Иду я таким образом, размышляю, через колючки продираюсь, планы, значит, всякие строю. В общем, развесил уши, ну и напоролся.
Откуда ни возьмись - змееголов, и на меня, как пружина спущенная. Здоровенный, с бревно, наверное, и пасть - как ворота. Шарахнулся я в заросли, пальнул оттуда с перепугу, вроде даже мимо. И уже спустив курок, соображаю: мнимон это, будь он неладен, зря нашумел! Ни к черту у меня нервишки стали, пугаюсь, как баба. Да тоже и не сразу поймешь, что к чему, ведь совершенно непрозрачный, сволочь, как живой! Здесь, вблизи Зенита, мнимоны на кого хочешь страх наведут. Иной раз такое выскочит - хоть стой, хоть падай! И даже знаешь, что обман это, призрак бестелесный, а все равно жутко.
Глянул вверх - так и есть, небо уже желтое, в пузырях, ложносолнце на сфере черной кляксой набухло. Полдень, самая пора всякой призрачной нечисти. Народ-то здесь дремучий, страсть как мнимонов боятся, говорят - ведьмины выродки. Имечко у них еще, язык сломаешь: Интер Ференция! Чепуха, конечно. Дедуля у меня был образованный, все объяснил. Миражи это, сфера их плодит! Хотя кто его знает, может, и не обошлось здесь без чертовщины?! Ведь чего только в Зените не бывает! Вчера, среди ночи, вообще черт-те что началось! Гул - на всю округу, будто лавина, и земля ходуном: еле успели наружу выскочить. На Комбинате последние строения порушились - настоящее землетрясение! А потом, Ось вдруг вспыхнула и как пошла огненными пузырями сыпать - жуть одна. Хорошо, их в горы отнесло, на ледники, а то сгорели бы тут все за здорово живешь. Никогда такого не было, старожилы поговаривают: мол, знамение это, так и должно быть накануне Второго свершения.
Вот такие здесь дела - в Зените. А уж мнимонов разных - не счесть! Каких только не встретишь: и под гадов, и под птиц, и под насекомых всяких... Даже под людей. Порой смотришь: человек человеком, и морда-то знакомая, гнусная, так и чешутся руки шарахнуть из ствола, а ткнешь - пустой изнутри. Призрак, стало быть. А настоящий в это время, может, за сотню сферомиль отсюда, и знать не знает, где его оболочка объявится... Вот, пожалуйста, как на заказ!..
Я как раз на полянку продрался, там посередине стоит дуб засохший. Травка бордовая под ним каким-то чудом сохранилась. И на этой травке - троица знакомая! Ну как живые! А мордатый, в петушиной шапчонке, мне этак ручкой: мол, давай, парень, не стесняйся.
Вгляделся я получше - и чуть не сел. Мать всех богов, какие, к лешему, мнимоны! Это ж самая что ни на есть натура!..
ПРОВОДНИК
Вот уж действительно: не везет, так не везет! Поначалу меня даже пот холодный прошиб - как же это они, по воздуху, что ли?.. Потом вроде сообразил - обвели! Обвели, как придурка последнего!
Пока я по складам, как псих, петлял и следы заметал, они в открытую пересекли Комбинат, вышли через Могильный пролом и преспокойно поджидали меня здесь, на поляне. Ее при всем желании не миновать: справа топь, мигом завязнешь, слева - холм лысый, ни кустика, ни травинки, просматривается насквозь, только дурак через него попрется. Вот и выходит - ушлые ребята, таких не очень-то проведешь!..
Тут этот квадратный - он у них, видно, за старшего - пасть свою разевает:
- Эй, парень, двигай ближе! Разговор есть...
Голос - под стать остальному: труба иерихонская. И выговор какой-то не наш. Может, в столице так говорят?..
Парень с девицей на рюкзачках пристроились, на меня пялятся. Подхожу.
- Садись! - говорит старшой, и рюкзак свой пододвигает. Это дело я, конечно, проигнорировал, сел на корточки, спиной к стволу дерева - вся полянка передо мной. Винтовку между колен держу - палец на крючке.
- Да ты не бойся!- усмехается вдруг мордатый.- Эти там остались!..- И рукой в сторону Комбината.- Не придут!..
