- Бабушка, это Керрис, сын Элис. - Губы старушки искривились и шевельнулись. - Дай ей руку, - шепнул Ардит. - Она не видит и хочет потрогать тебя. Это мать матери Лиа.
Из-под одеяла появилась сухонькая ручка. Керрис взял морщинистую ладонь, и его рука показалась ему большой и сильной. Бабушка Лиа невразумительно бормотала.
- Она говорит, что рада встретиться с тобой. Этот дом построила она со своей дочерью - матерью Лиа. Ей памятно то время, когда в долине еще не селились…
Стремительные легкие шаги и появление высокой темноволосой женщины прервали рассказ дяди.
- Дорогой, - заговорила она с порога. - Тази заперлась в детской и отказывается мне открывать!
Кролики шлепнулись на пол.
- Вот я ей задам. Лиа, сейчас же… - Ардит умолк, видя, что до него уже нет дела.
Лиа увидела Керриса, подбежала и заключила его в объятия, крепко прижав к груди.
- Ах, как ты похож на Элис, - заключила она после того, как выпустила племянника из рук и хорошенько оглядела.
В волосах тети, густых и пышных, проблескивала седина. На ней были широкие коричневые штаны и кремовая рубаха, расшитая разноцветными зигзагами.
- Ты повидал бабушку?
- Да. - Керрис ощущал неловкость. К тому же добродушный Ардит их оставил.
- Это мать моей матери. Вы не родня, но она хорошо знала вашу семью. Присаживайся, - она приглашала к столу.
- Спасибо, - сказал Керрис и сел. Зачем было сюда являться? Непонятно. - Вы дружили с моей мамой? - спросил он, собравшись с духом.
- Она была мне как сестра, несмотря на разницу в возрасте. Мне исполнилось восемь лет, когда она родила первенца. Я была девчонкой и думала, все дети одинаковы. Теперь у меня четверо своих, и я знаю, это совсем не так.
Застучали каблучки по ступеням. С крутой лестницы в кухню сбежала девочка. Малютка с сердитым лицом, не обратив внимания на постороннего, проскочила мимо и отворила дверь. За ней мелькнули зеленые полоски грядок. Дверь захлопнулась. Лиа вздохнула. По лестнице спускался Ардит.
- Это Тазия, - сказала Лиа, извиняясь. - Она еще слишком мала. Старшей, Меде, уже восемнадцать, а между ними Рео и Талит. - Она обернулась к мужу. - Так что там стряслось?
- Ей хочется быть с Медой.
- Вчера она требовала отправиться вместе с Рео смотреть шири. - Лиа всплеснула руками. - Вот она, наша кровь. Когда я носила ее под сердцем, мне в голову не могло прийти, что на свет явится дитя такого крутого нрава. Ты уж прости, Керрис. Кто мог знать, что ее дар уже в одиннадцать лет расцветет. - Она виновато улыбнулась. - Куда она помчалась?
Ардит разделывал кроличью тушку быстрыми и точными движениями. Внутренности его жертвы полетели в стоящий на полу горшок.
- Я сказал ей, чтобы отправлялась в Танджо к Тамарис.
- Когда дар только проявляется, бывает много трудностей. - Лиа обращалась к Керрису. - Нужно, чтобы рядом всегда был человек, способный понять и объяснить…
Эта женщина рассуждала о колдовстве как о ежедневных заботах по хозяйству, а в замке его исключительность встретила отчуждение, злобу, презрение. С каким жадным любопытством смотрели торнорцы на "припадки".
- Мне это знакомо.
- Ты, как Сефер, владеешь внутренней речью? Вот здорово! Я слышала, он хороший учитель.
- Думаю, мне предстоит долгая учеба, - сказал он жестко. Обсуждать с Лиа и Ардитом эту тему не хотелось. И она, кажется, поняла.
- Извини. Мы забываем, что вне Илата запросто не говорят о волшебстве.
