Капитаны и судьи в поле сошлись на центральном мостике. Пользуясь случаем, Дензель Уорхаунд заметил:
- Лорд Генсифер, лица большинства игроков вашей команды нам совершенно не знакомы. Они все из наших мест?
- Мы все граждане Аластора. Мы все здешние, все пять триллионов, - весомо произнес лорд Генсифер. - А ваши игроки? Они все живут в Зауркаше?
- В Зауркаше или его окрестностях.
Судья в поле подбросил монету. Зеленый свет достался "Горгонам", и игра началась. Лорд Генсифер назвал построение и форварды двинулись вперед - энергично, уверенно, целеустремленно. "Танхинары" сразу же почувствовали команду высокого класса.
"Горгоны" провели отвлекающий маневр на правом фланге "Танхинар", затем организовали яростную атаку на левом. Мощные парни в красном и черном, в масках, идиотски ухмыляющиеся в плотоядном оскале, сошлись в бешеной схватке с серебром и чернью. И все же левый фланг "Танхинар" отступил ровно настолько, чтобы отделить нескольких "Горгон" от остальной команды и прижать их ко рву. Свет сменился на красный. Уорхаунд сделал попытку захлопнуть капкан вокруг двоих далеко продвинувшихся "Горгон", но полузащитники "Горгон" рванулись вперед и расчистили путь к отступлению. Какое-то время игра шла с переменным успехом, напоминая разведку боем, когда каждый проверял на прочность противника. После десяти минут столь невыразительной игры лорд Генсифер неосмотрительно покинул безопасную зону вблизи своего бакена. Глиннес тотчас же перепрыгнул ров, вступил в схватку с лордом Генсифером и опрокинул его в бассейн.
Выбрался он из бассейна мокрый и злой - именно это и входило в намерения Глиннеса. Ничто другое не могло так помешать "Горгонам" показать хорошую игру, как та горячность, с которой лорд Генсифер назначал одну за другой все более замысловатые комбинации. "Танхинары" же, не мудрствуя лукаво, осуществили классический прорыв по центру, оказавшийся вследствие своей простоты неожиданным для противника, Эрвил Сават вспрыгнул на пьедестал и схватился за кольцо Арелмры. На аристократическое лицо девушки легла тень досады - она совершенно не ожидала такого вторжения в ее святая святых.
С лицом черным, как туча, лорд Генсифер уплатил выкуп в размере пяти тысяч озолов, и судья в поле объявил пятиминутный перерыв на отдых.
- Тамми исходит желчью от бешенства, - сказал Лючо, когда "Танхинары" устроили во время перерыва летучее совещание. - Все складывается совсем не так, как он предполагал.
- Давайте-ка выкупаем его еще разок, - предложил Уорхаунд.
- Как раз вот это я и имел в виду. Команда классная, но ее можно одолеть благодаря Тамми.
- Только не надо это афишировать, - предупредил Глиннес, - чтобы они не догадывались, что мы затеваем! Тамми надо отправить в воду во что бы то ни стало, но сделать это так, как будто это обычная случайность.
Игра возобновилась. Лорд Генсифер, подогреваемый клокочущим в нем гневом, распалялся все больше, и эта ярость, казалось, передавалась и его игрокам. Ожесточенные схватки возникали то на одной половине поля, то на другой, все более быстрыми и решительными становились действия игроков. Пока горел красный свет, Уорхаунд двинул вперед свое левое крыло, а затем оно неожиданно изменило направление атаки и ринулось на лорда Генсифера. Отчаянная его попытка укрыться в безопасной зоне вокруг своего бакена с треском провалилась - он был перехвачен и опрокинут в воду. На какое-то мгновение перед форвардами "Танхинар" открылась свободная трасса вплоть до самого пьедестала, и Уорхаунд тотчас же бросил их вперед, отбросив всякую осторожность. Поднявшийся по лестнице лорд Генсифер - взгляд его теперь уже стал совершенно безумным - подоспел точно к тому моменту, когда настал черед во второй раз выплачивать выкуп. Его десяти тысяч озолов как не бывало.
