Эландер, казалось, узнал голос, но все еще не мог определить личность говорившего. Моргая, он пялился в темноту, стараясь отыскать в ней опорные точки. На некотором расстоянии виднелась открытая дверь, а за ней странного вида веретенообразное создание, матово-серое и со светящимися глазами.
- Над этим люди и пытаются работать. - В принадлежности этого голоса сомневаться не приходилось: говорила Лючия. - Вероятно, тебе, Роб, следовало бы пойти и поговорить с ними, вместо того чтобы сидеть здесь и беседовать со мной.
Произнесенное вслух имя помогло Питеру вспомнить собеседника: Роб Сингх. Роб был одним из пилотов миссии, потерявших свое призвание из-за Прядильщиков с их новыми кораблями-прорезателями.
- Политика - не мое дело, - ответил Сингх. - Гораздо больше меня интересует вопрос, почему все так происходит. Из-за того лишь, что проблему можно просто выкинуть из рассмотрения, вовсе не следует, что мы должны прекратить всякие исследования. Все вопросы, поставленные нами при изучении Даров, до сих пор остаются нерешенными. А Прядильщики - все еще та же загадка, какой были всегда.
- Что здесь происходит? - спросил наконец Эландер.
- Ой… Питер, прости, пожалуйста, - извиняющимся голосом произнесла Лючия. - Мы совсем не собирались тебя разбудить.
- Не стоит беспокоиться, - ответил он. - Как долго меня не было?
- Недолго, - успокоила его Лючия. - Около часа.
- Всего-то? - Странное ощущение - такое, словно Питер заснул в неловкой позе, и мышцы лица немного затекли, а мир вокруг никак не хотел принимать ясные очертания; все это, разумеется, виртуально. - Я полагал, что просплю по крайней мере неделю. Но я, кажется, восстановил силы.
- И ты не единственный, - сообщил Сингх.
Эландер попытался стряхнуть с себя сон.
- Что произошло на Пи-1 Большой Медведицы? - спросил он. - Кто-нибудь что-нибудь понял?
- Пока еще невозможно сказать ничего определенного, - ответил Сингх. - Конус от взрыва все еще расширяется, поэтому наши разведчики стараются держаться на расстоянии. Там все еще идет бой. Что касается победителя - нам совершенно ничего не известно. Поверишь ли, многие сочиняют каламбуры на тему: что осталось от звезды…
Эландер слабо улыбнулся. К сожалению, в это верилось легко: второстепенные обстоятельства часто провоцируют заурядных людей на ничего не значащие рассуждения.
- Ну а вы-то что? - спросил Эландер. - Чем занимались вы сами, когда я отключился?
- Лично я изучал файлы с материалами вашей миссии. Знаешь, они исключительно интересны: за несколько дней мы узнали так много нового!
- Я тоже просмотрела их, - заметила Лючия. - Мне они кажутся скорее нагромождением малопонятных фактов.
- Может, и так, - ответил Сингх. - Но они могут дать и некоторые ответы - конечно, если ты готова воспринять их. Мне запомнился момент разговора, где ты говоришь об одной из энграмм Питера, с Хи Геркулеса.
Эландер помнил эту энграмму. Он просил разрешения на объединение собственной памяти с этой энграммой - и получил отказ. Вероятно, последние моменты жизни этой энграммы остались с самой Лючией.
- Почему? И что он тогда сказал? - спросил Питер.
- Он изложил теорию, согласно которой пути эволюции Прядильщиков и Морских Звезд могут не пересекаться с нашим развитием - по крайней мере в пределах его обособленных квантов. Один из вариантов, описанных им, состоял в такой идее: чужие движутся во временном континууме, направленном противоположно нашему, следуя, таким образом, к большому финальному столкновению. В противоположность этому, наша Вселенная идет от большого взрыва - к тепловой смерти или к чему-то вроде этого.
- Игры разума, - заметила Лючия. - Он всего лишь бился с собственными, ограничивавшими его сознание начальными условиями.
