- Может, лучше все-таки мне отдашь?
Настька тяжело вздохнула.
- Пойдем.
На кухне Катя втиснулась между столом и кухонным уголком. Ужасная мебель - вроде мягкая, но спина и ягодицы на ней затекают, ноги ставить некуда, а места он занимает побольше стульев с табуретками. И что за мещанство такое - мягкая мебель на кухне?
- Значит, а теперь правда. Он вообще не от Атри. У меня еще две суки, они на даче, мы там питомник устроили, там моя мать постоянно живет, присматривает. Так вот, одну из сук я еще три года назад должна была стерилизовать, она из разведения исключалась. Ну это чтобы с щенками махинаций не было. Если не стерилизовать, то владельца штрафуют. Я, естественно, решила сэкономить, да и закрутилась… Короче говоря, летом она у меня убежала. Где, с кем повязалась - я без понятия. Вернулась уже готовенькая. Если об этом пронюхают в клубе, моей репутации конец. В общем, когда она щенная попала под машину, я даже с облегчением вздохнула: сдохнет, думаю, и ладно, меньше проблем. А ее ничего, краем только зацепило и отбросило. В начале ноября она ощенилась. Щенок один, вот этот, черный. Надо было его сразу утопить, конечно, я сама не знаю, что на меня нашло. Оставила. Потом у меня была идея через третьи руки впарить его под видом баварского терьера или еще какой-нибудь экзотики, с поддельной родословной, само собой, я ему даже хвост под это дело купировала. Кать, не гляди на меня так. Я, конечно, всем говорю, типа я заводчица, у меня питомник, но ты ж понимаешь - есть питомник, а есть "питомник". Каждый крутится как может. Проверенным людям я бракованного щенка не продам, конечно, но если есть возможность безопасно впарить бракованного за элиту - моя совесть молчит как партизан на допросе. Но тут не срослось. Так-то он здоровый, прикус у него правильный, экстерьер в принципе неплохой. Но это - дворняга. Через две недели придет знакомый ветеринар и тихо его усыпит.
Катя чуть не заплакала от жалости. Настька не сдавалась. И полтора часа объясняла Кате, как и в чем та неправа.
- Ты, извини, собаку выбираешь по тому же принципу, как и мужиков, - из жалости. Ты всю жизнь так - подбираешь убогеньких, жалеешь их, тратишь на них силы. А они тебе что? Что они тебе могут дать? Думаешь, хоть кто-то из твоих козлов оценил твою жертву? Да хрен! Ты, блин, о себе думай, а не о них.
- Насть, послушай, но я и свою проблему решала…
- Как?! Лишь бы кто постель согревал?! Кать, послушай умную бабу: не дури. Чем большим ты для мужика жертвуешь, тем охотней он об тебя ноги вытрет. Он привыкает, что ты в нем нуждаешься, и думает, это потому, что он такой весь из себя. А надо - чем больше с мужика требуешь, тем больше получаешь. Ты знаешь, я на рынке работала. Мой хозяин, когда у нас товар застревал, всегда цену поднимал. Потому что покупатели как видят солидную цифру на ярлыке, так сразу уважением проникаются. Им, понимаешь, для самолюбия важно - потом перед знакомыми хвастаться, что дорогую тряпку купили. Так и с мужиками. Ты готова платить за то, чтобы они на тебя внимание обратили. Пусть не деньгами пока, любовью, но помяни мое слово - через пять лет и деньгами будешь. Значит, ты ничего не стоишь, даже в минус - из тех, кого даром не надо, только с доплатой. А кому нужен бросовый товар?
Катя покраснела.
- Не все ценой определяется, - возразила она.
- Правильно. Есть спецы, которые на рыночную тряпку посмотрят, и хоть за нее три штуки отдали, а все равно они дешевку вычислят. Мужики есть такие, да. Которые издали качество секут. Только где они, а? Ты пока вот таких подбирала, которые в качестве не секут, они его по цене на ярлыке определяют. Чем дороже, типа, тем лучше.
Катя вздохнула.
