- Он скорее математическая конструкция, чем твердое тело. Состоит из канторовой пыли, так что у названия двойной смысл.
- А что такое канторова пыль?
- Очень просто: берешь подходящий материал и убираешь из него каждый десятый по счету атом. Потом из того, что осталось, снова убираешь каждый десятый, и так далее, приблизительно десять в двадцатой степени раз.
Фрэнк вытаращил глаза.
- Но ведь так почти ничего не останется!
- Только почти, - сказала Модин. - Оставшийся материал имеет много интересных и полезных свойств. - По воздуху приплыл поднос, на котором стояли пять бутылок "Сэма Адама", все открытые, одна с соломинкой. - Один из лучших продуктов Земли. Правда, я позволила себе немного дополнить состав…
Фиби взяла бутылку и отхлебнула.
Первый же глоток бесследно смыл усталость и сонливость, до сих пор подавлявшиеся подсознательными усилиями мозга. Второй заставил почувствовать себя так, словно она получила премию "Грэмми", платиновый диск и высшую награду Эм-ти-ви одновременно.
Модин уселась на горлышко своей бутылки и, время от времени наклоняясь к соломинке, начала свой рассказ.
- Наша раса очень могущественна. Название ее на вашем языке произнести невозможно, так что называйте нас Шалашниками. Основываясь на примитивном владении орудиями и строительных инстинктах, мои предки, которые с древних времен сплетали жилища из веток на скалистых берегах, постепенно развили интеллект и создали чрезвычайно утонченную цивилизацию. Однако, когда нам удалось открыть способ перемещения со сверхсветовой скоростью, мы оказались не готовы к конкуренции на галактическом уровне в одном очень важном отношении. Дело в том, что мы не можем петь и исполнять музыку. У нас никогда не было особых способностей в этом отношении, а потом в результате эволюции они и вовсе исчезли, вытесненные развитием интеллекта.
Игнорируя парадокс непоющих птиц, Фиби спросила:
- Почему это так важно?
Модин с бульканьем всосала остаток пива.
- Межзвездное сотрудничество и конкуренция основаны на музыке. Это единственная область, в которой могут найти общий язык все разумные существа, как бы они ни отличались друг от друга по форме и обычаям. На протяжении миллионов лет именно музыкальные конкурсы обуславливали политические и торговые союзы, дружбу или вражду между государствами, а также многое другое, для чего в вашем языке нет даже соответствующих терминов.
К счастью, мы, Шалашники, смогли воспользоваться правом выставлять на конкурсы представителей расы-сателлита. После внимательного знакомства с множеством земных музыкальных ансамблей я выбрала вас для участия в последнем этапе музыкальных соревнований. Вашим единственным конкурентом было одно из племен пигмеев, но я решила, что культурный шок от встречи с нами был бы для них слишком велик. Вам крупно повезло. Скажу прямо, кое в чем вы до них недотягивали. И только после того как вы взяли ее, - Модин показала крылом на Фиби, - ваш звук и музыкальная структура стали убедительными.
Марк сердито сверкнул глазами.
- Иными словами, мы должны будем биться за вас в музыкальных Звездных Войнах, а вся честь достанется вам?
- Ну что ж, это, в общем, вполне корректное изложение наших взаимных обязательств. Кроме того, если вы выиграете, я обещаю тут же вернуть вас на Землю.
- А если проиграем? - спросила Фиби.
- Тогда я буду очень сожалеть. Именно это случилось с последней группой, которая выступала от нашего имени. В настоящий момент им осталось еще сто лет выступать по клубам Планеты Звука без права разорвать контракт. Впрочем, они все принадлежат к долгоживущей расе, а бесплатные напитки, которые клубы предоставляют музыкантам, немногим хуже земного пива.
4. Три странных дня
Фиби сидела одна в гостинице и ждала ребят. Сидела и смотрела в окно на Планету Звука.