- А чего мне бояться?! - говорю сразу.- Не я же их ухлопал!
Твердо так сказал, чтоб сразу все ясно стало: мое дело сторона! Вижу, молодые переглянулись - вроде недоуменно. Старшой ничего не сказал, полез в карман куртки. Хорошая куртка, вроде даже кожаная, потерта малость, но еще крепкая. За такую можно на Станции неплохое ружьишко выменять, да еще пороха подсыплют. Полез он, значит, в нагрудный карман и достает...- что бы вы думали? - трубку курительную и натурально ее раскуривает! От спички!
У меня глаза на лоб полезли - табак уж лет сто как извели, про спички и не говорю! Черная сфера, вот, значит, какие дела, все у них в городах припрятано - для себя! Да-а, те еще фрукты!
Затянулся он пару раз, трубку изо рта вынул.
- Как тебя зовут, парень? - спрашивает.
Не с этого надо бы начинать, ну да ладно.
- Стэн,- отвечаю.- А что?
- Ничего,- усмехается.- Понравился ты мне.
Шутит, значит. А я как на иголках, предчувствия у меня паршивые.
- Вот что,- говорю решительно.- Дело есть - выкладывайте! А то досидимся тут!..
Старшой и глазом не моргнул. Оборачивается, мундштуком тычет:
- Познакомься: Лота и Ян!.. Ты им тоже понравился.
Парнишка сразу вскакивает, аж весь сияет и ручку мне тянет - не может без церемоний. Ну, поздоровались. Ничего ладонь, крепкая, не такой уж он рохля, как кажется. Девушка мне с места кивнула, улыбнулась. А я чуть по струнке не встал, насилу удержался. Странная она, все-таки.
- А меня зовут Бруно,- продолжал мордатый.- Мы тебя в деле видели, хотим кое-что предложить.
Так, это уже разговор, я тотчас насторожился. Старшой выколотил трубку о каблук, наклонился ко мне.
- Проводник нам нужен, парень,- говорит негромко.- Пойдешь?
Вот, значит, как. Я быстренько прикинул: куда ж это они собрались?.. Если в катакомбы, так их у первой же шахты пристукнут - уж больно заметные. Да и зачем им туда? В горы - так там и нет никого, кроме горстки стариков-древневеров...
Но в главном я только укрепился: что бы там ни было, нам не по пути! Это я буквально нутром чуял.
- Нет, ребята,- трясу головой,- ничего не выйдет. Я в столицу - дела у меня там...
- В столицу? - вскинулся мордатый.- Туда?..- И пальцем в сферу тычет.
Я машинально киваю: псих, что ли?!
- Вот и хорошо,- говорит невозмутимо.- Туда и проводишь!
Остальные на меня уставились: кивают, улыбаются. Нет, что хотите со мной делайте - что-то здесь не чисто! Или это у них шутки такие?..
- Ты не думай, парень,- опять говорит старшой,- мы заплатим! Называй цену, не стесняйся!
Тут у меня в башке вроде забрезжило: какие там шутки?! Влип я, похоже, в историю - хуже некуда! Вот и не верь предчувствиям после этого!
- Зачем я вам? - говорю через силу.- Я здешний, сам впервые туда иду...
- Видишь ли, Стэн,- осторожно говорит мордатый,- мы дорогу плохо знаем. Издалека идем, понимаешь?.. Порядков ваших не знаем - вот, напоролись сегодня, ты же видел?! Так что - выручай!
Я только головой кручу: ничего себе, дороги не знают! Темнят, ох, темнят, ребята!
- А что,- говорю,- дороги?.. Все дороги туда ведут, тут не заблудишься!.. А вы сами-то откуда будете?
Спросил и замер. Понимаю прекрасно: к стенке их припер. Трудно тут соврать, потому что по физиономиям ихним видно - столичные штучки!
Переглянулись они, старшой и говорит твердо:
- Ты, парень, нас не пытай - для тебя же лучше! Проводи в столицу - не пожалеешь. Это я тебе твердо обещаю.
В общем - все ясно! Неспроста эти типы здесь очутились, вот что! Подосланные они, задание имеют! Скорей всего - разведка храмовников, ведь мордатый наверняка из них - там только таких амбалов и держат. И коли я им понадобился - убей бог, не пойму, зачем! - то уж не отвяжутся. Как ни крути, дело дрянь. Упрусь - шлепнут за милую душу, ребята крутые; соглашусь - все одно живым не выпустят, эти свидетелей не оставляют.
