Да и вообще, как они себе это представляют: каким образом она оказалась на Земле? Пешком? Или вплавь? Межзвездные корабли не садятся на поверхность; их обслуживают шаттлы. Гринберг представил себе, как она дергает за рукав капитана какого-нибудь из шаттлов:
- Простите, пожалуйста, сэр, но мне пришлось убежать от мужа, живущего в одной из отдаленных частей Галактики. Можно я спрячусь под креслами и проберусь потихоньку на вашу планету?
Ну и что ей на это ответят? "Бог подаст" - вот что ответят. На этих шаттлах прямо-таки обожают бесплатных пассажиров; предъявляя свой дипломатический паспорт, Гринберг каждый раз ощущал это на собственной шкуре.
В подсознании зудела еще какая-то беспокойная мысль. Вот она. Шеф спрашивал, есть ли у Ламмокса руки. А не значит ли это, что Ламмокс и есть та самая хрошия, ведь Фтаемл говорит, что у них тоже по восемь ног. Тут Гринберг саркастически хмыкнул. Это ж только представить себе - Ламмокс со своими дружками о восьми лапах строит межзвездный корабль и даже на нем летит.
Шефа можно простить, он ведь не видел эту тварь и не понимает, насколько нелепа такая мысль.
К тому же Ламмокс здесь уже больше ста лет. Поздновато, однако, хватились.
Но, как ни крути, а вопрос оставался: что делать с этими самыми хрошии, коли уж они сюда заявились. Все, что "оттуда", представляло для человечества интерес, давало после подробного изучения новые знания и выгоду. А к расе, научившейся летать между звездами, интерес был в квадрате, в кубе. Вне всяких сомнений, шеф водил их за нос, а сам тем временем потихоньку налаживал постоянные отношения. Прекрасно, в таком случае Гринберг тоже этим займется; к тому же шефу трудно работать с рарджиллианцем - и тут мы ему поможем.
Он пробежал глазами конец отчета. Все, что было до этого, он узнал, читая аннотацию, а дальше шла полная запись цветистого красноречия доктора Фтаемла. Потом Гринберг положил папку на место и взялся за переполненную корзину для входящих.
Мистер Кику дал знать о своем приходе, заглядывая ему через плечо со словами:
- Такая же полная, как была.
- А, шеф, привет. Но вы подумайте, как бы она выглядела, если бы я не рвал, не читая, каждую вторую бумагу. - Гринберг поднялся.
- Знаю, - кивнул мистер Кику. - Иногда я просто пишу "отклонить" на всех с нечетными номерами.
- Как, теперь лучше?
- Да, сейчас я могу без всякого страха плюнуть ему в морду. Кто они, в конце концов, такие - эти змеи? Что у них есть такого, чего у меня не было бы в два раза больше?
- Вот это, я понимаю, сила духа.
- Доктор Морган - мужик серьезный. Как-нибудь попробуй, если нервишки сдадут.
- Шеф, - ухмыльнулся Гринберг, - единственное, что меня беспокоит - это бессонница в рабочее время. Теперь я уже не могу спать как прежде за письменным столом.
- Вот-вот. Это - первый признак. Еще чуть-чуть, и пойдешь сдаваться этим мозгокопателям. - Мистер Кику посмотрел на часы. - Как там, слышно что-нибудь от нашего кучерявого друга?
- Пока нет.
Гринберг рассказал об "Ариэле" и своих действиях по этому поводу. Мистер Кику одобрительно кивнул, что в определенных кругах было равносильно вынесению благодарности перед строем. У Гринберга потеплело на душе, и, справившись с неловкостью, он перешел к рассказу о пересмотре решения по Ламмоксу.
- Шеф, из этого кресла как-то на все по-другому смотришь.
- Знаю, я сам когда-то это обнаружил.
- М-м… так вот. Сидя здесь, я подумал про это дело с вмешательством.
- Зачем? Дело решенное.
- Это понятно. Но все равно… в общем, что бы там ни говорили… - Запинаясь он рассказал про приписку к решению и стал ждать реакцию шефа.
