Он отыскал дверь, к которой приходил днем. В помещении горел яркий свет, и большинство животных спали, свернувшись клубком и спрятав голову. Дверь была заперта, но ниже под стеклом находилась рукоятка аварийного открывания. Тед разбил стекло, повернул рукоятку и вошел; животные проснулись от шума и озадаченно смотрели на него.
Он открыл дверцу клетки.
- Поджи… Поджи…
Антипод вскочил, забрался Теду на руки и прижался к нему, словно маленький ребенок. Так они вышли в ночную тьму. Садясь в такси, Тед выглядел слегка округлившимся в талии, но и только.
Небо на востоке начало светлеть, когда они возвратились в город. Тед расплатился с шофером и пересел в метро. Забившись в угол, он дремал на мягких подушках, чувствуя, как под рубашкой, временами шевелится теплый Поджи, пока, внезапно проснувшись, не взглянул на часы; уже минуло одиннадцать. Он разъезжал под землей целых семь часов.
Выйдя из метро, Тед набрал номер, который дала Джун. Ее нет, ответили на другом конце провода, но она должна скоро вернуться. Тогда он зашел в ресторан и позавтракал. Позвонив второй раз, Тед сразу же услышал ее голос.
- Все хорошо, - сказала она. - Но тебе лучше временно исчезнуть. Где мы можем встретиться?
Он подумал.
- Я хочу снять номер в гостинице. Под именем… допустим, Вильяма Райта. Посоветуйте мне что-нибудь приличное, чтобы номера были с отдельным входом.
- "Бингтон", - сказала она - Шир Стрит, сто восемьдесят семь - четвертый класс. Я подъеду туда через полчаса.
- Ладно, - согласился он и повесил трубку.
Тед доехал до "Бингтона" и заказал номер. Он едва успел подняться к себе, достать из-под рубашки Поджи и ссадить его на постель, как из переговорного устройства над дверью донесся голос Джун.
Джун ожидала в забитом солнцем вестибюле; она бросилась к Теду со всех ног, едва он появился, и оказалась в его объятиях.
- Мы победили! Победили!
Неуклюже, но достаточно мягко, он разомкнул ее руки и отстранился, чтобы видеть лицо.
- Расскажи, как было дело?
- Я позвонила им в девять утра и сказала, что приду, - она смеялась, глядя на Теда сияющими глазами. - И когда пришла, там был твой полковник, и генерал Дейтон, и еще какой-то генерал из Объединенной службы. Я сказала им, что ты увез Поджи, но они уже знали. И еще я сказала, что ты оставишь его у себя. И затем показала свою статью, - Джун ликовала. - Ну и разозлились же они! Я бы сто лет не попадалась им на глаза, Тед. Но ты можешь его оставить. Можешь оставить Поджи!
Она снова к нему прильнула, и опять он отвел ее руки.
- Неужели все так просто? Ты уверена?
- Его должно быть не видно и не слышно, и если ты не станешь им докучать, вас не тронут. Вот что значит власть прессы; к тому же, большое дело, если ты входишь в правление союза.
- Союза?
- Союза журналистов, - пояснила Джун. - Разве я не говорила милый? Ну конечно, нет. Я представляю в союзе северо-западный сектор уже четырнадцать… - она вдруг запнулась, удерживая готовое сорваться слово, и ее радостное оживление угасло, - лет, - закончила Джун чуть слышно, побледневшая, с тревогой в глазах.
Но он лишь нетерпеливо сдвинул брови.
- Значит, это решено. Я хочу сказать - отныне нас оставят в покое?
- Ну да! Да! Вы с Поджи в безопасности.
Тед вздохнул с громадным облегчением.
- Итак, Поджи в безопасности, - проговорил он тихо. Затем снова взглянул на Джун. Взял ее за руку.
- Я… не знаю, как тебя благодарить.
Пораженная, она смотрела на него во все глаза.
- Благодарить меня?!
