- Ты… ты серьезно? - выдавил он из себя. Асташевский невесело рассмеялся.
- А ты как думал? Мы же с тобой, братец, вроде бы как эмиссары человечества. Когда я вспоминаю об этом, хочется утопиться в марсианском канале. Кстати, у нас еще есть время позагорать на соседнем пляже. Ты никогда не плавал при пониженном поле тяготения, Игорек? Побежали, у нас еще… хм-м… целых сорок три минуты!
Не одеваясь, друзья спустились вниз. У гаража их поджидал Максим. Отсалютовав отцу, он строевым шагом подошел к пескоходу и забрался в кабину водителя.
- Видал? - тоскливо сказал Асташевский. - Родной сын смотрит на меня, как на Бога! Даже огрызаться перестал, а из школы носит чуть ли не по три пятерки в день. Господи, за что ты меня так наказал?
К вечеру - или, вернее, к ночи, ибо друзья вернулись в коттедж затемно, Корин успел трижды раскаяться, что так легкомысленно клюнул на приглашение Вадима. Хитрый, как беркут, Ашот наверняка еще девять месяцев назад почувствовал, что пора срочно заняться третьим ребенком, в результате прохлаждается сейчас где-то у себя на вилле среди летающих валунов. Отдуваться за прославленного водителя пришлось им с Вадимом, и это было потруднее, чем вести борьбу с расхитителями Марса или носиться по Солнечной системе за космическими пиратами. Два десятка суперэрудированных специалистов пытались за считанные часы вбить в головы спасателям столько информации, что у Корина началось нечто вроде мозговой тошноты. Еще вчера он спокойно спал, не имея даже понятия о таких науках, как психология Контакта, лингвистика, системный анализ, социология, экономика и прочее, прочее, прочее. Перед его утомленными глазами промелькнули десятки инструкций, составленных опытными специалистами разведслужб, и самое печальное заключалось в том, что он просто вынужден был все это запомнить. Словно Шерлок Холмс, он мог теперь по одной ворсинке на одежде нью-дорианина (если они обзавелись на Андоре одеждой) сделать заключение о мощи космического флота братьев по разуму, числе их фабрик и заводов и наиболее почитаемых видах напитков. Нью-дориане виделись ему черными фигурами на шахматной доске, которых надо непременно обыграть, мягко и неназойливо навязав в процессе дружеских бесед самые выгодные для Земли условия контакта. Чем располагают ныне колонисты? Какими машинами, технологиями, знаниями? Чего им не хватает - металлов, энергии или просто общения с родственниками-землянами? На каких условиях готовы они вступить в официальные переговоры и неофициальные контакты на всех уровнях? Есть ли у поселенцев чувство ностальгии по родине? Насколько выросла за эти годы их колония? Молодые нью-дориане - это люди или дориане, или и то и другое? Что они думают о Земле - боятся ее, ненавидят, любят или им просто наплевать? Установили ли колонисты связь с другими мирами дориан? Сотни, тысячи вопросов - и на все им с Вадимом по возвращении предстояло дать обстоятельные письменные ответы. И разумеется, надо уговорить хотя бы Марту Шадрину прилететь с дружеским визитом в Солнечную систему. Неважно, на какую планету - главное, любым путем продлить диалог, не дать порваться тонкой нити.
Пескоход остановился рядом с коттеджем. У распахнутых дверей их поджидала улыбающаяся жена Асташевского и очень похожая на нее маленькая Люся. Корин с огромным трудом изобразил на одеревеневшем лице улыбку, позорно назвал Марину Ириной, а девчушке по-дружески пожал руку так, что она скривилась от боли.
Посмотрев на мужчин, Марина понимающе улыбнулась и не стала приглашать в столовую, где их ждал роскошно накрытый стол с фирменным украинским борщом. И правильно сделала, ибо спустя несколько минут оба будущих посланника уже сладко храпели на соседних кроватях в одной из спален.
