Информацией картежник располагал обширной.
Именно он помог Нечаеву раскрыть убийство трех грузин на частной квартире в Краснопресненском районе, по его информации повязали группу мошенников, нагревших предприятия Царицына на полтора миллиарда деноминированных рублей, именно Злотников вывел Нечаева на серийного убийцу Михасева, оказавшись той самой палочкой-выручалочкой, что спасла Нечаева от гнева начальства.
Сегодня он позвонил Нечаеву сам.
– Иваныч, попариться не желаешь? - поинтересовался он.
– Меня уже который день парят, - вздохнул Нечаев.
– Так это же разные вещи! - не согласился Мавр. - Одно дело, когда парят тебя, совсем другое, если паришь ты, ну, и уж совсем иное, если паришься сам. Холодное пивко, балычок великолепный, прогретая сауна, биллиардный стол… Захочешь, можешь на тренажерах покрутиться, их там полно.
– Тебе бы девушек уговаривать. Считай, что я согласен. Где это?
– Профилакторий завода "Ахтуба" помнишь?
– Помню.
– Вот там я тебя к семи и жду. Есть тема, Сергей Иваныч, между прочим. Серьезная тема! Подкатывай, не пожалеешь!
Натуру своего источника Нечаев изучил достаточно хорошо. Если в голосе Злотникова зазвучали фамильярные нотки, значит, информация, которой он располагает, действительно стоящая.
Стало быть, ехать надо было обязательно.
– Рома, вот ключ от квартиры, - сказал он Калгину. - Сегодня тебе без меня придется домой идти. Встреча у меня очень любопытная намечается, а тебя на нее - не обессудь, я пригласить не могу. Лады?
– Что-нибудь серьезное? - поинтересовался Калгин, принимая ключи.
– Пока не знаю. Человечек-то стоящий, он меня по пустякам еще никогда не тревожил. Вернусь, тогда и расскажу.
– Ты знаешь, у меня вся эта история из головы не выходит. Что это за младенчики такие? В Израиле четыре трупа, у нас уже один имеется, и, кажется, он тоже не последний. Ты что-нибудь понимаешь?
– Я в чудеса не верю. А это главное. Все, что происходит на свете, рано или поздно объяснится.
– Это чем же таким он их всех зарядил? - вздохнул Калгин.
Именно об этом раздумывал Нечаев, когда ехал на встречу со Злотниковым.
– Сергей Иванович, - сказал водитель. - Вы там долго будете?
– Ну, как выйдет, - отрываясь от собственных мыслей, сказал Нечаев.
– Я скатаюсь на пару часов?
– Скатаешься, - согласился Нечаев, т - Паразит ты, Славка, все мои мысли спутал.
***
В предбаннике Злотников чувствовал себя как дома. На нем был черный халат с золотыми драконами, а сам он, влажный от бассейна, вальяжный, расслабленный, неторопливо наводил красоту на столе - огурчики с помидорчиками порезал, слабо дымящиеся куски ароматного мяса разложил, янтарный балык выложил и теперь взялся за сыр с паштетом, словно хотел всей красотой стола заставить Нечаева усомниться в правильности выбранного жизненного пути. А может, и в самом деле хотел заставить усомниться. Кто знает - чужая душа потемки.
– Приветствую, Сергей Иваныч, от всего сердца приветствую, - Злотников положил нож на стол и крепко пожал руку начальника убойного отдела.
Конечно, жулик он был негде пробу ставить, но чем-то Нечаеву он нравился. Наверное, тем, что грабил, обыгрывая в карты, своего же брата жулика и хозяйственных воров, которые растолстели на ворованных деньгах и потому проигрывали их без стенаний и особых сожалений: как пришли, так и ушли.
– Я гляжу, тебе недавно фарт крупный выпал? - кивнул Нечаев на стол.
– Да случилось маленькое событие, - радостно подхватил Злотников. - Понимаешь, Сергей Иваныч, залетел тут в город один хмырь с Магадана. По толстой морде видно, что под завязочку бабками набит. Очень ему с мастером поиграть хотелось. У себя-то в Магадане он в мастерах сам ходил, боялись его местные обыграть, обиду мог затаить. А у нас его бояться некому!
