Нравоучения пришлось проглотить, не произнеся вслух. Не знаю, была ли Лида благодарна мне за это.
Неожиданно оказалось, что я не знаю, где живёт Георгий. Со старой своей квартиры на Васильевском он давным-давно съехал, да и весь дом после капремонта стал элитным, так что не только соседей, но и памяти никакой о былом не осталось.
Я купил в метро диск с ворованной базой данных по жителям Петербурга, но и это не помогло. Людей с таким именем и фамилией, как у Георгия, оказалось шесть штук, все они жили на разных улицах, однако номер дома у всех шестерых был четырнадцать, а квартира - четыреста пятьдесят один. Я не поленился обойти все предложенные адреса. Ни в одном из домов такого количества квартир не оказалось. У троих Георгиев, согласно базе данных, имелись городские телефоны, вернее, один телефон на троих, поскольку номера совпадали. Разумеется, телефон этот не отвечал в отличие от мобильника, где нежный женский голос на двух языках сообщал, что абонент временно находится вне зоны действия сети.
Трудно сказать, сам ли Георгий скрывал подобным образом своё местопребывание, или нежилец заметал следы, или, что всего вероятней, результат моих поисков соответствовал качеству базы данных, которую делали спустя рукава, а уж воровали и продавали, не думая ни о чём, кроме денег, которые хотелось урвать побыстрей и побольше.
Георгий пропал, как не было, зато нежилец Анатолий Петрович напомнил о себе очень скоро и решительно. Не прошло и недели, как однажды утром мы были разбужены грохотом переносимых вещей. В соседнюю квартиру въезжали новые жильцы. Вполне себе настоящие живые люди: молодая пара и девчоночка лет трёх. Приехали с Севера, в Питере у них никого нет. Квартиру купили через агентство недвижимости и о прежнем владельце не знают ничего, кроме имени: Никонов Анатолий Петрович.
- Странный человек этот ваш бывший сосед, - поделился своими соображениями Коля - так звали главу семьи. - Комнаты и часть прихожей у него отделаны с иголочки, под евроремонт, а кухня и места общего пользования - в совершенно первобытном состоянии. Но самое дикое, что в большой комнате и прихожей остались кусочки стены, оклеенные дурными антикварными обоями. Зачем это ему понадобилось - ума не приложу.
Я-то понимал, в чём дело, но делиться откровениями не спешил.
- У него там шкафы поставлены были, которые эти куски прикрывают, вот он и экономил как мог.
- Один рулон обоев, какая там будет экономия?
- Что вы хотите, пожилой человек, у них свои взгляды на жизнь.
Новая соседка оказалась Леной, что меня ничуть не удивило, поскольку испокон веку всех моих соседок звали Ленами. Соседская дочка в свидетельстве о рождении была записана Анной, но в реальности звалась Нюшей, Нюсей, Нюлькой и вообще как угодно. Лена, человек, полностью лишённый комплексов, уже через несколько дней попросила Лиду приглядеть за Нюшкой полчасика, пока сама Лена слетает в магазин, а заодно и нам купит, что там нужно из продуктов?.. Оставаться одной в нежильцовой квартире Лида побоялась, так что пришлось вести Нюшу в наше жилище, с некоторых пор напоминающее мебельный склад. По счастью, дома был я и успел выручить Лиду, соврав что-то об умершем родственнике с неприватизированной квартирой. Осталась, мол, мебель, новая, девать её некуда, выбросить жалко. В результате изрядная часть движимости за какую-то чисто номинальную цену переехала в те комнаты, для которых была куплена. Заодно туда же уехала и часть цветочков.
Жизнь начала налаживаться. Традесканция, как и положено существу длинному и ядовитому, переселилась от нас в ближайшую аптеку. "Дружная семейка" - сейчас посмотрю по бумажке: симбидиум! - приучает к прекрасному воспитанников детского сада, в который ходит Нюшка. Прочие наши подарки произрастают в сберкассе, поликлинике, на почте. А уж сенполиями осчастливлены, кажется, не только все знакомые, но и знакомые знакомых.