Следующий день был сущим кошмаром, и от него у Корина не осталось никаких отчетливых воспоминаний. Он даже перестал понимать, на какой планете находится. Ночь он провел в мысленных диалогах с Мартой Шадриной, о которой за прошедшие часы узнал больше, чем за все годы их знакомства. Оказалось, что, несмотря на ослепительную внешность, у Марты еще в детстве был обнаружен ряд мужских гормонов, а также склонность к шизофрении. Мать будущей Царевны Внеземелья была модной манекенщицей, вела довольно беспорядочный образ жизни, и это еще больше разожгло в будущем астробиологе неприязнь к прекрасной половине человечества. Закончив школу, она бежала из дома и была обнаружена в Канаде, где попыталась сделать операцию по изменению своего пола. Очарованный ее внешностью врач вколол ей вместо наркоза снотворное и привез в российское посольство. Студенческие годы в МГУ Марта провела также весьма бурно, и все считали, что после ТАКОГО Внеземелье для нее закрыто. Но, получив диплом, девушка внезапно преобразилась. Она всерьез желала провести остаток жизни в космосе и добилась этого очень просто - выйдя замуж за прославленного астронавта, ставшего мэром Лунограда. Спустя две недели после свадьбы она подала на развод, и на следующей вечеринке сумела окрутить вокруг пальца пожилого Матвея Хлебникова, первого комиссара Марса. Но на этот раз до свадебных колоколов дело не дошло - в первый же месяц своего пребывания на Марсе астробиолог Марта Шадрина оказалась в числе пропавших без вести…
Казалось, дальнейшие события в жизни Марты не должны были явиться для Корина неожиданностью, но и здесь его подстерегали сюрпризы. Психологами были допрошены (в самом прямом смысле этого слова) все родственники, друзья и подруги Марты, и это дало неожиданный результат. Оказалось, что Царевна, войдя в чисто мужскую группу "Дельта", впервые испытала нечто вроде любовных мук. И причиной их стал сначала ее спаситель Корин (!), а затем могучий Асташевский. Блистательный же сердцеед Владимир Поплавский, напротив, ее только раздражал. Однако она вышла замуж именно за него - чисто из чувства противоречия самой себе. Ничего хорошего из этого брака не вышло, но после разрыва с Викингом Марта стала испытывать к нему нечто вроде материнского сострадания. Только она одна знала, что энергичный, жизнелюбивый, обаятельный Поплавский на самом деле очень уязвим, что он сам создал свой образ, попросту защищаясь от внешнего мира, ибо в детстве был хилым, болезненным и замкнутым мальчиком. Когда у Поплавского начались крупные неприятности и он был снят со всех постов. Марта переживала за него, как за собственного сына, но любить продолжала Корина и Асташевского.
Этот сложный психологический узел был буквально разрублен двенадцать лет назад на Урале, в Долине Миражей. Спасая обезумевшую от горя мать маленького Арсена - единственного человека, оставшегося в живых после катастрофы, она вошла в сообщество нью-дориан. Отныне она перестала быть и Мартой Шадриной, и вообще человеком. Но вызов, который получили Корин и Асташевский, говорил о многом. Быть может, там, на Андоре, она не только помнила о своих давних друзьях, но и продолжала любить их? А это придавало миссии двоих землян определенные шансы на успех.
Вместе с Мартой на Андору улетели еще несколько десятков людей, вернее, их преобразованных и перемешанных личностей. Волей-неволей двум друзьям пришлось самым подробным образом изучить биографии всех находившихся в поселке писателей и Доме творчества в момент катастрофы. Кто-то из них наверняка попал в колонию нью-дориан, но кто именно? Остались ли у них какие-либо человеческие чувства? Хотят ли они встретиться со своими бывшими родными, друзьями или возлюбленными? А если хотят, то почему вызов пришел только Корину и Асташевскому? Может, руководство колонии против подобных контактов? Но почему для бывшей Марты Шадриной сделано исключение?..
Сотни, тысячи вопросов… И на них также предстояло дать ответы. Много, слишком много для двоих совершенно не подготовленных к подобным вещам людей - но что поделать? Возможно, будущее человечества зависело от этого визита. Однажды в Долине Миражей они имели шанс уговорить нью-дориан остаться на Земле и упустили его. Теперь такие ошибки недопустимы!
