Сердце бешено колотилось, и если бы этот дикий галоп продлился еще минуту, Сергей, наверное, замертво рухнул бы на землю. Однако Нос, который бежал все время впереди, неожиданно остановился, приподнял руку и огляделся. Прямо перед ним, на стыке двух бетонных заборов, просматривался узкий прямой проход, в конце которого виднелась оживленная улица.
Все разом прислонились к приятно холодным каменным плитам, а затем обессилено опустились задом на черноватый, взявшийся уже жесткой корочкой снег. Передохнув немного, они как по команде поднялись, отряхнули друг друга от снега, затем протиснулись в проход, спокойно вышли на тротуар улицы и тут же растворились в толпе.
Пахло чем-то пережженным, горьким, и Сергей вдруг с ужасом осознал, что попал в какую-то чудовищную западню, а точнее - в катакомбу, заполненную удушливым угарным газом. Он мучительно застонал, широко открыл рот, ища хотя бы, глоток чистого спасительного воздуха, а не найдя его, резко дернул головой и… проснулся.
На кухне слышался приглушенный говор и умиротворенное шипенье жарившихся на газовой плите котлет. Жена вернулась!
Сергей резко вскочил с постели и кинулся на кухню. Однако вместо знакомого и дорогого ему лица - правда, как всегда сердитого и строгого - его встретила ухмыляющаяся физиономия Пузыря.
- А-а, голубчик, - осклабился тот, - почувствовал аппетитный запашок - сразу зеньки продрал!
- Да пошел ты!.. - со злостью бросил Сергей и, досадливо вертанув головой, поплелся назад.
- Да-да, - протянул Гвоздь, - видать, не с той ноги поднялся наш плюс-био. - И снова принялся усердно перемалывать своими костлявыми челюстями поджаренную котлету.
- Вряд ли. - Нос расплылся в улыбке, шагнул из-за стола, догнал Сергея, положил ему руку на плечо, и потянул назад. А когда привел на кухню, продолжил, снова скалясь: - Вряд ли он не с той ноги встал, правда, Серый? Просто ему любимая женушка во сне пригрезилась. Только уж слишком злючая! Не обласкала! Я угадал, а, Серый?
Сергей дернулся плечом, скидывая руку предводителя, и процедил сквозь зубы:
- Отвяжись!
- Ну что ты заладил: пошел да отвяжись? - Нос притворно скривил губы. - Мы же не чужие!
Сергей ухмыльнулся, оглядел своих недовольных товарищей и буркнул:
- А я и не говорю, что чужие. - Вздохнул и тихо добавил:
- Если уж судьба так распорядилась…
- Кстати, о судьбе, - живо отреагировал Нос. - Раньше я в нее не верил.
- А теперь? - полюбопытствовал Гвоздь, отправляя в рот очередную порцию котлеты.
- Теперь верю.
- Это почему же? - заинтересовался Пузырь, он отстранился от плиты и прищуро уставился на своего шефа.
- Потому что всю жизнь меня преследует цифра три.
- Цифра три? - Сергей хмуро покосился на своего бывшего сокамерника.
- Да, Серый, три. Три раза меня сажали. Три раза я проворачивал крупное дельце и не разу на них не попался. Все на мелочах. Три раза был жестоко избит Три раза попадал в автомобильную катастрофу и каждый раз оставался живехоньким и невредимым. Три раза…
- Постой, - прервал его излияния Сергей, морщась, словно от зубной боли. - Это мы уже слышали еще в камере. Ты лучше скажи, что мы будем делать дальше.
- Именно к этому я и веду! - рубанул тот и возбужденно засверкал глазами. - Судьба к нам благосклонна! Там, где я лично участвую, что-то делаю, цифра три для меня, как правило, удачлива. Хоть и не всегда. Но в основном - меня проносит! Так вот, она для меня, как бы, священна. - На это Сергей криво усмехнулся, однако Нос, казалось, не заметил этого и все также возбужденно продолжал: - Если первый раз нам посчастливилось и мы успешно справились с заданием, то и во второй раз это должно было случиться! А это случилось? - Он круто развернулся к Сергею и уставил на него свои мутноватые кругляшки глаз.