- Что не лишает его рассуждения смысла, - возразил Сингх. - Вспомните, как говорил Астероид. Он мог разговаривать только утверждениями.
Эландер помнил этот факт: странное сферическое создание, подразумевавшее свою позицию как последней инстанции для общения с Морскими Звездами. Не мог он понять другое: каким образом все это связано с запинающимися рассуждениями его собственной покалеченной копии?
- Ладно. Так что из этого?
- Ты хотя бы понимаешь, почему он не мог говорить по-другому? - продолжал гнуть свое Сингх.
Эландер нехотя заметил:
- Излагай свою теорию, я буду слушать.
Робот Сингха сменил позу, оставаясь двери.
- Я верю: Астероид потому мог изъясняться только при помощи утверждений, что к нему неприменимы нормальные правила разговора. Постановка вопроса всегда идет до следования ответа, но только не в случае, если его хозяева "просматривают" разговор в обратном ходе времени. Как мог Астероид дать ответ раньше, чем он услышит вопрос? Или, выражаясь еще яснее - зачем ему задавать свой вопрос, если с его точки зрения мы уже ответили на него?
- Чего-то я не понимаю, - пробормотала Лючия.
- Ая, кажется, понял, - сказал Эландер. Он переместился к двери, где радостно дергался и стрекотал робот. - Роб считает, что общение между существами из двух противоположных друг другу временных континуумов возможно лишь квантами - или утверждениями.
- Точно! - согласился Сингх. - Это интерфейс между совершенно несовместимыми мирами.
Эландер снова вернулся к тому странному и неловкому разговору, вспомнив собственное удивление - как могут столь могущественные создания испытывать такие непонятные затруднения в общении? Сингх предложил им вполне разумное объяснение; если он был прав, это означает, что они открыли еще одну консервную банку - с червями. Проблема в одном: как заставить расползшееся содержимое опять собраться в банке?
- Вероятно, это вносит новые сложности, - высказала Лючия ту же самую мысль. - В своей вселенной они наблюдают увеличение энтропии. И что же, там с течением времени все становится лишь более упорядоченным, но не наоборот?
Глазки робота закрутились, словно изучая темноту комнаты.
- Вот здесь и находится суть вопроса. Как ни неестественно это звучит, но они могут идти к нам с той стороны, где вселенная находилась в момент своего переворота - оттуда, где даже вектор времени принял противоположное нашему направление. С их точки зрения, они направляются в будущее - в свое будущее.
- Тогда с их позиций, - развивала мысль Лючия, - они вовсе не те, кто разрушает Дары. Они те, кто их строит! Для Морских Звезд разрушают Дары как раз Прядильщики!
- Вполне вероятно, - согласился Сингх. - Однако нам не известно, придерживаются ли Прядильщики того же, то есть противоположного нашему хода времени, что и Морские Звезды, или нет. Если нет, все становится еще сложнее для понимания.
- Боже всемогущий! - оторопело произнесла Лючия. - Неужели в науке и такое возможно?
- Гипотетически - да. Существует предположение о том, что такой обратный ход времени характерен для так называемой темной материи, хотя ее следов пока не обнаружено. Возможно, она представляет собой материю, совершающую во времени путешествие к большому столкновению. Впрочем, я лишь излагаю теории.
- Идеи интересные, - заметил Эландер.
Выйдя из Темной Комнаты, он оказался рядом с роботом Роба.
- Но откуда они могут идти? - озадаченно спросила Лючия. - Насколько далекое будущее мы рассматриваем как их прошлое?
- Сегодняшние оценки дают примерно пятьдесят миллиардов лет или около того, до момента поворота вектора времени.
- Чертовски большой временной отрезок, - вздохнула Лючия.
- Но отнюдь не невозможный.