- Ты столько сделала, - продолжал он. - Если бы не ты… Впрочем, нам только и оставалось, что надеяться на чью-нибудь помощь. - Он пожал ее безжизненную руку. - Мне не хватает слов, чтобы выразить благодарность… Если бы я хоть что-то мог для тебя сделать! - Тед выпустил ее руку и отступил. - Я напишу тебе. Расскажу, как идут дела. - Он сделал еще шаг назад и повернулся к двери. - Ну, до свидания… и спасибо.
- Тед! - ее голос кинжалом вонзился ему в спину. - Ты не собираешься, - губы Джун едва шевелились, - пригласить меня в номер?
Он неловко потер затылок.
- Понимаешь… Я всю ночь не спал; и столько выпил… и Поджи боится чужих… Я хочу сказать, ты ему обязательно понравишься, но как-нибудь в другой раз, ладно? - Он улыбнулся ей; лицо Джун было как неживое. - Может, позвонишь завтра? Ей-богу, сейчас я с ног валюсь. Еще раз спасибо.
Он вошел в комнату и закрыл дверь, а Джун осталась в вестибюле. Тед запер дверь изнутри и нажал кнопку "Не беспокоить". Затем повернулся к постели. Поджи все так же лежал, свернувшись, и при виде его у Теда потеплел взгляд. Он опустился на коленки и приблизил лицо к мордочке Поджи. Антипод выгнул спину, как кошка, и тоже потянулся к нему своим носом-пуговкой.
- Любишь меня? - спросил Поджи.
- Люблю, - шепнул Тед. - Теперь все устроилось, Поджи, мы же знали, что все устроится, верно? - Он положил голову на покрывало, которым была застелена кровать, и закрыл глаза. - Люблю Поджи, - прошептал он. - Люблю.
Тонким розовым язычком Поджи лизнул его в лоб.
- Ну, что теперь? - сонно пробормотал Тед.
Глазки Поджи зловеще сверкнули.
- Теперь, - сказал он, - мы едем в Вашингтон - искать таких же, как ты.
В. Л. Кан
Звезды "Шерифа"
Предлагаемый вашему вниманию сборник составлен из произведений двух ведущих фантастов Америки - Пола Андерсона и Гордона Диксона. Этих писателей связывает многолетняя дружба, они немало написали в соавторстве. Факт этот повлиял и на структуру сборника. В основном здесь присутствуют произведения, написанные Андерсоном и Диксоном по отдельности, а в качестве своеобразной "связки" представлен их совместный рассказ "Шериф Каньона Галч".
Но прежде чем приступить к рассмотрению творчества авторов сборника, коснемся проблемы соавторства в фантастике.
1. Фантастические "пары"
Литература, видимо, все-таки наиболее интимный вид творческой деятельности. Казалось бы, прежде всего это должно относиться к живописи. Однако известно, что у многих "старых" мастеров существует больше картин, чем они написали. У них были "школы". И ученики ухитрялись настолько усвоить манеру учителя, что очень трудно отличить их работы от написанных мэтром - каждый год появляются новые "сенсации", не говоря уже о современных фальсификаторах, которые десятки лет обманывали коллекционеров и знатоков. Подделаться же под Пушкина, Флобера или Теккерея - невозможно. Попытки такие были (например, известный скандал с "продолжением Русалки"), но быстро разоблачались. Сам Теккерей написал одну повесть "под Вальтера Скотта", вот только на Вальтера Скотта она абсолютно не похожа. Об архитекторах нечего и говорить. Их замысел воплощается многими людьми. Композитор ничего не может без исполнителя, а то и оркестра. Не стоит упоминать и об актерах, произносящих чужие слова, да еще под чужим руководством.
А вот писатель - он один на один с читателем (редактор не в счет). Писательство - личное дело. Поэтому в мировой литературе очень мало примеров совместного творчества. Ну, братья Стругацкие и братья Гонкуры. Кто еще? Постоянно упоминают Дюма. Сомнительно. Скорее всего, именно он все-таки говорил правду, а так называемые "соавторы" только готовили ему материал. Это подтверждается тем, что когда они пытались писать сами, то ничего путного не получалось. Все их творения давно забыты. А "Три мушкетера" читают уже полтора века. Наконец, Ильф и Петров. Из их полушутливых замечаний не очень ясно, как они писали вдвоем. Ясно, что это было очень трудно. Возможно, помогал открытый мягкий характер Петрова.