Когда на Восьмое марта Андрей приехал поздравить маму с праздником, ничто в квартире не напоминало о недавней авантюре. Зато наш отпрыск оказался свидетелем того, как мама его кормит кашей совершенно незнакомую ему девочку Нюшу и с готовностью отзывается на прозвище баба Лида. Не знаю, понял ли он что-нибудь, но сын наш парень умный, так что надеюсь, что понял.
История, таким образом, закончилась едва ли не хеппи-эндом, если, конечно, не считать пропажу всех наших сбережений и забыть о чёрном проводе, навеки оккупировавшем единственную розетку в спальне. Иногда, непременно ранним воскресным утром, дом наполняется ужасающим грохотом. Рёв перфоратора доносится разом со всех сторон, проникает всюду, рвёт и терзает. Жители подъезда, прежде почти незнакомые друг с другом, теперь объединились в истовом желании отыскать и наказать ненавистного долбильщика. Фёдор Банеев прилюдно поклялся отсверлить мерзавцу всё, что может быть отсверлено. Но приходит новое воскресенье, и неутомимый перфоратор включается вновь. Вместе со всеми жильцами я хожу в эти минуты по нашей и соседним лестницам, возмущаюсь и строю догадки. Хотя догадываться мне не о чем, ведь я вижу, что электрический счётчик в нашей квартире в эти минуты вертится словно обезумевший шаман, и я знаю, что это Георгий на пару с верным перфоратором пробиваются в наш мир сквозь непознанные глубины.
Михаил Тырин
Тайная комната
В начале одиннадцатого, прорвав вялое сопротивление двух патрульных сержантов, к Бустову подскочил невысокий полноватый человек в оранжевой рубашке с зеленым галстуком.
- Здравствуйте, я управляющий, - нервно проговорил он, вытирая платком пот со лба. - Когда наконец вы позволите нам открыть магазин?
- Когда мы закончим осмотр, - без эмоций ответил Бустов.
- Но когда? Вы поймите, покупатели у входа в недоумении, почти сотня торговых точек простаивает, это ведь какие убытки!
- Еще раз повторяю: закончим осмотр - запускайте ваших покупателей. - Бустов отвернулся, чтобы закончить пустой разговор, но упрямый администратор не отставал.
- Но ограбили всего лишь один-единственный салон, какая необходимость парализовать весь торговый центр?
Бустов повернулся к управляющему и заговорил так, чтобы тот понял - это его последнее слово:
- Объясняю. Мы ждем кинолога. Если вы запустите толпу, собака не сможет работать. Кинолог будет через полчаса. На отработку здания понадобится минут двадцать. Итого через час можете возобновлять вашу торговлю. А пока будьте рядом, вы нам позже понадобитесь.
Управляющий ушел куда-то на задний план, бормоча про безобразие и самоуправство. Бустов отправился в подсобку ограбленного магазина, где вовсю трудились два эксперта.
Дактилоскопист уже собирал свой чемоданчик. На вопросительный взгляд Бустова он развел руками.
- Чисто. Работали в перчатках хэбэ. Я изъял волокна, но… Да, и еще какая-то влага, может быть, слюна.
- Ладно, принимается. А чем нас трасолог порадует?
Второй эксперт, сидевший на корточках возле покореженного сейфа, оторвался от своих бумаг и посмотрел на Бустова с задумчивостью, которая тому как-то сразу не понравилась.
- Тут есть о чем поговорить, - изрек он наконец.
- Так говори.
- При вскрытии использовались минимум три инструмента. Во-первых, газовая горелка. Во-вторых, пневматический циркулярный резак. И наконец, простая кувалда. Могу добавить, что действовал человек неумелый - все сделано очень грязно и нерационально. И видимо, делалось долго.
- И что же выходит? Он тут всю ночь жужжал резаком и грохал кувалдой, а охрана не слышала?
Трасолог пожал плечами. Потом добавил:
- Внешние рольставни и дверь подсобки сломаны, видимо, домкратом, но это как раз дело быстрое и не слишком шумное.
Бустов кликнул молодого опера Пичугина, который опрашивал охранников. Тот прибежал сию же минуту.
- Да, Владимир Николаевич.