- Случилось, - буркнул тот. - Ну и что из этого?
- А то, что и третий раз нам повезет! - напыщенно заверил его Нос и с довольной миной растянул губы.
- А четвертый? - спросил Гвоздь.
- Четвертого раза не будет, - бесстрастно изрек предводитель.
- Не будет? - Глаза Сергея чуть-чуть ожили, и он добавил уже с оттенком явной радости в голосе:
- Значит, нас ожидает всего лишь одно, последнее испытание?
- Не испытание, а задание, - поморщился Нос.
- Ну да, да, конечно… - торопливо закивал головой Сергей, не в силах подавить охватившее его волнение. - А когда?
- Сегодня вечером.
День тянулся долго, и Сергей не находил себе места. Ложился, вставал, склонялся по квартире, и только теперь по-настоящему пожалел, что вовремя не купил новый телевизор, взамен старого, сломавшегося. Потом было уже не по карману. Однако вдруг вспомнил, что он, как-никак, а все же - не дома, и с горечью подумал, что и его двойнику в этом мире, видать, живется не сладко - тоже не может телевизор приобрести.
Под вечер, когда стало совсем невмоготу, он попытался выйти на улицу. Но Нос категорически воспротивился этому. И он снова вытянулся на диване, вновь и вновь перебирая в памяти события последних дней - непонятных, кошмарных и, одновременно, удивительных дней. Кто он? Какую роль уготовили ему в этом диком, чудовищном спектакле? Да и спектакль ли это? А если спектакль - то чей?.. Господи, да помоги же мне?!
Наконец сумерки размазали свои серые тени по красочно убранным улицам, сделав их враз совершенно другими. Словно какая-то неведомая волшебная сила вдруг сняла со всего города его элегантный сверхмодный костюм, обнажив в один миг все вокруг до нага. А там вместо красивого и здорового тела неожиданно - и на удивление всем! - оказался всего лишь манекен - жалкий, никчемный, прибитый…
Они вышли, когда уже совсем стемнело. На этот раз предводитель проследовал сразу же к автобусной остановке, и Сергей тотчас поинтересовался:
- Куда-нибудь поедем?
- Кажется.
- А куда?
- Не знаю я ни черта! - зло бросил Нос, озираясь по сторонам.
- Ну как же так?.. - выдохнул парень и разочарованно развел руками.
- А вот так! Я же тебе говорил, все идет по ходу, куда прикажут - туда и двинем!
- Значит, сам не знаешь…
- А ты думал - знаю? - вопросил он с обидой в голосе и чуть погодя проворчал: - Не мешай, что-то плохо их слышно…
Автобус был наполовину пустой. А так как у этой криминальной компашки не было ни гроша в кармане, им стоило больших трудов скрыться от въедливых глаз водителя, внимательно следивших через зеркало за входящими в салон пассажирами и сразу же отмечающих не оплативших проезд.
Однако космические скитальцы ничуть не растерялись, они деловито потолкались возле кассы, затем как ни в чем не бывало проследовали вперед, уселись, сделав свои постные физиономии беззаботно-невинными, и водитель еще раз придирчиво прощупав их своим колючим взглядом, переключился на других - группу молодых парней, шумно ввалившихся следом.
Они ехали уже полчаса, остановки следовали одна за другой, но предводитель пока оставался на месте, хотя и пытался несколько раз вскакивать, понапрасну беспокоя своих вконец испереживавшихся товарищей, и теперь, уже обессилев, начинавших дремать.
Сергей же, как ни странно, оставался спокойным - неожиданно для себя и, наверное, еще неожиданнее для своих коллег, узнай они об этом. Прошедший день не прошел ему даром - все внутри у него перегорело, улеглось, и нервозность, тревожное ожидание чего-то неизвестного, опасного под конец сменилось сонливой апатией, безразличием. И лишь только когда водитель объявил конечную остановку, сердце у Сергея неожиданно екнуло, учащенно заколотилось.
Они покинули автобус и очутились на довольно-таки обширной площади, в дальнем конце которой виднелось зубчатое здание железнодорожного вокзала.