- Тебе надо избавляться от этого, - продолжала Настька. - Тебе что, трудно себя вести как дорогая шлюха? Ну хотя бы. Нос задрала, взгляд презрительный, на морде написано "вы все мне ногти на ногах грызть недостойны" и все такое. Да за тобой стаи этих козлов бегать будут! Выбери из них кого поприличней…
- А любить его как?
- Ну… Тебе что, замуж надо выйти? Вот и выходи. Детей надо рожать. А для любви найдешь себе потом жеребца. Который уже будет знать, что ты с ним просто развлекаешься, и у него это тоже в подкорке отпечается, что ты ни хрена собой не жертвуешь, а им просто пользуешься. Избавляться, короче, тебе надо от этой твоей склонности всех жалеть. Себя пожалей. И начни прямо сейчас. Хочешь, я тебе лучшую суку выберу? Суку лучше, потом щенков продавать будешь. Собачка будет высший класс. Верная, преданная, но при этом - элитная. А?
- Ну выбери, - сдалась Катя.
В одиннадцать часов вечера она ловила такси. За пазухой ее зимней куртки копошился и дышал теплом черный щенок.
Дома у нее уже все было готово: собачьи миски и запас собачьей еды, собачья подстилка, собачьи игрушки и даже специальные собачьи тряпки, чтоб лужи подтирать. Песик первым делом надул на пол, наступил в лужу и пошел дальше, обживаться. Катя вытерла насухо, села на кухне на табуретку. Черному каракулевому комочку как будто все нравилось. Купированный по стандарту хвостик весело торчал вверх.
- Настька права, - сказала Катя приобретению. - Я всегда и всем жертвую ради того, чтобы угодить другим. Жертвую своими интересами, временем, а главное - я подчиняюсь. Пора меняться. И если бы я взяла ее суку, я бы тоже пожертвовала. Потому что я не хотела. Я бы жертвовала ради того, что другие обо мне подумают. А не пошли бы они все, а, Сэм?
Щенок самозабвенно трепал помпон на левом шлепанце, игнорируя собственные собачьи игрушки.
Снаружи гостиница казалась маленькой - восемь этажей, метров сто в длину. Но стоило в нее войти, как Катя обнаружила, что внутри прячется целый город. Она бегала по бесконечным коридорам и никак не могла найти нужный номер. Почему-то все было неправильно. Ей нужен четыреста восемнадцатый. Там остался Ковалев. Они остановились в том номере вдвоем, потом поссорились, Катя обиделась и ушла, но проинтуичила, что внизу в холле ее подстерегает следователь. Она решила вернуться к Ковалеву - не тут-то было! Номер потерялся!
Она нашла четыреста шестнадцатый. Следующий, по идее, должен быть четыреста восемнадцатым. А вот фиг вам - восемьсот первый. Катя заметалась, побежала в другое крыло, обнаружила, что там вообще какая-то чертовщина, и сказала себе: "Мне нужен лифт. Честный лифт, который отвезет меня на нужный этаж". Лифты над ней издевались. Они возили Катю по горизонтали, диагонали, по внешней стороне здания и даже в соседний корпус. Они не хотели выпускать ее, а когда выпустили, Катя приступила к укрощению лестниц. Они тоже спятили. Начинались ниоткуда, упирались в стену, пролеты пересекались под немыслимыми углами и обрывались в воздухе, словно предлагая ей перепрыгнуть пустоту. Чтобы спуститься или подняться по такой лестнице, надо уметь летать. Выбравшись наконец на какой-то этаж, Катя увидела лифт. Этот вроде был честный с виду.
Двери раскрылись, в кабине было трое молодых людей, и Катя не сразу поняла, что знает их: это же те трое наркоманов, которые пытались ее ограбить. У них не было лиц. К сожалению, лифт успел закрыться, и Катя притворилась, что ничего не подозревает. Иногда это помогает. Известно же, что чем больше жертва боится, тем сильнее над ней издеваются. А когда жертва не понимает, что вот тут надо бояться, у злодеев случается когнитивный диссонанс. Они издеваются ради удовольствия видеть чужой страх, а когда его нет - то нет и удовольствия. И к чему тогда лишние телодвижения?