- Слыхал, что у нас выясняется? Здесь грохот стоял, как в кузнечном цехе. А охрана, говоришь…
Пичугин изо всех сил замотал головой.
- Нет, Владимир Николаевич. Клянутся-божатся, что не спали, из здания не выходили, все делали по уставу.
- И совсем ничего не слышали?
- Ну, не совсем. Здание - оно гулкое, металлических конструкций много. Оно как бы дышит - температурные расширения всякие. Бывает, где-то что-то лязгнет, но они на такое внимания не обращают.
- Ну уж нет, - подал голос эксперт. - Тут такой лязг должен был стоять, что мертвый бы проснулся.
- М-да, чудеса, - Бустов задумчиво потер подбородок. - Поговорю-ка я сам с этими глухими секьюрити.
- А меня не только вопрос их глухости удивляет, - сказал эксперт.
- Очень интересно. Чем же еще удивишь?
- А сам подумай. Кувалда, домкрат, газовая горелка с баллонами да еще резак. Причем пневматический, то есть к нему нужен компрессор или баллон со сжатым воздухом. Все это хозяйство весит килограмм сто-двести. Чтобы сюда его пронести - через охрану, через турникеты… - Эксперт беспомощно пожал плечами.
- И тем не менее он их как-то пронес, - проговорил Бустов. - А если их было трое-четверо?
- Все равно очень уж неудобная поклажа для такого дела. Да и не было их четверо, уже определили по следам. Один, совсем один.
- А с чего ты решил, что резак был пневматический? Может, электрический - воткнул в розетку, и не надо никаких компрессоров.
- Не-ет. - Эксперт заулыбался, гордясь профессиональной зоркостью. - Электрический - он мощный. А тут явные и характерные следы остановок режущего круга. Когда посильней нажмешь, он останавливается, мощи не хватает.
- На кой черт ему понадобилось брать маломощный и громоздкий инструмент? - проговорил вконец обескураженный Бустов.
- Ты начальник - ты думай, - простодушно улыбнулся эксперт.
Вскоре подошел сержант и негромко сообщил, что прибыл директор пострадавшего салона.
- Очень хорошо, зови сюда, - кивнул Бустов. - И кликни следователя, будем материальный ущерб оценивать.
Директором оказалась дамочка лет сорока пяти. Короткое черное платье, вызывающе-агрессивный макияж, скованная мимика, выдающая недавний визит под нож хирурга-косметолога. И, естественно, золотые наросты на ушах, на пальцах, на шее.
Дамочка сдержанно плакала. Ее неумело утешал молодой человек боксерского вида. Молодой, но явно не сын и не телохранитель. Явно бойфренд.
- Вика, ну, не плачь… Вика, ну, не расстраивайся… - монотонно повторял он.
Увидев разоренный магазин, хозяйка с новой силой залилась слезами.
- Вика, ну не плачь… - бубнил утешитель.
- Давайте-ка успокоимся, гражданка, - хмуро предложил Бустов, у которого от женских слез всегда портилось настроение. - Посмотрите внимательно, что пропало, на какую сумму. Потом опишете украденные вещи.
- А что описывать, они все в каталоге. - Хозяйка более или менее справилась с эмоциями и достала из-под прилавка глянцевую книжицу. - Вот они, вещи. Эксклюзив, элитные украшения, очень дорогие и достаточно редкие.
- Редкие? - сразу заинтересовался Бустов. - Прекрасно, легче будет искать.
- А вы еще надеетесь их найти. - Дамочка фыркнула и перестала всхлипывать. - Знаю я, как вы ищете. Вы - следователь?
- Я начальник отделения по раскрытию имущественных преступлений майор Бустов. А следователь сейчас к вам подойдет.
- Может, найдете? - с надеждой спросила она и опять всхлипнула. И вдруг взгляд ее устремился куда-то в угол. - Так, а это что?
Она перевернула какую-то коробку, заглянула в нее, потом подняла взгляд на Бустова. Лицо ее выражало ни больше ни меньше потрясение.
- Вы только посмотрите… - ахнула она.
