Как ни старалась Тэлли изображать глупенькую красотку, в голове у нее зазвенел пронзительный сигнал тревоги.
- А при чем тут Шэй? - спросила она, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал невинно и спокойно.
Медленно и плавно, словно кто-то управлял им с помощью дистанционного пульта, доктор Андерс сменил заботливую улыбку хмурыми морщинами на лбу.
- Позавчера ночью во время вашей вечеринки у костра произошел конфликт. Вы с Шэй поссорились. Это очень беспокоит нас.
Тэлли обескураженно заморгала, вспомнив, как Шэй кричала на нее у костра. Видимо, интерфейсный браслет, хоть и укутанный, все же уловил ярость Шэй. Обычно юные красавцы и красотки так пылко не ссорились. Тэлли пыталась вспомнить, что именно выкрикивала Шэй, но шампанское, выпитое в ту ночь, и чувство вины перед подругой притупили воспоминания.
Она пожала плечами.
- Ага. Было дело. Она много выпила. Я тоже.
- На пьяное веселье ваша ссора не была похожа.
- Доктор Ремми, я не пойму - вы что, шпионите за нами? Это очень гадко, знаете ли.
Консультант покачал головой и вернулся к озабоченной улыбке.
- Мы особо интересовались теми из вас, кто пережил этот несчастный случай. Порой бывает сложно оправиться после пугающих и неожиданных событий. Вот почему мне поручили работать с вами в качестве консультанта по психологическим травмам.
Тэлли сделала вид, будто не заметила, что доктор Ремми не ответил на ее вопрос насчет шпионства. Она и так знала ответ. Комиссии по чрезвычайным обстоятельствам было наплевать на хулиганства "кримов" - пусть они хоть весь Нью-Красотаун до основания разнесут. Но надзиратели свою работу всегда делали четко. Учитывая, что город был создан так, чтобы его обитатели оставались красотомыслящими, вполне можно было допустить, что к каждому, кто проявлял ясность ума, приставляли консультанта. Доктор Андерс беседовал с Тэлли для того, чтобы выяснить, не появилось ли у "кримов" после катастрофы на аэрокатке каких-нибудь новых волнующих идей.
Тэлли одарила консультанта лучезарной улыбкой.
- Боитесь, что у нас крыша поедет, да?
Доктор Андерс рассмеялся.
- Нет-нет, мы вовсе не думаем, что вы можете сойти с ума. Я здесь только для того, чтобы убедиться, что пережитый стресс не оставил отдаленных последствий. Кстати, от психологического стресса довольно часто страдают дружеские отношения.
Тэлли решила подбросить доктору Андерсу кость. Вытаращив глаза, она проговорила:
- Так это она поэтому той ночью была такая крикливая?
Доктор Андерс просиял.
- Да-да, Тэлли, все дело в стрессе. Но не забывай: очень может быть, что она вовсе не имела в виду то, что говорила.
- Ну, я-то на нее не накидывалась.
Ободрительная улыбка.
- На психологические травмы все люди реагируют по-разному, Тэлли. Не все такие закаленные, как ты. Но вместо того, чтобы обижаться, давай подумаем об этом как о возможности помочь Шэй. Вы ведь с ней старые подруги, верно?
- Ну да. С тех времен, когда обе были уродинами. Мы родились в один день.
- Это замечательно! Когда приходит беда, нет ничего лучше старой дружбы. Так из-за чего возникла ссора?
Тэлли пожала плечами.
- Даже не знаю. Так, прямо на ровном месте…
- Совсем ничего вспомнить не можешь?
Тэлли не знала, снабжена ли эта комната чем-то вроде детектора лжи, а если снабжена, то насколько чувствительным. Она зажмурилась, стала думать о калориях, путешествующих по ее полуголодному организму, и окутала себя туманом красотомыслия.
- Тэлли? - поторопил ее доктор Андерс.
Она решила одарить его маленьким кусочком правды.
- Просто это были… наши старые дела.
Доктор кивнул и довольно сложил руки на груди.
"Не слишком ли много я ему выложила?" - подумала Тэлли.
- Из уродских времен? - уточнил консультант.