Лифт ехал чертовски медленно и долго. Троица посмеивалась и перемигивалась, глядя на Катю, но не приставала. Затем центральный подонок подвинулся в сторону. За его спиной висело зеркало. И Катя увидела в нем себя… и Серого Мужика за своим плечом. Серый ухмылялся, он уже занес нож. Занес и ударил, но Катя уклонилась. Полилась кровь, но она даже боли не ощутила, сообразив только, что рана не смертельная. Она попыталась повернуться лицом к убийце, решив дорого продать свою жизнь, а то и убить гада, но в кабине было ужасно тесно. Тут-то трое подонков и навалились на нее, схватили, удерживая. Катя закричала, но изо рта не вырвалось ни звука, хотя она очень старалась. Она открыла рот пошире, может, так получится, и с изумлением уставилась на кулак Серого, выскочивший из ее рта…
Она проснулась так резко, что не сразу восстановила дыхание. Проснулась уже сидя, держась за горло. Сердце отчаянно колотилось, в глаза как песка насыпали. На коврике у кровати топтался Сэм, не понимая, что произошло.
Сон. Какое счастье. Всего лишь сон. Катя упала на подушку, но тут же вскочила и полезла в сумочку за телефоном и визиткой Ковалева.
- Костя? Доброе утро… то есть доброй ночи, извините, я не посмотрела, сколько времени… Мне опять приснился Серый, вы просили сказать, если такое случится…
- Да, конечно, - без малейшего раздражения отозвался Ковалев, хотя Катя его разбудила. - И что?
- Гостиница. Не знаю какая. Все ужасно запутанно, лестницы-лифты… В лифте. Лифт с зеркалом на стене напротив дверей. Удар в шею.
- А поподробнее? Не стесняйтесь, рассказывайте, что вам приснилось, а не что показалось важной деталью.
Катя сбивчиво пересказала. Ковалев выслушал, поблагодарил.
- Вы примете меры? - с надеждой спросила Катя.
- Постараемся.
- Извините, я действительно не знаю, какая гостиница… - Тут Катя вспомнила: - А как бы не "Космос"!
- Очень хорошо, - нейтрально отозвался Ковалев.
Он добавил еще несколько ободряющих слов, и Катя после разговора даже смогла уснуть.
А утром начался кошмар наяву.
Катю арестовали - они это называли "задержанием", - когда она уже запирала входную дверь, уходя на работу. Не слушая никаких возражений, сунули в патрульную машину и повезли. Сумочку у нее отобрали, не позволили позвонить на работу. Привезли на ВДНХ, и тут Катя догадалась: Ковалев опоздал, убийство совершилось. И именно в "Космосе".
Потом был допрос. Два следователя, как в плохом детективе. Один хамил и пугал, другой - знакомый уже по визиту к участковому - "утешал", но в голосе слышались равнодушие и скука. Они требовали от Кати "помощи следствию", обещали снисхождение на суде. Они пропускали мимо ушей все, что не укладывалось в их схему. Они уже решили, кто виновен, и в упор не понимали, что Катя ни при чем. Они наотрез отказались сообщить хоть что-то конкретное, чтобы Катя могла оправдаться, например, сказав, что у нее алиби. По их мнению, Катя врала, врала и врала. Когда Катя заплакала, они обрадовались, решив, что она сломалась и сейчас признается.
Трудно сказать, чем все закончилось бы, но приехал Ковалев.
Он вошел в кабинет вместе с кем-то главным. Катя не разбиралась в погонах и нашивках, поэтому определить должность не смогла и мысленно окрестила просто "начальником". Ковалев незаметно подмигнул ей, отступил в угол, пропуская спутника. А тот протопал к столу, сгреб бумаги, презрительно просмотрел и спросил:
- Н-ну?!
Спросил не Катю, а "доброго" следователя.
- Соучастница, - ответил тот лаконично.
- Кретин, - сказал начальник и изрек длинную цветистую фразу, которая служила доказательством той теоремы, что все его подчиненные - умственно отсталые. - Ты откуда ее взял вообще, а?!
- Уже сталкивался. Она знает все эпизоды во всех подробностях.
- В каких подробностях?! - Начальник повысил голос и добавил еще несколько цветистых фраз. - Ты, недоносок! Кто ее в этой долбаной гостинице видел?! Она там была?!