Бустов подошел, оттеснив ринувшегося было вперед бойфренда. В коробке лежали наручные часы, около двух десятков штук. Некоторые в футлярах, некоторые просто так, россыпью. На Бустова они большого впечатления не произвели - часы как часы, без изысков. Он уже видел эту коробку, но не трогал, поскольку еще шел осмотр под запись.
- Они не взяли "Хроновайзер", - проговорила оторопевшая мадам. - Они забрали все брошки и колечки, но не тронули часы.
- И что это значит? - спросил Бустов.
- Да вы знаете, сколько они стоят? - едва ли не шепотом произнесла хозяйка. - Они распотрошили сейф, забрали блестящие цацки, но пренебрегли "Хроновайзером"! Либо они были слепые, либо сумасшедшие.
- Да и я бы не взял на их месте. По-моему, обычные часы, ничего особенного.
- Значит, вы в часах понимаете не больше этих ворюг! О чем вы говорите! Люди, которые носят "Хроновайзер", не нуждаются в том, чтобы бриллианты во все стороны торчали. Их достоинство в другом!
- Ну, что ж… это информация.
- Какая еще информация?
- К вам вломился, судя по всему, дилетант. Купился на вашу красивую вывеску, взял все блестящее, не разобрался в истинных ценностях…
- И что мне с того, что он дилетант? - хозяйка проговорила это горестно, но с потаенной надеждой.
- Я же говорил, легче будет искать.
- Дилетант… Мерзавец он, а не дилетант! - Дамочка хотела рассвирепеть, но вместо этого без сил упала на стул, с которого успела вскочить сидевшая не у дел продавщица. - Мерзавец и гнусный бандит! Вывеска, видите ли, понравилась. Мало ему черметовских лавочек по городу, надо ему обязательно в приличный салон… Да что он сделать сможет с моим товаром, его ж цыганам на рынке не очень-то сдашь.
"И тем не менее, - подумал Бустов, - этот дилетант здорово нас всех озадачил. Ну, очень странный дилетант…"
Наконец подъехал кинолог. Грозная на вид, но совершенно невозмутимая немецкая овчарка легко взяла след по тряпке, забытой вором в чреве сейфа. Прямо от тряпки она устремилась на лестницу, поднялась на третий этаж и сделала стойку на тяжелый платяной шкаф в мебельном отделе.
"Может, он и сейчас там сидит?" - с надеждой подумал Бустов.
Такое бывало. Последнее время охрана кое-где даже ввела практику: перед постановкой объекта на сигнализацию проверять все помещения с собакой и вылавливать спрятавшихся в закоулках воришек. За последний год троих точно поймали.
Шкаф был пуст. Если не считать нескольких кусочков грязи, отвалившихся, видимо, с обуви. И пары хлебных крошек. Вор успел отобедать, ожидая закрытия магазина.
Кусочками и крошками занялся эксперт. А Бустов отвел в сторонку следователя и опера Пичугина, чтобы подбить первые итоги.
- На первый взгляд все ясно, - сказал он. - Незадолго до закрытия вор прячется в этом шкафу, благо, место не на виду и камер наблюдения я тут не вижу. После закрытия выходит, делает свои гнусные дела и снова прячется здесь же. В восемь утра открывается кафетерий на первом этаже и еще несколько магазинчиков. Есть возможность смешаться с посетителями и спокойно уйти с хабаром. Потом пришла продавщица ювелирного, увидела сломанные рольставни и позвала нас.
- Но было уже поздно, - завершил рассказ следователь.
- И совершенно в эту схему не укладываются газовые горелки и пневматические резаки, - вздохнул Бустов. - Слушай, Пичугин, а вы там хорошо ходы-выходы проверили? Может, он после закрытия через какие-нибудь окна все втащил? Хотя, я так представляю, нужно целую стенку вынуть, чтобы столько барахла сюда пронести.
- Все проверили, - с готовностью отозвался опер, - служебные двери, окна, крышу, люки, коммуникации. Ничего не вскрыто, не сломано, сигнализация не нарушена. Негде было ему пронести, Владимир Николаевич.