– И как сыграли? - поинтересовался Нечаев, отправляя в рот полоску аккуратно порезанного балыка.
– Ну, на билет до столицы я ему занял, - пожал плечами Злотников. - А там пусть дальше сам думает. У нас здесь не касса взаимопомощи.
– Силен, - усмехнулся Нечаев. - И много поднял?
– А вот что поднял, так это все мое, - укоризненно сказал катала. - Иваныч, ну для чего ты такие нескромные вопросы задаешь? Ты что, в налоговой полиции работать стал?
Увидев, что Нечаев присел к столу, ласково прикрикнул:
– Нет, Иваныч, так дело не пойдет! Сходи сначала косточки пропарь, в бассейне поплавай, а потом мы с тобой оскоромимся! - и плотоядно потер руки: - Натюрморт!
– Тебе легко на этот натюрморт смотреть, - проворчал Нечаев, - а человек целый день не жрамши.
– Вот и нагуляй аппетит, а я пока бутылочку "Смирновской" и баварского пивка из холодильника принесу. У тебя время есть?
– До утра, - сказал Нечаев, расстегивая штаны.
– Ну, до утра мы с тобой сидеть не будем, - рассудительно сказал Злотников. - Разве что маме Ноле позвоним. Может, и правда позвонить?
– Охота тебе макаться в поганые ведра, - вздохнул Нечаев, накидывая на себя простыню. - Вроде взросленький уже.
– Так хорошие девочки сразу замуж хотят, - сказал катала, - о профессии начинают расспрашивать, горят желанием с родителями познакомить. А оно мне надо?
– Ладно, - махнул рукой Нечаев. - Я пошел. Сауна была раскаленной печью.
Нечаев расстелил простыню на средней ступеньке и сел, чувствуя, как жар смыкается вокруг его тела. Пот долго не поддавался, потом пробился через раскрывшиеся поры кожи, прохладно заструился по телу, моментально испаряясь. Волосы на голове намокли, нагрелись от жара сауны, и Нечаев пожалел, что нет на нем шапочки. Он сидел и терпел, сколько мог, а когда стало совсем невмоготу, вывалился наружу, чувствуя, что кожа его дымится. И ухнул с воплем в холодную воду бассейна.
Злотников ждал его за столом.
Нечаев выбрался из бассейна, сел за стол, вытирая грудь и руки простыней.
– Халат накинь, - посоветовал Злотников. - Такие в гостинице в Дагомысе выдают. Я и увел парочку на память о проживании.
Они выпили и некоторое время сосредоточенно закусывали.
Мало балычка и жареного мяса, на столе еще оказалось сальце с тремя мясными прожилками, рассыпчатая и горячая картошка, даже горячий калач, где его только Злотников выписал для гастрономического удовольствия!
– Иваныч, - сказал Злотников, на время прерывая вдумчивую работу над продуктом. - Я слыхал, в Первой больнице доктора завалили?
– Ну, не в больнице, а дома, - сказал Нечаев. - А тебе что, номер его могилки нужен? Цветы хочешь отнести?
– Вы мокруху раскрыли? - поинтересовался Злотников.
– Глухо пока, - осторожно сказал Нечаев.
– Есть одна тема. - Злотников вновь разлил водку. - Вздрогнем, Иваныч? Как говорится, чтобы между первой и второй пуля не пролетела?
Выпили и опять помолчали, пережидая удар спирта по своим желудкам.
– Есть тема, - повторил Злотников. - Недавно играли мы на блатхате одной. Не скажу, что собрались одни уважаемые люди, но! - он поднял вверх указательный палец. - Кто-то привел на хату двух ростовчан. Одного звали Герой, мама, наверное, кололась, а второй был грузин со странным именем, мне еще кто-то сказал, что с таким именем только знамя над фашистским рейхстагом поднимать… Что-то ментовское в имени было. Ну, не помню!
Нечаев насторожился. Рассказ каталы и в самом деле был в тему.