Несколько подрастерявшиеся "Горгоны" собрались все вместе, чтобы посовещаться. Воспользовавшись этим, Уорхаунд обратился к судье в поле:
- А как обычно называет себя эта команда?
- А вы не догадываетесь? Да ведь это же знаменитые "Стилеты" с планеты Руфаус, выехавшие на гастрольное турне. Сегодня вы играете, как очень неплохая команда. "Стилеты" уже разгромили "Скорпионов" из Порт-Ангела и "Неустрашимых" из Джонуса - правда, должен отметить, со своим собственным капитаном.
- Коль так, то давайте закатим всем им хорошую баню, чтоб потом не смели жаловаться на плохое руководство. Почему только бедняга Тамми должен быть сегодня принесен в жертву?
- Браво! Мы отправим их к себе домой на Руфаус чистенькими и причесанными!
Красный свет. "Танхинары" форсировали разделительный ров и обнаружили, что противник перешел в глухую оборону. Располагая двумя выигранными геймами в запасе, защитники "Танхинар" могли себе позволить большие вольности, чем обычно. Они выдвинулись ко рву, а затем тоже пересекли его - маневр, который показывал, с каким оскорбительным пренебрежением команда перестала считаться с атакующими возможностями противника. И сразу же разразилась буря - вспыхнула ожесточенная рукопашная схватка по всему фронту обороны "Горгон". В бассейн угодило сразу несколько человек с каждой стороны, а на всех трассах красное и черное с трудом сдерживало натиск черни и серебра, в мерзких черных пастях масок сверкали металлом клыки, все смешалось во всеобщей свалке перед пятачком "Горгон", накал борьбы стал таким, что никто уже не слышал хриплых окриков капитанов, тонувших в реве зрителей и вое волынок, которым они подбадривали игроков. С лица Арелмры, стоявшей с прижатыми к груди пуками, исчезла отрешенность - она, качалось, вот-вот застонет и разрыдается, хотя ее голоса так никто и не услышит во всеобщем гвалте, поднявшемся на стадионе. Мощные защитники "Танхинар" пробили брешь в рядах "Горгон", и Уорхаунд, отшвырнув бакен, ринулся в эту брешь, чтобы завладеть золотым кольцом.
Белое платье слетело с Арелмры - она стояла теперь совершенно голая, а страстная музыка торжественно отмечала поражение "Горгон" и трагизм унижения их шейлы. Лорд Генсифер принес ей халат и вывел с поля, остальные игроки побежденной команды, низко понурив головы, последовали за ним. Восторг же "Танхинар" был столь огромен, что они подняли на руки Дьюссану и под звуки традиционного гимна, восхваляющего незапятнанную честь шейлы-победительницы, пронесли ее через все поле и поставили на пьедестал шейлы "Горгон". Не в силах больше сдерживать обуревавшие ее чувства, Дьюссана взметнула вверх руки и закричала от радости. Смеясь и плача, она стала целовать всех "Танхинар" подряд, пока не наткнулась на Глиннеса. Вот тогда она вся как бы снова ушла в себя и покинула поле.
Сразу же после игры "Танхинары" собрались в "Чудо-Лине", чтобы принять поздравления многочисленных болельщиков.
- Не было у нас еще такой решительной, такой агрессивной, такой дерзкой команды!
- "Танхинары" прославят Зауркаш на всю планету! Подумать только!
- И что теперь будет делать лорд Генсифер со своими "Горгонами"?
- Может быть, теперь он попытается выставить против "Танхинар" сборную какой-нибудь из префектур или даже "Непобедимых" с Зеленой Звезды.
- Я бы поставил свой озол на "Танхинар".
- "Танхинары"! - вскричал Перинда. - Я только-только от телефона! Нам предложили сыграть пятнадцатитысячеозоловую игру! Ну как, хотите?
- Естественно, хотим! С кем?
- С "Карпаунами из Вертриса".
В беседке мгновенно стало тихо. "Карпауны" считались одной из пяти лучших команд Тралльона.