Зал ожидания кипел приглушенным гулом - как улей, который вот-вот собирались разворошить. Народ суетился, нервничал, и лишь немногие сидели спокойно, уткнувшись себе под ноги или, наоборот, откинувшись в кресле и прикрыв газетой глаза, - дремали.
Откуда-то из глубины зала исходил аппетитных запах жареных пирожков, и Сергей сглотнул слюну, неожиданно почувствовав жгучий голод, - последние два дня он питался кое-как, и поэтому сейчас был готов проглотить все, что подвернется под руку. Ноги сами пошагали в ту сторону. Его товарищи проследовали за ним.
Возле лотка с пирожками стояло несколько человек и неспеша, даже с каким-то показным безразличием, пережевывали купленную продукцию. Губы у них лоснились, пальцы блестели в жиру, и этот вид еще сильнее разжег аппетит у Сергея.
Трое из космических скитальцев завороженно уставились на лоток, и поэтому не сразу заметили, как их предводитель проследовал чуть дальше, к сиротливо сидящему неподалеку человеку в старенькой потертой куртке. Он сосредоточенно доедал пирожок, и поэтому не обратил внимания на подошедшего к нему Носа. Обросшее густой щетиной лицо этого мужика было пурпурно-серым, а большие кроваво-синие мешки под слезливыми глазами, одутловато свисавшие на его дряблые щеки, красноречиво говорили только об одном - как о прожженном бродяге и пьянице. И лишь руки с тонкими гибкими пальцами выдавали в нем человека интеллектуального труда - но, по-видимому, в прошлом.
- Привет, приятель, - обратился к нему Нос, пристально вглядываясь в его мутноватые, с густыми красными прожилками глаза.
- Здравствуйте, - отозвался осипшим голосом бомж, проглатывая последний кусок пирожка.
- Похмелиться хошь?
- Похмелиться? - Небритая рожа расплылась, показывая неровный ряд пожелтевших зубов. - Непротив. Хотя уже три дня не употребляю, на мели… Закурить есть?
- Найдется. Слиняем отсюда.
Однако мужчина вдруг изменился в лице, глаза его лихорадочно забегали, и он испуганно пролепетал:
- Нет! Нет!.. Я никуда не пойду! Ты - от Хана! Да?..
- От какого Хана, приятель? - Нос удивленно приподнял брови. - Никакого Хана я не знаю.
- А зачем зовешь?
- Вмазать.
- С чего бы это?.. - Он стал потихоньку передвигаться по креслу подальше от Носа. В это время из соседнего зала вышел милиционер. Бомж резко вскочил и кинулся к нему навстречу.
- Ты опять здесь! - раздраженно прохрипел сержант, увидев опостылевшую ему физиономию. - Снова в КПЗ захотел?
- Да нет… я… - жалостливо залепетал бродяга, то и дело озираясь на Носа и явно показывая блюстителю порядка, что боится этого человека намного больше, чем его, милиционера.
Однако тот, казалось, не замечал этого - его лицо побагровело, и ливень отборной ругани сдерживала лишь только форма.
- Немедленно убирайся отсюда… вшивая собака! - наконец подобрал сержант более-менее подходящие слова и, поддев бродягу за шиворот, потащил его к выходу.
Нос оглянулся - его сокамерники по-прежнему не могли оторваться от прелестей лотка.
- Сюда, олухи! - позвал он негромко. - Видите мента с мужиком? Топайте за ними!..
- Чево? - опешил Гвоздь. - За ментом не пойду… - Пузырь тоже был явно на его стороне.
- Не пойдете?!. - грозно прогудел Нос и, шагнув им навстречу, вынул из карманов туго сжатые кулаки. Но исполнить задуманное не успел. Неожиданно послышался обеспокоенный возглас Сергея:
- Он убегает!
- Нос резко обернулся - бомж вырвался из рук милиционера и устремился в противоположную сторону, к выходу на перрон. Сержант чуть помедлил и кинулся за ним. Не долго думая, четверка бывших сокамерников тоже бросилась следом.