Тэлли покачала головой, не решаясь подать голос.
- А как вы с Шэй ладите после той ночи?
- Все отлично.
Доктор Андерс радостно улыбнулся, но Тэлли заметила, что его взгляд устремлен на крышку стола. Возможно, там находился маленький дисплей, невидимый для нее. Наводил справки в городском интерфейсе? Информационная система должна знать о том, что Тэлли и Шэй с той злополучной ночи ни разу друг дружке не звонили и не посылали сообщений. Целых три дня молчания для закадычных подружек - слишком много. Или на экран выводились показатели какого-то прибора, который фиксировал, не дрожит ли у "пациентки" голос?
Просмотрев свои невидимые данные, доктор едва заметно кивнул.
- Как тебе кажется, с тех пор ее настроение стало лучше?
- Думаю, она в порядке.
"Вот именно. В порядке. Так, мелочи - небольшое самоистязание, пение безумных заклинаний и желание организовать собственную небезопасную группировку".
- Я ее не видела с тех пор, как полил этот противный дождь. Но вообще мы с ней лучшие подруги навек.
Последние слова Тэлли произнесла чуть осипшим голосом и закашлялась, что вызвало у доктора Андерса сочувственную улыбку.
- Рад это слышать, Тэлли. И ты себя тоже нормально чувствуешь, да?
- Отлично чувствую, - заверила его Тэлли. - Только проголодалась немножко.
- Да-да. Вам с Зейном действительно нужно побольше есть. Вы несколько худощавы, а у Зейна, как мне сообщили медики, сильно понижено содержание сахара в крови.
- Я прослежу, чтобы он поел шоколадного печенья в комнате ожидания. Оно жуть какое вкусное.
- Очень правильная мысль. Ты хороший друг, Тэлли. - Он встал и протянул ей руку. - Что ж, как мне сообщили, Зейна уже, скажем так, заштопали, так что не буду вас задерживать. Спасибо, что уделила мне время, и непременно дай знать, если ты сама или кто-то из твоих друзей захочет со мной поговорить.
- Ой, обязательно! - с лучезарной улыбкой пообещала Тэлли. - Та-ак классно было с вами поболтать!
Холодный дождь показался Тэлли старым другом. После лучистых улыбок доктора Андерса мерзкая погода почти радовала. По дороге до дома Тэлли рассказала о нем Зейну. И хотя интерфейсный браслет снова был спрятан под рукавом пальто и замотан шарфом, говорила она все равно негромко. Они с Зейном поднимались все выше в серое небо, и ветер уносил ее слова.
Когда Тэлли закончила рассказ о беседе с консультантом-психологом, Зейн вздохнул.
- Похоже, они за нее переживают. Как и мы.
- Ага. Они, должно быть, слышали нашу перепалку с ней у костра. А вопила она на меня так, как красотки, по идее, не вопят.
- Блеск.
Зейн скрипнул зубами. Судя по всему, обезболивающие, которые ему дали в больнице, не слишком помогли от мигрени. Его подошвы скользили по поверхности скайборда, он с трудом удерживал равновесие.
- Я ничего особенного не выложила. Сказала только, что она была пьяна и устроила скандал.
Тэлли позволила себе едва заметную улыбку. Она имела право себя поздравить. Хотя бы на этот раз она не предала Шэй. Ну, по крайней мере, она надеялась, что не предала.
- Конечно, Тэлли, ты все правильно сделала. Пожалуй, Шэй нужна помощь, но только не от какого-то старого красавца-психоаналитика. Ее надо вывезти из города и дать ей настоящее лекарство. И чем скорее, тем лучше.
- Верно. Лучше принять лекарство, чем резать себя до крови, - сказала Тэлли и мысленно добавила: "Если тебе снова не исковеркают мозги".
Тэлли решила пока не сообщать Зейну о своем решении: доставить его в больницу в следующий раз, когда у него случится приступ. Она надеялась, что до этого не дойдет.
- А у тебя там как все прошло с врачами?
- Ничего особенного. Первый час мне читали лекции насчет того, что нужно больше есть. А когда наконец мне начали чинить руку, я провалялся без сознания всего десять минут. Но кроме того, что я тощий, больше ничего особенного во мне не заметили.
