* * *
Ворота сдались с первого выстрела фауззера. Элескрин, выискивая в прицел возможные цели, пропустил двух товарищей вперед. Пара других десантников вбежала в подземный зал секундой позже. Когда за ними вошел Ниориадан, он уже знал, что помещение пусто. Под низким бетонным сводом остался лишь слабый неприятный запах и тепловой след, который тут же взял универсальный сканер.
– Они выехали отсюда на колесном транспорте семьдесят три стандартных секунды назад, – глядя на показания прибора, констатировал младший офицер.
Ниориадан с рычанием выругался на боруанском, быстро и внимательно осмотрел зал, стараясь не пропустить какую-нибудь важную деталь, затем скомандовал:
– Бегом! У нас еще есть шанс! – он подумал, что сейчас важнее всего хотя бы краем глаза заметить уходящие машины и передать их особенности на "Нолд-1289", чтобы катер снова мог отслеживать их перемещение.
Группа Серебряных Птиц широким шагом двинулась по пандусу, сохраняя боевой порядок, но уже не заботясь о возможных ловушках. Пленочный каркас костюмов, управляемый встроенными компьютерами, угадывал каждое движение десантников, и бежать по полной выкладке было легко, словно голышом по песчаной дорожке. Система микровентиляции мигом уносила испарения от разгоряченных тел. Скоро луч света выхватил еще одни ворота, запиравшие проход. Фауззер ударил незримой волной, разрывая толстые арматурины и стальные листы.
Увидев солнечный блеск впереди, Ниориадан ускорил шаг, обходя авангард группы и первым вырываясь из гаражного бокса. Автомобилей, которые пристианец так надеялся застать, поблизости не было. Лишь за решетчатой оградой между домов виднелась улица, по ней вправо и влево шныряли сотни колесных машин. Определить среди них те, что принадлежали "Холодной Звезде" было невозможно. Командир отделения Серебряных Птиц снова выругался и вопреки строгим инструкциям снял шлем.
– Вызывай катер, – приказал он Элескрину, присаживаясь на бетонную плиту. – У них все было готово. Обхитрили нас как глупых сиэстров.
– Мы будем кружить над городом, – отозвался Элескрин, после короткого сеанса связи с "Нолдом-1289". – У нас есть еще шанс их найти.
Его внимание привлекли четыре темных пятнышка в небе и нарастающий грохот. Ниориадан тоже поднял голову, наблюдая за летящими над крышами домов объектами и разглядев их получше, сказал:
– Боюсь, это за нами. Не хотелось бы неприятностей. Торопи катер!
"Нолд-1289" появился через пару минут, когда "Аллигаторы" черными дьяволами зависли над площадкой перед гаражами, а Ка-60 уже пустил десантные фалы, и по ним заскользили бойцы спецназа "Каракурт".
Ниориадан с одним из младших офицеров заняли позицию за бетонной плитой, прикрывая отход товарищей. Они не опасались маломощного оружия землян, скорее эта предосторожность впиталась в кровь Серебряных Птиц вместе с другими обязательными инструкциями, помогавшими выживать на враждебных планетах при неприятных обстоятельствах.
– Быстрее! Быстрее! – поторапливал товарищей Ниориадан, глядя то на распахнувшийся в дрожащем воздухе люк, то на бойцов-землян, с удивительной расторопностью высадившихся из стрекочущей машины.
– Эй, там! – перекрикивая дикий рев вертолетных двигателей, обратился к чужакам майор Латцерс. – Опустили оружие! Всем оставаться на местах!
Его палец выбрал пустой ход спускового крючка, в прорези прицельной планки замерла чья-то черная фигура. Рядом, стоя на колене, прапорщик Демьянов нашел свою цель, управляясь с тяжелой винтовкой, собранной по инопланетным образцам.
Командир отделения Серебряных Птиц почувствовал: еще мгновенье, и хозяева планеты будут стрелять. Легким нажатием он активировал световую гранату и занес руку для броска. Латцерс отреагировал еще быстрее – от меткого выстрела несколько слоев неокомпозита на пристианце порвало словно старую тряпку. Ниориадан все-таки успел отбросить гранату, падая в траву. Яркая вспышка ослепила спецназовцев "Каракурта" и это спасло Ниориадана еще от нескольких попаданий. Его подхватил под руки кто-то из Серебряных Птиц и потянул к люку катера. Элескрин, творя маленькую месть, нажал сенсор своего "Рит Пи" – багровый выброс плазмы сжег дотла ближнего из землян.