Мистер Кику снова кивнул. Он хотел было сказать Гринбергу, что тот избавил его от трудной задачи - как достичь того же самого результата, сохранив лицо и не нарушив лояльности, - но передумал. Вместо этого он наклонился к столу.
- Милдред? Что-нибудь слышно насчет доктора Фтаемла?
- Он только что вошел, сэр.
- Хорошо. В восточный конференц-зал, пожалуйста. - Мистер Кику отключил связь и повернулся к Гринбергу: - Ну, сынок, пора перейти к заклинанию змей. Флейта при себе?
6. КОСМОС ПРОСТОРЕН,
ВАШЕ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО
- Доктор Фтаемл, разрешите представить - мой коллега, мистер Гринберг.
Рарджиллианец низко поклонился. Двойные колени и необычная для человека структура тела превратили поклон в некий впечатляющий ритуал.
- Я много слышал о выдающемся дипломате мистере Гринберге от одного из своих соплеменников, которому выпала честь с ним работать. Весьма польщен, сэр.
Гринберг ответил, придерживаясь выбранной собеседником вежливо-пародийной манеры:
- Многие годы я лелеял мечту при личной встрече почувствовать на себе ту ауру высокоучености, которая окружает доктора Фтаемла, но никогда не решался дать бутону моей мечты распуститься цветком надежды. Ваш преданный слуга и ученик, сэр.
- Кх-кх, - прервал светскую беседу мистер Кику. - Доктор, это крайне деликатное дело, вести переговоры по которому вы уполномочены, настолько сложно и серьезно, что я, перегруженный всей нашей текучкой, не мог уделить ему того серьезного внимания, какого он требует. И поэтому мы привлекли мистера Гринберга, чрезвычайного и полномочного посла Федерации.
Гринберг мельком глянул на своего шефа, но не выразил ни малейшего удивления. Мистер Кику сказал "коллега", а не "помощник". Гринберг счел это элементарным приемом - из протокольных соображений повысить престиж участников переговоров, представляющих свою сторону. Но неожиданное служебное повышение застало его врасплох. Он был почти уверен, что мистер Кику и не почесался утвердить этот новый чин на Совете. Однако шефу не составит труда получить подтверждение, и чин, скорее всего, будет значиться на табличке, стоящей на письменном столе. Но вот отразится ли он на платежной ведомости?
Вероятно, у шефа появились какие-то смутные подозрения, что дурацкая история с хрошии может оказаться важной, хотя это далеко не очевидно. А может, он просто хочет полностью спихнуть горгоноида на Гринберга?
- Работать совместно с его превосходительством - высокая для меня честь. - Доктор Фтаемл вновь поклонился. Гринберг сильно подозревал, что одурачить рарджиллианца не удалось. С другой стороны, возможно, ему и вправду было приятно это услышать; неявным образом теперь предполагалось, что и сам горгоноид имеет статус посла.
Одна из служащих Министерства внесла поднос; беседу прервали обязательным в таких случаях ритуалом. Фтаемл выбрал французское вино, а Кику и Гринберг взяли себе - что им еще оставалось делать! - единственный рарджиллианский продукт, который сумели достать, - некую жижу, условно тоже называемую "вино" за отсутствием в языке подходящего слова. По виду эта жижа напоминала тюрю из молока с хлебом, а по вкусу - сильно отдавала серной кислотой. Гринберг всеми своими движениями выразил высшее восхищение, старательно заботясь, однако, чтобы ни капли не попало в рот.
Он зауважал своего шефа еще больше, когда тот и вправду влил в себя эту жуткую отраву.
Ритуал, которого придерживались семь цивилизаций из десяти, дал Гринбергу время осмотреть и оценить Фтаемла. Горгоноид был облачен в дорогостоящую пародию на земной вечерний костюм. Куртка с длинными, как у фрака, фалдами, кружевное жабо и полосатые шорты. Хотя горгоноид имел две руки, две ноги и удлиненное туловище, снабженное расположенной вверху головой, в нем не было ровно ничего человеческого, разве только отношение со стороны закона. Роскошное облачение было призвано, видимо, хотя бы как-то скрыть этот факт.