- Это хорошо.
- Конечно, это вовсе не значит, что я здоров. Мне ведь голову не обследовали - только руку.
Тэлли сделала глубокий вдох.
- Твоя голова… она теперь болит сильнее, да?
- Думаю, сегодня все так получилось из-за того, что я был голодный и продрог.
Тэлли покачала головой.
- Я сегодня тоже ничего не ела, Зейн, но ты же не видел, чтобы я…
- Забудь о моей голове, Тэлли! Мне не лучше и не хуже. Я боюсь за Шэй, за ее руки. - Он подвел свой скайборд ближе к ней и заговорил тише: - Теперь будут и за ней следить. Если этот твой доктор Ремми разглядит, что она с собой сотворила, жди беды.
- Точно. С этим я спорить не стану.
Тэлли представила себе лесенку шрамов на руках Шэй. Издалека они могут показаться татуировками, но вблизи всякий поймет, что это такое. Тэлли очень сильно сомневалась в том, что при виде этих шрамов доктор Андерс найдет в своем арсенале подобающую улыбочку. По всему городу завопят сирены, и надзиратели с повышенным интересом станут следить за всеми, кто в тот день был на катке.
Тэлли взяла Зейна за руку, остановила скайборд и зашептала:
- Значит, у нас мало времени. Он ведь может пригласить Шэй на беседу хоть завтра.
Зейн шумно выдохнул.
- Ты должна успеть поговорить с Шэй. Скажи ей, чтобы она перестала наносить себе раны.
- О. Блеск. А если она и разговаривать не захочет?
- Скажи ей о побеге. Скажи, что мы раздобудем для нее настоящее лекарство.
- Побег? Это как?
- Мы просто убежим, и все. Сегодня ночью, если получится. Я соберу все необходимое, а ты предупреди других "кримов", пусть приготовятся.
- А как насчет этого?
У нее даже не было сил поднять руку, но Зейн и так понял, что она имеет в виду.
- Мы их снимем. Сегодня вечером. Я задумал одну штуку.
- Какую штуку, Зейн?
- Пока не могу сказать. Но дело верное, просто это немножко рискованно.
Тэлли нахмурилась. Они с Зейном уже перепробовали все инструменты, какие только могли прийти в голову, а на браслетах им не удалось сделать ни царапинки.
- Ты о чем?
- Вечером покажу, - процедил Зейн сквозь зубы.
Тэлли сглотнула ком, сжавший горло.
- Знаю я твое "немножко рискованно".
Зейн устремил на нее пристальный взгляд через защитные очки. Его золотые глаза казались тусклыми, лицо было бледным и осунувшимся.
- Ты лучше подружку вытащи, - с усмешкой проговорил он. - Ей помощь нужна.
Тэлли не выдержала его взгляда и усмешки и отвернулась.
ПРЕСС
Мастерские располагались довольно далеко от больницы, ниже по течению, где в реку впадал приток. Посреди ночи токарные станки, верстаки и приспособления для отливки стояли без дела. Только в дальнем конце помещения горел свет - там одинокая зрелая красотка занималась стеклодувными работами.
- А тут не жарко, - заметила Тэлли, наблюдая за облачками пара, срывающимися с ее губ, на фоне красных огоньков аварийного освещения.
За то время, пока они с Зейном готовили "кримов" к побегу, дождь прекратился, но воздух все еще был сырым и холодным. Даже внутри мастерской Тэлли, Фаусто и Зейн поеживались, хотя и были одеты в зимние пальто.
- Обычно тут жарят муфельные печи, - сказал Зейн. - И некоторые из этих машин тоже греются до чертиков. - Он указал направо и налево. Мастерская с двух сторон была открыта всем ветрам. - Зато такая классная вентиляция несовместима с умными стенами.
- Понятно.
Тэлли плотнее закуталась в пальто и сунула руку в карман, чтобы включить обогрев.
Фаусто указал на какое-то приспособление, похожее на большой пресс.
