Озабоченным тоном Джонни произнес:
- Бела… я… я что-то никак не соображу, куда нам идти отсюда. Я боюсь - похоже, я немного заблудился…
И направил свет на Белу, чтобы посмотреть, какое впечатление произвели его слова на венгерского мальчика.
У Белы испуганно распахнулись глаза:
- О, нет… Джонни, ты не можешь! Ты же обещал!
Джонни притворился, что смущен - даже испуган.
- Я… мне жаль, - запинаясь, пробормотал он. - Я просто потерял дорогу. Мне было так интересно все тебе показывать… Господи, Бела…
- Но, Джонни, я должен выйти отсюда! Я должен попасть домой до…
- Идем, - Джонни старательно изображал беспокойство. - Может быть… может быть, сюда?
И он по широкому кругу провел Белу мимо колонн и каменных занавесей, по проходам, окружавшим вход. Эта прогулка заняла полчаса и закончилась там же, где и началась, - меньше чем в сотне футов от входа.
- Я не знаю, где мы! - с отчаянием сказал Джонни.
- Сколько сейчас может быть времени? - спросил Бела. В его голосе дрожал ужас.
Примерно полседьмого.
Бела вздрогнул и необыкновенно ярко блестевшими в свете фонарика глазами посмотрел в лицо Джонни.
- Джонни, я должен выйти отсюда…
Джонни услышал в его голосе истерические нотки.
- Ну что я могу сделать? Мне очень жаль, извини! Я тоже боюсь! Может, мы вообще никогда не выйдем отсюда!..
- Постарайся, - взмолился Бела. - Постарайся, Джонни… неужели ты совсем не помнишь дорогу?!
Джонни еще раз в свете фонарика оглядел Белу: большие глаза, гладкая смуглая кожа, ровные белоснежные зубы, тонкое гибкое тело - и уверился в том, что все разговоры о болезни Белы - сказки. Тут что-то другое… какая-то совсем иная причина, заставлявшая Белу так рваться домой к семи, а его родителей - так настаивать на этом. Причина наверняка очень странная и диковинная - и Джонни хотел ее знать.
Поэтому он решил следовать первоначальному плану: оставить Белу тут и посмотреть, что из этого получится.
Он повернулся, словно в нерешительности.
- Кажется… кажется, надо идти сюда. Идем!
И он провел Белу по кругу в обратном направлении, почти по тем же проходам, - и опять вывел его на то же место у выхода.
По прикидкам Джонни, было уже почти семь. Не отводя глаз от Белы, он продолжал притворяться, что ищет выход, - который был в ста футах выше по склону.
Интересно, узнает Бела как-нибудь, что уже семь? И что тогда случится такое, чего он боится? Но откуда ему знать время… и что может случиться здесь, в пещере? Или все дело в наказании, которое ждало Белу за опоздание?..
- Джонни! - с дрожью в голосе сказал вдруг Бела в темноте над самым его ухом.
Джонни перестал притворяться, что ищет дорогу, и направил фонарик на Белу.
- А?
Бела, весь дрожа, смотрел на свод пещеры. Он не то сгорбился, не то съежился, а лицо его напряглось, точно он увидел что-то ужасное, надвигающееся на него сверху сквозь тьму и камень.
- Почти семь… Джонни… сделай что-нибудь… это сейчас случится!..
- Да что случится? Что "это"? И что я могу сделать?..
- Не знаю! - вскрикнул Бела, и эхо принесло отражение его крика: "не знаю… не знаю…"
- Ты не знаешь, что сейчас случится?
- Не знаю! Я боюсь… Это никогда еще не случалось со мной, когда я был не дома… Джонни, ты же обещал… ой, мама, мама, мама… - и Бела заплакал. Он упал на колени на цветной камень пола; слезы градом катились по его щекам, и там, где они капали на камень, краски камня становились ярче. Бела причитал что-то по-венгерски, а потом, когда слезы задушили его и он не мог уже говорить, просто рыдал.
- Ты не знаешь, что случится? - переспросил пораженный Джонни.
Бела попытался ответить, но подавился слезами и закашлялся - эхо прозвучало подобно чьим-то тяжелым шагам, перекрывая срывающийся голос:
- Да, знаю… но я не знаю, что это и почему… это просто случается… ой, мама, мамочка…
Вдруг его спина напряглась, а руки со скрюченными пальцами замерли перед грудью. Мокрые глаза поднялись к лицу Джонни. Бела заскулил, как звереныш.
- Джонни… уже семь… встает луна… я ее чувствую…
- Чувствуешь луну?! Здесь?! Но как…
- Все равно где… я ее чувствую… я чувствую, мама, мамочка-а-а!..
И лицо Белы исказила такая гримаса ужаса и боли, что Джонни похолодел - и понял, что шутка зашла слишком далеко. Он был уже сам напуган, и здорово напуган, - ничего подобного он и не представлял. Господи, а если Бела и правда все-таки болен?..
Он наклонился к скорчившейся фигурке и направил луч фонарика вверх.
- Бела, гляди! - крикнул он. - Вон, видишь - наверху… там мы входили! Пойдем, мы вышли!..