Она облокотилась на подоконник, который скрипнул и принял форму, удобную для ее локтей. Площадь внизу была заполнена бесчисленными ходящими, ползающими, прыгающими, летающими, катящимися инопланетянами, из-за которых не видна была даже декоративная подповерхностная анимация. Фиби на миг померещилось, что вдали мелькнули три знакомые фигуры… нет, не они, разве что успели отрастить хвосты. Впрочем, здесь нет ничего невозможного. Может быть, это они едут вон там на какой-то многоногой машине? Нет, слишком мохнатые, даже для Марка. А тот летающий скат не их везет? Упс! Скат словно взорвался, разлетевшись во все стороны тысячами собственных копий размером с бабочку…
Фиби надоело смотреть, и она отвернулась от окна. Подоконник благодарно вздохнул, разглаживаясь. Многообразие, царившее на планете, подавляло. Постоянная какофония голосов, чудовищное нагромождение шкур, конечностей, лиц зачаровывало и в то же время отталкивало. Фиби хотелось домой, к скудным земным удобствам, родным и привычным, даже если это была крысиная нора вроде "Слайми тайм".
Когда ребята в первый же свободный день предложили выйти прогуляться в город, она нашла предлог, чтобы отказаться.
Черт бы побрал этого Тервиллигера! Уж он-то должен был соображать. Что он вообще за менеджер, если таскает их до посинения по городу накануне большого концерта.
Тем более при таких неслыханных ставках.
Надо репетировать, а не гулять! Излишняя самоуверенность ведет к небрежности, а это уже опасно. Вряд ли она придется по вкусу судьям. Нет, здесь принято выжимать из инструмента все до последней капли, и ценятся только те, кто это умеет.
Две первые легкие победы и похвалы Модин, сопровождавшиеся неоскудевающим потоком "Сэма Адама", воодушевили их, но в то же время ослабили бдительность. Фиби была уверена, что в финале им придется встретиться с неожиданностями.
Лишь бы Тервиллигер снова не принялся лить слезы перед самым выступлением, как в прошлый раз. У нее что, нет других забот, кроме как утешать сверхэмоциональную рыбу?
В конце концов, холоднокровным вообще положено быть поспокойнее.
Фиби встала и подошла к барабанам. Нет, она все равно будет репетировать, даже если придется одной!
Ну и конечно же, как только она подняла палочки, загулявшая компания ввалилась в дом, Тервиллигер впереди всех.
Инопланетянин был во всем, от широкого хвоста до кончиков усов, похож на двухметрового ходячего сома. Почти во всем, потому что ни один сом, какой бы он ни был длины, не способен по желанию мгновенно создавать целый рой телеуправляемых слуг-манипуляторов, от микроскопических до махин ростом с человека.
Марк, Скотт и Фрэнк вошли, болтая и хохоча, вслед за своим экскурсоводом. Возбужденные прогулкой, они даже не заметили осуждающего взгляда Фиби.
- Вот это прогулка! - ликовал Скотт.
- Плавание в морях пространственно-временного сыра, - пояснил Марк. - С капитаном Спрокетом.
- Весьма занимательно, - кивнул Фрэнк. - Мне особенно понравилось, как он рассказывал про червоточины.
Тервиллигер - его настоящее имя звучало как-то вроде Тʼ(шлеп) Волл (хлюп) Грр - уже почти в совершенстве овладел человеческой речью.
- Нам еще повезло, - заметил он, - что, путешествуя во времени, мы не породили своих теневых копий. Теория метакаузальности находится за пределами моих скромных способностей.
Фиби продолжала молчать, и восторг молодых людей заметно поутих. Когда все разговоры смолкли, она строго спросила:
- Что это у вас на головах?
Фрэнк смущенно потрогал диковинный парик, сделанный будто из пурпурного пластикового спагетти. Такие же были у всех, включая Тервиллигера.
- О, это сувениры. Была такая группа, она побеждала на конкурсах много тысяч лет назад. Вроде как их фирменный знак. Похоже на парики битлов, правда?
- Прекрасный пример конвергентной эволюции, - согласился Тервиллигер.
Фиби яростно отшвырнула палочки.
- Все, хватит! Под угрозой наше будущее, а вы суете головы и… и все остальное в какие-то проклятые червоточины! Неужели вы не понимаете, чем рискуете?