- Слушайте, а я помню: я на такой штуковине работал. В уродской школе, на уроках промышленного дизайна. Мы делали подносы для еды, а потом катались на них с горки, как на санках.
- Я поэтому и взял тебя сюда, - сказал Зейн и первым зашагал по бетонному полу.
Нижняя часть станка представляла собой металлический стол, сплошь состоящий из крошечных чешуек. Над столом нависала такая же по размеру металлическая плита.
- Что? Ты хочешь воспользоваться штамповочным прессом? - Фаусто вздернул брови.
Зейн до сих пор не говорил ему и Тэлли, что задумал, но при виде массивного станка в душе девушки зашевелилось нехорошее предчувствие.
И его название ей тоже не понравилось.
Зейн поставил на пол ведерко для шампанского, из которого выплеснулось немного ледяной воды. Затем он вытащил из кармана карту памяти и сунул ее в щель считывающего устройства станка. Станок ожил, засветился огоньками. Под ногами у Тэлли ощутимо завибрировал пол. По столу прошла рябь. Металл словно пробудился, вдруг сделался жидким и живым.
Когда все немножко утихло, Тэлли более внимательно рассмотрела поверхность штамповочного стола. Крошечные чешуйки оказались кончиками тонких стержней, которые можно было выдвигать и убирать, чтобы придавать изделиям разную форму. Она провела пальцами по столу - но на ощупь кончики стержней сливались друг с другом, образуя ровную поверхность.
- Для чего этот станок?
- Чтобы штамповать разные штуки, - ответил Зейн.
Он нажал на кнопку, и стол снова ожил: в его середине возникло несколько крошечных симметричных холмиков. Тэлли заметила, что на верхней части штамповочного пресса появились соответствующие вмятины.
- Эй, да это же тот самый поднос! - воскликнул Фаусто.
- Конечно. А ты думал, я забыл? На них было так здорово кататься с горки! - радостно заявил Зейн.
Он вытащил из-под станка лист металла и аккуратно уложил на стол.
- Ага, - кивнул Фаусто. - Я все думал: почему не наладят массовое производство.
- Это было бы слишком умно, - отозвался Зейн. - Но готов поспорить: каждые несколько лет кто-нибудь из уродцев заново изобретает эти "санки". Осторожнее. Сейчас включу.
Тэлли и Фаусто поспешно сделали шаг назад.
Зейн ухватился за рукоятки по обе стороны от стола и одновременно нажал на них. Станок на секунду заворчал и неожиданно пришел в движение. Верхняя часть опустилась на нижнюю с оглушительным лязгом. Звук эхом пронесся по мастерской, и у Тэлли еще звенело в ушах, когда "челюсти" штамповочной машины медленно раскрылись.
- Классно, правда? - спросил Зейн и поднял со стола лист металла, преображенный в результате удара.
Теперь лист походил на обеденный поднос с отделениями-вмятинами для салата, главного блюда и десерта. Поворачивая поднос в руках, Зейн провел пальцем по бороздкам снизу.
- По хорошему сухому снегу на такой штучке можно выдать хоть тысячу километров в час.
Фаусто побледнел.
- Не получится, Зейн.
- Почему?
- Тут слишком серьезная система безопасности. Даже если бы тебе удалось одного из нас…
- Ты шутишь, Зейн? - вскричала Тэлли. - Даже не думай совать туда руку! Пресс тебе ее оттяпает и не подавится!
Зейн только улыбнулся.
- Да я и не собирался. Как верно сказал Фаусто, тут слишком строгая система безопасности.
Он вынул карту памяти из слота и вставил другую. Стол снова завибрировал, и с краю образовалось что-то вроде горного хребта - или острых зубов. Зейн пристроил в эти "челюсти" свое левое запястье.
- В перчатке видно плохо, но на самом деле, если положить руку вот так, то пресс скусит часть браслета.
- А если он промахнется, Зейн? - горячо возразила Тэлли.
Она с трудом сдерживалась, чтобы не повысить голос. Браслеты, как обычно, были спрятаны под пальто и перчатками и замотаны шарфами, но спор могла услышать красотка в дальнем конце мастерской.
- Пресс не промахивается, он работает предельно четко. На нем можно детали для хронометра штамповать.