Но если теперь обратиться к научной фантастике (прежде всего - к американской), то мы увидим, что в последние пятьдесят-шестьдесят лет ситуация изменилась кардинально.
Можно назвать десятки, а то и более сотни "пар" - писателей, пишущих совместно, иногда под общим псевдонимом, иногда с двумя подписями. Пол и Корнблат, Пратт и дель Рей, Каттнер и Мур, Ван-Вогт и Эдна Май Холл, Блиш и Лоундес, Диш и Сладек, Хойл и Эллиот (а также Хойл и Хойл-младший), Янифер и Геррет, наконец Андерсон и Диксон, и многие, многие другие.
Некоторые объяснения напрашиваются. Например: сильный писатель тащит за собой слабого. Однако, это явно противоречит тому, что в "пары" часто входят равно известные писатели, или, во всяком случае, неплохо пишущие по отдельности. Были, например, утверждения, что Пол "духовно эксплуатирует" талант Корнблата. Однако, Пол писал (и хорошо) и до знакомства с Корнблатом, а после его кончины получил много премий за новые произведения. Корнблат тоже был достаточно известен до начала совместной работы с Полом, так что "перевернуть" тезис также не удается. Пол писал совместно со многими известными фантастами - Л. дель Реем, Джудит Меррил, У. Моррисоном, Дж. Уильямсоном. Ему удалось даже уговорить Азимова, своего многолетнего друга, написать совместно рассказ, хотя тот, как правило, избегал сотрудничества в литературе. Иногда пытаются доказать, что в другой знаменитой паре, Каттнер-Мур, все определял Каттнер, и подтверждают это тем, что после смерти Каттнера его жена, якобы больше не писала ни строчки. Но, во-первых, она писала, и много - в другом жанре, а во-вторых, она была известным фантастом задолго до их знакомства.
Другой распространенный вид сотрудничества - соавторство мужа и жены. Действительно, среди писателей-фантастов совершенно необычный процент супружеских пар: А. Ван Вогт и Эдна Халл; Э. Гамильтон и Ли Брэкетт; Кэйт Вильгельм и Деймон Найт; Ф. Пол и Эдит Меррил (третий брак Пола, скоро сменившиеся четвертым); Пол и Карен Андерсон; уже упоминавшиеся Каттнер и Мур, и др. Вероятно, это естественно, что общая любовь к фантастике и встречи на всевозможных семинарах и конвентах, которые так обожают устраивать фантасты, способствуют знакомствам и, в дальнейшем, бракам, но это совершенно не означает, что два писателя, живущие вместе, будут вместе писать. Например, Гамильтон и Брэкетт, прожившие в браке более тридцати лет до самой кончины Гамильтона (Ли Брэкетт пережила мужа на год), не написали в соавторстве ни одной вещи (тем не менее, исследователи фантастики подозревают, что именно под влиянием Брэкетт Гамильтон стал серьезнее относиться к своему творчеству и написал свои лучшие романы). В то же время, Брэкетт принадлежит повесть, написанная совместно с тогда еще молодым Реем Бредбери.
Супружеское соавторство, однако, никак не объясняет соавторство двух мужчин или двух женщин.
Проблема, вероятно, заслуживает изучения психологами, литературными критиками и литературоведами.