– Бездонный Краак! – приседая на пол катера, вскрикнул Ниориадан. – Мы могли обойтись без стрельбы!
Люк закрылся, отрезая стрекот вертолетный винтов, в этот момент космолет сильно тряхнуло. Едва он поднялся в воздух, последовал новый удар. Еще и еще.
Гиперионные пушки, установленные на "Аллигаторах" были опытными образцами далекими от совершенства. Энергии батарей хватало только на несколько залпов. Они сорвали часть наноинженерного покрытия с "Нолда-1289" и испарили тонкий слой брони. Больше вреда орбитальной машине они причинить не смогли. Катер, потеряв с правого борта невидимость, ушел свечой в небо. За четверть минуты он набрал недоступную для вертолетов высоту.
12
Завгородцев не видел боестолкновения возле гаражей, однако на повороте с Балаклавского проспекта он обратил внимание на Ка-60 и необычно оборудованные "Аллигаторы", кружившие над Чертановкой. Об этих машинах и бригаде "Каракурт" он знал из бесед с Ирхисом. Милькорианец в подробностях рассказывал ему и Молову об исследовании частей пристианского корвета, проводившихся под прикрытием "Каракурта"; разработках принципиально новых вооружений, техники; и о спецподразделении, в задачу которого входило обеспечении безопасности разработок и противодействие возможному вторжению инопланетного десанта. Откуда Ирхис черпал столь секретную информацию, Завгородцев не особо задумывался. После якутской катастрофы и катастрофы личной, случившейся после суда офицерской чести, весь мир раскололся для него на тысячи осколков. Порою он просто переставал понимать происходящее и мысленно перекладывал осколки прежних представлений, иллюзий, убеждений без всякой надежды сложить их воедино.
С грусть, щипающей струнки сердца, он смотрел на вертолеты "Каракурта" и думал, что если бы все обернулось иначе, если бы его с Серегой не оболгали тогда, при разбирательствах по гибели группы Селезнева, то он мог бы служить в спецназе бригады генерал-лейтенанта Василенко. Теперь же он был вынужден прислуживать чертову Ирхису, имеющему сомнительные интересы на Земле, и ворвавшегося в его жизнь словно ворон в раскрытое окно некогда светлой комнаты. Завгородцев успокаивал себя, что это несколько лучший выбор, чем спиться или пустить себе в голову пулю, как это сделал Юра Мокшанов, ибо жить без настоящего дела, без ежедневного риска и оружия под рукой Завгородцев не мог.
Проехав Чертаново центральное, Ирхис повернулся к Быстрову и с какой-то хищной учтивостью сказал:
– Извините, Глеб Васильевич, вы не должны видеть, куда мы направляемся.
С этими словами он протянул Завгородцеву металлический предмет, похожий на зажигалку. Бывший офицер ГРУ неуловимым движением приложил приборчик к шее пленника и нажал кнопку. Глеб с опозданием отклонился назад, чувствуя электрический разряд, прошивший сознание насквозь. В следующую секунду на глаза словно упал непроницаемый занавес. Капитан "Тезея" не видел ничего, кроме бархатной черноты, при этом он был далек от обморока: он все также отчетливо слышал тихое ворчание двигателя "Тойоты", звуки проезжавших мимо машин, чувствовал сладковатый запах обивки салона и теплый солнечный блик на щеке.
– Извините, – повторил милькорианец. – Это необходимая процедура. Не завязывать же вам глаза. И успокойтесь вы! Успокойтесь! – он рассмеялся, наблюдая, как Быстров вертит головой. – Специально модулированный разряд всего лишь отключил участки вашего мозга, ответственные за зрение. Они восстановятся, когда мы прибудем на место.