Гигантский сом тут же залился слезами. Крупные, как грецкие орехи, они сыпались на пол, и живой ковер тут же их поглощал.
Фиби стало не по себе.
Но должен же кто-нибудь вбить в них хоть крупицу здравого смысла!
Марк подошел к ней:
- Послушай, Фиби… Мы же выиграли два раза подряд, беспокоиться не о чем.
- Мы не можем всего предвидеть! - снова вскипела она. - Те были просто слабаки. Откуда ты знаешь, какой козырь вынет из рукава следующая раса?
Предыдущие конкуренты в самом деле никуда не годились. Первым выступали Воздушные Шары, сферические двуногие с конечностями в форме ершиков для трубок. Узнав о своем поражении, они просто-напросто лопнули, забрызгав всю "Фабрику чудес" и большую часть аудитории чем-то вроде смеси перегноя и томатной пасты с кусками кожи. Следующей была раса двухголовых амбидекстров, умевших играть на двух инструментах одновременно. С этими оказалось не так просто справиться, как с первыми, но "Фабрика чудес", выложившись полностью, все-таки восторжествовала благодаря своей уникальной подборке земных рок-н-роллов.
Скотт шагнул вперед.
- Фиби, что такое один день! Если мы до сих пор не провалились, то уже и не провалимся. Нам нужно было расслабиться, так ведь? Опять же неизвестно, выпадет нам еще шанс посмотреть что-нибудь или нет. Скоро возвращаться на Землю, и…
- Надеешься? - хмыкнула Фиби. - Ну-ну…
Она подошла к Тервиллигеру и опустилась на колени, вытирая ему слезы краем своей рубашки.
- Прости, что я разоралась. Я ведь не на тебя… Не плачь.
Тут дверь открылась и влетела Модин.
- Завтрашние пары определены! - объявила она. - Вашим противником будет Бомбардикс. Так сказать, человек-оркестр.
Фиби поднялась на ноги и устремила на птицу взгляд, полный решимости.
- Теперь, когда конкурс почти закончен, может, ты нам скажешь, что получит ваша раса, если мы выиграем? Мне кажется, мы имеем право знать.
Синяя канарейка помолчала, прежде чем заговорить. В ее тоне слышалось уважение.
- Ты интересный человек, Фиби Саммерскуол, - сильный, неистовый. Я еще на Земле заметила в тебе что-то загадочное, но до сих пор никак не пойму… Ну хорошо, если ты спрашиваешь про главный приз, я скажу… В зависимости оттого, кто выиграет, Шалашники или Бомбардиксы получат право колонизировать Землю.
5. Шоу талантов
В небе появилось что-то лишнее. Земляне подозревали, что это все-таки не второе солнце, хотя оно было круглое и примерно такого же размера. Свет от него исходил, даже смотреть было больно, но странный шар почему-то еще и дергался из стороны в сторону, а это уже было ни на что не похоже.
Заметив, куда все смотрят, Тервиллигер объяснил:
- Одно из самых крупных разумных существ галактики. Из-за размеров вынуждено находиться вне пределов атмосферы, но тем не менее никак не может пропустить финал. Они вообще очень азартны, много ставят.
- О боже, - воскликнула Фиби. - Еще и тотализатор!
- Ну да, - согласился Тервиллигер. - Но эти ставки ничто по сравнению с призом, за который вы соревнуетесь. Планета есть планета.
- И как они оценивают наши шансы? - поинтересовался Скотт.
- Примерно равные, - ответил сом, - но есть колебания в обе стороны.
Музыканты "Фабрики чудес" вместе с толпой других участников конкурса стояли у самой сцены, представлявшей собой правильный шестиугольник, в данный момент пустой.
Сцена находилась посреди огромной площади, гораздо большей, чем та, которую было видно из окна гостиницы. Ни трибун, ни сидений нигде не наблюдалось, ограждений и стен тоже никаких.
- Давайте проверим оборудование, - распорядился Фрэнк.