Как я все это сообразил, меня даже в жар бросило. Нет, думаю, шалишь, мне еще мил свет не надоел, еще попрыгать охота! Взял себя в руки и говорю, вроде как безразлично:
- Да я что... Если надо - пожалуйста. В столицу так в столицу!
- Отлично, Стэн! - рявкнул мордатый.- Мы в тебе не ошиблись.
И ручищей меня по плечу - чуть с ног не сшиб, бугай чертов. Молодые тоже просияли: уломали, дескать. Ладно, думаю, порадуйтесь, с меня не убудет, а там мы еще посмотрим, кто кого. Теперь-то я умней буду.
Поглядел вокруг. Мнимоны вовсю разыгрались, корчатся в кустах один страшнее другого; небо уже позеленело, в зените Черное солнце пульсирует, красочными пузырями исходит - з глазах рябит. Самый пик! Идти, правда, тяжеловато, можно напороться на какую-нибудь дрянь-в болоте их полно! - зато и выследить нас труднее.
- Ну, ладно,- подаю голос,- Чего зря сидеть? Пошли, что ли?!
СТАНЦИЯ
Первым делом следовало от Комбината смотаться. Я своих знал - Ялмара не простят. А я нынче вроде как в сообщниках у этих - вместе улепетывали, да еще винтовочку прихватил, а на нее многие зарились.
Поэтому прямо с поляны двинул я не на тропу, что к тракту вела, а в болото, к Станции. Грязновато, конечно, да и по кочкам прыгать - радости мало, зато самый короткий путь. За Станцией уже зона катакомб начиналась: шахты, бункера, подземные хранилища. Вряд ли нас в этом гнезде змеином искать будут. А заодно пусть-ка мои знакомцы новые в болоте побарахтаются, глядишь, прыти-то поубавится.
Так и потопали: я первым, потом девица с парнем, а мордатый Бруно или как там его, замыкающим. Ничего шли, ходко, не отставали. Правда, молодые первое время от каждого мнимона шарахались, будто в жизни не видали. Ну, ясно - городские, там какие мнимоны - одно название! "Кто в Зените не бывал, тот мнимонов не видал!" Пришлось остановиться, объяснить, что к чему. Здесь всякой мелкой живности - море, а сфера в полдень - как зеркало увеличительное: из любой пичужки такую образину сотворит - в страшном сне не увидишь! Тут главное - научиться их отличать, потому что в наших болотах не только мнимоны водятся, здесь и настоящих гадов пруд пруди. После Свершения они объявились. Дед втолковывал, что они из-за фона - мол, в Зените фон какой-то повышенный, вот они и расплодились. Он их даже как-то называл, тоже на букву "м", только я забыл. Бог с ним, с названием, важно, что любой мнимон всегда бесшумный - призрак, он и есть призрак! - а настоящий гад без шума не может, так что здесь не столько глаза нужны, сколько уши.
Выслушали меня спутники мои и рты раскрыли - даром, что образованные. Этот, молодой, и говорит:
- А ведь верно! Молодец, Стэн!
Мне, конечно, его похвалы ни к чему, но все ж приятно: не такие уж мы тут дикари, кое-что кумекаем!
Пошагали дальше - некогда разговоры разводить. Троица освоилась, попривыкла, даже болтать между собой начали. Но недолго, до первого змееголова - настоящего, не призрачного, два патрона на него, гада, потратил. Тут они вмиг попритихли, к старшому стали жаться. Этот, чувствуется, видал виды, нервишки что надо.
Пока шли, я хорошенько раскинул мозгами и решил, что до темноты рыпаться не стоит. Опасно. Парнишка-то и девица, конечно, не в счет, а вот мордатый - другое дело: шутки с ним плохи.
