При менее изящном манипулировании факторами прошлого задачей было бы дешёвое примитивное убийство - полное физическое устранение Сеппа фон Айнема. Но это, разумеется, оставило бы поле открытым для других, и принцип, на котором успешно строилась основа телепортации, со временем мог оказаться доступным одному из учёных. Необходимо было обезвредить не Сеппа фон Айнема, а "Телпор", - что требовало присутствия необычайно сильной личности. Это было не по силам Джейми Вайссу и Бертольду, они не производили столь сильного впечатления. По сути лишь один человек на свете мог справиться с этим… успешно.
Это был сам Сепп фон Айнем.
* * *
Грегори Глок решил для себя, что это хорошая мысль. Теперь следовало высказать вслух своё профессиональное официальное одобрение тактическому плану, запущенному ООН с целью отменить эволюцию орудия "Телпора". Тщательно подбирая слова, Глок заговорил в микрофон, постоянно находящийся у его губ, одновременно включая запись.
- Они хотят заполучить вас, герр фон Айнем, в своё распоряжение, - объявил он. - Другие не подходят. Это комплимент… но такой, без которого вы бы вполне обошлись. - Он задумчиво помолчал. Тем временем бобина с плёнкой неумолимо наматывалась, но это была мёртвая плёнка. На Глока давила насущная необходимость выдать тактическое решение в противовес недругам его начальника, наступавшим на него творчески и хитроумно. - Гм-м… - пробормотал он себе под нос. Теперь он ещё больше ощущал себя вне фазы времени, и между ним и всеми остальными, пребывавшими в разумной жизни за пределами его терапевтической камеры, была пропасть. - По моей оценке, - продолжал он, - для вас полезнее всего будет… - Он вдруг смолк. Потому что прерывистое бормотание "словесного салата" вновь возникло у него в ушах.
Впрочем, на сей раз шум носил абсолютно непривычный - и пугающий характер.
Словесная чушь теперь приобрела некоторый смысл… и этот смысл на время вывел из строя его тактический замысел. Не был ли этот шум электронным сигналом, посланным ООН, чтобы сбить настройку его нормально функционирующей камеры? Эта мысль, пусть теоретическая, заставила Глока покрыться ледяным потом. Он продолжал, не имея возможности уклониться, слушать любопытную смесь чепухи - и смысла. Причём смысла высшего порядка.
"…Впрочем, я понимаю, почему сало, масло, маргинаты и прочее от Зубко раздувают слово "спора" в весьма зловещий слоган мужской споры. Их инструкция по пользованию на трёхмерном видео предназначена, грубо говоря, женщинам-потребителям. Хи-хи, не примите в обиду. Если подробнее, то она гласит: "Мужская спора, дорогуши, как известно, неудержима в своём безумном стремлении (наперекор здравому смыслу и моральным ограничениям) достичь женского яйца. Уж так устроены мужчины. Верно? Все мы это понимаем. Дайте мужской споре полдюйма, и она отхватит себе семьдесят две целых одну шестую мили. БУДЬТЕ ГОТОВЫ! ВСЕГДА ГОТОВЫ! ОГРОМНАЯ СКЛИЗКАЯ КОСОГЛАЗАЯ ЖЕЛТОКОЖАЯ МУЖСКАЯ СПОРА, ВОЗМОЖНО, СЛЕДИТ ЗА ВАМИ В ЭТУ МИНУТУ!" И, с учётом её дьявольской способности шустрить милю за милей, вы можете быть в этот миг в смертельной опасности! Цитируя Драйдена: "Горнист трубит, к оружию нас призывая" и так далее. (И не забывайте, дамы, о внушительном призе, назначаемом ежегодно фирмой "Зубко Продактс, Инкорпорейтед" за максимальное количество мёртвых мужских спор, высланных почтой на нашу фабрику Каллисто в старой наволочке из ирландского льна, в знак признания, во-первых, вышей стойкости в борьбе с проклятыми злодейками и, во-вторых, того факта, что вы покупаете нашу пенообразную эмульсию в стофунтовых аэрозольных баллонах.) Кстати, помните: если вы не в состоянии надлежащим образом запасти в подходящем месте обильную дорогостоящую дозу патентованной эмульсии "Зубко" перед супружеским законным интимом, то просто опустошите банку спрея, направив сопло прямо в гримасничающую грибовидную мерзкую физиономию, парящую в шести футах над вами. Наилучшая дистанция…"
- Наилучшая дистанция, - повторил вслух Грегори Глок, заглушая навязчивый шум в ушах, - приблизительно два дюйма.