Но Гринберг вырос, общаясь с великими марсианами, а потом имел дела с самыми различными народами. Он совсем не считал, что "человек" обязательно должен быть похож на человека, и не отдавал никакого предпочтения обычной человеческой форме. На его взгляд Фтаемл был симпатичным, а насчет грациозности - тут уж и сомневаться не приходилось. Сухой хитинообразный покров рарджиллианца, пурпурный с зелеными переливами, был аккуратен, словно шкура леопарда, и так же красив. Отсутствие носа ничуть не портило черт лица, этот недостаток с избытком компенсировал подвижный чувствительный рот.
Хвост свой Фтаемл, видимо, намотал под одеждой вокруг туловища; ему вздумалось притвориться, что он не только одет, как человек, но и вправду похож на человека. Рарджиллианцы, твердо усвоившие, что с волками жить - по волчьи выть, а в чужой монастырь со своим уставом не суются, готовы были буквально на все, чтобы походить на тех существ, среди которых оказывались. Тот, другой рарджиллианец, с которым довелось работать Гринбергу, ходил вообще голышом (так делают все обитатели Веги VI) и хвост его гордо, как у кота, торчал вверх. При воспоминании о Веге VI Гринберга даже зазнобило. Ему-то пришлось там кутаться так, что снаружи оставались одни только уши.
Он бросил взгляд на голову горгоноида. Что за чушь! Они нисколько не похожи на змей. Шеф, видать, совсем на этих змеях свихнулся.
Ну да, длиной с фут и толщиной в палец, но у них же нет глаз, нет ртов и зубов - самые обычные щупальца. Почти у всех нас есть что-то наподобие щупальцев. А пальцы - это по-вашему что? Те же короткие щупальца.
Доктор Фтаемл поставил бокал, и только тогда мистер Кику выпустил из рук свою чашку.
- Доктор, вы проконсультировались со своими доверителями?
- Сэр, я имел такую честь. И позвольте мне использовать этот случай, чтобы поблагодарить вас за челночный корабль, столь любезно предоставленный вами для выполнения совершенно неизбежных в данной ситуации полетов с поверхности вашей прекрасной планеты на судно людей, высокой обязанности помогать которым я удостоен в настоящее время. Этот корабль, как я могу судить, не бросал ни малейшей тени на великую расу, которой я служу, более приспособлен для данной цели и более удобен для человека с моим строением тела, чем вспомогательные корабли судна моих доверителей.
- Не стоит благодарности. Оказать услугу друзьям всегда приятно.
- Вы крайне великодушны, мистер заместитель министра.
- Ну так что же они говорят?
Доктор Фтаемл всем своим телом изобразил нечто вроде пожатия плечами.
- С крайним прискорбием я должен вам сообщить, что в их позиции ничего не изменилось. Они по-прежнему настаивают на немедленном возвращении им этого ребенка женского пола.
Мистер Кику нахмурился.
- Я не сомневаюсь, что вы объяснили, что у нас нет их пропавшего ребенка, что мы о нем даже и не слыхали, что у нас нет ни малейших оснований думать, что он когда-либо был на планете, и, напротив, самые серьезные основания считать, что его здесь никогда не было.
- Да, я объяснил. Надеюсь, вы простите меня за то, что я переведу их ответ словами хотя и грубыми, но не оставляющими места для сомнений. - Он опять "пожал плечами", на этот раз несколько виновато. - Они говорят, что вы лжете.
Мистер Кику не обиделся, он хорошо понимал, что рарджилли-анец, выступающий в роли посредника, столь же безличен и бесстрастен, как, например, телефон.
- Все было бы значительно проще, если бы я и вправду лгал. Отдать тогда им эту самую ихнюю красотку, и делу конец.
- Лично я вам верю, - совершенно неожиданно сказал доктор Фтаемл.