- Чтобы держать свое направление во времени, - продолжал рассуждать Эландер, мысленно обращаясь к теориям, о которых не вспоминал долгие годы, - они должны оставаться на определенном расстоянии от остальной части Вселенной. Они способны общаться с нашей Вселенной, однако лишь при помощи слабых взаимодействий. В противном случае они рискуют развернуть свой вектор времени по направлению нашего.
- Что же они могут предпринять? - спросила Лючия.
- Не знаю. - Эландер что-то напряженно соображал. - Что, если и Морские Звезды, и Прядильщики - из будущего? Предположим, они вместе путешествуют в наше прошлое, но все, что мы можем видеть - находится слишком далеко от нашей части Вселенной и от нашего временного континуума, обступающего их, как растущий коралл обрастает риф.
- Именно то, что я пытался представить, - кивнул Сингх. - Кажется довольно странным, что миграции Морских Звезд и Прядильщиков всегда вместе, связанные друг с другом во времени, словно нитка с иголкой, тогда как остальные формы жизни обживают эту нитку, пытаясь устроить на ней свой дом. В некотором смысле они уже утратили свой вектор времени, раз причинность в пределах нитки спуталась в такой беспорядочный клубок, что причинность эта уже не имеет своего первоначального значения. Действительно ли Дары предоставляют Морские Звезды или Прядильщики? Действительно ли Морские Звезды или Прядильщики уничтожают Дары? Действительно ли мы спровоцировали битву в Пи-1 Большой Медведицы, или мы ее закончили? Прибыли ли Прядильщики в эту систему сорок три года назад, или это был их исход из системы? Возможно, с их точки зрения, они только сейчас прибывают в нее?
- Или всегда были там, - добавил неопределенности Эландер.
Скептицизм Лючии почти физически заполнил Темную Комнату.
- Лично я предпочитаю другую теорию, - едко заметила она.
- Разумеется, - парировал Сингх. - Потому что ее легче принять. И как раз поэтому я не доверяю такой теории. Если Прядильщики раздавали Дары, чтобы сбить со следа Морских Звезд, пока сами они не уйдут, это автоматически превращает их в истинных виновников всего замысла. И наоборот, освобождает от обвинения нас самих.
- Обвинения в чем, - переспросила Лючия.
- Разумеется, в том, что мы выдали расположение Прядильщиков Морским Звездам, - пояснил Сингх.
Эландер вынужден был признать теорию Роба Сингха весьма интересной. Картина взаимно противоположных связей, пронизывающих все пространство-время и соединяющих две его противолежащие точки, казалась странной, но завораживающей. А кроме того - сурово фаталистичной. Теперь ему казалось нереалистичным сравнение с кораллом, выросшим и давшим приют богатой экосистеме. Скорее напрашивалась аналогия с липкой бумагой от мух, заманивающей в ловушку всякого, кто окажется достаточно близко. И для тех, кто однажды попал в спутанные сети причинности, спасения может больше и не быть: нить окажется прочной. Лишь в крайних точках - в начале и в конце сдвоенной временной последовательности - дается шанс ускользнуть со сцены.
Следовательно, вопрос вот в чем: где именно в будущем находится эта точка возможного отрыва? Оказалось ли человечество - или то, что от него осталось, - пойманным в ловушку на миллионы лет, как Юлы, или их спасение близко?
- Вполне возможно, разрешить сомнение способен Практик, - сказал Эландер после некоторого раздумья. - Если впереди они обнаружили еще некоторое количество Даров, значит, миграция продолжается, и она не зависит от того, что произошло в системе Пи-1 Большой Медведицы.
- Наверное, кто-нибудь его спросит, - заметил Сингх. - Когда найдет.
- Если найдет, - криво усмехнулась Лючия.
Эландер не мог вечно оставаться взаперти, и сам понимал это. С течением времени, осаждаемый напоминаниями со стороны Сол, Питер сумел представить собственную, осмысленную в спокойной обстановке картину событий. Не зная заранее, как примут его точку зрения, он тем не менее понимал: его собственная роль убийцы двух Эксфордов и разрушителя фабрики по производству андроидов - центральная.