- Им совершенно ничего неизвестно о "Танхинарах", за исключением того, что мы выиграли несколько игр, - продолжал Перинда. - По-моему, они рассчитывают на легкий выигрыш пятнадцати тысяч озолов.
- Прожорливые хищники!
- У нас аппетит такой же, как и у них - может быть, даже сильнее.
- Игру предполагается провести в Уэлгене, - продолжал Перинда. - В дополнение к тому, что будет на кону, победителю достанется двадцать процентов от стоимости проданных билетов. Если мы выиграем, то сможем увеличить капитал клуба до сорока тысяч озолов - то есть, почти по три тысячи на брата.
- Не так уж плохо для одного рабочего дня!
- Но это только в том случае, если мы выиграем.
- За три тысячи озолов я согласен играть один - и выиграю!
- "Карпауны", - сказал Перинда, - команда чрезвычайно сильная и опытная. Она всухую выиграла двадцать восемь встреч подряд, а к кольцу ее шейлы еще ни разу не прикасалась рука противника. Что же касается "Танхинар" - не думаю, что кому-либо известна ее настоящая сила. Сегодняшние "Горгоны", отменная команда, которой не повезло с капитаном. "Карпауны" - команда примерно такого же класса, и не исключено, что даже сильнее. Ну так что - будем голосовать? Кто за то, чтобы помериться силами с "Карпаунами"?
- За три тысячи озолов я бы сразился с командой из настоящих карпаунов.
Глава 15
Уэлгенский стадион, крупнейший в префектуре Джелани, был переполнен зрителями. Четыре крытые трибуны заняли аристократы префектур Джолани, Минч, Стравинай и Гелкин. Тридцать тысяч зрителей из простонародья разместились на скамьях, установленных на многочисленных общедоступных трибунах. Из Вертриса, расположенного в трехстах милях к западу, прибыла большая группа поддержки. Она разместилась в секторе, окрашенном в оранжевый и зеленый цвета любимого клуба. Его болельщики подняли высоко над своими головами двадцать восемь оранжево-зеленых знамен, обозначавших двадцать восемь побед кряду.
Уже за час до начала встречи оркестр начал играть хассэйдные мелодии: победные гимны доброй дюжины знаменитых команд, старинные песни, оплакивающие поражения или прославляющие спортивные подвиги легендарных игроков прошлого, "Боевой марш хассэйдеров-мираксиан", от звуков которого застывали жилы и выкручивало внутренности, врезающуюся надолго в память томительно-сладостную и одновременно печальную "Грезы шейлы Хральзы" и, наконец, за пять минут до начала - "Славу Забытым Героям".
Первыми на площадке появились "Танхинары" и расположились у восточного пьедестала, сдвинув далеко на затылок свои серебристые маски. Мгновеньем позже у западного пьедестала появились "Карпауны". На них были кожаные темно-зеленые короткие куртки и трусы, испещренные темно-зелеными и оранжевыми полосами. Как и "Танхинары", они отбросили назад свои маски. Обе команды хмуро глядели друг на друга, построившись вдоль своей лицевой линии каждая. Джиан Ауд, капитан "Карпаунов", ветеран тысяч игр, был известен как подлинный тактический гений. От его глаза не ускользала ни одна мелочь. На каждое изменение ситуации он всегда тотчас же, зачастую чисто интуитивно, находил единственно верный ответ. Дензель Уорхаунд, напротив, был молод, изобретателен, быстр, как молния. Ауд полагался на опыт. Уорхаунд - всегда готовый выплеснуть множество еще не опробованных на практике тактических уловок. Оба капитана были уверены в своих силах и знали себе цену. Огромным преимуществом "Карпаунов" была сыгранность. "Танхинары" могли противопоставить им брызжущую через край энергию и задор - в подобной игре эти качества могли оказаться решающими. "Карпауны" знали, что они победят. "Танхинары" знали, что "Карпауны" потерпят поражение.