Глеб подумал, что в ослеплении "по-милькориански" все-таки имелся существенный плюс: если "Холодная звезда" временно лишала его зрения, значит координатор хотя бы теоретически предполагал, что рано или поздно пленник может оказаться на свободе. В противном случае Ирхиса мало бы заботило, запомнит ли Быстров дорогу к месту, куда его везли или нет.
– Может, освободите мне руки? – свыкаясь с тревожным чувством черноты в глазах, спросил Глеб. – Теперь я угрозы не представляю.
– Вы представляете угрозу в любом виде, – усмехнулся старший агент. – Уж поверьте, я изучил ваше досье вдоль и поперек. С руками, без рук и без ног само ваше присутствие пускает события по непредсказуемому сценарию. Так было при конфликте при Полисае. Было и на Елоне. И на внутриполитической сцене Присты вы много воды намутили, казалось бы почти не двигая этими самыми руками. Видите, я много о вас знаю. А о вашем последнем фокусе с Ариеттой и ее феерическом возведении на трон лучше здесь скромно промолчать, иначе мы вернемся к неприятным воспоминаниям. И все-таки руки мы вам освободим. Как бы в знак доверия и начала новых отношений между нами.
Завгородцев молча повернул Быстрова лицом к боковому стеклу и не бережно дернул конец пластиковой ленты.
– Господин Ирхис, а какие по-вашему мнению могут сложиться отношения? – поинтересовался Быстров, несколько удивленный поворотом дел. – Может быть вы меня желаете завербовать? Так выкладывайте сразу: цели, задачи, сколько платите.
– Насмехаетесь, господин Быстров? Насмехаетесь… – милькорианец опустил пониже стекло, поток воздуха заиграл его черными волосами. – Я-то знаю, что в деньгах вы не нуждаетесь. Напомнить, какую сумму перечислила вам Ариетта на "Сосрт-Эрэль"?
– Да, пожалуйста. Я не в ладах с собственной бухгалтерией, – Глеб размял онемевшие руки.
– Сто миллионов элитедениц. Тепла и света ей! Мне бы такую любовницу. За такие деньги, я бы ее не то что из Сприсианского гнездышка вытащил – голышом бы бросился в Краак! Но из этих чудесных ста миллионов вы успели потратить сущую мелочь.
– Ах, да, сто миллионов, – Быстров кивнул, отмечая: "Холодная звезда" не знает, что всю оставшуюся сумму от невыразимо щедрого подарка принцессы он перечислил ей назад перед отлетом с Присты.
– Так вот, мы сделаем вам одно интересное предложение. И купим мы вас не деньгами, а роскошной идеей. При этом речь не идет о вашей вербовке в прямом понимании этого слова. Кстати, за какие пряники вас нанял герцог Саолири? – Ирхис внимательно наблюдал в зеркало за реакцией землянина.
– Тоже за идею, – не без удовольствия отозвался Глеб. – Не роскошную, конечно. Но так – сносную. Идеи нынче самая ликвидная валюта. Ну, выкладывайте, сколько весит ваша.
– Экий вы быстрый, господин Быстров. Весит она много, столько, что с вами о ней буду говорить не я, а сам координатор. Представьте, не всякому доводится честь услышать его голос, однако вам предстоит его увидеть. Возможно, выпить по рюмочке в теплой дружеской обстановке.
– Спасибо. Только одна неувязочка: я его не увижу – у меня со зрением плохо.
– Не надо о скорбном. Дорога длинная, а мы все о проблемах да неприятностях. Давайте повернем разговор в другую сторону. Расскажите, как на Айприионе. По нашим сведеньям, вы отдыхали там меньше месяца назад. А я не покидал Землю уже семь лет. Айприион помню, как одно из самых приятных мест галактики. По крайней мере, ее обжитой части, – в кармане милькорианца снова зазудел браслет – Саолири или Кэорлан пытались выйти на связь после неудачи с десантом. Старший агент решил не отвечать и, обернувшись к пленнику, дружеским тоном повторил: – Расскажите. Владимиру тоже будет интересно.
– Да, – отозвался Завгородцев. – И я давно не покидал Землю. Уже лет тридцать как. Практически с самого рождения, – его мрачноватый голос звучал диссонансом произнесенной шутке.