Выбежав из вокзала, Сергей на секунду растерялся, не зная в какую сторону ринуться. Но заметив Носа, подскочившего к бродяге, которого уже догнал сержант и пытался скрутить ему руки, не раздумывая метнулся в их сторону.
А когда подбежал - понял: все уже кончено. Вернее, сначала почувствовал, как какая-то упругая волна окутала его с ног до головы, на мгновение затуманив сознание, и лишь после этого он окончательно осознал, что бомж мертв. А уже потом увидел распластанного на асфальте мужика и неподалеку стоявшего сержанта, оторопело глазевшего на неожиданно рухнувшего кулем бродягу - прямо перед его глазами, почти из самых его рук. Чуть в сторонке пятился задом Нос.
Сергей тоже стал потихоньку отступать назад, и прежде, чем до его ушей донесся истерический выкрик Носа: "Бежим!..", сзади и спереди прозвучал пронзительный вой сирены. Два милицейских газика круто развернулись и остановились по бокам, ослепив их яркими лучами своих фар и отрезав путь к отступлению.
Через полчаса вся четверка вновь очутилась в камере предварительного заключения - почти такой же, в какой они прохлаждались, казалось, еще совсем недавно.
Где-то так же монотонно капала вода, и Сергей, как и в прошлый раз, никак не мог уснуть, хотя его космические коллеги уже давно беззаботно посапывали. Будто ничего особенного не произошло, будто все хорошо и прекрасно, и они дрыхнут не под крепким тюремным замком, не под пристальным взором стражей, не в этой вонючей каталажке, а у себя дома, в своих теплых мягких постелях. Нет, наверное, ему никогда не привыкнуть к такой жизни! И он уже в который раз перевернулся на другой бок.
Утро подкралось незаметно, исподволь, оповестив, вернее, разбудив крепко спящую тройку и забывшегося к рассвету тяжелым беспокойным дремом парня звонким лязгом запоров на массивных дверях.
- Подъем! На прогулку! - прогудел на пороге зычный голос охранника.
Через пятнадцать минут их снова вернули в камеру, заперев за ним двери с таким убийственным скрежетом и звоном, словно это была не дверь, а крышка гроба, и закрывали се не на засов, а заколачивали намертво толстыми ржавыми гвоздями.
- Вот тебе и судьба, - пискнул Пузырь, скалясь в сторону Носа.
Предводитель дернул своей потускневшей лысиной и прорычал:
- Заткнись ты!.. - Помолчал, играя желваками, и уже без злости проговорил: - Где-то промашку дали, будь оно все не ладно!.. Что же теперь будет, а? - И повернулся к Сергею.
Тот усмехнулся, пожал плечами и обронил:
- Нашел кого спросить. - Пожевал губами и продолжил: - Я даже не знаю своей роли во всей этой идиотской кутерьме. И вообще - зачем все это надо было делать?.. - Он вылупился на понурившуюся физиономию своего главаря и неожиданно сжал кулаки до хруста в суставах.
- Об этом нужно спросить твоих друзей, - буркнул тот хмуро. - Они тебе лучше объяснят…
- Но где они?! - не на шутку разошелся Сергей. - Где эти уродины, черт бы их побрал?!
- Еще увидишь, - вздыхая, заметил Гвоздь, - обожди…
- Не дай Бог, - вставил Нос и добавил примирительно: - Чево теперь искать виновных, Серый? Что случилось - то случилось. Судьба!
- Опять судьба, - хохотнул Пузырь и вытянулся на нарах.
Нос хотел было огрызнуться, но не успел - снова открылись двери и на пороге вновь появился тот же охранник.
- Ты, - кивнул он на Сергея. - На выход!
Коридор, по которому вели Сергея, был удивительно знакомым, и когда он остановился перед представительной дверью, обитой темно-коричневым кожезаменителем, он уже почти не сомневался, кого увидит там, точнее, кто будет хозяином этого кабинета.
И не ошибся. За столом сидел так хорошо ему знакомый седовласый следователь с такими примечательно-толстыми, как у негра, губами.
- Садитесь, - кивнул он на стул, не отрываясь от бумаг. - А вы можете идти. - И стрельнул на охранника живыми острыми глазами.