Бела не ответил.
- Бела… идем!..
Бела пошевелился, и его ногти проскребли по камню так громко, что, казалось, они сорвутся с пальцев.
Джонни вдруг затрясло. Все еще держа луч фонарика направленным вверх, он опустил взгляд.
Прямо на него с пола смотрели глаза Белы - в отраженном свете они казались невероятно желтыми, блестящими и даже злобными.
Джонни почудилось даже, что эти глаза становятся еще более яркими, желтыми… и сближаются друг с другом.
Перетрусив, он выронил фонарик. Тот стукнулся о камень, стекло разбилось и фонарик погас.
В темноте - абсолютной, непроницаемой, плотной - Джонни услышал у ног шорох и низкое, тихое рычание.
Он заорал и отпрыгнул в сторону. При этом его нога задела фонарик, и Джонни, падая, схватил его; другой рукой он выдернул свой охотничий нож и ударил наугад, никуда, правда, не попав. Он нажал кнопку, молясь, чтобы фонарик зажегся.
И он зажегся.
Белы не было.
Широко открыв глаза, Джонни перекатился, встал на одно колено и повел лучом вокруг. Наконец голос вернулся к нему.
- Б-Бела… - выдавил он.
Ничего.
Он поднялся на ноги и дрожа повторил:
- Бела?..
Во тьме за спиной послышался звук, похожий на стук когтей по камням.
Джонни резко развернулся, чувствуя, как заледенела и напряглась шея, и полоснул лучом фонарика по темноте. Он выставил нож перед собой, крепко сжимая рукоять, готовый ударить в любом направлении.
Сначала он не увидел ничего. Камни. Занавеси и колонны из разноцветного камня. Черные тени, которые, кажется, нависают над ним, готовые рухнуть.
Затем уголком глаза он заметил, как метнулась в сторону низкая тень.
Он резко повел лучом.
Пара желтых глаз почти над самым полом смотрела на Джонни, сверкая отраженным светом.
- Б-Бела?.. - прошептал Джонни и поднял фонарик, чтобы осветить самого владельца глаз.
Существо прищурило глаза, зарычало, обнажив острые белые клыки, и прыгнуло.
* * *
Мистер и миссис Ковач выглядели одновременно разъяренными и испуганными. Они стояли у большого стола в гостиной, за которым играли во что-то большими цветными картами, когда в дом ворвался Джонни.
- Мне очень жаль!.. - в десятый раз повторил он, опять пытаясь вытереть мокрые щеки.
- Я не хотел… это была просто шутка! Пожалуйста, пожалуйста, позовите шерифа Морриса - пусть соберет людей, они найдут Белу, правда найдут!..
Большие глаза мистера Ковача горели гневом - а бас звучал совсем как рычание:
- Я сам пойду его искать, молодой человек - а вам лучше отправляться домой! Не думаю, чтобы мы хотели еще когда-либо видеть вас в нашем доме!
Джонни, чувствуя себя глубоко несчастным, повернулся к выходу.
Из темноты за открытой дверью раздалось злобное ворчание.
Миссис Ковач ахнула.
- Бела…
Существо ворвалось в дом и бросилось вперед, нацелившись точно на ногу Джонни.
- Нет, это не Бела, - вздохнул Джонни, - это опять тот чертов волчонок…
Он увернулся, быстро опустился и дал волчонку шутливую оплеуху. Тот огрызнулся - точь-в-точь бойцовый пес, - отскочил и прижался брюхом к полу. Уши волчонок прижал к голове - точно как старина Бастер, когда он впервые увидел Белу, - а его желтые глаза холодно целились в горло Джонни.
Потом он кинулся снова, изо всех сил отталкиваясь короткими толстыми лапами.
Джонни ловко поймал его за шкирку и осторожно встряхнул. Звереныш щелкал зубами, рычал и бил лапами воздух.
- Надо же, черт возьми! - сказал Джонни, забыв на минуту, что мистер Ковач совершенно недвусмысленно велел ему убираться. - Эта мелочь пузатая, значит, за мной шла!..
- А вы что, уже видели этого волчонка сегодня? - резко спросил мистер Ковач. Его глаза расширились и стали чуточку ярче.
- Ну да. В пещере. Сразу после того, как убежал Бела. Он и тогда хотел меня укусить, а потом вот выследил - бежал за мной до самого вашего дома. - Джонни слабо ухмыльнулся, переводя взгляд с мрачного лица мистера Ковача на лицо его жены, которое стало чуточку менее встревоженным. - Похоже, он меня сожрать хочет, а?..
- Полагаю, - угрюмо ответил мистер Ковач, - хочет.
- Я его унесу и опять выпущу, - сказал Джонни.
- Опять?..
Волчонок извернулся в руках Джонни, голодно кося желтым глазом на ближайший палец. Джонни кивнул.
- Да, я вынес его из пещеры, когда увидел, что Бела не откликается. Я решил, что нехорошо будет дать ему там погибнуть. Может быть, потом, когда он вырастет, я его застрелю, если увижу… а пока я решил дать ему шанс. Он совсем маленький еще.