- Раз знает, то была.
- Что она знает?! Она пальцем в небо ткнула и случайно угадала! Она знает убитую? Ну?! Пусть опишет, как та была одета! На каком этаже стоял лифт? И тех троих подельников пусть назовет!
- Извините, - вмешалась Катя. - Я понимаю, что вызову еще большие подозрения, но я действительно хочу помочь. Мне приснился сон. Вещий. Думайте что хотите, только три раза уже совпадало. В моем сне эти три подельника - наркоманы, которых на той неделе задержали в нашем отделении. Насколько я понимаю, их отпустили, но перед этим наверняка установили личности. Я могу для проверки описать внешность одного из них, потому что видела их как-то, они меня ограбить пытались. Двух других не разглядела, не до того было.
Следователи переглянулись, глазки хищно заблестели. "Злой" тут же ушел - звонить коллегам, а "добрый" уже другим тоном стал расспрашивать Катю. Начальник еще разок окинул помещение грозным взором и удалился. А Ковалев скромно присел на свободный стул.
- Я тут посижу, - ласково сказал он следователю. - Девушка все-таки "наша".
- Ах уже ваша.
- Да, уже наша.
Через полчаса приехал охранник, дежуривший ночью. Следователь ему сказал:
- У нас тут ясновидящая завелась… - Он кивнул на Катю. - Но нужны основания посерьезней ее видений.
- Мне наплевать, каким образом найдут убийц, - мрачно буркнул охранник.
- Подождете в коридоре? - елейным голоском осведомился следователь у Ковалева. - Вместе с вашей девушкой?
Пришлось выйти - тайна следствия как-никак. Впрочем, в коридоре Ковалев рассказал Кате, что произошло.
В половине третьего ночи горничная на одиннадцатом этаже увидела в холле троих незнакомых молодых людей. Она была уверена, что они не постояльцы, и спросила, что они делают в гостинице. Один из них ответил, что они с шестого этажа, у них в номере проходит встреча с конкурентами, и они поднялись сюда, чтобы обсудить тактику беседы. Ну, чтоб их не подслушали. Тут же встали, извинились за беспокойство и направились к лестнице. Горничная сразу поняла, что они наркоманы, у женщин этой профессии глаз наметанный. Она не уходила, следя, чтобы они покинули ее этаж. И сама не поняла, откуда появился четвертый - еще более странный. Ну откуда в "Космосе" летней ночью может взяться серый мужик с внешностью беглого зэка, в рваной телогрейке и ватных штанах?! Она с мобильного позвонила охраннику, сообщила, что на территории посторонние.
Охрана обследовала ее этаж, никого не обнаружила. Горничной позвонили - она не отвечала ни по служебному, ни по мобильному. Охрана пошла проверять все этажи и на последнем нашла лифт с заклиненными дверями, а на полу кабины - труп несчастной женщины. Судя по внешнему виду, в рану на ее шее действительно совали кулак.
Через полчаса Катю отпустили. То есть ее хотели еще поспрашивать, надеясь, что она проясновидит какие-нибудь дополнительные подробности, но Ковалев заявил непререкаемым тоном, что девушка нужна ему.
- Вы прямо рыцарь, - усмехнулась Катя, когда они вышли на улицу. - На белом коне.
- На черном "мерседесе", причем служебном, - уточнил Ковалев, распахивая перед ней дверцу машины.
- Все равно неплохо. Рыцарское поведение от масти и породы коня не зависит. Это состояние души.
- На самом деле неплохое воспитание и, в определенной степени, призвание. Давайте лучше про что-нибудь другое поговорим. Например, про ваши вещие сны.
- Вы уже все слышали, - удивилась Катя.
- Я бы хотел вместе с вами проанализировать кое-какие детали. Не возражаете?
- Нисколько.
- Как вы смотрите на то, что я подброшу вас домой?
- Вообще-то мне на работу надо, хотя бы из вежливости.
- Я туда уже позвонил и уладил вопрос с вашим шефом. Он не возражает, если вы появитесь только завтра.
- Вы гений. Но…
- Я буду откровенен. Мне очень хочется увидеть вашу собаку.
- Сэма? Да нет проблем.