Лиа скрылась в кладовой и появилась с блюдом неизменного фетака. Сначала поднесла бабушке, а уж потом поставила на стол. Как просто на юге с едой, никаких забот. В любое время могут пригласить к столу. На севере и владетельные лорды не могут так потчевать гостей. Там делают запасы и распределяют, чтобы до следующего урожая хватило, а здесь…
Из уважения к хозяевам Керрис взял стебелек фетака и засмотрелся на блюдо, оранжевое, необыкновенно яркое. Ему была знакома темная и шершавая глиняная посуда. А это блюдо на удивление гладкое. Он потрогал.
- Просто чудо.
Лиа зарделась, а Ардит рассмеялся.
- Лиа у нас мастерица, - сказал он гордо.
Дверь из сада распахнулась. Влетела Тазия, такая же сердитая.
- Я не пойду в Танджо!
Толстые черные косы с красными ленточками были туго заплетены и торчали в стороны. Девочка стояла, упрямо задрав подбородок. В личике нетрудно было разглядеть черты матери.
- Для начала не хлопай дверьми, - сказала Лиа ровно.
Тазия гневно топнула ногой.
- Но я хочу…
- Прекрати, - шикнул Ардит.
Девочка воззрилась на отца, решая, стоит ли подчиниться, и наконец заметила незнакомца.
- Кто ты?
- Будто не знаешь, - укоризненно сказала мать. - Твой кузен Керрис. Он приехал с севера и будет жить в Илате.
Чего ради я сюда тащился, спрашивал себя Керрис.
Тазия переминалась на грязных босых ногах.
- Тот, что с шири приехал?
- Да.
- Знаком с моей сестрой Медой?
- С какой стати ему знать твоих сестер? - урезонил дочь Ардит.
- Она сейчас на посту. - Тазия сделала строгое личико и сжала кулачки. - Я хочу поехать к ней.
- Но ты слишком мала. Тебе еще рано стоять на страже… - отец был готов пуститься в терпеливые объяснения.
- Неправда. Я сильная. Я умею швырять камни. Смотри! - Блюдо-солнце взмыло над столом и запорхало по кухне. Стебли фетака летели во все стороны. Керрис едва увернулся от оранжевого диска, пролетевшего возле уха. Лиа попыталась схватить блюдо, но подпрыгнула и плюхнулась на стол. Кухню усыпал фетак.
- Сейчас же все прибери, Тази, - распорядился Ардит.
Бабушка приподняла голову, издав несколько довольно громких звуков, похожих на хруст гальки. Тазия не трогалась с места.
- Прибери, потом сходи к колодцу и перемой фетак. Сделаешь все и пойдешь в Танджо, - Ардит добавил суровости голосу.
Косички поникли. Тазия подбирала стебли. Вышла и затворила дверь. Впечатлений для одного утра Керрис получил предостаточно.
Лиа ощупала блюдо - цело, не лопнуло. Радуясь, она еще больше походила на дочь.
- А что было, когда Тазия собралась подоить корову, используя свой талант.
- Она колдунья?
- Ты видел, она может усилием мысли приводить в движение предметы. Дочь своего отца. Благодарение им, больше никто не одарен. У Элис, у всех женщин необычные способности проявляются в зрелом возрасте, а эта - еще ребенок.
Пришла Тазия. Молча выложила фетак на блюдо и удалилась, тихонько затворив дверь, которая почти тут же распахнулась вновь. Пара мягких кожаных башмачков взлетела в воздух и унеслась в сад. Дверь захлопнулась. Лиа хохотала от души. Вдоволь насмеявшись, она поднялась.
- Пойдем, поглядишь на мои труды, увидишь, где я работаю.
За уютным садиком, вмещавшим великое множество разных растений, стоял сарай. Прежде в нем держали лошадей, внутри еще чувствовался едва уловимый запах конского пота. На полу лежал толстый слой белой пыли.
- Неизбежный спутник гончара, - заметила Лиа.
Под окнами стояли три бочки, накрытые влажными тряпками. Керрису было показано их содержимое: три сорта глины - красная, белая и серая. Он осмотрел готовую посуду на полках. Лиа познакомила гостя с действием гончарного круга и подвела к столу со множеством горшков и горшочков.
- Вот мои краски, эмали, глазурь. Есть жидкие, есть сухие, как пыль. - Взяла голубой кувшин с белыми цветами. - На сырую глину наносится контур рисунка, потом узор раскрашивается, и в печь.