- Большое спасибо. А почему?
- Вы использовали сослагательное наклонение.
- О! Вы объяснили им, что на Земле находятся несколько сотен тысяч внеземных существ более чем семи тысяч различных видов? И что из них около тридцати тысяч - разумные? И что буквально на пальцах одной руки можно сосчитать тех из них, которые хотя бы отдаленно напоминают искомую хрошию? И что, наконец, мы знаем расу и планету происхождения всех этих немногих?
- Сэр, я же рарджиллианец. Я рассказал им все это, и много больше; на собственном их языке объяснил им яснее, чем вы сможете объяснить своему собрату-землянину. Мой рассказ жил, играл.
- Я вполне вам верю. - Мистер Кику задумчиво побарабанил по крышке стола. - Ну и можете вы предложить что-нибудь?
- Одну секунду, - вмешался Гринберг. - А нет ли у вас изображения типичного хрошии? Может это для чего-нибудь пригодится.
- Хрошиу, - поправил его Фтаемл. - Или, в данном случае, хрошиа. К сожалению - нет. Они не используют символику изобразительного плана. А у меня, к несчастью, нет оборудования, чтобы изготовить один из этих ваших фотоснимков.
- Они что, безглазые?
- Нет, ваше превосходительство. У них очень хорошее зрение, просто их глаза и нервная система осуществляют процесс абстракции совсем иначе, чем ваши. То, что является аналогом "картины" для них, выглядело бы для вас полной бессмыслицей. Даже для меня восприятие их "картин" довольно затруднительно, а ведь моя раса, по всеобщему признанию, наиболее способна к восприятию абстрактной символики. Если уж рарджиллианец… - он замолк.
- Ну, если так… А вы нам их опишите. Используйте семантический талант, которым столь знаменита ваша раса.
- С удовольствием. Все хрошии, находящиеся на этом корабле, относятся к военному классу и поэтому имеют размер…
- Военный класс? - прервал его мистер Кику. - Так что же, доктор, значит, этот корабль - боевой? Раньше вы мне этого почему-то не сказали.
На лице доктора Фтаемла отразилась обида.
- Я считал этот факт самоочевидным и, как бы это сказать, несколько непристойным.
- Да уж. - У мистера Кику промелькнула мысль, не стоит ли прямо сейчас известить Генеральный штаб Федерации. Нет, пожалуй, пока не стоит. Мистер Кику имел сильные предубеждения против впутывания военных в переговоры; он считал, что демонстрация силы не только являлась признанием полного провала дипломатии, но и вконец портила шансы на успешное завершение дела. Он мог бы при желании рационально сформулировать такое свое мнение, но никогда этого не делал, оно проявлялось у него в виде эмоции. - Продолжайте, пожалуйста.
- Военный класс является трехполым, различия между полами практически незаметны на глаз и не должны нас интересовать. Мои спутники по кораблю и доверители примерно на шесть дюймов выше этого стола и имеют длину приблизительно в полтора человеческих роста. У каждого из них четыре пары ног и две руки. Руки маленькие, сильные и удивительно ловкие. С моей точки зрения, хрошии необыкновенно красивы, их форма удивительно гармонирует с функциональными потребностями. Они исключительно умело управляются с механизмами, приборами и любыми тонкими операциями.
Фтаемл говорил, а Гринберг тем временем позволил себе расслабиться. Несмотря ни на что, его все еще тревожила беспокойная мысль: а вдруг эта самая тварь, Ламмокс, все-таки относится к хрошии… но теперь он видел, что для мысли этой нет никаких оснований, кроме случайного совпадения числа ног. Этак и страуса можно считать человеком, как никак, а у него две ноги. Гринбергу не терпелось определить место Ламмокса в систематике, обязательно нужно будет продолжить такие попытки, но эта конкретная категория - хрошии - отпадала полностью.