Команды терпеливо ждали, пока оркестр не сыграет "Тресильдаму", традиционное приветствие, обращенное к состязающимся командам, после чего на поле, наконец, появились шейлы в сопровождении капитанов. Оркестр грянул "Чудо Изящества и Красоты". Именно такою и оказалась шейла "Карпаунов", блондинка с лучистыми глазами по имени Фареро, источавшая "сашей" всем своим обликом. Как только она ступила на пьедестал, то подвергшись какому-то таинственному процессу внутренней трансформации, почти мгновенно стала чем-то намного большим, чем просто красивой девушкой, превратившись как бы в свой собственный архетип, носительницу неких обобщенных, изначально присущих ей качеств в их наиболее крайних проявлениях. Таким же точно образом и Дьюссана стала многократно обогащенной версией самой себя, эталоном хрупкой и томной красоты и одновременно с этим - неукротимой смелости и необузданности в проявлении чувств с налетом благородного и отчаянного безрассудства, и все это столь же неотразимо воздействовало на игроков ее команды, как и горделивая величавость Фареро.
Игроки натянули на лица маски, теперь друг на друга через все поле смотрели сверкающие серебром чешуи танхинары на безжалостных карпаунов.
Зеленый свет, а с ним и возможность первыми приступить к наступательным действиям по жребию досталась "Карпаунам". Игроки команд заняли исходные позиции. Характер музыки, исполняемой оркестром, изменился, тональность и тембр звуков, издаваемых каждым инструментом, с каждым мгновеньем становились все выше и все богаче, пока не слились в заключительном прекрасном аккорде. Воцарилась мертвая тишина. Сорок тысяч зрителей затаили дыхание.
Зеленый свет. "Карпауны" ринулись вперед, создав свою знаменитую "Приливную Волну" с целью отсечь, а затем и подавить переднюю линию обороны. Разделительный ров пересекли форварды, следом за ними - полузащитники и даже защитники, стремясь как можно быстрее войти в соприкосновение с противником.
"Танхинары" были готовы к подобной тактике. Вместо того, чтобы откатиться назад, все четыре защитника устремились вперед и команды сошлись, как два бешено мчащихся стада, устроив всеобщую свалку. Через несколько минут Глиннесу удалось высвободиться и он первым достиг пьедестала. Глянув в упор на Фареро, шейлу "Карпаунов", он схватился за кольцо. Девушка была бледна и взволнованна, явно не понимая, что в данный момент происходит - никогда раньше рука противника не протягивалась к ее кольцу.
Прозвучал гонг. Джиан Ауд без особого энтузиазма выложил восемь тысячеозоловых купюр и еще мелочь. Команды взяли тайм-аут для отдыха. В бассейне довелось выкупаться пяти "Танхинарам" и пяти "Карпаунам" - каждой из команд в этом отношении досталось поровну. Уорхаунд ликовал.
- Команда классная, нет вопросов! Но наши защитники более стойкие, а нападающие - более быстрые! Только полузащита превосходит нашу, да и то не очень!
- Какое построение они применят в следующем гейме? - спросил Гилвег.
- По-моему, то же самое, - ответил Уорхаунд, - но более методично. Они хотят вывести из игры наших нападающих, а затем реализовать численное преимущество.
Игра возобновилась. На этот раз Ауд распорядился своими игроками в более традиционной для начальной фазы борьбы манере, пытаясь неожиданными выпадами и отвлекающими маневрами сделать "коробочку" кому-либо из форвардов "Танхинар" и устроить ему купанье. Хитрый Уорхаунд, разгадав замысел противника, умышленно берег силы, избегая групповых схваток, и в конце концов перехитрил Ауда. "Карпауны" предприняли попытку неожиданным кинжальным ударом прорвать центр, форварды "Танхинар" юркнули в стороны и пропустили атакующих игроков, а затем перепрыгнули ров. Лючо взобрался на пьедестал и схватился за кольцо Фареро.
Еще семь тысяч озолов было выплачено в качестве выкупа.
- Не расслабляться! - предупредил команду Уорхаунд. - Сейчас противник особенно опасен! Случайно никак нельзя выиграть двадцать восемь встреч кряду. Уверен - сейчас будет "Приливная Волна".