Территория Станции издавна считалась нейтральной. Когда-то здесь был целый городок, обслуживал шахты и рабочие поселки. Раньше здесь водился уголь, а когда все выбрали, народ-то и разбежался. Железная дорога еще раньше накрылась, только насыпь и сохранилась, да бетонные шпалы кое-где. Рельсы давно уж по кузницам растащили - или ржа съела: давно это было, еще до деда. Сейчас через Станцию проходил единственный приличный тракт в Сферополис, поэтому там вечно всякий люд околачивался: бродяги, ватажники, беглые рабы, хизмачи, нищие. Там же было торжище, барахло шло со всей округи - вместе с новостями. Может, удастся что и про моих знакомцев разнюхать?
Прошли мы болото, на сухое место выбрались. Удачно прошли, хоть и нашумел я малость. Впереди, за рощицей, показалась вокзальная крыша - вся в дырах. Собственно, от Станции только и осталось, что обгоревший вокзал да платформа. На ней обычно и выставляли основной товар: оружие, боеприпасы, снаряжение. Всем прочим торговали вдоль насыпи и внутри вокзала. Там же можно было перекусить на скорую руку и разжиться продуктами.
После болотной жижи моя троица слегка поблекла. Парнишка этот, как его, Ян, что ли, разочек хорошо искупался, чуть не с головой - еле вытащили. Но ходоки они что надо, это я от чистого сердца говорю! Не похоже, чтоб измотались, топают себе по травке легко, гуляючи, неплохо их натаскали.
Подходим к вокзалу - тихо, никого не видать. Мне это сразу не понравилось: ведь самая пора! Должно все кишеть...
Вообще-то на Станции довольно безопасно, крупные ватаги здесь не промышляли и даже счеты друг с другом сводили обычно в стороне. Неписаный закон, толкучка ведь всем нужна.
Обошли вокзальчик справа, вот и платформа - с одного края разбитые ступеньки, другой - в заросли упирается. Гляжу: что-то не то - товар есть, а людей нет, будто сгинули. А барахла кругом - пропасть! Одежка, посуда, инструменты, тряпки - чего только нет! Все брошено впопыхах, втоптано в грязь. И повсюду лошадиные следы - и вроде свежие. Ясно, как божий день: пошуровал кто-то недавно! Вот тебе и нейтралитет!
Тут меня Бруно тихонько подзывает - он первым делом в здание вокзала заглянул. Подхожу... Святая сфера, вот где они все! Вповалку на полу, уже холодные, наверное! Кровищи - море...
Выскочил я оттуда, как ошпаренный! Ну и ну, что ж это получается? Кто-то их всех порубал ни за что ни про что и запрятал в здание. Может, какая лесная ватага сюда сунулась? Народ там дикий, никаких законов не признает. Но почему тогда барахло не тронуто? Любая ватага шмотки первым делом приберет! Да и зачем им такую бойню устраивать? Разогнали бы всех, ну шлепнули сгоряча одного-двух, а тут?.. Народ, конечно, все больше пустой, никчемный, никто по ним плакать не станет, но ведь люди же!
Молодые тем временем тоже в здание сунулись - выходят, лица на них нет. Да-а, это вам не столица! А Бруно, смотрю, хоть бы хны: трубка в зубах, попыхивает себе в небо, небось, и не такое видал!
Стою у платформы, соображаю: куда ж теперь? По насыпи, к тракту? Опасно, каждая собака тебя издалека видит. К шахтам с моими приятелями нечего и соваться... Черт его знает, хоть назад возвращайся...
- Топот! - вдруг заявляет мордатый.- Кто-то скачет...
Не слышал я никакого топота, но рассуждать не стал.
- А ну давай сюда! - командую.- Быстро!
Сиганули мы в щель под платформу, затаились среди всяческой рухляди. Грязь, вонища - хоть святых выноси. Я приложился ухом к земле: действительно, скачут! Похоже - много. Хороший у мордатого слух, позавидуешь!
А через пару минут влетает на Станцию здоровенный конный отряд - сотня, не меньше. Я как форму их увидел - синие мундиры с белыми кругами на рукавах,- похолодел весь. Черное небо, кругами! Этого только не хватало! Вот, значит, кто здесь орудовал, выходит, и Пузырю-покойничку не померещилось вчера с перепою: сфероносцы в Призенитье! Но какого дьявола? Сто лет духом ихним не пахло, и на тебе!
Большая часть отряда с ходу рванула вдоль насыпи, к тракту - слава богам, мы туда не сунулись! Остальные быстро спешились и давай вокруг шнырять. В общем, дрянь дело - прочесывают Станцию!