- То есть вошел легально, через общий вход. И с горой железа на спине. Не понимаю. Хоть убейте. Что-то вы не досмотрели.
- Ну, сами посмотрите, - обиделся Пичугин.
- Посмотрю. В сказки я не верю, значит, должно быть простое и понятное объяснение. Может, тут свое оборудование имелось? Отдел хозтоваров, инструментов каких-нибудь…
Оба собеседника дружно покачали головами. Хозтовары тут имелись, но автоген не продавался - это точно.
Бустов потратил-таки казенное время, чтобы самолично обойти закоулки огромного магазина. Управляющий его сопровождал, попутно рассказывая, какое уважаемое заведение он представляет, какие хорошие люди им руководят и вообще как все здорово тут устроено. Так уж повелось: любой управленец перед лицом контролирующих органов становится на задние лапки и перекрашивается в нежно-розовый цвет.
Тут еще дамочка, хозяйка ограбленного салона, сообразила, что майор Бустов - ее единственная надежда вернуть свои эксклюзивные сокровища, нажитые, несомненно, непосильным трудом и "этими вот руками". Она семенила за ним и не скупилась на слова и обещания: написать благодарственное письмо генералу, сделать ремонт в райотделе и даже похлопотать через нужных людей о присвоении досрочного звания.
"Срал я на твои звания, - хмуро думал Бустов. - Когда кому-то надо украденные деньги вернуть, я для них и бог, и герой. А сейчас вот вернусь в отдел - там десять начальников, и каждый норовит раком поставить. А тут еще не знаешь, у кого денег занять до получки. И сосед-одноклассник, хозяин пивного ларька, то и дело глядит с жалостью. Вот и разберись - бог ты или неудачник".
И все-таки неудачником быть не хотелось. Чтобы поддержать себя морально, Бустов, закончив свои следственные мероприятия, зашел в дорогое кафе и выпил хорошего крепкого эспрессо. Эта мимолетная причастность к иному стилю жизни его ненадолго взбодрила.
- Какие соображения, Пичугин?
Опер поднял взгляд от бумаг и деловито потер ладошки.
- Да очень простые, Владимир Николаевич. Под охрану надо копать. Без них не обошлось, уверен.
- Прямо вот уверен?
- Сами же говорите, что все эти газорезки в потайном кармане не пронесешь. Да и шум они должны были слышать. А еще я думаю, продавщицу надо пощупать.
- Да, я бы ее тоже после работы пощупал…
- Да я не про то, - с досадой отмахнулся Пичугин. - Я вот думаю: почему часы не взяли? Все-таки это часы, вещь дорогая. Их всегда берут, даже дешевые, и даже при уличном гоп-стопе снимают.
- Тебе же объяснили - не разобрался налетчик.
- А мне кажется, специально оставили. Чтоб нас запутать. Чтобы мы подумали, что лох ушастый там был. Тем более часы сбыть труднее. И продавщица вполне могла эту схему провернуть с кем-нибудь на пару.
- Доводы твои запутанны и не слишком убедительны, Пичугин. Ну ладно, кое-что допускаю. Даже насчет охранников. Сам ими и займешься. У меня и без этого золота дел до черта.
- Владимир Николаевич, я-то займусь, а кто сбыт отслеживать будет?
- Эх, Пичугин, за все-то ты волнуешься, как за свое… Не волнуйся. Есть у нас, кому сбытом заняться.
Указание взять на контроль городские скупки драгметаллов прозвучало на следующий день на утренней планерке. Но результат проявился даже раньше, чем его ждали.
После обеда к Бустову заглянул Лущенко, опер из БЭП, и с торжествующим видом сказал:
- Подарочек для тебя, Николаич.
- Ну так дари.
- Не за так. Раскрытие на нас запишешь.
- Все у вас, у "колбасников", не за так. Даже подарки продаете.
- Это оч-чень хороший подарочек. - Опер выглянул в коридор и сказал "заходи".
В кабинет вошел верзила в черном кожане. Лицом он был хмур и неприветлив, сложение выдавало профессиональную спортивную подготовку.
- Наш давний друг, зовут Леня, - представил его Лущенко. - А вот и подарочек.