"…два дюйма, - вторил ему жестяной механический голос, - от глаз. Патентованная эмульсия "Зубко" не только…"
- Классно истребляет мужские споры, - пробормотал Глок, - но также вышибает к чертям слёзные железы. Жаль тебя, парень. - "Конец инструкции, - подумал он. - Конец монолога. Конец секса. Конец Зубко, либо зуб Конецко. Реклама это или анализ разбазаренной даром жизни? Эта лекция известна мне наизусть. Но почему? Откуда? Она как будто возникает у меня в мозгу, не приходя ко мне извне. Что это значит? Необходимо узнать".
"Всегда помните, - продолжал неумолимый голос, - что мужские споры обладают устрашающей способностью прогрессировать на собственной энергии. Если вы обдумываете это постоянно, дамы…"
- Устрашающей, да, - повторил Глок. - Но ПЯТЬ МИЛЬ? - Он вспомнил, что произнёс когда-то давно эти слова. Когда был ребёнком. "Да нет же, - подумал он. - Я не говорил об этом вслух, а только думал, замышлял это как злую шутку, парнишкой в школе. Но сейчас, в этой треклятой камере мне перекачивают перефразированные сенсорные данные из внешнего мира - это мои собственные прежние мысли возвращаются ко мне: петля моего мозга назад к нему же с десятилетним запаздыванием.
"Сплаб - гног - форб - СКУАЗ", - безжалостно дребезжал в его беспомощных ушах голос на проводе аудиовхода.
"Моё оружие противодействия, - думал Глок. - Они блокировали его собственным оружием противодействия. Кто же…"
- Да, сэр, гног форб, - сердечным, но искажённым голосом объявил голос на аудиовходе. - Говорит славный мальчуган Чарли Фолкса по имени Марта, сейчас я отключаюсь, но скоро вернусь, а со мной мои хохмочки для поднятия настроения - чтобы всё было светло, весело и СКУАЗно! Ту-де-лу! - Голос замолчал, и тишину нарушали лишь слабые потрескивания электрических разрядов.
"Не знаю никакого мальчишки по имени Марта", - подумал Глок. И понял, что здесь что-то неладно: имя с окончанием на "а" не могло принадлежать мальчику. Логический подход подсказывал имя Март. Но может быть, они заодно с Чарли Фолксом об этом не знали? Наверное, не слишком начитаны. Насколько Глок помнил, Чарли был из разряда чертовски невежественных самоучек, прикрытых снаружи тонким слоем культурных, научных, случайных и сомнительных полуфактов, которые они обожают бубнить часами любому подвернувшемуся зеваке в пределах досягаемости голоса. А когда Чарли повзрослел, можно было просто уходить от него прочь, и он продолжал говорить, ни к кому не обращаясь. Но, разумеется, в те дни у Глока не было своей камеры, а ощущение пространства-времени было нарушено, и минуты казались ему годами - по крайней мере, в этом уверяли его давным-давно промыватели мозгов, тестируя и подготавливая его для функционирования в специально спроектированной и смонтированной камере.
Глок с тоской мечтал о том, чтобы вспомнить принцип оружия противодействия, сохранявшийся, как ему казалось, у него в памяти перед тем, как по проводам к нему начал поступать словесный мусор. Это было бы чертовски отличное оружие против Хорста Бертольда и ООН. Глок был в этом уверен.