Возможно, объяснение нужно искать в различных "начальных установках" "общей" и "фантастической" литературы. Часто противопоставляют "литературу людей" и "литературу идей". Конечно, фантастика, как и всякая литература - литература о людях и для людей. Но именно роль идей в ней очень велика. Каждый писатель - реалист создает "свой мир", со "своими людьми", и соединить два таких мира чрезвычайно сложно. Невозможно представить пишущих в соавторстве Толстого, Бальзака или Диккенса. Всегда стремившийся к "соборности" Чехов предлагал сотрудничать многим (в частности, Короленко). Из этого никогда ничего не выходило - даже из слабых попыток Суворина и Щепкиной-Куперник. Да и что стали бы делать вместе пушкинский Герман и Андрей Болконский? О чем стали бы говорить франсовский господин Бержере и мадам Бовари? Можно ли представить себе встречу мистера Пикквика и Джен Эйр? Хотя писатели пишут, казалось бы, об одном и том же времени, на самом деле миры-то у них разные. Встреча упомянутых героев столь же невероятна, как наивные пожелания горьковского Коновалова о встрече костомаровского Стеньки Разина с Тарасом Бульбой.
Почему же фантасты могут сотрудничать? Видимо, потому что они "складывают" идеи. Например, в романе "Торговцы космоса" Пола и Корнблата (в русском переводе "Операция Венера", 1965) есть идея о будущей кастовой структуре общества, и идея о всемогуществе рекламы. Эти идеи соединены, но могут быть и независимы. В известном романе "Синдик" Корнблата реализована первая, а в еще более известном "Туннеле под миром" Пола - вторая.
Разумеется, это только догадка. Но то, что, например, такой "генератор идей" как Харлан Эллисон широко сотрудничает с другими авторами (он даже составил целый сборник - "Партнеры в Удивительном", в котором собрал более десяти своих вещей, написанных совместно с разными авторами - Беном Бовой, Р. Блохом, А. Дэвидсоном, В. Дителером, А. Е. Ван Вогтом, Г. Слесаром, С. Дилэни, А. Бадрисом, Р. Сильвербергом, К Лаумером, Р. Желязны), в какой-то мере подтверждает данную мысль, как, впрочем, и сотрудничество Каттнера и Мур, также представляющих различные течения в фантастике.
От рассмотрения проблемы совместного творчества писателей-фантастов перейдем теперь непосредственно к двум авторам, произведения которых составили данный сборник.
2. Потомок викингов
Один из самых известных и популярных научных фантастов США Пол Уильям Андерсон (второе свое имя он никогда не использует) родился 25 ноября 1926 года в городе Бристоле (штат Пенсильвания). Его родители были датчане. Фамилия их на самом деле Андерсен, но, подобно большинству эмигрантов, они "англизировали" ее при переезде в США. Когда Полу было одиннадцать лет, умер его отец, и семья временно переехала в Данию. Однако с началом войны Андерсоны вернулись в США, где Пол поступил в университет в Миннеаполисе (штат Миннесота), который окончил в 1948 году, получив диплом с отличием в области физики. Научное образование и скандинавские традиции оказали большое влияние на его литературное творчество; некоторая склонность к прославлению "сильных личностей" (подобно, например, Хайнлайну) заставляла иногда причислять его к "правым", хотя, как и Хайнлайн, он скорее "либертианец", т. е. сторонник индивидуальной свободы и романтического отношения к жизни.
Андерсон начал писать и публиковаться еще во время учебы. В 1947 году в мартовском номере научно-фантастического журнала "Зстаундинг" ("Удивительные истории") был опубликован его первый рассказ "Дети завтрашнего дня". В рассказе заметен сильный отблеск того времени - начала "холодной войны" и предчувствия грозящей атомной катастрофы. В нем описаны жизнь Америки после тотальной ядерной войны, попытки наладить жалкое существование на обломках цивилизации (причем ясно, что в руинах лежит вся планета) и, самое страшное, необратимые последствия радиации - рождение все большего числа самых невероятных мутантов. Они-то и есть "дети завтрашнего дня". В рассказе вопрос только ставится - решения нет, подразумевается только, что будущее человечество будет состоять из мутантов, если вообще выживет.
Характерно для Андерсона, что этот первый рассказ был написан в соавторстве (с Ф. Н. Уолдропом). Андерсон и в дальнейшем охотно сотрудничал с другими писателями - особенно, с Гордоном Диксоном, с которым его связывала тесная дружба еще со студенческих лет, когда они жили в соседних комнатах в общежитии. (Диксон вспоминает, как далеко за полночь просыпался от стука пишущей машинки - Андерсон всегда работал очень много).