Уорхаунд оказался прав. "Карпауны" бросили на штурм обороны "Танхинар" все свои силы. Первым в бассейн полетел Глиннес, за ним Слэйдин и Уилмер Гафф. Глиннес еще успел, едва только поднявшись по лестнице, отправить в воду прорвавшегося по краю нападающего противника всего в трех метрах от пьедестала, но затем выкупался вторично и, еще находясь в бассейне, услышал удар гонга.
Впервые в жизни Дыоссана почувствовала чужую руку на золотом кольце. Уорхаунд, вне себя от ярости, вернул восемь с лишним тысяч озолов.
Никогда еще не доводилось Глиннесу участвовать в столь упорной и изнурительной игре. "Карпауны", казалось, не знали устали. Они носились по всему полю с такой скоростью и энергией, как будто еще не были сыграны три тяжелых гейма. Не дано ему было знать того, что и для "Карпаунов" форварды "Танхинар" чудились непредсказуемыми серебристо-черными молниями, неистовыми, как дьяволы, и столь неестественно проворными, что казались несущимися по воздуху, в то время как защитники "Танхинар" разрослись в их глазах до четырех апокалиптических вершителей их судеб.
Яростные схватки возникали то в одном, то в другом конце поля. Пядь за пядью "Танхинары" отвоевывали пространство, отделяющее их от заветного золотого кольца, их рассвирепевшие форварды, молниеносно перескакивая с одной трассы на другую и безжалостно орудуя буфами, с неукротимой энергией прокладывали путь к пятачку перед пьедесталом "Карпаунов". Рев зрителей почти совершенно перестал восприниматься сознанием, казалось, что вся вселенная сократилась до размеров игрового поля и в ней остались только трассы, трапеции и солнечные блики на поверхности воды в бассейне под игровой площадкой. Какое-то плотное облако на мгновение заслонило солнце. И почти в это самое мгновение Глиннес увидел брешь в обороне противника. Ловушка? Из последних сил он рванулся вперед. Из груди оранжево-зеленых исторглись хриплые вопли. Маски "Карпаунов", еще мгновение назад казавшиеся такими сосредоточенными и суровыми, вдруг исказились в мучительной боли. Глиннес прорвался к пьедесталу, ухватился за золотое кольцо на талии Фареро, и теперь ему оставалось только потянуть за кольцо и явить восторженным взорам сорока тысяч зрителей обнаженное тело голубоглазой красавицы. Величественная и одновременно трогательная мелодия, казалось, воспарилась до самых небес. Рука Глиннеса задрожала и замерла. Он не мог заставить себя подвергнуть позору создание такой редкостной красоты…
Темное облако оказалось вовсе не облаком. Три черных корпуса звездолетов зависли над стадионом, погрузив его в мрачную тень. Музыка оборвалась на полутоне. Из репродукторов раздался отчаянный крик:
- Старментеры! Берите…
Диктор захлебнулся в неразборчивой скороговорке, затем над стадионом загремел совершенно другой, суровый и безжалостный голос:
- Всем оставаться на своих местах! Прекратить любые перемещения! Чтоб никто даже не пошевелился!
Глиннес, тем не менее, взял Фареро за руку, сдернул с пьедестала и по лестнице провел в бассейн под площадкой.
- Что вы делаете? - изумленно вскричала девушка, отшатываясь в ужасе.
- Пытаюсь спасти вам жизнь, - ответил Глиннес. - Старментеры особо охотятся за шейлами, и вы больше уже никогда не увидите родного дома.
- А здесь мы в безопасности? - дрожащим голосом спросила девушка.
- Не думаю. Надо побыстрее уходить отсюда через сточный коллектор. Поторопились - вход в него на противоположном конце.
Стараясь поднимать как можно меньше брызг, они поспешили, преодолевая сопротивление воды, к спасительному коллектору, прячась под трассами, быстро преодолев открытое пространство разделительного рва. Впереди Глиннес увидел, как по лесенке спускается Дьюссана. Лицо ее вытянулось и побелело от ужаса.
- Скорее, скорее, - окликнул ее Глиннес. - Мы уходим через отстойник. Они, возможно, не предусмотрели выставить охрану у входа в отстойник.