- А куда девается готовая посуда?
- Продаю. Соседям и всем желающим в городке. Лучшие образцы покупает синий клан. Одному торговцу из Махиты нравятся эти кувшины. Почти все забирает он, а мне привозит глазурь. А это - мои инструменты. - Лиа показала кисти, скребки, резцы…
- А откуда берутся узоры?
- Из головы, - улыбнулась Лиа.
На столе стоял кувшин для масла довольно неказистого вида.
- Это неудачный образец?
- Нет, он только что раскрашен. После обжига из грязно-серого он станет красно-черным и гладким.
- У кого же вы учились всей этой премудрости?
- У матери. В нашем роду испокон веков занимались гончарным ремеслом.
Лиа повела его за сарай показывать печь для обжига. Сложенная из кирпичей, она была много выше кухонной, топили ее дровами через отверстие у самой земли. Выше, за стальной дверцей, стояло два десятка горшков.
- Вот, дожидаются обжига. - Лиа закрыла дверку и вставила в проушину железный стержень. - А у меня все руки не доходят. Голова совсем другим занята. Какая уж тут работа.
- Из-за Тазии? - предположил Керрис.
- Нет. Тази - мое утешение и радость. Мне атака азешцев не дает покоя.
Они возвращались садом. Возле грядки, сплошь покрытой голубыми цветами, Лиа задержалась. Осмотрела растения и сняла с зубчатого листа какое-то красное насекомое.
- В прошлых набегах гибли мои друзья, пострадала и наша семья. Ты, верно, знаешь, они опять напали. Разбойников выгнали из города, но память о себе они оставили. Знал бы ты, сколько раз приходилось горожанам заново отстраивать свои дома.
- А моего отца вы тоже знали? - невпопад спросил Керрис.
Лиа обернулась.
- Немного. Он был собранием качеств, которых совсем не было в Элис. Твоя мать была утонченной, хотя и неброской, любила тишину. Ардит на нее похож. Ее утомляла суета. Временами мне кажется, что Элис сделалась такой под влиянием внутренней речи… Я ужасно завидовала Кервину. - Она сложила руки на груди и задумалась. - Они познакомились в Кендре-на-Дельте. Кервин сопровождал твоего деда на Совет Городов и отправился покупать себе плащ. Элис проходила по рыночной площади. В общем, совершенно случайная встреча. Старому лорду это не понравилось. Он желал видеть рядом с сыном ровню - девушку высокородную из семейств Мед, Хок или Батто. Старик был крут, а Кервин непреклонен. Твой отец был очень смелым, - голос Лиа дрогнул. - Кел пошел в него.
- Как погиб отец?
Черные брови взметнулись.
- Разве ты не знаешь?
- Только то, что это случилось на войне. Я даже не знаю, где это произошло.
- На границе. В том же году, что погибла Элис.
Они повернули к дому, и Керрис увидел колонну, увитую плющом. Он присмотрелся. Сквозь зелень побегов строго смотрели глаза Хранителя. Керрис отшатнулся.
- Да что ты, это же изваяние.
- Откуда это здесь?
- Я сделала.
- Вы? - Он раздвинул листву и потрогал колонну. Она была из глины. - Зачем вам?
- Не мне. Это Сеферу понадобился образ Хранителя для Танджо. Я сделала несколько вариантов. Один отправился по назначению, другой - перед нами. Еще один достался нашей старейшине Ларе, Тамарис тоже получила Хранителя.
Из зелени прямо на Керриса вылетела сердито жужжащая пчела, и он поспешил оставить плющ в покое.
В кухне хозяйничали два мальчугана. Крышка с горшка на плите была сброшена. Уже на пороге Керриса сразил неповторимый аромат рагу из кролика.
Лиа усмехнулась. Лежавшая на столе крышка, подпрыгнув, взлетела под самый потолок и упала точнехонько на свою посудину. Мальчишки поскучнели. По лестнице спускался Ардит.
- Мы только взглянуть хотели, - протянул паренек повыше. Другой толкнул его локтем.