Пока "Тойота" следовала за двумя "БМВ" по Симферопольскому шоссе, Глеб смотрел застланными тьмой глазами куда-то за боковое стекло и делился последними впечатлениями от Айприиона. Затем он как бы невзначай начал рассуждать о торговых, иных связях свободных миров, вспоминал Энаку, "Сосрт-Эрэль", "Вайс-Эрэль", осторожно тронул галактическую политику, подбираясь к отношениям Милько с Пристианской империей. Он надеялся потихоньку вытянуть из Ирхиса, что изменилось после воцарения Ариетты между двумя могучими цивилизациями, тысячи лет живущими в тайном противостоянии, заодно узнать, какую позицию избрали милькорианцы к Флаосару и мятежниками Мрилиона. Однако старший агент не был склонен пускаться в откровения, и важная тема тихо сдулась.
Минут через двадцать Быстров почувствовал, как машина свернула с шоссе. Трясясь на выбоинах старой дороги, шурша шинами по гравию, "Тойота" уходила влево от южной магистрали и вскоре остановилась. Ирхис отдал ментальные команды через браслет. Машина проехала немного вперед и замерла окончательно. Справа и слева послышались голоса, урчание неизвестного механизма.
– Прошу, выходите, – сказал Завгородцев, потянув Быстрова за рукав.
Несколько неуклюже, поддерживаемый кем-то из провожатых, Глеб спустился по лестнице. Затем его вели по коридору, обдававшему прохладой после летней жары. Слева с немощным скрипом открылась дверь, и чья-то рука настойчиво направила Быстрова в комнату. Когда дверь захлопнулась, капитан "Тезея" понял, что остался один в месте заточения, где ему предстояло провести неизвестно сколько часов или дней.
Постояв немного, прислушиваясь к удалявшимся шагам, он решил обойти комнату, ощупать обстановку руками, кое-как заменявшими глаза. С небольшим трудом он определил размеры помещения – семь шагов в длину, девять в ширину, обнаружил стол, подобие шкафчика и топчан у стены. Сев на него, капитан сунул руку в карман, но тут же вспомнил, что сигареты и прочую полезную мелочь отобрал Завгородцев.
– Ну что, Глеб Васильевич, – произнес Быстров, прислоняясь затылком к стене, – сколько раз ты попадал в такое дерьмо? Раз пять? Десять?
И тут же ответил:
– Именно в такое, чтобы напрочь лишиться зрения, первый.
Капитан "Тезея" тряхнул головой, старясь настроиться на позитивный лад. Он, Глеб Быстров, был позарез нужен "Холодной звезде" – это стало очевидно, иначе бы милькорианцы не затевали такое стремительное, детально проработанное похищение. Первоначальные опасения, что "Холодная звезда" вышла на него исключительно из желания отомстить за провал с Ариеттой, к счастью оказались заблуждением. Ни ему и Ивале с Лиэри расправа здесь не грозила. Пока не грозила. И это уже было добрым знаком. А что за такое роскошное предложение сделает ему координатор, должно скоро проясниться. Глеб попытался угадать, какие интересы может испытывать к его персоне "Холодная звезда". Мысленно проигрывая всевозможные варианты, он пришел к выводу, что интересов может оказаться много, настолько много, что они не вместятся в его голову, страдающую от болезненной встречи с агентами Милько.
– Будем посмотреть, – решил он, ложась на топчан и закрывая пораженные тьмой глаза.
* * *
Отпустив Ирхиса, Орнох Варх сложил пластину компьютера и вышел на балкон. Отсюда открывался чудесный вид на маленькое владение "Холодной звезды" в Подмосковье. На участке в семь гектар, огороженном изящной решеткой, росли березы, молодые осинки и ели, в тени зеленовато-седых ив поблескивало голубое зеркало пруда, а перед самой усадьбой располагался великолепный розарий. И, главное, в это время года здесь не было так холодно, чтобы прятаться в костюмы с подогревом. На свежем воздухе милькорианец чувствовал себя комфортно в легкой одежде и наслаждался светом солнца и земными запахами.
Постояв немного на балконе, координатор подозвал Молова и, глядя на него с добродушной улыбкой, спросил:
– Скажите Сергей, для вас сегодняшняя операция была сложной?