- О, отдайте его мне, молодой человек! - воскликнула миссис Ковач. - Он такой милый!
Она взяла волчонка у Джонни, прежде чем тот успел возразить, что это опасно, и прижала к себе. Волчонок заскулил, поднял на миссис Ковач большие желтые глаза и, похоже, вовсе не собирался сопротивляться, прекратив всякие попытки вырваться.
Впрочем, Джонни был слишком несчастен, чтобы удивиться - или хотя бы заметить это.
- А теперь ступайте, молодой человек, - сказал мистер Ковач.
Джонни опять повернулся к двери.
- Но ведь вы его выпустите потом, мистер Ковач? Ведь вы его не убьете?
- Не убью.
- И, пожалуйста, попросите все-таки шерифа помочь вам искать Белу. Я тоже пойду, если… если вы разрешите. Я ведь знаю пещеры, как…
- С Белой все будет в порядке, - остановил его мистер Ковач.
- Когда вы его найдете… скажите, пожалуйста, что я прошу у него прощения, ладно?
- Ладно.
Джонни уже взялся за ручку двери, и тогда миссис Ковач мягко сказала что-то по-венгерски. Мистер Ковач хмыкнул и позвал:
- Минуточку, молодой человек.
Джонни повернулся.
- Да, сэр?
Волчонок уже сидел на столе, и миссис Ковач задумчиво почесывала ему загривок.
- Молодой человек, - медленно сказал мистер Ковач, - мне бы не хотелось быть излишне строгим. То, что вы сделали, было не слишком хорошим поступком, но, я полагаю, вас можно понять. И думаю, вас можно также и простить. Вы сразу же пришли к нам и все рассказали - и были готовы помочь исправить сделанное вами.
- Да, сэр?…
- Итак, вы можете приходить к нам так часто, как пожелаете, и играть с Белой.
Джонни просиял.
- Да, сэр! Спасибо!
- Естественно, при условии, что вы более никогда не сделаете ничего подобного.
- Да, сэр! То есть, конечно, нет, сэр!
- А теперь, - с некоторым нажимом сказал мистер Ковач, - я хочу еще раз убедиться, что правильно понял все, случившееся в пещерах. Итак: нашему Беле стало плохо; вы уронили фонарик; когда же вы наши его и вновь включили, Белы уже не было рядом с вами.
- Все так, сэр.
- И вы не видели, куда и как исчез Бела.
- Нет, сэр, не видел.
- А потом вы заметили волчонка.
- Ага, - Джонни ухмыльнулся. - Надо ж куда залез, дурачок! Хорошо еще, я его нашел.
- Хм-м… - произнес мистер Ковач. - Да.
Его глаза, которые стали было чуточку больше и ярче, когда он расспрашивал Джонни, теперь блестели не так сильно; а пальцы, которые стали было чуточку еще более волосатыми, расслабились.
- А теперь вам лучше действительно идти домой. Я… найду Белу. Спокойной ночи, молодой человек.
- Спокойной ночи, мистер Ковач. Спокойной ночи, миссис Ковач.
Но когда Джонни в третий раз повернулся к двери, мистер Ковач опять задержал его:
- Еще одно, молодой человек…
Джонни остановился.
- Я был не вполне правдив с вами. Наш Бела на самом деле не то чтобы болен. Просто… в определенные дни месяца он обязательно должен быть дома до наступления ночи, потому что… ну, я полагаю, это можно назвать традицией. Да, это такой венгерский обычай. Наш старинный родовой, семейный обычай. И его надо соблюдать - понимаете?
- Да, сэр.
- И мы не расскажем Беле о том, что вы не заблудились на самом деле, а зло над ним подшутили… если, в свою очередь, вы дадите слово тоже никому не рассказывать о том, что произошло этой ночью.
- Да, сэр.
- Право, нам не хотелось бы выглядеть странными в глазах соседей. Обычаи у всех разные, молодой человек. И мы - все мы - тоже разные.
- Да, сэр. Папа меня тоже этому учил.
- А он учил вас держать свое слово?
Джонни ухмыльнулся.
- Он меня порет, если я не выполняю обещаний.
- Итак - вы даете слово?
- Да.
- Вы будете хорошим товарищем для Белы, как я и сказал. Итак - до свидания, молодой человек, спокойной ночи!
Улыбаясь, Джонни Стивенс пошел домой. Войдя в кукурузное поле, он начал насвистывать, поглядывая на большую полную луну. Интересно - в Венгрии она что, всегда в семь восходит?..
Да нет, конечно. Просто, наверно, они так рассчитали время, чтобы Бела был дома до ее восхода и выполнил этот самый обычай - что бы это за штука ни была. Хотя, хм, очень часто луна встает и намного раньше. Даже полная луна, как сегодня, - она обычно всходила с заходом солнца. Зимой так и в четыре часа.
А может, - Джонни кивнул сам себе, вспоминая школьные уроки, - может, Ковачи рассчитывали время возвращения Белы по сезонам, по месяцам. Может, даже по… по… как ее… широте. И длинноте.
Чудной обычай. Может, Бела когда-нибудь расскажет…