– Так вот, как я потом узнал, ростовчане приезжали к нам грабануть одного доктора. Я тогда-то не знал, что какого-то доктора ножиком потрогали, это я потом уже все сложил. Резать этого доктора, конечно, никто не собирался, там у деловых какая-то непонятна случилась. Им-то всего надо было: залезть в хату, попугать фраера и взять у него святого короля.
– Постой, постой, как ты сказал? - подался вперед Нечаев.
– Святого короля, - повторил катала. - Так они эту вещь между собой называли. Им ее очень большой человек заказал.
– Имя этого большого человека не называлось? - медленно спросил Нечаев.
– Чего не было, того не было, я же говорю, краем уха слышал, они его между собой Пророком звали, - развел руками катала. - Я смотрю, ты мой рассказ о ростовчанах спокойно воспринял. Знал уже, так ведь?
– Второго Мелитоном звали? Катала восхищенно причмокнул.
– Точно, Иваныч, Мильтоном его звали. Значит, знал?
– Про святого короля в первый раз слышу, - искренне сказал Нечаев. - Больше ты об этих ребятах ничего не слышал?
Злотников развел руками и потянулся за водкой.
– Говорят, им срочно уехать пришлось. Пригодится?
– Пригодится, - кивнул Нечаев. - Ты не части, я еще раз в парную сходить хочу, а поддатому там что делать? Только мучиться! А что еще нового в ваших сферах?
– Лапина знаешь?
– Это который строительство у нашего мэра курирует? - наугад спросил Нечаев.
– Вот, вот, - кивнул катала, - он в этом месяце уже сто штук спустил, только особых огорчений не вижу. Значит, запустил он все-таки свою жадную лапу в капремонт Дворца эстрады. Раньше-то он штуку спустит и ходит бледный и трясущийся, боится, чтобы жена не узнала. А теперь - герой! Мамоня с грузинскими ворами связался. Они у Левана рядом с его домом гараж арендовали и туда угнанные тачки загоняют. Удобно - дорог-то туда много из центра ведет, а в гараже они ее сразу разбирать начинают. Часа за три разбрасывают и корпус в другой цвет красят. На прошлой неделе они от "торгушки" "форд" увели. Вроде эту тачку они в Краснодар клиенту уже перегнали.
– Интересные вещи ты рассказываешь, Толя, - задумчиво сказал Нечаев. - А что это за штука святой король? Картина? Статуэтка какая? С чем ее едят?
– Хрен ее знает, - честно признался катала. - Я только эти слова и слышал. Ну, что, попаримся и по пиву?
Глава третья
– А этот твой источник, он не мог что-то спутать? - поинтересовался Калгин.
Нечаев сидел за столом и добросовестно оформлял вчерашнюю информацию.
– Святой король… - повторил Калгин. - Странное понятие, почти невозможное. Святых правителей не бывает, им грешить много приходится.
– Это точно, - согласился Нечаев. Подумал немного и дописал: "Снять копию в одном экземпляре и передать ее для оперативного использования в ОБЭП ГУВД". И расписался.
Калгин бегло просматривал суточную сводку.
Нечаев ее уже видел. Ничего особенного за ночь не случилось - две бытовухи, раскрытые по горячим следам, тяжкие телесные повреждения, что были нанесены гражданину Мосалю около кинотеатра "Юбилейный", и изнасилование в дендрарии, которое тревожило Нечаева больше всего. За август месяц в дендрарии изнасиловали трех студенток университета, а в сентябре было два таких нападения, и все они висели "глухарями". Со дня на день следовало ожидать, что на этот беспредел обратит внимание начальство, поэтому Нечаев собирался проехать в районный отдел внутренних дел и обговорить вопросы, связанные с задержанием преступника с поличным.
– Прошлое состоит из легенд, - сказал Нечаев, укладывая листочки с оформленными сообщениями в красную папку с золотым тиснением "На доклад". Сам он такие папки терпеть не мог, но начальству всегда хочется, чтобы в управлении было все, как у людей. Вот по указанию Березко и были заказаны такие папки. Ну нравится человеку, когда к нему приходят с красными папками, украшенными золотым тиснением! Лучше бы он на эти деньги две машины убойного отдела отремонтировал!
– И что это может быть? - настойчиво напирал Калгин.