Когда тот закрыл за собой дверь, Вадим Иванович поднял голову, внимательно посмотрел на Сергея и проговорил, вздыхая:
- Та-а-к, значит, докатились. Сначала маты и мордобой в общественной месте, а теперь - и убийство, так?
- Да нет же! - Сергей попытался вскочить.
- Сидите, сидите, молодой человек! - властно бросил следователь… вдруг улыбнулся, неожиданно проронив: - Здравствуйте, п-биоинверт!
- Что?! - онемело уставился на него арестант. - Вы… вы и здесь связаны с ними?!.
- И здесь, и там, и везде, - довольно промурлыкал тот. - Как себя чувствуете, Сергей?
- Ничего… - опешил парень и вдруг взорвался: - Послушайте, вы!.. Когда все это кончится?!. Когда вы перестанете издеваться надо мной?!.
- Кто это - вы? - ухмыляясь, полюбопытствовал Вадим Иванович.
- Ну вы!.. Все вы… инопланетяне!
- Во-первых, я не инопланетянин. А во-вторых, над вами никто не издевается.
- Но тогда как… как все это называется?!
- Вы работаете. - Голос у него оставался спокойным, и это несколько остудило Сергея.
- Работаю? На кого?
- В первую очередь, на себя. Ну, а потом уже… - Вадим Иванович помолчал, потер пальцами глаза и продолжил: - Ну, а потом уже на других. Ведь вы же - п-биоинверт. А значит, обязаны помогать космическим сообществам.
- Господи, - воззвал к небу Сергей, - ну вы-то хоть можете мне объяснить - что это обозначает?!
- Что именно? - Следователь нахмурился.
- Ну это… это чертово - п-биоинверт!
Хозяин кабинета тяжело вздохнул, встал, подошел к окну, затем резко повернулся к парню и задумчиво, словно убеждая в чем-то самого себя, проговорил:
- По-моему, теперь уже можно вам все объяснить. По крайней мере, ОНИ, кажется, не против…
Следователь снова проследовал к столу, кряхтя опустился на стул и продолжил:
- П-биоинверт - это человек, который своим уникальным биополем впитывает в себя астральные тела погибших, а точнее - умерщвленных гениев. Проще говоря, это собиратель душ выдающихся личностей.
- Собиратель душ?.. - оторопело повторил Сергей и вдруг расхохотался.
- Чего вы ржете? - Хозяин кабинета недобро глянул на смеющуюся физиономию своего собеседника и свел гармошкой лоб.
- Ну как тут не смеяться, - Сергей утер кулаками выступившие из глаз слезы и посмотрел на следователя, - как тут не умереть со смеху, если вы причисляете дряхлого старика-вахтеришку, бандюгу-гангстера и грязного, опустившегося бродягу-бича к гениям человечества!
- Не скажите. - Вадим Иванович круто повел головой и нервно пожевал губами. - Все они, имей благоприятные обстоятельства, сделали бы блестящую карьеру и преподнесли бы миру не одно выдающееся открытие.
- Почему же они упустили, а вернее, поленились создать для себя эти благоприятные обстоятельства? - с явным сарказмом полюбопытствовал Сергей, продолжая смеяться теперь уже одними глазами, и, кажется, не веря ни единому слову своего собеседника.
Они ничего не упустили и уж, конечно, никогда не ленились! - неожиданно резко бросил следователь. - Этих обстоятельств просто не могло быть в этом обществе!
- Значит, виновато общество… - Сергей криво улыбнулся и, покачивая головой, еле слышно прибавил: - …виновато в том, что они стали изгоями.
- Увы. Иного и не могло случиться здесь.
Сергей вздохнул, ухмылка с его губ слетела, он поджал их, вновь покачал головой, затем хмуро глянул на Вадима Ивановича и проговорил:
- И все же тут что-то не так…
- Что именно?
- Ну, хотя бы, то, что умерщвление ни в чем не повинных людей - это…
- Мы их не умерщвляем, - резко перебил его следователь,
- мы их спасаем!
- Спасаете? - Парень округлил глаза. - Каким образом?!.