Лючия всюду сопровождала Питера, облаченная в свое И-тело - сначала в Хаб, затем в Библиотеку, где проходило его главное "расследование". Он работал с материалами, пользуясь рабочим местом руководителя экспедиции, со всем вниманием и скрупулезностью, на какие был способен. Понимая, что события двух прошедших недель невозможно рассматривать изолированно, Питер все же заметил - его руки вспотели, когда дошло до описания сцены с Эксфордом-1313. Ощущение, как от удара его ноги с хрустом сминается грудная клетка, прессуя внутренние органы, оставалось ужасающе натуральным. А запах сгоревшей крови, опасался Питер, вообще невозможно позабыть.
Затем они отправились в Медицинский Центр, где планировали подробное обследование тела Питера. Инструментарий, имевшийся для этого в Четвертой башне, значительно превосходил все, что Питер видел когда-то на Земле, и он заранее испытывал трепет перед тем, что может обнаружить в нем Кингсли Оборн - самый близкий к медицине член экспедиции, тысячи участников которой не имели человеческого тела в полном смысле слова. Стиснув зубы, Питер без звука вытерпел сканирование таинственных датчиков, метавшихся туда и обратно вдоль тела - чувствуя, как странные нанопотоки струятся по всем его тканям.
Выводы Оборна казались неопределенными. Он действительно обнаружил свидетельства обширного вмешательства в тело Эландера на клеточном уровне, однако не мог понять смысл произведенных изменений.
- Сейчас я работаю над новой конструкцией тела для андроидов, - задумчиво произнес он, теребя подбородок там, где у обычных людей должна расти борода. - И если удастся внести в нее то, что Практик внес в твое тело…
- Из какой ты экспедиции? - спросила его Лючия.
Оборн с нескрываемой завистью окинул взглядом ее И-костюм.
- Торус-10. Я смотрю в будущее - чтобы вернуться к жизни, как только все кончится.
- Чтобы жить?
Биотехник неопределенно пожал плечами.
- Хотелось бы. Хотя понятно, что если все разбегутся по углам, ничего хорошего с нами не произойдет. Нам придется держаться вместе. Потом, когда все встанет на свои места, можно говорить о переходе к нормальной жизни.
- К жизни в обновленном теле?
Оборн посмотрел на Лючию.
- Разумеется. Кому хочется навеки остаться только с КоннЦом?
Эландеру еще не приходилось слышать этого выражения, так что он немного смутился, что не ускользнуло от Лючии. Все выяснилось, когда Лючия и он остались в Медицинском Центре одни.
- Имеется в виду КоннЦентр, - пояснила она Питеру. - Кое-кто из андроидов открыто презирает состояние, когда их запирают в виртуальной реальности, даже несмотря на факт, что интерфейсы КоннЦентра предоставляют более комфортабельную среду и в целом удобнее, чем искусственная плоть. Есть, разумеется, и оборотная сторона: над "Конами" смеются за их тупость и медленные реакции, естественные для программной модели.
Эландер хмыкнул, гадая, не становятся ли они свидетелями проявления нового, уже внутреннего несоответствия культур? Что, если с развитием событий в будущем это перейдет в конфликт между андроидами, облеченными в плоть и бестелесными энграммами? Возможно, тогда люди без реального тела, подобные Лючии, помогут смягчить расслоение общества.
- Можно представить себе энграмму безтела, но можно ли вообразить тело без энграммы? - вдруг спросил Питер, обращаясь к Лючии.
- Возможно, да, - ответила она. - По крайней мере, думаю, кто-то работает над этим, пока мы разговариваем.
На общем пространстве странного виртуального пейзажа Несогласия Эландер смог уловить неясные признаки того, что часть чужих существ помнит события, происходившие с ними в начале миграции. Из тех, кто остался, чтобы стать подвидом Мечтателей - таких набралось несколько. Но хотя они помнили, как Прядильщики впервые посетили их родной мир, воспоминания их были нечеткими и скучными. Учитывая пластичность, свойственную мозгу Юлов, все они со временем оказались в значительной мере переработанными.