- Все равно ничего не получится, - заявил Фаусто и положил пятерню на стол. - Включай.
- Да понимаю я, - процедил сквозь зубы Зейн, взял за рукоятки и сжал их.
- Да вы что! - в ужасе воскликнула Тэлли, но пресс не дрогнул.
По краю зажглась цепочка желтых огоньков, и тоненький синтезированный голосок произнес:
- Отойдите подальше, пожалуйста.
- Этот станок чувствует присутствие человека, - объяснил Фаусто. - Он реагирует на тепло тела.
Тэлли облизнула пересохшие губы. Ее сердце бешено колотилось. Фаусто убрал руку со штамповочного стола.
- Не делай так больше! - выпалила Тэлли.
- Ладно, допустим, ты придумал, как обдурить станок. И что толку? - продолжал Фаусто. - Чтобы перекусить твой браслет, нужно долбануть по нему с такой силой, что и от руки ничего не останется.
- Нет. При скорости пятьдесят метров в секунду все получится. Смотрите. - Зейн наклонился к столу и провел пальцем по выдвинутым стержням. - Эти зубчики либо перережут браслет, либо прикусят его так, что угробят всю начинку. И тогда наши кандалы превратятся в обычные побрякушки.
Фаусто наклонился к штамповочному столу, чтобы посмотреть получше. Тэлли отвернулась - она просто не могла смотреть, как ребята бесстрашно суют головы в металлическую пасть. Она перевела взгляд на женщину-стеклодува. Та, похоже, не слышала безумной троицы юных красавцев. Спокойно и невозмутимо она поворачивала комок стекла в пламени небольшой печи.
Тэлли пошла в ту сторону, где работала женщина. Отойдя на такое расстояние, что ее не могли услышать Зейн и Фаусто, она размотала шарф на запястье и обнажила браслет.
- Позвони Шэй.
- Она недоступна. Сообщение?
Тэлли ругнулась, но сказала:
- Да. Послушай, Шэй, я знаю, что это мое восемнадцатое сообщение за сегодняшний день, но ты должна ответить. Прости, что мы подглядывали за вами, но…
Тэлли не знала, что еще сказать. Ведь ее могли подслушивать надзиратели, - а может быть, и чрезвычайники тоже. Как же объяснить, что она с друзьями собирается бежать из города этой ночью?
- Но мы боялись за тебя. Ответь мне, как только сможешь. Нам надо поговорить… с глазу на глаз.
Тэлли закончила послание и снова обернула руку шарфом. "Резчики", то есть Шэй, Хо и Тэкс, решили поиграть в прятки и не отвечали ни на звонки, ни на сообщения. Должно быть, Шэй пришла в ярость из-за того, что Зейн и Тэлли шпионили за ее тайным ритуалом. Оставалось только надеяться на то, что кто-нибудь из "кримов" разыщет Шэй и ее приятелей и расскажет им о плане ночного побега.
Тэлли и Зейн всю вторую половину дня занимались подготовкой к предстоящему побегу. "Кримы" собрали вещи в дорогу и рассыпались по всему острову, чтобы тронуться в путь сразу же после получения сигнала из мастерской - сигнала о том, что Тэлли и Зейн свободны.
Женщина закончила нагрев стекла, вынула полурасплавленный ком из печки, подцепила его длинной тонкой трубкой и стала дуть в нее, придавая стеклянному пузырю причудливую форму. Тэлли неохотно отвернулась от завораживающего зрелища и вернулась к штамповочному прессу.
- Но как же с системой безопасности? - спросил Фаусто.
- Я могу избавиться от тепла, излучаемого моим телом.
- Каким образом?
Зейн пнул ногой ведерко для шампанского.
- Подержу руку тридцать секунд в ледяной воде, и она станет холодной, как кусок металла.
- Да, но твоя рука - это все-таки не кусок металла! - воскликнула Тэлли. - И моя рука тоже! В этом вся проблема.
- Послушай, Тэлли. Я не прошу тебя первой сделать это.
Она покачала головой.
- Я вообще ничего делать не буду, Зейн. И ты тоже.