– Шутите, господин Варх? Если противник разоружен вашим интересным прибором, то о какой сложности речь? Сложные операции мы проводили в Дагестане, Чечне, пару раз в Таджикистане, – о якутской катастрофе, где полегло большая часть его товарищей, Молов предпочел не вспоминать. – А здесь смешно даже: восемь вооруженных до зубов бойцов против одной женщины и двух не слишком задиристых мужчин.
– Если б не было эл-поглотителя, то не думаю, что вышло смешно, – заметил Орнох.
– Если бы не было, мы бы спланировали операцию по-другому. Не дали им войти в здание и с тем же успехом сложили их у поворота аллеи, – возразил Молов. – Хотя вы правы, у Володи с той женщиной возникли сложности. У нее хорошая подготовка, своеобразная и эффективная система рукопашного боя.
Координатор кивнул и повернулся к розарию, откуда доносилось жужжание пчел и слабый шелест ветра. Он подумал, что новый агент нравится ему все больше. Выдавить его из ГРУ стоило немалых усилий, но усилия не пропали даром. С этого дня милькорианец решил, что вербовать агентов следует не только из удобных людей, как делалось раньше, а прилагать усилия, чтобы получить лучших сотрудников спецподразделений наиболее перспективных стран. Еще Орнох подумал, что если Молову или Завгородцеву встроить в сознание информационные модули, провести соответствующий курс обучения, то одного из них вполне можно послать на Присту вместе с Быстровым. Если же Быстров окажется настолько уперт, что отвергнет сотрудничество, то у него имелся в запасной вариант реализации недавно возникшей идеи. Идеи восхитительной, родившейся в голове в тот же час, когда ему доложили о появлении пристианского эсминца и "Тезея".
– Сергей, – проговорил координатор, не отрывая взгляда от роскошных цветов. – А вы мечтали когда-нибудь посетить другие миры? Хотели испытать себя на другой планете?
Лицо бывшего капитана ГРУ как-то неожиданно изменилось: потеряло обычную строгость, в мрачных глазах появился серебряный блеск, отчаянный и в чем-то детский.
– Когда я был мальчишкой, я много смотрел в ночное небо. Теперь не знаю. Сложный вопрос, чтобы ответить сразу. Вы действительно думаете, что я смогу туда? Смогу работать где-то кроме Земли?
– Например, на Присте, – милькорианец перешел к западному краю балкона. – На Присте – главной планете очень влиятельной цивилизации. Планете, где гораздо больше чудес и возможностей, чем на Земле.
– Планете, люди с которой убили моих товарищей, – продолжил Молов. – Да, я бы хотел оказаться на Присте.
– Вот и хорошо. Не могу обещать, но есть значительная вероятность, что такая возможность появится. А сейчас приведите ко мне Быстрова, – попросил Орнох Варх.
Едва землянин исчез за дверью, Варх вернулся в комнату, чтобы перепроверить свои выкладки на компьютере.
Он еще водил пальцем по управляющей панельке, сравнивая неоднородности трехмерных диаграмм, когда привели Быстрова.
– Стой здесь, – распорядился Молов, оставляя пленника напротив стола, достаточно далеко от милькорианца и открытой на балкон двери.
– Глеб Васильевич, – координатор, не скрывая удовольствия, оглядел Быстрова. – Рад видеть в нашей скромной резиденции. Меня звать Орнох Варх. Немножко не по-русски, правда, но привыкните.
– Вы и есть великий координатор конторы с очень сомнительной репутацией? – Глеб постарался получше рассмотреть милькорианца, однако за прошедшие часы зрение восстановилось не до конца, и он видел все словно через затемненное стекло.
Орнох, не замечая колкости, произнес:
– Все мы кому-то служим. И даже те немногие счастливчики, которые уверены, что работают лично на свое благо, и те скрытые винтики в машине галактической мультицивилизации. К этому интересному вопросу мы вернемся чуть позже. Хотите минералки, квасу? – милькорианец повернулся, пассом руки открывая дверку бара-холодильника. – Прошу без всяких стеснений. Разговор у нас выйдет долгим, и лично мне хочется промочить горло.