- Ладно тебе. Папе этого мог бы и не рассказывать. - Он взглянул на Керриса. Темноволосый, похожий на Ардита мальчик был в перепачканных штанах и соломенной шляпе, босоног, как младшая сестра, и с кинжалом у пояса. - Я - Рео, - представился паренек нарочито мужским голосом. Он был старшим сыном. Брат держался по-детски естественно. - Мой брат - Талит.
- Меня зовут Керрис.
- Здравствуйте, - смущенно сказал младший. В отличие от брата, он был белокож. - Я вас видел вчера на площадке. - Пустой рукав занимал его больше, чем сам собеседник.
- Я полагал, вы на прополке, - сказал Ардит.
- Ты же хотел непременно прийти в поле, - сказал Рео. Отец и сын поглядели друг на друга и понимающе улыбнулись. В этой семье Рео, скорее всего, пользовался особым расположением отца, а застенчивый Талит был ближе к матери. Старший как бы невзначай зацепил из блюда стебель фетака, но строптивая трава вырвалась из пальцев и аккуратно улеглась на место.
- Не выводи меня из себя. Марш отсюда.
Отцовский выговор брату развеселил Талита. Он скорчил ехидную гримасу и рассмеялся.
- А наше чадо уже явилось вам?
- Не смей так говорить о сестре, - одернула младшего Лиа. - Мы виделись с ней, сейчас она в Танджо.
- Учится бросать в азешцев камни. Бум! - Талит изобразил полет и падение валуна. - Бум! - Рео ухватил его за ремень и потащил прочь. Талит сопротивлялся.
- Мне в самом деле нужно в поле, - озабоченно сказал Ардит.
- Ступай, раз надо, - согласилась жена.
- Пойдешь со мной, Керрис?
- Как прикажете.
Лиа разгладила рубаху на груди мужа.
- Скажи, где тебя искать.
- Буду чинить ограду на верхнем краю поля. - Ардит поцеловал жену в щеку. - Дорогая, днем они не посмеют напасть.
- Такое прежде бывало. - Зимней стужей повеяло от этих слов.
Ограда отделяла пшеничное поле от пастбища с пасущимися черно-белыми коровами. Вывалившиеся камни лежали ниже по склону. Керрис помогал вернуть их к стене.
- Это коровы. Им бы только добраться до пшеницы. - Ардит примерил камень и водворил на место.
Отказавшись от дальнейшей помощи Керриса, он голыми руками, даже рукавиц не надев, ворочал увесистые булыжники. Управляясь с самым тяжелым, дядя отдавил ноготь. Выступила кровь. Пососав пострадавший палец, Ардит собрался продолжить труды.
- А разве нельзя укладывать камни мысленным усилием? - робко поинтересовался Керрис.
- От этого они не станут легче. - Ардит с улыбкой показал на землю. Камешек поднялся из-под ног, повисел у Керриса перед носом и упал. - Это нетрудно, а тяжести утомляют мозг.
Закончив починку, они возвращались. На склоне колосилась пшеница, высокая и ярко-желтая, не такая, как на севере. Здесь, в полях, все время попахивало навозом, наверное, его рассыпали на посевах.
- Действительно можно усилием воли послать камень во врага?
- Да. Камень, стрелу, копье… Но Тазия и та знает, что мы не станем так делать. Это ужасно - воспользоваться талантом ши для войны.
В поле мелькали две голые спины. Ардит свернул с дороги и пошел к сыновьям.
- Папа и тебя впряг в работу? - спросил Рео. На его груди пробивались первые волоски.
- Я готов помочь чем смогу, - ответил Керрис.
- Талит, отдай гостю тяпку, себе возьмешь другую, - распорядился Ардит. Талит передал мотыгу и, сверкая пятками, побежал вдоль рядков.
- Теперь минет целая вечность, прежде чем он вернется. Будет вертеться возле мамы или заиграется. Ты что, не знаешь, папа?
- Знаю, Рео. Оставь его.
