- Трудно сказать. У подмастерья Наталона имеются определенные и очень твердые представления о том, что такое хороший рабочий день. С другой стороны, мне кажется, что он имеет представление - причем из первых рук - о том, что на состоянии горняков минувшая ночь сказалась несколько сильнее, чем обычно, и будет опасаться всего, что может привести к несчастному случаю.
Веран понимающе кивнул.
- А с тяжелой головой как раз и недалеко до несчастного случая, - согласился он.
Киндан рискнул вмешаться в разговор взрослых:
- А все ваши дети еще спят, да? - Веран рассмеялся.
- Ну уж нет! Я думаю, что все они там, в Кромхолде, уже поднялись и занялись своими делами. - Он наклонился к Киндану и добавил с заговорщицким видом: - А вот после такого вечера, какой был у нас с вами вчера, они так развеселились бы, что родители ни за что не смогли бы уложить их спать, а потом долго обижались бы на них!
Дакин тоже засмеялся.
- Ну мы, конечно, не стали бы выгонять наших малышей, если бы можно было. - Киндан прожег старшего брата негодующим взглядом, но Дакин лишь взъерошил его волосы.
- А вообще-то кое-кому стоило разрешить остаться на вечеринке, - сказал он, снова вернув младшему брату хорошее расположение духа.
- А вот наконец-то и прекрасная чета, - объявил Веран, увидев появившихся из фургона Террегара и Силстру. - Как вам понравился вчерашний вечер? - осведомился он, возвысив голос до крика, и довольно хихикнул, заметив, что Террегар передернулся. - Маленько перестарались с винцом, да?
Террегар усмехнулся и, взяв Силстру за руку, направился к ожидавшим. Впрочем, Силстра вырвала руку, подбежала к братьям и обняла обоих.
- Старое уходит, уступая место новому, - послышался бодрый голос Джофри.
Обернувшись, Киндан увидел, что арфист тащит тюк со всем своим имуществом, за исключением гитары, которую нес на плече.
Дакин улыбнулся и похлопал Джофри по плечу.
- Мы будем скучать по тебе, арфист.
- Я оставляю вас в надежных руках мастера Зиста, - ответил Джофри. Он посмотрел на Киндана и добавил: - Кое-кто из вас может подтвердить мои слова.
Киндан твердо знал, что предпочитает непринужденную манеру, в которой вел занятия подмастерье Джофри, той дисциплине, которую мастер Зист будет требовать от учеников каждый день независимо от результатов. Лицо мальчика, должно быть, выдало его чувства, потому что Джофри рассмеялся:
- Не волнуйся, ты прекрасно поладишь с мастером Зистом. Он был моим учителем по вокалу, ты знаешь?
- Но ведь ты же никогда не поешь, - возразил Киндан.
Джофри снова весело рассмеялся.
- Именно поэтому и не пою. - Он несколько раз тряхнул головой; по-видимому, его очень развеселила реакция Киндана. - У меня же совершенно нет певческого голоса. Уж ты, с твоим-то слухом, должен был понять это даже в твоем возрасте. А мастер Зист помог мне во всём разобраться еще до того, как у меня сломался голос.
- У него есть особый дар: знать, каким у ребенка будет голос, когда он станет взрослеть, - продолжал арфист. - Я никогда не видел, чтобы он ошибся. Если он говорит: прекрасный тенор, значит, у тебя действительно будет прекрасный тенор. А если говорит: паршивый баритон… что ж, он поможет парню найти другой путь, скажем, играть на барабанах. - Он наклонился к Киндану: - Ему пришлось пережить тяжелые времена.
Киндан почувствовал, что Джофри доверяет ему тайну, и его глаза широко раскрылись.
- Но он один из лучших. Слушай его и учись, договорились? А если ты попробуешь выкидывать с ним те штуки, которые тебе сходили с рук со мной, - добавил Джофри, - то наживешь большие неприятности. - Он подмигнул. - Понял? - Киндан неуверенно кивнул. Джофри выпрямился, еще раз усмехнулся и взъерошил волосы Киндана. Киндан поневоле задумался: отчего это сегодня все ерошат ему волосы? Возможно, дело в том, что это один из тех редких дней, когда даже на глаз видно, что волосы у него чистые, и всем хотелось узнать, какие же они на ощупь?