Первоначально Андерсон не собирался делать литературу своей основной профессией, хотя уже в Университете вступил в "Миннесотское общество фантастов". Членами его были многие впоследствии известные писатели: Г. Диксон, Клиффорд Саймак, Д. Уондри и другие. Однако, успех первых произведений заставил Андерсона изменить свои планы и полностью посвятить себя литературе.
В 1953 году Андерсон женился. Его жена - Карен (урожденная Карен Крузе) - также писательница и поэтесса, ее перу принадлежит также ряд научно-фантастических рассказов. После свадьбы Андерсоны переехали сначала в Сан-Франциско, в район знаменитого залива, а затем в соседний небольшой калифорнийский городок Оринда, в котором Пол и написал большую часть своих произведений, и где родилась дочь Астрид. Таким образом, жизнь Андерсона после возвращения в США небогата внешними событиями (интересно отметить, что это отнюдь не фамильная черта - Джон, младший брат Пола, - известный путешественник и исследователь Антарктики). Зато произведения его полны действия, невероятных приключений и, как правило, весьма динамичны. Творчество Андерсона очень разнообразно. Он писал детективы, книги для юношества, исторические романы, бытовые романы, научно-популярные произведения, отдал дань поэзии (в частности, переводил известного датского поэта Йоханнсса Йенсена). Однако основная часть его творчества относится к литературе фантастической. Ему были присуждены премия имени Августа Дар лета (за "героическую" фантастику), приз памяти Дж. Р. Толкиена (за сказочную фантастику) и много призов за "чисто-научную" фантастику.
Количество написанного Андерсоном довольно велико. Он несколько отстал от Азимова, но опередил, например, Хайнлайна и Кларка, начавших писать много раньше, выпустив более ста книг (включая сборники) и свыше двухсот рассказов. Особенно много рассказов он писал в молодости (например: в 1951 - десять, в 1953 - двадцать два (!), в 1958 году - двадцать). Потом число их стало уменьшаться, вероятно потому, что появилось много романов. Хотя романы Андерсона представляют значительный интерес, но наиболее популярны именно рассказы. Характерно, что все одиннадцать "научно-фантастических" премий (семь "Хьюго", три "Небьюлы" и одна журнала "Локус") получены им только за рассказы. В опросе, проведенном в 1966 году среди читателей журнала "Аналог", Андерсон занял пятое место среди "самых любимых" авторов (сразу после Хайнлайна, Азимова, Кларка и Ван Вогта, опередив, к примеру, Саймака, Старджона, Бредбери и даже Уэллса). Но ни один его роман (а их было к тому моменту более трех десятков) в список "лучших" не вошел. То же повторилось через двадцать лет - Андерсон опять вошел в список лучших авторов, переместившись, правда, на двадцать пятое место, уступив позиции более молодым, таким, как Ф. Херберт, У. Ле Гуин, К. Черри. Это понятно - Андерсон писал все меньше, а новое поколение времени не теряло. Одновременно Андерсон оказался и в списке лучших авторов сказочной фантастики - на двадцать втором месте, разделив его с Бредбери и Андре Нортон. И опять - читатели отдали предпочтение его рассказам, а не романам. Зато в списках лучших рассказов Андерсон всегда занимает первые места. Например, при составлении антологии лучших НФ - рассказов по итогам голосования профессиональной "Ассоциации американских научных фантастов", когда по условиям требовалось выбрать один рассказ данного автора, в нее был включен рассказ "Зовите меня Джо".
Возможно, такое отношение к романам Андерсона (трижды его романы выдвигались на премию "Хьюго", но ни разу ее не получили) объясняется общим недостатком многих научно-фантастических романов - слабостью разработки характеров, которые не могут "вытянуть" большое по объему произведение, а также недостатками стиля, более заметными в романах и вызванными "скорописью".