Глава 3
Корин проснулся от ласкового перезвона будильника. По потолку его комнаты бегали солнечные зайчики. Из раскрытого окна доносился терпкий запах зелени, шум проносившихся по трассе машин, детский смех… Потянувшись, он сладко зевнул и подумал: черт, до чего же хорошо здесь, на Земле! И самое лучшее место на родной планете - это старенькая дача в Голицыне, построенная еще его дедом. Буйно заросший, запущенный сад, калитка в покосившемся заборе, а за ней - огромная поляна с молодыми березками и лес - сырой, мрачноватый, с роскошными елями и осинами… И какая же удивительная легкость разлита по всему телу - словно он вновь превратился в мальчишку и проводит на даче летние каникулы…
Легкость?!
Наваждение прошло, и Корин даже вздрогнул - будто после горячего душа по ошибке включил ледяную воду. Нет, он не на даче в Голицыне, а на Марсе. И сегодня около полудня в космопорте Большого Сырта ожидается прибытие звездолета нью-дориан.
И он, Корин, должен будет первым из землян совершить межзвездный перелет!
Игорь вскочил с кровати, торопливо оделся и вышел из комнаты. Спустившись по широкой лестнице на первый этаж, он увидел Асташевского. Прославленный спасатель, одетый в роскошный китайский халат, расставлял завтрак на обширном столе из карельской березы. Увидев друга, Вадим заулыбался.
- Как спалось, звездный странничек? - спросил он. - Кошмары не мучили?
- Еще какие, - буркнул Корин и, усевшись на высокий стул, открыл банку с пивом.
- Я тоже провел веселенькую ночь, - вздохнул Асташевский. - Эти проклятые стимуляторы памяти сыграли со мной злую шутку. Знаешь, какие мне снились сны? Я вспомнил все случаи в своей жизни, когда что-то и где-то бесследно терял. Черт побери, да каким же я был лопухом! Еще в школьные годы как-то стянул у матери из сумки две сотни баксов - хотел купить фирменную теннисную ракетку. Стащил - и так струсил, что спрятал их в какое-то ну очень надежное место. Наутро мать подняла крик, и мне пришлось часа два беспрерывно врать и оправдываться. Когда буря миновала, я поскакал на одной ножке в свою комнату-но баксов так и не нашел. И знаешь, где они были мною, умником, спрятаны?
- За плинтусом, - немедленно ответил Корин, потягивая прохладное пиво.
Асташевский в изумлении воззрился на него.
- Стоп, а ты откуда знаешь?
- Оттуда, что сам был точно таким же хитрецом, - ответил Корин, принимаясь за бутерброд с ветчиной. - Когда я кончал институт, мы с матерью затеяли капитальный ремонт, и рабочие нашли мою заначку. Вот для них был праздник! Когда я спустя неделю наведался домой, чтобы принимать работу под ключ, нашел на полу храпящих работяг и море бутылок. Дальше того, чтобы отодрать плинтуса, они так и не продвинулись.
Асташевский расхохотался.
Позавтракав, Корин с тоской взглянул на часы, висящие на стене.
- Время-то как бежит… - уже девять. Вадим, ты меня покатаешь на яхте?
- Конечно!
- А Марина и ребята с нами поедут?
- Обязательно. Сейчас пойду их будить - сам понимаешь, последние дни оказались для них тоже нелегкими.
Асташевский ушел. "А ведь сегодня среда, рабочий День, и в школе еще не кончились занятия, - подумал Корин. - А семья Вадима в полном сборе. Неужели мы на самом деле улетаем на звезду Барнарда? Шесть световых лет.., с ума сойти можно!"
