, ломом, не иначе, аккурат по земле-матушке... Смотрю на циферблат – еле-еле восемь. Да что они там, спятили?
Лука все еще дрыхнет, улыбаясь и похрюкивая, Борис же проснулся и тоже недоуменно прислушивается. Вскоре следует первая версия – наш химик предполагает, что это вернулся Слон и в гневе топает своими тумбообразными ножищами, готовясь отбивать у нас Веранду.
Хорошо, если бы это был Слон! Но едва ли, по последним сводкам нашего "беобахтера", он колесит по Восточному Крыму с приятелями – и с несколькими канистрами спирту для поддержания компании. Тут что-то иное.
Вставать – так вставать. Выглянув во двор, наконец обнаруживаем причину колебания земли. И действительно, картина былинная!..
...Рядом с соседним домом в окружении полдюжины своих "волчат" возвышается могучая фигура Волка Акеллы. Старик полон чувств – размахивает толстыми мускулистыми ручищами, порыкивает на стаю, время от времени раздавая подзатыльники особо нерасторопным. "Волчата" между тем возятся вокруг здоровенного металлического бака. Бак, между нами говоря, отменный, Гнус выцыганил его у моряков и чрезвычайно им гордится – в безводном Хергороде это целое богатство. И вот этот самый бак "волчата" пытаются извлечь из земли, при этом двое действительно орудуют ломами. Да-а-а...
На крыльцо вылезает заспанный Лука. Вдоволь полюбовавшись редким зрелищем, он, не в силах оставаться в стороне, подкатывается к Акелле. Тот тут же начинает громко рычать, причем его жестикуляция приобретает мельничный темп. До нас доносится нечто более-менее связное, что можно сложить во фразу: "Здесь все мое!.. Весь Херсонес мой!"
Сопротивление бездушной материи преодолено, и бак, конвоируемый "волчатами", резво катится в сторону лагеря Акеллы. Возвращается Лука и, довольно ухмыляясь, сообщает, что это именно он пару дней назад подал Акелле идею реквизировать бак. Взамен Волк выдал ему пару одеял и подушек – для Змей, само собой.
...И тут не без Луки!