Пихнул я Бруно в бок - и ужом к тому краю платформы, где заросли. А над головой уже сапожищи бухают, труха сыплется, пыль. Ну и денек сегодня! Не знаю, за кем они охотятся, может, и не за мной, но от этого не легче: найдут - и как тех...
Ползу, не оглядываюсь, платформа длинная, низкая - не встать. Сзади вроде мордатый пыхтит, не отстает. До края уже рукой подать, тут кто-то из солдатни в щель сунулся: "Стой, стой!.."
И сразу выстрел - как из пушки, в ушах заложило. Прыгнул я тигром, затылок о плиту рассадил, вывалился на свет - и в кусты, вслепую, только глаза от колючек прикрыл. Крики, пальба, ветки вокруг от пуль секутся... Счастье мое, что заросли здесь сплошной стеной, а то бы все, каюк!
Ох, и бежал я, мама родная, все свои рекорды побил! Весь выложился, без остатка. Как ноги подкосились, плюхнулся брюхом вниз - в глазах темно, сердце где-то у глотки, вот-вот выскочит. Одна только, мысль в башке: ушел, забери меня черти - ушел!
Минут десять в себя приходил, потом огляделся. Лежу в густой траве, на светлом пригорке; где-то сбоку ручей журчит; вокруг, уступами, лес - хороший лес, плотный; а между здоровенных сосновых стволов - скалы. Все в порядке - впереди горы!
Ну, тут я совсем повеселел: не подвело чутье, правильный курс выбрал. Кавалерия кругачей в горы не попрется - кишка тонка, а приятели мои новые бродят сейчас где-нибудь в зарослях, а может, и лежат уже на вокзале. М-да, здесь уж как повезет!.. Одним словом, хорошо удрал, черта с два меня найдут: так след запутал, ни одна собака не возьмет!
Повернулся я на спину, лицом к сфере. Она еще голубая, яркая, глаза режет, но уже к синему часу дело идет. Ложносолнце давно скисло, от него лишь серая клякса осталась. Люблю я это время сферодня, самый приятный для глаза свет. Утром уж слишком много красноты вокруг, все бордовое, будто пожар вселенский. И рожи у всех мерзкие, как у Пузыря при запое. В желтый полдень начинается вся эта чехарда с Черным солнцем - и в глазах рябит, и нечисть всякая безобразит. А сейчас самое то, как и должно быть в натуре: трава - синяя, горы - зеленые в сизой дымке. Красота! От сферы - мягкое тепло; пригревает, тихо, спокойно... Отдохну, думаю, малость - и в горы. Места, слава богам, знакомые, можно сказать, родные. Осмотрюсь, разведаю, что и как, и дальше - к столице...
Одним словом - размечтался, сучья кость, раскис. Тут они и выскочили из кустов - как призраки! Все трое - целые, невредимые, даже поклажу сохранили. Я как к земле прирос - не шевельнуться, рот разинул. Ведь хоть бы ветка где хрустнула!..
Тормозят рядом, и этот молодой, белобрысый мне этак ручкой: мол, вот и мы! Рюкзак скинул, присел рядом, рукавом пот с лица вытирает, а сам почти сухой, ну, может, слегка запыхался. Вот дьявольщина, как же это?..
Лота головой тряхнула, улыбнулась - мне! - и к ручью, грязь смывать. А мордатый даже не присел, сразу за трубку. И, разрази меня гром, такой у них вид, будто и не бежали они только что сломя голову, а так, размялись слегка. Ну и ну!..
Сел я, братцы, и морда у меня, наверное, до колен вытянулась - Ян даже заржал. Святая сфера, что же это получается? А Бруно трубку раскурил и спрашивает, словно ничего не случилось:
- Ну, Стэн, куда теперь?
А я сижу столб столбом, язык проглотил. Скажу без хвастовства: мало кто со мной в беге сравнится, спросите любого. И вот я валяюсь, как конь загнанный, а этим хоть бы что, чуть вспотели. И главное: как они на меня вышли, ищейка у них припрятана, что ли?.. Ох, хотелось бы мне знать, где их так натаскали?! Одним словом, недооценил я их, вот что, матерые это ребята. Сопляк я перед ними, и вот это отныне надо зарубить себе на носу!