- Он пускает посторонних в квартиру?
- Если вместе с хозяевами, то да, не рычит и не кидается. А без хозяев пока никто проникнуть не пытался. У меня, если честно, не было случая проверить его телохранительские качества. И это к лучшему, потому что, если на хозяина нападают, собака - одноразовое оружие. Как правило, она погибает. А для меня Сэм уже член семьи.
- Понимаю. А вы как-то упоминали еще про негра. Вроде бы он вам тоже снился.
- О да!
- Действительно, всамделишный негр?
- Самый что ни на есть. Лиловый, курчавый, моим телохранителем работает.
- То есть он в черных очках, строгом костюме и с непременной рацией?
Катя задумалась. Ковалев вроде бы не иронизировал, расспрашивал с искренним интересом. И вообще, может, ему кажется, что негр как-то связан со всей этой кошмарной историей? А может, и не кажется, может, и в самом деле связан…
- Интересно, - с явным уважением сказал Ковалев, выслушав максимум подробностей про негра и странную овчарку-перевертыша. - Смешная вы девушка. Сны вещие смотрите, бракованных щенков для души заводите, хотя другой хозяин усыпил бы пса, на котором нельзя заработать.
А Катя поймала себя на мысли - на редкость привлекательный мужчина. Не модельный красавец, для подиума или фотостудии слишком квадратный, основательный. Но обаятелен - чертовски. Наверное, женат, грустно вздохнула она. Кольца нет, и телефонную трубку ночью снял сам, но это еще ни о чем не говорит. Такие мужчины холостяками не бывают, этих стараются присвоить в первую очередь.
- А вам не приходило в голову, что этот ваш негр из сна - не человек?
Катя нахмурилась:
- В каком смысле?
- Ну, не в расовом, само собой. В смысле, что это собака. - Не дождавшись реакции, пояснил: - Вот есть вервольф - человек, укушенный волком и превращающийся в зверя. А вам снится собака, очень любящая человека и оттого перекидывающаяся в него.
- Забавная версия. Та овчарка и негр - один и тот же оборотень?
- Именно.
- А вы упоминали, что Серый Мужик боится овчарок.
- Да-да.
- Но при чем тут Сэм?
- Вот и мне важно это выяснить.
Катя отвернулась и посмотрела в окно. "Мерседес" стоял на перекрестке, ожидая зеленого света, по тротуарам шли ярко одетые люди, кто-то вел на поводке амстаффа…
- Знаете, Сэм по собачьим меркам ужасно глупый, - зачем-то сказала Катя. - Я пыталась дрессировать его - бесполезно. Он не запомнил ни одной команды. Но при этом он прекрасно понимает русский язык. Его можно попросить о чем-то - он сделает. И знаете, ужасно смешно он выглядит, когда пытается понять просьбу! Просто видно, как он старательно думает! И сны ему снятся… И вообще. Тетка один раз на него разозлилась, сказала - сейчас отведу подальше, чтоб обратно дорогу не нашел, и брошу. Так Сэм потом две недели на прогулке ходил за нами, а не как обычно - срываясь с поводка в разные стороны! Следил, значит, чтоб мы его не бросили, пока он по своим делам отвлекается. Лужи и грязь обходит, брезгливый. На даче у него конура есть, он перед ней вырыл себе ямку, чтоб лежать на прохладной земле. Тут ливень пошел, и в ямку налило воды. Он смотрел-смотрел, потом сходил за сарай, а у нас там на верстаке - несколько листов фанеры. Так он встал на задние лапы, ухватил передними зубами самый толстый лист, аккуратно его вытащил из стопки, притащил к конуре, положил поверх ямки и только потом улегся.
- А кто-нибудь видел, как он это делал?
- Ну да! Мы с теткой у окна стояли и смотрели! Голубей на лету ловит… Прыгает с места и хватает. И дроздов ловит. Никогда не ест, только ловит. Еще ему обновки нравятся. Как в новом ошейнике на прогулку выйдет - не идет, а выступает, горделиво так. И компанию любит. Человеческую, я имею в виду. На даче когда собираемся, обязательно придет, сядет рядом и улыбается. Как все, так и он. Он даже смеяться пробовал!