Лидер группы явно нервничал, как, впрочем, и все остальные. Скотт снова и снова протирал очки, а Фиби едва удерживалась, чтобы не заняться тем же. Марк подвергал свои волосы столь суровой экзекуции, что Фиби опасалась, не выдерет ли он их совсем.
- Проверенная идея, - гордо сообщил Тервиллигер. - Это, кажется, называется каламбур?
- Займись лучше делом, - бросил Фрэнк.
Тервиллигер послушно выпустил целую орду манипуляторов, которые мигом разбрелись по гитарам, микрофонам, барабанам и клавиатурам, принадлежавшим "Фабрике чудес".
- Порядок, - вскоре доложил он. - Только у Фиби одна диафрагма оказалась слабовата, но ее починили.
- Надеюсь, не слишком поздно, Фиби? - с невинным видом осведомился Марк.
Она шутливо ткнула его кулаком в грудь.
- Хам!
Напряжение немного спало, и как раз вовремя.
Арена будущего сражения начала самонастраиваться.
Со всех сторон слетались транспортные платформы разных форм и размеров, открытые для представителей видов, способных переносить местную атмосферу, и закрытые - для остальных. Среди закрытых встречались прозрачные и затемненные - последние, очевидно, предназначались для застенчивых зрителей. Или, наоборот, для слишком страшных? - подумала Фиби.
Вскоре сцену окружила настоящая мозаика из парящих в небе зрителей - носатых, ушастых, чешуйчатых, гладких, с щупальцами и псевдоподами. Автоматические телевизионные камеры висели со всех сторон. Фиби наблюдала это уже в третий раз и все равно была потрясена.
- Кто бы мог подумать, что мы так скоро начнем выступать на стадионах? - пошутил Скотт.
- Тихо, - одернула его Фиби. - Надо присмотреться к остальным.
- Нам интересен только Бомбардикс, - заметил Марк. - Интересно, где он здесь?
- Позвольте вам напомнить, - вступил в беседу Фрэнк, - что мы даже не решили еще, что будем делать.
Выбор был прост: либо отказаться от борьбы, обрекая себя на пожизненное рабство и отдавая Землю неизвестному Бомбардиксу, либо постараться выиграть, чтобы завоевать возвращение домой, на планету, которая станет колонией Шалашников, что бы это ни значило. Тервиллигер предупредил, что любой отказ играть считается поражением.
- Да, к сожалению, выбора у вас почти нет, - вещал он. - Это потому, что вы недоразвитая раса. Вот если бы вы доказали свое родство с одним из полноправных видов, тогда совсем другое дело.
Призыв Фрэнка пропал зря, ибо на сцену поднялась первая группа.
Двенадцать существ, похожих на гоблинов, разложили на сцене большой ковер, заняли на нем каждый свое место и принялись выделывать немыслимые акробатические номера. Каждое их движение вызывало дикие воющие звуки меняющейся высоты и тембра.
- Вроде терменвокса, - кивнул Фрэнк. - Они модулируют своими прыжками и кувырканием какой-то вид энергетического поля.
После гоблинов на сцену вышли их конкуренты: стая квазиптеродактилей с клювами, усеянными дырками, которые звучали как флейты.
Потом состоялось голосование. Результаты в виде иероглифических голограмм высвечивались прямо в воздухе. Хотя земляне не могли их читать, об исходе поединка можно было догадаться по одному только несчастному виду гоблинов, которые уныло поплелись вслед за роботами-охранниками. Трудно было поверить, что это они только что так легко прыгали по сцене.
- Да, непросто тут у них, - хмуро покачал головой Марк.
Музыкальная битва продолжалась, яростная и непримиримая. Невообразимые звуки, усиленные и естественные, плыли над огромным пространством арены. Мелодичные и скрежещущие, атонические и пентатонные, короткие такты и длинные замысловатые фразы. Музыка росла, ревела, шептала и грохотала, обрушиваясь на слушателей. Победители ликовали, проигравшие опускали головы, а аудитория шумно выражала свое одобрение или неодобрение хаосом разнообразных звуков.
Фиби почувствовала, что не может больше это выносить. Чужим звукам почти удалось выбить у нее из головы все, что она знала о музыке земной. Ей захотелось заткнуть уши.