– Да все, что угодно, - сказал Нечаев. - Все, что угодно, Рома. Это может быть картина, а может оказаться статуэткой, бутылкой какого-то редкостного вина… Все, что угодно!
В дверь постучали.
– Можно? - послышался из-за двери знакомый голос и в кабинет вошел Примус… тьфу ты! - оперуполномоченный Николай Евграфов. - Докладываю по случаю возвращения из командировки, шеф!
– Быстро же ты управился, - удивился Нечаев. - Садись, Коля, докладывай.
– Докладывать особо нечего, - сказал Примус. - Телевизор и видак я привез, они у Мелитона дома стояли. Все чин по чину, номера с паспортными данными совпали. И сомнений никаких, что это нашего доктора вещички. Я и корешки билетов на поезд до Царицына изъял, и справку в железнодорожной кассе получил. Привязать мы их к нашему доктору сможем. А мотив преступления?
– Мотивы пусть следователь ищет, - веско сказал Калган. - Мы работу сделали, преступников нашли…
– А труп неизвестного с недостроенного дома по улице Тимирязева куда спишем?
– А чего его списывать? - удивился Калгин. - Отказным материалом пойдет. Признаков насильственной смерти не обнаружено. А по огнемету материалы в военную прокуратуру передадим. У нас огнеметы в магазинах не продаются. Если нашли его, значит, где-то у военных утечка. Вот и пусть ищут!
– И тебе не интересно, зачем Вахт с Мачарашвили в Израиль поехали, почему они ребенка Гриц не то похитить, не то убить пытались? - удивился Нечаев.
Калгин снисходительно глянул на него. Как на ребенка.
– Так к нашему убийству это отношения не имеет, - сказал. - Пусть евреи и разбираются в причинах их поступков. А у нас дело ясное: убили, значит, убили. А мы, значит, нашли.
– Да, Сергей Иваныч, - сказал Примус, глядя, как сердито спорят между собой начальники. - Там еще одна заморочка. С полгода назад эти хмыри в Земное Братство вступили. У них в Ростове с разрешения губернатора храм Четырехликого открыли. Они там послушниками были.
– В храме был?
– Был, - сказал Примус. - Обалденные хоромины. Проверка на ДНК тоже принесла свои плоды: плоть под ногтями убитого принадлежала Мелитону Мачарашвили.
– Ну, мужики, теперь дело техники, - радостно сказал следователь. - Закреплюсь немного, а потом подробно все распишу в постановлении и прекращу дело за смертью обвиняемых. А карточка все равно на раскрытие пойдет. А я уж боялся, что зависнет дело и будут меня за него дергать.
– А если что-то случится? - настаивал Нечаев. - Вон, недавно на Редигер покушались!
– А вот когда случится что-нибудь, тогда и будем разбираться, - неуверенно пробормотал следователь, отводя взгляд в сторону.
– Со свежими покойниками? - уточнил Нечаев. - Так ведь и погоны потерять можно.
– Начальство не поймет, если я при установленных убийцах дело буду держать без решения, - сказал следователь. - Я понимаю, но и вы понимать должны. Ну, недельку я еще возиться буду, техническую сторону оформлять… Этого хватит?
– Так ведь мы не таксисты, а ты не пассажир, - качнул головой Нечаев. - Это там можно спросить: десятки до центра хватит?
***
– У меня очень мало времени, - сказал заместитель директора института Хвощев. Директор был в отъезде, поэтому Примус договорился о встрече с его заместителем. Ему хотелось выяснить некоторые детали из жизни покойного Медника. - Тридцать минут, больше я вам уделить не могу.
– Попробуем уложиться, - оперуполномоченный Евграфов плюхнулся на стул, раскрывая блокнот. - Только смею заметить, Дмитрий Степанович, я человек не менее занятой.
Хвощев снял очки, тщательно протер линзы, водрузил очки на пористый нос и недоуменно и гневно уставился на нахала. Может, на сотрудников института этот взгляд и действовал, но Примусу на него плевать хотелось - невелика шишка, в свое время Примусу и с более влиятельными людьми беседовать доводилось.
– Убили-то вашего сотрудника, - сказал Примус укоризненно.