- О, а вот и основная часть комитета по проводам, - сказал Джофри, увидев, что следом спускается небольшая толпа людей.
Он оказался прав. Увидев не только своего отца и шестерых братьев, но также и Наталона с женой, сыном Далором, дядей Тариком и племянником Кристовом, Киндан украдкой перебрался поближе к Сие.
Джакрис и Тофир все еще были очень сонными и откровенно зевали, зато Кайлек смерил Киндана хмурым взглядом.
- Мы прибыли, чтобы попрощаться, - сказал Данил, протягивая руку Террегару.
Террегар обхватил Силстру за талию и прижал к себе.
- Я буду хорошо заботиться о ней, сэр, - пообещал он.
- Не сомневаюсь в этом, - прочувственно ответил Данил. Он хотел было сказать что-то еще, но тут же закрыл рот и жестом приказал остальным членам семьи прощаться.
Затем настала очередь Наталона и его семейства. Силстра крепко обняла Дженеллу и пожелала ей всего самого лучшего. Наталон коротко обнял Силстру и пробормотал ей на ухо несколько слов, которых Киндан не расслышал. Затем подошли Тарик с сыном. Киндан нисколько не удивился тому, что прощание Силстры и Тарика не отличалось особой искренностью: Силстра всегда недолюбливала неприветливого горняка.
И наконец караванщики закончили сборы. Веран помахал рукой - это было одновременно и последнее "прости" горнякам, и сигнал трогаться с места торговцам - и караван медленно двинулся по дороге, описывавшей плавную дугу вниз по склону, вокруг озера, и дальше в Кром-холд.
Киндан провожал караван глазами, пока последняя повозка не скрылась за поворотом, лишь пыль осталась висеть в воздухе.
- Ну, - чуть слышно сказал Данил, - вот и всё.
Наталон хлопнул его по плечу.
- Именно.
Данил повернулся к нему и торжественно произнес:
- Горняк Наталон, я хочу выразить тебе мою глубокую благодарность за те великолепные торжества, которые ты устроил, чтобы отпраздновать свадьбу моей дочери.
Наталон кивнул; оказалось, что торжественность момента подействовала на него ничуть не меньше.
- Данил, это было удовольствием для меня. - Он сделал продолжительную паузу и добавил: - А теперь, пожалуй, пора идти в шахту ломать уголек.
Глава 3
Страж порога, страж порога, в ночь, в ненастье
Стереги наш холд от всяческих напастей.
Лишь когда заря на небе блеснет,
Твоя стража к концу подойдет.
День, шел за днем, дни складывались в месяцы, а Киндану казалось, что ничего в его жизни не меняется. Как и прежде, он должен был выполнять множество поручений. Должен был ходить на уроки, которые вел арфист. Всё так же над ним измывался Кайлек. Как и прежде, он нес дежурства дозорного на вершине или посыльного.
Но, если говорить по правде, изменилось довольно много. Он теперь первым вставал по утрам, варил для всей семьи кла и готовил завтрак. Отец попросил его ухаживать за Даском по утрам, и это также было совершенно новым делом.
Киндан заметил, что стал заметно реже встречать на уроках у арфиста Зенора, зато там стал гораздо чаще бывать Далор. В прошлом Далор почему-то в каждую семидневку пропускал два-три дня, а то и больше. Настоящей причины пропусков никто не знал: то ли Далор много болел, то ли отец слишком загружал его всякими поручениями.
Теперь всё изменилось, и Далор пропускал не больше одного дня за семидневку.
Возможно, эта перемена была связана с другим изменением: с появлением мастера Зиста. Если Зист напугал Киндана своей требовательностью, когда они в первый раз занимались пением, то теперь мальчик понял, что это были пустяки по сравнению с тем, как он вел обучение. Никто не мог выполнить самое простенькое задание настолько хорошо, чтобы это удовлетворило мастера.