Наступил момент тишины. Фиби заметила в руках у роботов оборудование "Фабрики чудес". Вот-вот пора будет подниматься.
Откуда-то подлетела Модин с очередным подносом пива.
- Вот вам, освежитесь немного.
Фиби машинально взяла бутылку, но пить не стала. Она посмотрела на синюю канарейку.
- Мы ненавидим тебя, Модин.
- Вполне понятная реакция. Я в ответ не стану ненавидеть ни вас, ни ваш вид. Наше тесное общение в последние несколько дней убедили меня, что решение захватить вашу планету было ошибочным. Потенциал саморазвития землян куда больше, чем мы предполагали.
- Тогда прекрати все это! - воскликнула Фиби.
- Слишком поздно. Прошу вас, сыграйте так хорошо, как сможете, и сохраняйте надежду на лучшее!
Модин улетела.
Четверо землян поднялись на сцену.
- Никак не могу привыкнуть к отсутствию шнуров, - пожаловался Скотт, беря гитару.
- Слава богу, что он не добрался до моих барабанов, - ответила Фиби. - Она поставила рядом с собой бутылку пива и повесила сумку с запасными палочками.
Фрэнк вышел вперед к микрофону.
- Привет, э-э… нашим разумным друзьям. Мы "Фабрика чудес" с планеты Земля и хотим сыграть вам э-э… современный рок-н-ролл.
Марк сыграл на клавишах вступление и начал петь. Остальные подхватили.
К четвертой песне Фиби могла уже точно сказать, что группа играет не хуже, чем всегда. Но достаточно ли этого?
К концу выступления пот тек с нее градом. Когда прозвучали последние ноты "Потерянных в гильбертовом пространстве", Фиби знала, что "Фабрику чудес" не победит никто.
Потом появился Бомбардикс.
Он был размером с четырехэтажный дом и представлял собой уродливое нагромождение каких-то странных приборов на гусеничном ходу. Когда Бомбардикс въехал на сцену, она жалобно заскрипела.
Фиби повернулась к Тервиллигеру.
- Что… что это?
- Бомбардикс - существо наподобие рака-отшельника. Маленькое, похожее на слизняка. Данный Бомбардикс выбрал своим домом Симфониум, устройство, оставшееся от Дезинтегральной Эры Малой Спленетики.
- И это разрешено правилами?
- Кажется, да.
Бомбардикс начал с того, что повторил все выступление "Фабрики чудес", ноту за нотой. Затем подобно джазовому мастеру-импровизатору развил и объединил все мелодии, создав великолепную сюиту.
Когда он закончил, Фиби поняла, что "Фабрике чудес" сильно не повезло.
В воздухе вспыхнули иероглифы. Тервиллигер ахнул.
- Ничья! Бомбардикс потерял очки за то, что украл ваши песни. Теперь и вы, и он должны играть еще раз!
Фиби чувствовала, что сил у нее больше не осталось. Переглянувшись с друзьями, поняла - им нисколько не лучше.
Потом взгляд ее случайно упал на бутылку "Сэма Адама". Фиби взяла бутылку и подняла, показывая друзьям. Их лица сразу повеселели. Каждый схватил свою и осушил.
Все тело мгновенно пронизала бодрящая легкость. Рецепт Модин в очередной раз доказал свою эффективность.
"Фабрика чудес" начала все сначала.
Играя, Фиби вдруг почувствовала в своем теле какие-то странные изменения. Рубашка стала тесной, спина и бока отчаянно чесались.
Потом рубашка лопнула.
Фиби в ужасе опустила глаза.
У нее выросли еще четыре руки - по две с каждой стороны. Полностью развитые и полностью - да! - подчиняющиеся ей.
Без колебаний она выхватила из сумки запасные палочки…
- Твой выход, Фиби!
Она начала играть. По-настоящему! Так, как никогда. Теперь она смогла делать все, о чем когда-либо мечтала.
Фрэнк, Скотт и Марк смотрели на нее раскрыв рот.
Это было самое длинное барабанное соло в истории. Не говоря уже о том, что самое сложное.