- Мы утратили все, - сказал Питеру один из старейших Юлов, не имевший специального статуса, но которому, однако, разрешалось высказываться от лица тех, кто сохранил эту расу. - Миллиарды погибли на обжитых нами лунах, горевших, как муравейники. Пламя пожрало все, созданное нами. Двуличию нет дела до наших требований. Оставшиеся в живых встретили Практика, и рок, преследовавший Юлов, отступил.
Эландер выслушал повествование с интересом, думая о том, каково это, осознавать конец исхода, продолжавшегося тысячи лет. Он не вполне доверял встроенной в его сознание способности понимать речь Юлов, однако почувствовал в словах старейшины определенную печаль, когда тот рассуждал об альтернативе их общего освобождения. Имел ли в виду смерть этот последний из выживших представитель родного мира Юлов, или он еще надеялся выйти на свободу? Вполне вероятно, в глазах Юлов один из выходов не казался лучше другого. Ничто не слишком после тысяч лет эмиграции.
Вид, к которому принадлежал этот гигант, путешествовал с Прядильщиками достаточно долго - дольше Юлов - и достиг, таким образом, понимания их могущества, так же, как и еще одного: менее развитая раса может стать лишь паразитом на теле более мощной цивилизации.
- Это рассвет новой эры, - сказала Сол, и ее голос ясно и громко прозвучал среди Юлов и подключенных к среде общения энграмм.
Эландеру были хорошо знакомы ее сомнения относительно той роли, которую сама Сол играла среди сообщества энграмм, однако Питер не собирался демонстрировать этого.
Сол продолжала речь:
- Что за будущее ожидает наши расы - неведомо никому, но раз мы встречаем его с уверенностью и достоинством, тогда…
- Что ж, давай встречай его, Кэрил, - прервал ее знакомый голос. - Полагаю, ты встретишь его тем же образом, которым встречала все, а именно некомпетентно. Вообще, я готов доказать, что ты не переживешь этот год.
По собранию словно прошла волна.
- Фрэнк? - переспросила Сол. - Каким, черт возьми, образом ты проник…
- Не имеет значения, как я проник, - снова оборвал ее Эксфорд. - Имеет значение лишь факт: я уже здесь.
Казалось, он развлекается.
- Знаешь, Кэрил, я слышал об уверенности и достоинстве, но ведь эти слова - твоя обычная риторика, не так ли? И все, что я вижу, это покорное стадо, корабль, полный дурней, оцепенело сидящих в ожидании пяты, которая придет и просто раздавит их.
- В то время как ты будешь строить планы и изучать собственные возможности, да? - негодуя, произнес Эландер. - Почему бы тебе не оставить свои разглагольствования, Фрэнк, мы это уже слышали.
- О, доктор Эландер, я полагаю, - не без ехидства заметил Эксфорд. - Жертва неудачной практики Практика. Скажи, каково тебе состоять частью этого шутовского собрания? А когда все человечество уйдет в никуда, что, будешь ли вспоминать сделанное тобой в Солнечной системе? Ты хотя бы задумываешься о миллионах погибших там? Они на твоей совести, потому что ты никогда не мог свести вместе даже две простейшие мысли, ты…
Смешок Эландера прервал Фрэнка.
- Вероятно, ты когда-то был способен ударить меня - один раз, но не более, Фрэнк. Давным-давно я даже испытывал к тебе симпатию, но теперь не могу вызвать в себе даже жалость.
- Я весьма тронут: такие манеры - и у гибрида…
- Обвиняя нас в риторике, ты сам отчасти причина этого. Если можешь обратить к нам большее, чем слова, - давай, не стоит тратить время. Нам ни к чему пустые разговоры, Фрэнк.
Ответ Эксфорда прозвучал жестко:
- Поговори со своей вывернутой наизнанку подругой, Питер.