Но, возможно, он вспомнит о нём позже. Вообще-то, принцип представлял собой лишь сердцевину противотактической идеи и едва начал приобретать форму. Это потребует времени. Если Глока не будут отвлекать… если эта идиотская мешанина не возобновится в ту секунду, когда он начнёт превращать изначальный замысел в нечто действующее, что герр фон Айнем сможет ввести в сражение, в котором они бесславно увязли на Китовой Пасти, и где-либо ещё… возможно, во всей вселенной. А сейчас Глок опаздывал недель на шесть, и данные были накоплены для передачи ему если не в прошлый четверг; так в прошлом году.
"Марта, - раздумывал он. - Кажется, это из "Последней розы лета". Кто же автор? Флотов? Легар? Один из сочинителей лёгких оперетт".
- Гуммель, - неожиданно объявил голос в наушниках, напугавший Глока. Голос был знакомый, принадлежал пожилому мужчине. - Иоганн Непомук Гуммель.
- Перестаньте молоть чепуху, - машинально раздражённо среагировал Глок на очередной типичный для старины Чарли Фолкса обрывок ложной информации. Грегори охватила смертельная усталость и безразличие ко всему происходящему за последние унылые годы.
Он поневоле пожалел, что не родился плотником. Тогда ему не нужно было бы думать - знай себе меряй доски, распиливай и бей молотком - сугубо физическая работа. И не важно, что там сморозил Чарли Фолкс и о чём наплёл в дополнение чумной паренёк Марта - вся их болтовня не имела бы значения.
Как здорово было бы вернуться назад и прожить жизнь сначала. Только на этот раз прожить её по-другому, попав в нужную колею. Получить второй шанс при всех его нынешних знаниях…
Но что именно он знает сейчас?
Глок ни за что на свете не мог припомнить.
- Каков каламбур, - заметил голос в наушниках. - Ни за что на свете - не прожить жизнь сначала… верно? - Голос усмехнулся.
ГЛАВА 12
В дугообразной пасти существа перекатывалась по поверхности влажного жадного языка горсть недоеденных глаз. Уцелевшие и сохранившие свой блеск глаза уставились на Рахмаэля, они продолжали функционировать, хотя и были уже отделены от маслянистой наружной плоти смахивающей на луковицу головы. На ней заметны были висевшие гроздьями подобные бледным крошечным яйцам заново нарождающиеся глаза.
Он видел перед собой не деформированный, рождённый галлюцинацией псевдообраз, а подлинное существо, населявшее либо сумевшее как-то укорениться в этом парамире на длительное время - возможно, навечно. При мысли об этом он вздрогнул.
Подобный временной диапазон поражал воображение, тормозя всякое рациональное мышление. Существо было старым. И оно научилось питаться собственным телом. Интересно, сколько столетий прошло с тех пор, как оно наткнулось на такой способ выживания? Чем оно спасалось изначально и к чему могло прибегнуть по необходимости и теперь?
Несомненно, в затруднении у этой твари найдётся в запасе ряд трюков. Акт поглощения собственного сенсорного аппарата… казался рефлексивным, даже бессознательным. Он превратился в заурядную привычку - существо продолжало лениво жевать, и вскоре блеск наполовину поглощённых глаз угас. Но сейчас на голове повсюду возникали гроздья новых, постепенно оживлявшихся органов зрения. Некоторые обогнавшие сородичей в развитии глаза уже обнаружили его и с каждой секундой становились настороженнее. Их начальное взаимодействие с реальностью включало в себя его, и от этой мысли его затошнило. Быть первым объектом, замеченным подобными полуавтономными организмами…
- Доброе утро, - заговорило существо сиплым от наполнявшей пасть пищи голосом. - У меня здесь ваша книга. Подпишите здесь. - Одна из его псевдоподий вздрогнула, её кончик запенился от усилий. Через некоторое время он неуклюже протянула Рахмаэлю массивный том старинного формата и положила его перед ним на маленький пластиковый столик.