- Нет, вы только поглядите на это! И ты называешь это безобразие буквами? - однажды набросился Зист на маленькую Сулу. - А как же ты будешь записывать новые рецепты? А если вдруг ты захочешь поделиться этим рецептом с кем-нибудь еще?
Сула сидела, понурив голову. Все знали, что она собирается стать булочницей, как и ее мать Милла.
А в другой раз мастер издевался над Кайлеком, так что тот в конце концов густо покраснел и лишь пыхтел, утратив дар речи. Он допустил целый ряд ошибок в примерах на умножение.
- И каким же образом, молодой Кайлек, ты собираешься рассчитывать, как устанавливать крепи в шахте, если ты не способен даже вычислить площадь потолка?
Далору, хоть он и был сыном главного горняка, приходилось ничуть не легче. Но всё же Киндан заметил, что мастер всякий раз, когда гневался на Далора в первую половину дня, после ленча старался помочь мальчику успокоить нервы.
А вот на Киндане мастер Зист срывал свой суровый нрав реже всего. И, когда Кристов и Кайлек обратили на это внимание, Киндан искренне пожелал, чтобы арфист тиранил его так же, как и всех прочих детей кемпа.
- Ну, и в чем же тут дело? - глумливо протянул Кристов однажды во время перерыва. - Неужели он такой ласковый с тобой только из-за того, что ты хорошо поешь?
- Нет, тут наверняка кроется что-то еще, - провозгласил Кайлек.
Впрочем, Киндан совершенно точно знал, почему мастер Зист никогда не обращается с ним слишком резко. Поначалу, вскоре после свадьбы Силстры, у него с Зистом произошло еще одно столкновение характеров, очень похожее на стычку, которая случилась в день знакомства. И снова, как и в первый раз, никто не одержал победу в этом споре, однако Киндану удалось разглядеть что-то важное в упрямом стремлении мастера Зиста добиться от учеников наилучшего результата и приучить их не бояться просить помощи. И Киндан решил принять вызов.
На первых порах было нелегко, но вскоре Киндан по-настоящему полюбил то время, которое ему приходилось проводить с неприветливым мастером. Он обнаружил, что, осуществляя определенные дипломатические маневры на таком уровне, какой прежде был ему недоступен, он вполне способен переносить резкости арфиста и даже давать сдачи, не подвергаясь опасности получить ярлык грубияна.
А на пороге своего одиннадцатого дня рождения Киндан выяснил, что может ладить даже с Кайлеком. Его старший брат, вконец измученный гневными тирадами мастера Зиста по поводу классных заданий, вдруг обратился к Киндану за помощью.
Кайлек был далеко не глуп и понимал, что работа в шахтах опасна и требует не столько смелости и силы, сколько знаний. И поэтому он решил проглотить свою гордость - насколько ему это удалось - и начать учиться у своего младшего брата.
Утром того дня, когда Кайлек впервые отправился вместе с отцом и братьями работать в шахту, пробуждение Киндана оказалось совершенно необычным: его деликатно встряхнули и вложили в руки кружку с горячим кла.
- Я подумал, что ты, может быть, захочешь проводить нас, - с непривычной застенчивостью сказал Кайлек.
Решив, что поведение Кайлека следует расценивать как предложение перемирия, Киндан быстро выбрался из кровати.
- Конечно.
Как оказалось, было не утро, а самая что ни на есть темная ночь. Кайлек и прочие выходили на работу в смену, начинавшуюся после сумерек и заканчивавшуюся незадолго до рассвета. Эту часть суток с полным основанием называли временем стража порога, потому что именно ее стражи порога предпочитали утренним и вечерним сумеркам и тем более дню.
Двигаясь очень осторожно, чтобы не разбудить Джакриса и Тофира, спавших после дневной смены, Киндан оделся и поспешил за Кайлеком в кухню.
- Папа ничего не говорил о тебе, - сказал Дакин, заметив Киндана.