- … но размер, форма, структура тела, даже ловкость в манипулировании механизмами, - продолжал доктор Фтаемл, - все это характеристики сугубо поверхностные, ни в малой степени не определяющие основную черту хрошии - их поразительную умственную мощь. Эта мощь буквально подавляет, - горгоноид издал короткий смущенный смешок. - Я был почти готов отказаться от своего гонорара и работать на них бесплатно, считая такую работу высокой для себя честью.
Довод был весомый. Видимо, хрошии и вправду сильны, ведь честные маклеры и толмачи рарджиллианцы скорее дадут человеку подохнуть от жажды, чем бесплатно скажут, как на местном языке называется вода. Их корыстолюбие было доведено до такой высокой степени, что казалось уже чем-то вроде религиозного культа.
- И вот что, - добавил Фтаемл, - спасло меня от подобного безрассудства: я понял, что хотя бы в одной области значительно превосхожу их. Они не лингвисты. Их язык богат и выразителен, но это - единственный язык, который прилично знает кто-либо из них. Или знал в прошлом. В лингвистических способностях они уступают даже вашей расе, - Тут Фтаемл широко взмахнул своими карикатурными руками; жест получился истинно галльский (а может, великолепная, тщательно разученная имитация). - Так что, - добавил он, - я несколько восстановил самоуважение и зарядил вдвое против своего обычного гонорара.
Он смолк. Мистер Кику мрачно водил пальцем по столу, а Гринберг попросту терпеливо ждал. В конце концов Кику спросил:
- И что же вы нам можете посоветовать?
- Мой высокочтимый друг, выход здесь может быть только один. Отдать им эту самую хрошиа, которую они разыскивают.
- Но у нас же ее нет.
Фтаемл довольно похоже изобразил человеческий вздох.
- Это очень печально.
Гринберг резко посмотрел на рарджиллианца; в его вздохе как-то не чувствовалось большой убежденности. Появлялось впечатление, что Фтаемл воспринимает тупик, в который они зашли, как нечто крайне забавное и интересное, а ведь это просто смехотворно; рарджиллианец, взявший на себя роль посредника, всегда крайне озабочен благополучным исходом переговоров; даже при не полной удаче они теряют лицо в своих собственных глазах.
Поэтому он заговорил.
- Скажите-ка, доктор Фтаемл, а вот когда вы брали это поручение хрошии, сами вы надеялись на успех?
- Сэр, - Фтаемл отвечал медленно и без обычной своей уверенности, - если хрошии дают поручение, отказываться не принято, вы уж поверьте.
- Хм-м… эти мне хрошии. Вы простите меня, доктор, но даже после вашего рассказа я, видимо, не совсем понимаю, что они такое. Вот вы говорите об их умственной мощи. Вдруг оказывается, что один из лучших умов высокоразвитой расы… то есть вы… практически "ошеломлен" ими. Из ваших слов почти явно следует, что это - не единственная их мощь. Ведь вы, представитель гордой, свободной расы, должны не раздумывая выполнять любое их желание. А теперь они здесь, их корабль один-одинешенек против целой планеты - столь мощной, что она установила гегемонию масштабов, невиданных прежде в этой части космоса. И вот в таких обстоятельствах вы заявляете, что будет "очень печально", если мы не выполним их бессмысленные требования.
- И это действительно так.
- Я не могу сомневаться в словах рарджиллианца, выступающего в своем профессиональном качестве. Но и поверить мне на этот раз трудно. Сверхсущества… так почему же мы никогда о них не слыхали?
- Космос просторен, ваше превосходительство.
- Да, конечно. Несомненно, что есть тысячи великих рас, с которыми мы никогда не встречались, более того, никогда и не встретимся. Но должен ли я понимать так, что и у вашей расы этот контакт с хрошии - первый?
- Нет. Мы давно знаем о них… дольше, чем знаем вас.
- Вот как? - Гринберг бросил взгляд на мистера Кику и продолжил - А какова суть отношений Рарджилла с хрошии? И почему Федерация не знает ничего об этих отношениях?
- Ваше превосходительство, если в последнем вашем вопросе содержится упрек, я должен ответить, что не представляю здесь своего правительства.