Приноровиться орудовать мотыгой никак не удавалось. У Керриса выходило мало похоже на свободные и размеренные движения Рео. Неудивительно, в Торноре он не участвовал в полевых работах, даже когда поспевал урожай и на уборку выходили поголовно. На голой спине Рео блестел пот. Керрис, не желавший снимать рубаху, расстегнул ворот. Подмышки взмокли. Рео свистом отметил окончание очередного ряда. На соседнем подымалась и опускалась соломенная шляпа Ардита. Появился и Талит, вооружившийся мотыгой с короткой ручкой, и отдал ее Керрису.
- Мама сказала, с ней тебе будет полегче.
Дело и правда пошло веселее. Керрис с благодарностью взглянул на дом внизу. Из трубы валил дым.
- Кролик! - завопил Рео.
Зверек тенью метнулся между ног.
Домой вернулись к полудню. Бабушка посапывала у печки. С непривычки руку ломило, саднила растертая ладонь. Так трудиться прежде не приходилось, но ел Керрис с отменным аппетитом.
- А чем в основном занимаются северяне? - спросил его Талит.
- Тем же, что и вы, - улыбнулся Керрис.
- Они крестьяне? - мальчик был разочарован.
- Да, ухаживают за козами и овцами.
- А есть на севере куры, коровы, свиньи?
- Куры и свиньи. Коров там нечем прокормить. Земля скудно родит.
- А ты что делал?
- Был писарем. Вел деловые записи для владельца замка, снимал копии с документов.
Мальчики закивали уважительно. Вдруг Талит взмахнул хлебной коркой, как мечом.
- А сражения, войны бывают на севере?
- Прежде бывали, с Анхардом. После нашей победы анхардцы сделались мирным народом и предпочитают торговать.
- Талит, говоря о войне как о развлечении, ты нарушаешь ши, - сказала Лиа.
Остаток дня прошел в хлопотах по хозяйству. Чинили конюшню. Готовили болтушку и кормили пятнистых свиней в загоне. Собирали по выгону коровьи лепешки - Ардит сказал, что они пойдут на посевы как удобрение. Потом вместе с меланхолическим мулом отправились в рощу, притащили к дому сухое дерево и превратили ствол и сучья в кучу поленьев. Керрис помогал чем мог, даже топором немного помахал. И все же сознавал свою ненужность. Никогда не сможет однорукий быть по-настоящему полезным в сельских трудах.
Череда забот прервалась, когда на западе небосклон заалел, а на востоке сгустилась синева. Ряды кипарисов стали похожи на зубчатые крепостные стены. Работники сидели на крыльце. Ардит вспоминал:
- В тот год племена Азеша особенно бесчинствовали. Набегам и грабежам не было счета. Мы с Элис были очень дружны. Я не хотел отпускать ее из Илата. Кервин считал, что вам с Элис безопаснее уехать. Как раз в ту пору несколько городских стражников из Махиты собрались перебраться на север.
- Так они были из Махиты? - спросил Керрис. - Пола никогда не рассказывала о своей родине.
- Вроде бы. Кажется, среди них были и дезертиры, но слово, данное Кервину, они сдержали.
- Иначе я не попал бы в Торнор.
- Про это мы узнали много позже.
- А про нападение на караван?
Ардит крутил между пальцами камешек.
- Меж близкими людьми, знакомыми с волшебством, существует мысленная связь, особенно прочная, если одному из них доступна внутренняя речь. В момент атаки на торговый обоз я стоял на посту, как сейчас Меда, и Элис смогла дотянуться до моего сознания, хотя расстояние было очень большим. Потом мне рассказали, что я внезапно упал как подкошенный и долго не приходил в сознание. Все происходившее на дороге я видел глазами сестры и пережил момент ее кончины.
Звездочки светлячков кружились в хороводах над полями.
Дом встретил теплом, аппетитными запахами, приветливым светом масляных ламп. Тазия уже восседала за столом. Мужчины к ней присоединились. Во время ужина вернулась Меда - рослая, стройная и подвижная. Познакомилась с Керрисом, наскоро поела и села к очагу затачивать наконечники стрел. Бабушка продолжала дремать.
- Что слышно на постах? - поинтересовался Ардит у дочери.
- Тихо.
Керрис, разомлевший от кроличьего рагу, прилег на подушки.
- Кузен, - позвал его Рео.