- Я просто хочу проводить вас, - объяснил Киндан. Дакин пожал плечами.
- Ладно, - с деланой неохотой согласился он. - Ты всё равно знаешь, что Сие всегда поступала так же.
- А где папа? - осведомился Кайлек, окинув взглядом кухню.
- В сарае с Даском, конечно, - бросил в ответ Джаран, второй из братьев по старшинству.
- Пошли посмотрим, может быть, ему нужна помощь, - предложил Кайлек, взглянув на Киндана.
- Идите, если хотите, конечно, чтобы вам влетело, - сказал Кенил.
Кайлек вопросительно взглянул на Джарана и Дакина; оба старших брата согласно кивнули в ответ.
- В последнее время Даск какой-то раздраженный, - объяснил Дакин и нахмурился. - Нам с папой это очень не нравится.
- Но ведь такое с ним уже бывало, - сказал Джаран, очевидно продолжая разговор, начала которого Киндан не слышал.
- Эй, парни, хватит прохлаждаться! Шевелитесь! - донесся снаружи голос Данила.
Братья быстро поставили кружки в таз для мытья и поспешили наружу. Киндан плелся следом.
Он дошел вместе с отцом и старшими братьями до самого входа, где их уже поджидала группа горняков. Киндан узнал в зыбком свете фонарей одну из фигур поменьше.
- Что ты здесь делаешь? - требовательно спросил он.
- Иду вниз, буду помогать. Мой отец сказал, что я справлюсь, - ответил Зенор голосом, исполненным гордости.
Талмарик, его отец, кивнул.
- Но это только на сегодня, - добавил Зенор, заметив ревнивое удивление во взгляде Киндана.
На душе у Киндана сразу же просветлело.
- Пожелай мне удачи! - крикнул через плечо Киндану Кайлек, уже направляясь в шахту.
- Удачи.
- Что это вы там болтаете об удаче? - рявкнул Кенил. - Горнякам не нужна удача, им нужны внимание и осторожность.
- Извини, - пробормотал Кайлек.
Горняки скрылись в темном зеве шахты, и Киндан вернулся домой, в свою постель.
Всё началось с тишины. Дети уловили ее и бросились к окнам. Впрочем, мастер Зист заметил лишь одно: ученики внезапно перестали обращать на него внимание.
- Ну-ка вернитесь на места, живо! - загремел он.
Еще бы не разозлиться - ведь он только что рассадил их на первый урок. Один из детей повернул на крик голову, но тут же снова уткнулся в стекло.
Зист гневно зарычал и зашагал к окну, готовый силой заставить учеников вернуться на места. Однако при взгляде на их напряженные застывшие позы его решимость угасла. Он проследил направление их взглядов - все ученики смотрели на северный вход в шахту.
- Что случилось? - спросил он.
- Не знаю, - ответила, не оборачиваясь, одна из девочек, - но что-то не так.
- Откуда ты знаешь? - резко, но уже без возмущения спросил Зист.
Другой ученик, мальчик, покачал головой и поднес палец к губам.
- А вы разве не слышите? Слишком тихо.
Небо снаружи вроде бы потемнело. Мастер Зист окинул взглядом небосвод и почти сразу же заметил темное облачко, плывущее со стороны входа в шахту вниз, к озеру. Это был не дым - угольная пыль.
- Мой отец в шахте! - отчаянно выкрикнул один из детей.
- И мой брат!
- Тихо! - прикрикнул кто-то из учеников постарше.
Он вскинул голову и принялся напряженно вслушиваться, не отрывая неподвижного взгляда от пыльного облака, продолжавшего тянуться из отверстия туннеля.
- Произошел несчастный случай? - спросил Зист, уловив на лице Киндана выражение неприкрытого ужаса и потрясение в широко раскрытых глазах.
Именно в этот момент кто-то добрался до сигнальной сирены и принялся крутить ручку; над кемпом и его окрестностями разлился усиливающийся тоскливый вой. И из всех домов одновременно - так вода одновременно протекает через отверстия решетки - выбежали люди и помчались к входу в шахту.