- Что это за… книга? - осведомился он. Его онемевший мозг отказывался действовать, а пальцы наугад заскользили по нарядному тиснёному золотом тому, предъявленному существом.
- В этом отчёте содержится фундаментальный справочный материал, - пояснил головоногий организм, старательно заполняя длинный формуляр. При этом он пользовался двумя псевдоподиями и двумя пишущими модулями одновременно, что радикально ускоряло выполнение сложной задачи. - Прославленный основополагающий труд доктора Блода. - Существо повернуло книгу, показывая её изукрашенный корешок. - "Правдивая и полная экономическая и политическая история Неоколонизированной территории", - сообщило оно суровым и важным тоном, словно порицая его за неведение относительно этой книги. Или, как вдруг показалось Рахмаэлю, существо предполагало, что для потрясающего впечатления достаточно будет просто увидеть название книги.
- Гм-м, - протянул он, по-прежнему в замешательстве. И подумал, что всего этого не должно быть, но оно есть. Парамир - который? Не совсем тот, что появлялся прежде, определённо не Синий, поскольку в нём он увидел циклопический организм. А у этого существа, несмотря на некоторое сходство с Ужасным водным призраком, был, благодаря сложной зрительной системе, совершенно иной облик.
Могло ли это быть подлинной базовой реальностью? - задавался он вопросом. Этот макрокошмар, не сравнимый ни с чем виденным прежде? Это гротескное чудище, поглощавшее и пожирающее (к полному своему удовлетворению) у него на виду останки своих глаз - эта пародия на Ужасный водный призрак?
- Эта книга, - продолжало существо, - вне всяких сомнений, подтверждает глупость плана по колонизации девятой планеты системы Фомальгаут. Поселение типа Неоколонизированной территории основать невозможно. Мы в большом долгу перед доктором Блодом за чёткое прояснение столь сложной темы. - Существо захихикало. Сиплый прерывистый смех, означающий восторженное веселье.
- Но почему тогда книга называется…
- По иронии, - пискнуло создание. - Конечно. Ведь, в конце-концов, такой колонии не существует. - Он задумчиво помедлил. - Или существует?
Рахмаэль молчал. По некой невыясненной причине он почувствовал в этом вопросе затаённую угрозу.
- Любопытно, почему вы молчите, - бесстрастно продолжало существо. - Неужели вопрос настолько сложен? Разумеется, существует горстка безумных фанатиков, утверждающих, что подобная колония может тем или иным необычным способом… - Оно смолкло, и над его головой (к обоюдному их изумлению) начала материализоваться зловещая фигура. - Ненавижу этих тварей, - сказало существо с равнодушной усталостью. - Хуже них нет во всей известной вселенной. А как вы, мистер бен Рахмаэль?
- Да, - подтвердил Рахмаэль. Поскольку формирующийся объект был в равной степени знаком (и вызвал отвращение) и ему тоже.
Воздушный шар-кредитор.
- Ах вот вы где! - пропела спускающаяся аморфная масса живой ткани. Шар снижался сбоку от пожирателя глаз, очевидно опознав в нём свою цель.
- Тьфу, - брезгливо отозвался пожиратель глаз и раздражённо замахал псевдоподиями по непрошеному гостю.
- Вам необходимо заботиться о своей кредитоспособности и репутации! - пискнул шар, покачиваясь и продолжая спускаться.
- Убирайтесь отсюда, - сердито пробормотал пожиратель глаз.