Прогулка на яхте по марсианскому каналу была настолько чудесной, что настроение Корина вновь поднялось. Вадим выглядел очень бодрым, непрерывно шутил, очаровательная Марина хохотала, помогая мужу управлять парусами. Максим нырял в зеленые воды, подпрыгивая метра на три в воздух и делая тройное сальто-мортале, а шестилетняя Люся показывала гостю, чему научилась в школе художественной гимнастики. Никто и слова не обронил о предстоящем прощании, и лишь иногда Корин ловил в карих глазах Марины отблеск страха. Сам он загорал, лежал на корме, опустив руку в теплые волны и лениво разглядывая проплывающие мимо зеленые берега. "А ведь меня и провожать-то некому, - подумал он. - Мама умерла, друзья ни о чем не подозревают, бывшие подруги заняты своими семьями и лишь изредка посылают мне открытки… Марта… да, наверное, это единственная женщина, которую я хотел бы увидеть в космопорту среди провожающих… Но по иронии судьбы ее больше нет - хотя я лечу именно к ней. И как же я, осел, раньше не догадался, что Царевна была неравнодушна ко мне! Проглядел, прошляпил… Лучше бы она умерла!"
Часа через два яхта вновь пришвартовалась к причалу, и все, весело переговариваясь (даже слишком весело), вернулись к коттеджу Там Корина и Асташевского уже ждал микроавтобус и два лимузина с флажками ООН.
Смех разом стих. Дети молча полезли в микроавтобус, а Марина ненадолго отлучилась в коттедж якобы для того, чтобы выключить кухонный автомат. Вернулась она в чудесном розовом платье и с покрасневшими глазами. Она уселась на заднее сиденье и обняла мужа.
Корин закрыл глаза и слегка задремал.
Очнулся он от того, что машина резко остановилась у ворот космопорта. Возле них стояли десятка два человек в синих с белыми полосками скафандрах - это были сотрудники Службы безопасности Марса. При виде их Марина истерично всхлипнула.
Машины въехали в один из кессонов здания космопорта - он тоже тщательно охранялся. Водитель обернулся и сказал с улыбкой:
- Приехали. Счастливо вам, парни!
Прощание Вадима с семьей было коротким и бурным. Дети не выдержали и разревелись, а на Марину было жалко смотреть. Затем Асташевского мягко, но решительно оттерли от них молодые парни с эмблемами ООН на одинаковых синих костюмах и повели двоих друзей по длинному коридору в зал ожидания.
Он оказался буквально забит десятками людей. Здесь находились сотрудники комиссариата Марса, представители ООН и Мирового правительства, всемирно известные политики, ученые, артисты, писатели и даже спортсмены. Бог знает, какими путями они сумели добиться права встречать первую в истории звездную миссию. В числе встречающих были и люди, явно не принадлежащие к мировой элите. По их особенно взволнованному виду и слезам на глазах Корин догадался - ну, конечно же, это родственники тех, кто много лет назад погиб… или, вернее, пропал без вести в уральском Заповеднике. По-видимому, они еще надеялись на что-то, и понять их можно было.
Вся эта шумная, возбужденная толпа почтительно расступилась перед вновь прибывшими. Корин поежился, почувствовав на себе любопытные взгляды множества людей. Многих из них он знал только по "ящику" - а теперь вот и знаменитости получили возможность полюбоваться им. Ничего приятного в том, что называется "славой", Корин не обнаружил. Он старательно улыбался, пожимал протянутые к нему руки, выслушивал ободряющие возгласы, а сам был готов провалиться сквозь землю. Самым неприятным было то, что на них с Вадимом смотрели не столько как на героев, сколько как на агнцев, которым предстояло лечь на алтарь заклания. Асташевский, напротив, держался довольно спокойно и даже пытался улыбаться, хотя чувствовал себя, по-видимому, столь же паршиво.
Плечистые парни в синих костюмах аккуратно провели двоих друзей к группе высших чиновников. Среди них Корин узнал лишь одного Олега Луганова, нынешнего комиссара Марса.