Киндан тяжело опустился на край стола; похоже, у него подкосились ноги.
- Твой отец и братья тоже в шахте, Киндан? - спросил мастер Зист.
Киндан помотал головой - не в знак отрицания, а, видимо, пытаясь прогнать охватившее его оцепенение.
- Да, они там, мастер. Папа - начальник смены, и сегодня он взял с собой Даска, - через силу выдавил из себя Киндан. - Нам нужно всем идти туда помогать, - добавил он, немного помолчав. - Там очень много работы, хотя бы только корзины подносить, чтобы расчистить обвал…
Он встал и поспешил вслед за старшими детьми, которые друг за другом выходили из классной комнаты и спешили ко входу в шахту. Мастер Зист, мало знакомый с жизнью горняцких поселений, раздумывал, что же ему теперь делать. Он увидел в окно, как из дома, держа руки в карманах куртки, вышел Наталон и, сдерживая шаг, чтобы не пуститься бегом, направился к шахте - возглавить спасательные работы. Мужчины и женщины торопливо подносили всевозможный инструмент - ломы, кирки, лопаты, корзины, носилки - ко входу в шахту. Тонкая дымка сажи, поначалу окрасившая небо, превратилась в клубящиеся тучи черной угольной пыли. Первые несколько шагов по направлению к шахте Киндан сделал очень медленно, но потом мальчик словно опомнился и припустил со всех ног. Мастер Зист обвел взглядом классную комнату. Здесь не осталось никого из старших учеников, которые могли оказать полезную помощь взрослым, ведущим спасательные работы. Джофри, уезжая, не сообщил ему, что должен делать арфист в такой вот ситуации. Мастер Зист решил, лучше всего будет, если он займет младших детей, чтобы те не путались под ногами у взрослых, и поспешно принялся рассаживать учеников по местам. Через окно он видел группу горняков - одни с факелами, другие с лампами, - направлявшихся в шахту.
- Мастер Зист, мой папа тоже работает в этой смене. Можно я тоже пойду?
Девочке вряд ли сравнялось восемь, да и ростом она была совсем крохотная. Зист попытался представить, чем она могла бы помочь взрослым, но так ничего и не придумал.
- Тебе назначили какое-нибудь личное задание? - спросил он самым мягким голосом, на какой был способен.
- Она еще слишком маленькая, - уверенно заявил один из мальчиков. - И я тоже. Чтобы разрешили помогать, нужно, чтобы исполнилось восемь Оборотов. И вырасти повыше, чем Сула.
- Я могу помогать. Моя мама многому-многому научила меня, - с большим достоинством ответила Сула. - Сие учила ее, а я смотрела.
Зист знал, что мать Сулы была одной из целительниц кемпа. Он подошел к ребенку и мягко усадил девочку на место.
- Я уверен, что ты сможешь оказать взрослым большую помощь после того, как они узнают, что случилось. А до тех пор ты должна остаться здесь. - Он легонько, успокаивающе сжал хрупкое плечико и направился к своему столу.
Он решил преподать детям одну из новых обучающих баллад, которые привез с собой. К тому же в этой ситуации музыка помогла бы детям успокоиться. Увидев, что наставник достает гитару, дети перестали болтать и уставились на него. Правда, некоторые всё еще продолжали поглядывать через плечо на окно, откуда был виден вход в шахту.
Со своего места мастер Зист хорошо видел Наталона, который спорил с Тариком и одновременно жестами поторапливал людей, входивших в шахту. Горняки несли инструменты или катили ручные тележки, в которых обычно вывозили из шахты добытый уголь.
"Неужели случился обвал? - спрашивал он себя. - Но ведь Киндан сказал, что с его отцом был Даск. Всему миру известно, что стражи порога обладают превосходным обонянием, благодаря которому обнаруживают загрязненный воздух намного раньше, чем его начинают чувствовать люди".
"Загрязненным воздухом" горняки называли взрывчатые газы и газы, вызывающие у людей удушье, - и те, и другие были в одинаковой степени смертоносны.