- Мистер Трент! - взвизгнул шар. - Ваши долги чудовищны! Масса мелких бизнесменов обанкротятся, если вы немедленно не выполните своих обязательств! Неужели вам не присуще элементарное приличие? Все приняли вас за персону, выполняющую свои обязательства, за честного человека, которому можно доверять. Ваши активы будут арестованы по суду, мистер Трент, приготовьтесь к немедленным легальным искам! Если вы не начнёте платить хотя бы символически, то вся сеть "ОбМАН Инкорпорейтед"…
- Я больше не владею этой корпорацией, - мрачно перебил пожиратель глаз. - Теперь она принадлежит миссис Трент, Сильвии Трент. Предлагаю вам отправится с вашими претензиями к ней.
- Такой персоны как миссис Сильвия Трент не существует, - сказал шар-кредитор с гневной укоризной. - И вам это известно. Её настоящее имя Фрея Холм, и она ваша любовница.
- Обман, - зловеще пробурчал пожиратель глаз, и снова свирепо замолотил псевдоподиями в попытке достать проворного кредитора, ловко уклоняющегося от взмахов усеянных присосками щупальцев. - Насколько мне известно, - он указал на Рахмаэля, - между сим господином и этой дамой существует эмоциональная связь. Мисс Холм является (или являлась, не важно) моим другом, весьма близким другом. Но едва ли моей любовницей. - Пожиратель глаз явно смутился.
- Вы - Мэтсон Глазер-Холлидей, - заметил на это Рахмаэль.
- Да, - подтвердило существо.
- Он принял этот злодейский облик, чтобы ускользнуть от нас! - вскричал шар-кредитор. - Но, как видите, мистер… - покачиваясь в воздухе, он изучающе уставился на Рахмаэля. - Кажется, вы нам тоже знакомы, - объявил он вскоре. - Не из тех ли вы, кто пренебрегает моралью и долгом службы, бесчестно отказываясь от своих финансовых обязательств? - Шар медленно поплыл в сторону Рахмаэля. - Пожалуй, я лично гонялся за вами совсем недавно, сэр. Вы бен Аппельбаум! - торжествующе взвизгнул он, посовещавшись с электронными схемами, связывающими его с центральным компьютером агентства. - Классно! Я поймал двух уклоняющихся ОДНОВРЕМЕННО!
- Я удаляюсь, - объявил пожиратель глаз, являющийся (или являвшийся) Мэтсоном Глазер-Холлидеем, и начал перетекать прочь, двигаясь на одном щупальце и стараясь по возможности быстрее освободиться от неприятностей - за счёт Рахмаэля.
- Эй, - слабо возразил последний. - Не торопитесь так, Мэтсон. Всё это для меня чересчур! Да погодите, Бога ради!
- Ваш покойный отец, - загремел на него шар-кредитор голосом, усиленным данными, скаченными ему центральным компьютером, - на пятницу десятого ноября 2014 года был должен четыре целые и одну треть миллиона поскредов благородной фирме "Тропа Хоффмана лимитед", и в качестве его наследника, сэр, вы обязаны явиться перед Верховным судом округа Марин в штате Калифорния и предъявить весомые доводы относительно вашей неуплаты (либо заплатить, если данная сумма оказалась неким чудесным образом при вас), а если вы надеетесь избежать… - На этом звучный голос кредитора смолк. Поскольку, пытаясь подобраться поближе к жертве, чтобы легче было ей досаждать, шар забыл о проворных псевдоподиях пожирателя глаз.
Одна из них обвилась вокруг тела кредитора. И стиснула шар.
- Глиб! - пропищал шар-кредитор. - Гак! - Он шумно выдохнул, и его хрупкая конструкция сложилась внутрь. - Кларг! - вздохнул он и окончательно смолк под сминающим ударом псевдоподии. Вниз посыпались осколки. Тихий звук неизбежного финала.
И после этого - тишина.
- Спасибо, - поблагодарил Рахмаэль.
- Не благодарите меня, - мрачно сказал пожиратель глаз. - Ведь у вас есть гораздо более серьёзные проблемы, чем этот жалкий объект. Например, Рахмаэль, вы больны. Синдром "Телпора". Верно?
- Верно, - подтвердил он.