– Бывшего, - нервно сказал Хвощев. - Бывшего… э-эээ… напомните мне свое имя-отчество?
"Это он мне разницу между нами хочет показать, - понял Примус, - намекнуть, так сказать, что с вершины его положения я блохой, ничего не значащей, кажусь".
– Николай Александрович, - быстро подсказал он. - А вас - Дмитрий Степанович. Мне бы хотелось узнать, над чем в вашем институте работал покойный Медник?
Хвощев с видимым превосходством оглядел опера.
– Видите ли, молодой человек, - медленно сказал он, - не знаю, хватит ли вашей подготовки, чтобы понять те проблемы, над которыми бьются ученые? У вас ведь в милиции, как я понимаю, главная задача - хватать и не пущать, не так ли? А методы научной работы совсем, совсем иные!
– А вы попробуйте, - предложил Примус. - Вдруг пойму?
Хвощев дернул брыластой щекой, похоже, Примус своим нахальством и бесцеремонностью уже стал его донимать, хотя их беседа едва началась.
– Ну, что ж, - сказал заместитель директора института. - Давайте попробуем!
И, уже совершенно не скрывая раздражения и пренебрежения к оперуполномоченному, добавил:
– Чем черт не шутит! Кофе будете пить?
– Не откажусь, - к видимому неудовольствию ученого отозвался Примус.
Хвощев нажал кнопку на селекторе и сказал секретарше:
– Лидочка, нам два кофе. Нет, сервиз не нужен. Лучше что-нибудь повместительней. И кофе сделай покрепче.
Прихлебывая быстро принесенный секретаршей кофе, Хвощев начал просвещать Евграфова.
– Все началось еще в середине восьмидесятых годов. В Институте физико-технических проблем АН над изучением свойств ДНК работал старший научный сотрудник Петр Гаряев. Вы его не знаете, но это неважно. Так вот, совершенно неожиданно для себя он с коллегами получил удивительные результаты. Однажды после бесконечной череды экспериментов исследователи случайно измерили спектр пустого места, на котором несколькими минутами раньше находился препарат ДНК, и луч лазера рассеялся, будто на пути его встала преграда. Спектр получился таким, словно в пустом пространстве по-прежнему находилась ДНК. Потом они расплавили в кювете клеточные ядра и записали на спектрометр, что с ними происходит. Кювету с расплавленной и тем самым уничтоженной ДНК убрали, но лазерный луч снова на что-то наткнулся. Как удалось установить позднее - это были фантомы умерших ДНК. Во время плавления ядер произошла некая "запись" информации с ДНК расплавленных клеток. Тогда исследователи пришли к выводу, что фотоны, рассеянные молекулами ДНК, локализуются в металлических стенках кюветного отделения прибора, образуя своеобразный фантом, в котором зафиксировалась определенная информация.
Медник как раз занимался изучением этого фантома. Спектрометр "Малверн" регистрировал фантом сорок дней. Не исключено, что такой же фантом остается и после смерти каждого из нас. Отсюда можно, кстати, сделать вывод, что сороковины имеют какое-то практическое значение, и наши предки обладали знанием, которое мы бесповоротно утратили.
Пока доступно?
– Более чем, - коротко отозвался Примус, рисуя в блокноте черта с оленьими рогами.
Хвощев поставил чашку на стол, заложил руки за спину и сделал несколько шажков по кабинету.
– В ходе исследований удалось набрести на определенный эффект, ранее не известный науке: наш Гнатюк, исследуя лазерным лучом хромосомы собственной спермы, завернул луч в резонатор лазера и оказался под воздействием излучения. Фотоны, превратившиеся в радиоволны, считали информацию с хромосом в кювете и, если можно так выразиться, обстреляли экспериментатора. Он чуть не погиб: температура его тела поднялась до сорока одного градуса, он не мог пошевелиться, оказался полностью парализован. Организм перестал принимать пищу… Короче, выкарабкался чудом. Но через некоторое время в лаборатории с большей осторожностью повторили эксперимент - и что же? Тяжелых последствий не было. Медник предположил, что люди, подвергшиеся подобному облучению, приобретают волновой иммунитет.