Господин Болеваро, первый заместитель Генерального секретаря ООН, представил своих спутников двоим друзьям, а затем сказал небольшую речь. Присутствующая в вестибюле немногочисленная журналистская братия немедленно расчехлила свои видеокамеры и диктофоны. Затем началась небольшая пресс-конференция, на которой Корину и Асташевскому пришлось отвечать на град вопросов, в большинстве совершенно дурацких. В конце концов Асташевский начал багроветь, его кулаки сжались, и он стал пожирать злобными взглядами наиболее нахальных корреспондентов из Ай-би-си.
К счастью, в этот момент в обширном зале неожиданно прогудела сирена.
Болеваро озадаченно взглянул на комиссара Марса.
- Господин Луганов, что это значит? Насколько я понимаю, до приземления звездолета осталось еще около полутора часов.
К комиссару тем временем проталкивался один из сотрудников космопорта и что-то тихо ему сказал. Брови Луганова удивленно взлетели. Он взглянул на Болеваро и объяснил:
- Станции наблюдения доложили, что корабль пришельцев неожиданно появился из ниоткуда всего лишь в двадцати тысячах километров от планеты. Похоже, он приземлится через несколько минут,..
В фиолетовом небе раздался раскат далекого грома. Люди зашумели - такого стремительного прибытия не ожидал никто. Они подбежали к широким окнам здания космопорта, выходящим на посадочные площадки, и замерли в ожидании.
Болеваро пожал плечами.
- Ну что ж, нам пора идти встречать гостей. Господин Луганов, где мы можем надеть скафандры?
Минут через пять раскаты грома прекратились, и невдалеке от зенита появилась красная точка. Она росла буквально на глазах, и вскоре на одну из дальних посадочных площадок плавно опустился космический корабль.
Увидев его, Корин и Асташевский озадаченно переглянулись. Это был ДРУГОЙ космолет, небольшой, совершенно не похожий на корабль дориан, попавший в катастрофу над уральскими предгорьями почти двадцать лет назад. Яйцевидная форма, широкий обод посредине, мощные колоннообразные опоры…
- Игорь, помнишь призрачные дома - те, по которым мы бродили некогда в Долине Миражей? - негромко произнес Асташевский. - Клянусь своим чубом, но среди них было точно такое яйцо с ободом! Выходит, это был макет не здания, а космолета…
Луганов строго взглянул на Асташевского, и тот замолчал. Комиссар открыл дверь кессона, и они вдвоем вышли наружу. За ними последовали Болеваро и Корин. Усевшись в микроавтобус, все четверо медленно поехали в сторону космолета, замершего посреди огромного бетонного круга.
Люк распахнулся, и на площадку спустился широкий металлический пандус. Корин невольно сглотнул. Сейчас он вновь увидит странные бурые существа, напоминавшие осьминогов, ростом чуть пониже человека, с треугольными головками и фасетчатыми изумрудными глазами. "Только бы это была не Марта, - подумал он. - Кто угодно - только не она! Я… я еще не готов к этой встрече…"
То, что произошло позже, повергло всю маленькую делегацию в шок. По трапу танцующей походкой спустился высокий стройный молодой человек в белой куртке и широких, модно скроенных штанах. У него было чем-то знакомое лицо… очень симпатичное, с прямым эллинским носом, полноватыми губами и волевым подбородком. Высокий, чуть выпуклый лоб, вьющиеся каштановые волосы, голубые улыбающиеся глаза…
Из горла Асташевского вырвался сдавленный хрип.
- Володька… - пробормотал он. - Молодой… лет двадцати… И без скафандра… Господи, спаси и сохрани…
У Корина помутнело в глазах. Луганов побледнел - он не раз встречался с Поплавским на Луне. Один Болеваро сохранил присущее дипломатам хладнокровие.
- Действительно, пришелец очень похож на господина Поплавского, - спокойно заметил он. - И к тому же, я не вижу у него щупалец - а ведь у нью-дориан были щупальца?
- Были, - выдавил из себя Корин.
- А разве они могли бы находиться здесь, на Марсе, без защитных костюмов?
- Не знаю… Вряд ли… Воздух им так же необходим, как и нам, людям… поэтому-то экспедиция дориан и искала землеподобные миры… Черт, глазам своим не верю!